От того, как здесь мило, Рей не по себе.
То есть — Люк Скайуокер совсем не милый. Он оказался совсем не таким, как его представляла Рей, хотя она очень старалась не представлять его никак, даже после рассказов Хана Соло. Ей тогда казалось, что Хан рассказывает не ей, а себе — ну как она в пустыне рассказывала стенам дома, какими были ее родители, чтобы узнать их, когда они вернутся.
На Джакку от таких, как Люк, держались подальше. И задабривали. Чувствовалось, что за спиной у него — самум, а то, что он сейчас такой… никакой — так это сейчас. Притворяется. Или устал. Или это испытание. Будь они в пустыне, Рей была бы уверена, что испытание. Но в этом странном месте, где слишком много воды, она не уверена ни в чем.
Здесь слишком удобно. Слишком милые местные жители. Слишком добродушные животные. Никто никого не ест. Не убивает — ну только рыбу на ужин. Огромную, будто дракон, рыбу — таких не бывает.
— Это благословенное место, — говорит ей Люк Скайуокер на прямой вопрос и уходит прочь. Она бежит — и вновь просит учить ее. Так надо — ученик всегда должен заслужить уважение и просить учить его. Должен выдержать испытание… вот только ей все сильнее кажется, что ее вовсе не испытывают, а отказ ее учить — просто отказ.
Ну ладно, думает Рей однажды. Ну и ладно.
***
Книги в дереве ничто и никто не охраняет, но она все равно напрягается, когда вытягивает одну из середины. Мало ли… вдруг ей еще не положено. Сила кажется Рей морем вокруг этого острова. Пока еле слышным и ласковым — но бурю на нем она уже видела.
…Как все же странно: вода вокруг, вода, льющаяся с неба. Если на свете есть такие места, зачем жить в пустыне?
Страницы книги пусты.
Рей пролистывает ее всю, просматривает их на свет. Нет — ничего нет. Наверное, эту ей еще рано. Морщится, засовывает книгу обратно. Берет другую, с начала полки. Ну хоть в какой-то ей должно повезти? Она ведь видела текст, когда Люк застукал ее тут в первый раз — значит, какая-то все же ей откроется…
Вот только текст не появляется ни в одной, и Рей едва удерживается, чтоб не пнуть стену. Будь это камень — не удержалась бы. Ну почему? Что она делает не так? Что?
***
Чай — вот самое великое изобретение в мире. Рей греет ладони о кружку и смотрит на струи воды за окном. Рядом сидит Скайуокер. То ли спит, то ли медитирует. Они доели огромную рыбину, и надо бы выбросить кости, но двигаться не хочется. Хм. А зачем двигаться?
Сила везде? Сила везде.
Рей ставит чашку на землю и сосредотачивается.
Открывается дверь, плещет по комнате мокрым ветерком, шипит очаг, мусор поднимается с тарелок и скользит прочь из хижины. Мусору положено лежать в помойной яме, и направлять его потому легко: дорогу до помойки Рей помнит отлично, да и Сила ведет. Сила явно радуется наведению порядка. Рей улыбается — и летит на землю от толчка в спину.
— Использовать для такого Силу — кощунство! — шипит Скайуокер.
Рей стискивает зубы. Упирается лбом в холодный земляной пол. Переводит дыхание.
— Спасибо за урок, учитель, — говорит она.
— Хм.
Рей садится. Отряхивает землю с рук.
— Почему кощунство? — спрашивает она.
— Потому что.
— Потому что — что?
— Потому что обращаться к тому, что настолько выше нас, чтобы сделать работу по дому, которую тебе делать лень — кощунство, — отвечает Скайуокер неожиданно спокойным голосом.
Рей косится на него — тот смотрит в огонь, блики скользят по усталому лицу.
— Вы поэтому не обращаетесь к Силе?
Скайуокер почти не ощущается рядом. Будто его и вовсе тут нет.
…Иногда ей — между сном и явью — кажется, что на самом деле на этом острове ничего нет. Кроме скал, ее самой и «Сокола». И той дырки с Темной Стороной, откуда тянет холодом. Остальное — морок.
Скайуокер смаргивает что-то, морщится, поводит плечами. Не отвечает.
— Почему вы не хотите учить меня?
— Ты должна улететь, — неожиданно говорит он после паузы. — Завтра же.
Рей отмахиватся.
— Я никуда не полечу. Или вы летите вместе со мной. Почему вы не хотите увидеть сестру?
Он разворачивается к ней одним движением — и ее вышвыривает за порог, под дождь. От удара спину прошибает болью так, что дыхание перехватывает.
— Вон.
В глазах Скайуокера бушует самум — ярость, гнев, боль. Ужас.
— Я не Бен Соло! — кричит Рей. Скайуокер захлопывает дверь.
***
Когда она на следующее утро подходит к Скайуокеру со спины, тот доит странное животное на камнях. Животное ухает, шумно сопит и шевелится. От него резко и солоно пахнет — запах зеленого молока в слезоточивой концентрации. Хорошо, что сегодня ветер от моря.
— Зачем вы пытались его убить? Кайло?
Да, он уже Кайло. Формальности неуместны в их ситуации, она его видела почти без ничего, да и он ее… гм. Попытки помыть голову в котелке еле теплой воды не красят никого.
Наверняка остров как-то ее испортил, раньше ничего подобного этой связи с Рей не случалось. Да и с Кайло, похоже, тоже…
— Жалеешь его? — бросает Скайуокер, не прекращая доить.
— Нет.
Рей осторожно обходит Скайуокера, забирается повыше. Подошвы скользят по камням, мокрым от прошедшего дождя и выброшенных приливом водорослей.
— Он же тогда ничего еще не сделал, за что?..
Как-то ночью Люк Скайуокер может подойти к ней и отрубить ей голову. Просто так. Потому что она слышит зов Темноты из Очень Темной Дыры. Она уже перестает считать это чем-то совершенно невозможным, и, наверное, это значит, что с острова пора бежать. Наверное.
— Тьма почти поглотила его. Я должен был его остановить.
Скайуокер произносит тираду почти без выражения. Ни в голосе, ни в лице, ни в глазах. Но вдруг — лицо искажается, он трясет головой.
— Я… должен был. Должен.
— Почему?
— Воля Силы. Такова была воля Силы. Но я ослушался.
— И вы жалеете? — наклоняется вперед Рей, опираясь о посох. Скайуокер резко бьет по нему рукой, Рей отшатывается в самый последний момент и чудом удерживает равновесие.
— Хм. — Он кивает и поднимается. — Нет. Не жалею. Хотя должен бы… Убирайся.
— Непременно, — говорит Рей.
Разумеется, она улетит. Но не сейчас.
***
На острове не остается ни одного уголка, где бы она не пыталась позаниматься. Помедитировать, поймать Силу за хвост, понять, как правильно махать мечом, а как — неправильно. И пойди еще разбери, правильным оно кажется, потому что Сила так говорит, или потому что она сама думает, что — о, какое движение красивое и мощное!
И всякий раз, всякий, как только получается на самом деле ощутить вот этот шелест Силы, текущей сквозь все, так вламывается в мысли темнота из Дыры и тащит внутрь. Да что ж это такое!
Рей выдирается из медитации, как из зыбучего песка, и отплевывается. Противно и голову крутит. Как же ей надоело. Чего ей надо, этой Дыре, ну чего?
…Опасности при этом она не чувствует никакой. Там просто темно.
— У вас уже вечер? — спрашивает Кайло из-за спины.
— У нас день, — отвечает Рей, не поворачиваясь. — У нас дождь собирается.
Серые облака затянули все небо, и кажется, что сумерки.
— Я скучаю по дождю.
— Правда, что ли?
— Нет конечно. — Он садится на камень рядом. На нем что-то черное и формальное. — Хотя… — Он смотрит на море. — Ну и как твои успехи в учебе?
— А твои в злодействах?
— Я перевыполняю план, — заявляет Кайло. — По убийствам. Но вот обращенных в рабство пока маловато.
Рей фыркает и видит, как он кривит губы.
— Твоя очередь отвечать!
— Я двигаю горы, — говорит Рей. — Туда-назад. Очень утомительно.
— А-а, — Кайло кивает и замолкает. Они так и сидят рядом и смотрят на море, пока связь не исчезает.
Рей встает, опираясь на посох. Теперь она хотя бы точно знает, что ей делать — только и нужно было, что тихо посидеть рядом с врагом. Может, ему тоже больше не с кем тихо посидеть, и именно поэтому Сила так затейливо их соединила?
Впрочем, неважно.
***
Когда в глубине Страшной Черной Дыры она упирается в зеркало, в котором нет ничего, кроме нее самой в бесконечности, то чувствует в первую очередь разочарование. Ее сюда заманивали, чтобы ткнуть носом в нее саму?
Ну, спасибо. Ткнули. А дальше-то что?
Великое откровение, тоже мне. Величайшее.
…И ведь продолжает тянуть. Продолжает. Дальше. Вглубь отражения. Вот только там стекло — или это вообще камень?
Рей честно шагает дальше, стукается об холодную и очень твердую поверхность, и ругается. Как ругалась на Джакку.
— Да чтоб ты ржавчиной рассыпалось!
Теперь вот только пнуть как следует и можно уходить.
Зеркало идет трещинами и рассыпается беззвучно прямо перед ее носом, даже не в пыль — будто его вообще там никогда не было, а было…
Перед ней — каменная стена, а в стене — металлическая дверь с кодовым замком. Стандартным имперским кодовым замком. И дверь такая… стандартная, военная. Рей с одного взгляда может сказать, сколько на нее надо взрывчатки.
И дверь эта — самое реальное, что Рей видела за последнюю… неделю?
…Сколько она вообще на этом острове? Она не помнит, и от этого совсем не по себе.
***
Когда Рей вылезает из Дыры, вся мокрая и замерзшая, снаружи льет. Поэтому до дома она идет медленно: дождь теплее и чище воды в Дыре. И погрелись, и помылись, и постирались, все для ваших нужд.
Скайуокер сидит на пороге своего жилища и на мокрую Рей никак не реагирует.
— Мне надо вам кое-что рассказать, — говорит она.
Он пожимает плечами и не двигается. Мол — надо, так рассказывай. Она и рассказывает, жмурясь от стекающей по лицу воды.
От упоминания двери он замирает, и глаза его пустеют. Мгновенно. Только что был живой — и вот кукла пырится в пустоту.
— Эй, — негромко зовет Рей. Тянется было дотронуться до него, но опускает руку, мало ли… — Я и сама могу туда пойти, просто… Вам не интересно?
— Нельзя… — бормочет Скайуокер, оживая. — Туда… Там…
— Вы чувствуете опасность?
Он очень медленно качает головой.
— Я, конечно, пойду с тобой, — И кивает очень резко. — Конечно.
Рей осторожно кивает в ответ. Лицо у Скайуокера сейчас — как местное море, когда ветер гонит тучи. То хмурится, то успокаивается, то тени, то свет. Вот только причин для такого волнения она не видит.
— Вы знаете, что там?
— Нет.
Он не врет и врет одновременно. Рей мысленно вздыхает и решает не поворачиваться к нему спиной. Мало ли, вдруг ему вступит, и он решит, что убить ее будет лучшей идеей десятилетия? Так хоть удрать шанс будет. Ну хоть попытаться.
— Тогда приходите на «Сокол», как дождь закончится, — говорит Рей и отступает спиной вперед. — Я соберу все, ранцы там, оружие и пойдем.
Но внимание Скайуокера уже уплыло, он что-то бормочет себе под нос и явно ее не слышит.
***
Льет весь вечер и всю ночь, и у Рей есть время собраться основательно. Вернее, это у Чубакки есть время, чтобы собрать ее основательно. Сама она не нашла бы на «Соколе» ничего. Он даже вытаскивает из кладовой два гравиранца, они сильно потрепаны, но работают.
Чуи обходит вокруг нее, поправляет амуницию — а Рей вдруг вспоминаются редкие детские книжки, ей перепадавшие по большой удаче. Когда героиню — разумеется, на Корусанте — добрая мама собирала на бал. Рей до сих пор не совсем понимает, как это должно выглядеть, картинок к таким книгам не прикладывали, но по ощущению, наверное, похоже. Вот только вместо платья у нее комбез, вместо украшений — бластер с мечом, а в сумочке — брусок взрывчатки.
Скайуокер подходит к «Соколу» рано утром, когда солнце только начинает выползать на безоблачное небо. Такой же, как обычно, даже без оружия. Чуи протягивает ему бластер, Скайуокер отмахивается, оглядывает их, кивает, поворачивается спиной и без единого слова уходит в направлении Дыры. Мол, если вам надо, то следуйте за мной. Они следуют, разумеется. И вот так экспедиция Рей становится экспедицией Скайуокера, и Рей утешает только то, что в таком случае в дверь первым пойдет он, и если там ждут очень голодные монстры, то они немного им перекусят, прежде чем напасть на них с Чубаккой.
Вот и не буду его отбивать, раз он так, решает она, прекрасно понимая, что будет, если понадобится.
Ну хоть бы на водорослях подскользнулся, думает она мрачно.
Скайуокер не подскальзывается. И в Дыру спускается легко и непринужденно, левитируя, кажется, вообще без усилий. Их с Чубаккой ранцы работают погано, и вместо плавного и красивого парения получается тряска: падаешь, останавливаешься, снова падаешь. Когда Рей приземляется у двери, ей уже очень хочется, чтоб монстры за дверью наличествовали. Тогда она хотя бы сможет красиво какого-нибудь убить.
Если получится.
Скайуокер оглядывает дверь внимательно, словно пытается разгадать, откуда она взялась. Рей снимает с плеча мешок.
— Вы отойдите, — говорит она. — А то зацепит.
— Инерция мышления. — Скайуокер оглядывается на нее и вздыхает. — Мы не на Джакку.
— Я заметила!
— И у тебя на поясе лучший резак из всех возможных. Зачем тебе взрывчатка?
…И правда. Зачем?
Чувствуя себя полной идиоткой, Рей опускает мешок на землю и включает меч.
— Вы все равно отойдите, — говорит она, шагая вперед. Замахивается.
И меч гаснет при соприкосновении с дверью. Вот был луч — и нет. Рей поспешно отшагивает, и луч появляется вновь.
— Это… как?
— Кортиозис, — непонятно бормочет Скайуокер, уткнувшись в дверь носом. Того гляди лизнет. — Но этого же быть не может… В такой концентрации…
— Меч на ней не работает, потому что состав не позволяет, — суммирует свое понимание Рей.
Скайуокер не отвечает, но и не протестует. Ну, хорошо.
— Тогда будем действовать, как принято на моей отсталой Джакку, — говорит она. — Взрывчаткой и взрывчаткой. Да вы отойдете от нее наконец, или мне и вас тоже взрывать?!
— Не может быть. — Скайуокер все же отступает подальше. — Это же безумные деньги, это…
— Те, кто это построил ожидали, что вы придете посмотреть? — Рей разламывает брусок на пять частей и вминает горошины взрывателей.
— Я… — Скайуокер замолкает надолго и договаривает, когда она уже закрепляет последние бомбы на двери. — Тут, скорее, держали такого же, как и я, материал блокирует силовое воздействие…
Он осекается.
Рей заканчивает с бомбами, отходит подальше. Чуи оттаскивает вновь замершего Скайуокера — на вежливое напоминание и невежливое подергивание плаща тот не реагирует. Когда они оказываются у самой кромки воды рядом с боковой стеной пещеры, Скайуокер отмирает, что-то говорит, но слушать уже некогда.
Рей приседает и затыкает уши — но взрыв все равно силен, сильнее чем она ожидала исходя из маркировки на пачке. В голове звенит.
Когда она поднимает голову, проход открыт и скалится металлическими ошметками, будто зубами. Дверь, похоже, разнесло в клочья…
Рядом смеется Чубакка — и тут до Рей доходит наконец-то. Эта взрывчатка, в отличие от привычной, была свежая и сделана по нормативам.
…Сила, а ведь она еще сомневалась, хватит ли одного бруска. Да тут бы скалы не осталось.
— Вы что-то сказали? — Рей смотрит на Скайуокера, опять чего-то бормочущего. Тот отвечает нежданно ясным взглядом.
— Когда меня брали в плен, дверь бункера была из кортиозиса. Такая же была. Такая же.
***
Рей, если уж честно, ожидала найти склад. Чего-нибудь убойного и очень старого, темный мертвый склад забитый оружием и дроидами. Но входят они в обычный тамбур — внутренняя дверь тоже выбита взрывом. За ним — горизонтальный коридор. И аварийное освещение загорается с их появлением, и воздух относительно свеж: система воздуховодов работает, а вот фильтры давно пора менять…
— Направо или налево? — спрашивает Рей, когда они выходят из тамбура. И туда, и туда темно: слабого света ламп недостаточно. А внутреннему ощущению, которое продолжает тянуть ее дальше, направление кажется неважным.