И точно, маг, не дождавшись ответа, заявил:
— Я же вижу, тебе не хочется стеречь норки хоббитов. А мне нужен толковый спутник. Без тебя я Голлума не найду. Но вдруг вместе с тобой что получится? Да и вообще, ты просто обязан поучаствовать в поисках Кольца. Потерял-то его твой предок!
Арагорн молчал, колеблясь.
Когда он собрался в Ривенделл, то надеялся вернуться в Гондор, вооруженный знанием о том, как противостоять полчищам Мордора. Теперь же ему предлагают сменить воинский труд на странствия. Странствия без определенной цели и, может статься, без всякой пользы. Странствия, которые уведут его не только от воинских свершений, но и от Гондора, и — как знать? — от Арвен… Он оставит Гондор на месяцы, а то и на годы. Что произойдет там в его отсутствие?
— Тебе, должно быть, не хочется надолго покидать свою страну, — сказал Элронд. — Но ты отлучался раньше, и она не рухнула. Да, быть вождем воинов почетно, но, сражаясь за Гондор, ты защищаешь лишь Гондор. Он не выстоит, если Саурон получит Кольцо. Падет и остальной мир. Если же Кольцо будет уничтожено, Гондор будет спасен, как и остальной мир, — помолчав, Элронд добавил: — Сражаться с орками могут многие. А выкорчевать корни зла — задача, достойная настоящего короля.
— Верно, — кивнул Арагорн. — Только никто из королей древности не справился с нею… Нет, не думай, Владыка, я согласен. Пойти туда не знаю куда, найти то не знаю что — задача как раз по мне. Может, что и выйдет. Я ведь не король.
— У тебя все еще впереди, — из клубов дыма ободрил Гэндальф. — Ты — потомок королей. В свой срок принять корону не прихоть твоя, а долг.
Арагорн пожал плечами.
— Напрасно сомневаешься, — подал голос Элронд. — Раз уж ты решил остепениться, вступить в супружество, тебе придется осесть на месте. И пусть сейчас ты думаешь, что корона тебе не нужна, — ты сам не пожелаешь для Арвен участи жены служивого, будь он северный следопыт или даже воинский начальник Гондора.
Резкие слова гвоздями вбивались в сердце Арагорну. Да, он не задумывался, где и как будет жить с Арвен. Какой смысл, если пока их соединение невозможно?
Но если мечты сбудутся…
Элронд прав, Арагорн не станет приживальщиком в его доме. А привести Арвен из дома Владыки в скудное жилище следопыта или вынудить ее покинуть Ривенделл ради доли жены людского военачальника… Представить страшно!
Придется ему всерьез принять бремя королевского происхождения, а в свой срок — и бремя королевской власти, пусть отсюда оно кажется невыносимо тяжким.
С другой стороны… Арагорн десять раз готов отдать жизнь ради победы над Врагом — чтобы Тьма не коснулась ни Арвен, ни матушки, не поглотила ни людей Гондора, ни эльфов Ривенделла… никого из мирных народов Средиземья. Так неужели, если победа состоится, у него не хватит духу ради Арвен стать королем?
— Я не спорю, — сказал он. — Но это пустой разговор. Мы еще не победили Врага, а предложение Гэндальфа таково, что осесть на месте мне пока не грозит. Я согласен пойти с ним. Но мне надо первым делом отправить кого-нибудь в Пригорье. Там вокруг немало наших, и укромное местечко для встречи найдется. Вестник соберет следопытов, а там я объясню, что к чему с охраной Удела.
— Только не затягивай, — посоветовал Гэндальф. — Надо поторапливаться, мы уже потеряли уйму времени.
— Если Голлум сбежал от тебя двадцать лет назад, не имеет значения, днем раньше мы выйдем или днем позже. Да его, может статься, в живых уж нет!
Маг пробурчал, вновь окутавшись густыми клубами дыма:
— Как знать… В делах Кольца каждый день имеет значение. А Голлум живехонек, чует мое сердце.
— Но как мы будем искать его? Я, конечно, следопыт, но не прочту след после двадцати снежных зим и двадцати речных разливов! На кого Голлум хоть похож?
— На гоблина, только маленького. Тощий, жилистый, хищный. Силен необычайно. Любит рыбу, охотится на мелких зверюшек, но при случае и орка загрызет. А, да! Глаза у него необычные: большие, круглые как у совы и светятся в темноте. Я бы начал искать его на Мглистом. Вдруг он вернулся в свою нору?
Арагорн покачал головой:
— Наши за это время не раз бывали там, но никого похожего не видели. А ведь глаз у следопытов острый, и на память они не жалуются.
— Но все же люди не так приметливы и памятливы, как эльфы, — заметил Элронд. — Элладан с Элрохиром тоже часто бывают у подножия Мглистых. Стоит расспросить их.
Братьев немедленно призвали к отцу. Узнав, что от них хотят воспоминаний о походах двадцатилетней давности, Элрохир только хмыкнул. Элладан же глубоко задумался и потом неуверенно заговорил:
— Тому уж дюжина лет, не меньше… Караулил я как-то ватагу горных гоблинов на Троллистом нагорье и подслушал их болтовню у костра. Мерзкую, надо сказать. Против воли запомнил. Так вот один другого стращал байками про убийцу-недомерка. Мол, тот мелок, да силен, кидается на тупиц, которые от своих отстают, душит, а потом выпивает кровь и выгрызает глаза… Бр-р-р.
— И где такое случалось? — живо спросил Гэндальф.
— Знал бы, что тебе будет интересно, тогда расспросил бы в подробностях. А так перестрелял их, да и дело с концом. Гоблины были с Мглистого. Небось, в своих пещерах баек набрались.
— А ведь правда, — неохотно подтвердил Элрохир. — Теперь и я вспоминаю, что наткнулся как-то в расщелине на труп орка, старый, уже засохший. Сами понимаете, я его не разглядывал, но заметил, что глаз нет. Еще удивился тогда: неужто вороны глаза выклевали? Птицы-то обычно орочью падаль не трогают, — поморщившись, он спросил: — Вам нужен тот душитель-недомерок? Нашли кого искать… Зачем? Да и где? Его, должно быть, орки уже раз десять поймали и разодрали на клочки. Безнадежное дело!
Гэндальф вынул изо рта трубку и с расстановкой проговорил:
— Бороться против Врага с теми силами, что у нас есть, тоже безнадежное дело. Однако нас это не останавливает.
Суровое заявление мага и сомнения Элрохира не огорчили Арагорна. Видно, ему на на роду написано браться за безнадежные дела. Если от поисков не ждешь удачи, то и разочароваться не грозит.
— Понятно. Следы Голлума стерлись на земле, но остались в байках его соседей, — подытожил он. — Будем искать его по байкам, если иначе не получается.
— Орочьи сказки слушать? — усмехнулся Элрохир.
— Нужно будет, послушаем, — отрезал Гэндальф. — Пожалуй, я еще Радагасту пошлю весточку. Пусть своих подопечных порасспросит, зверей да птиц… Хм. И лихолесцы могут что-то знать… Надо подумать.
Он снова скрылся за завесой дыма.
Элронд расстелил на столе большую, тщательно прорисованную карту Мглистых Гор и предгорий и попросил сыновей в подробностях указать места гнездовий орков и их тропы, пещеры троллей и прочие неприятные места. Элладан склонился над картой с грифелем и принялся уверенно делать отметки, Элрохир иногда поправлял его. Арагорн следил за ними с большим вниманием: он пришел с юга, через Эриадор, и ему не помешало бы знать, что сейчас творится на нагорьях севернее Ривенделла. Особенно интересовали его тропы к Пригорью и его окрестности. По сведениям братьев, там сейчас спокойно, а значит, вестника можно отправить без опасений.
Когда карта вся была испещрена отметками, а Гэндальф, несмотря на открытое окно, окончательно задымил кабинет, Арагорн встал со своего места:
— Достопочтенные, раз наш поход — дело решенное, позвольте откланяться. Мне надо распорядиться насчет вестника. Ему потребуется время, чтобы собрать наших в условном месте. Я отправлю его в Пригорье завтра. Нам с Гэндальфом следует выступить через пару дней после него.
— На следующий день, — проворчал маг. — Нечего затягивать. Я старик, хожу медленно… Твой гонец опередит нас, времени ему хватит.
Арагорна охватила досада: не успел явиться домой, а Гэндальф гонит его прочь! Однако спорить с магом бесполезно, тем более что чутье на неприятности у него отменное, и он не спешит без причины.
Но как расстроится матушка, когда Арагорн скажет ей о скором походе!
— Тогда мне тем более пора, — поклонившись, сухо сказал он. — Иначе мне не хватит времени на… дела короля. К тому же я хотел бы хоть немного побыть с матерью.
— Конечно. Как угодно, — молвил Элронд. Во взгляде его Арагорну померещилось сочувствие.
Братья, усевшиеся было, вскочили и тоже испросили разрешения уйти. Разрешение было дано, и из кабинета они вышли втроем.
Отойдя от двери, Элрохир хлопнул Арагорна по плечу:
— Сочувствую, братец. Митрандир — тот еще попутчик. Упрям как горный баран, колючки под языком не переводятся, дымит хуже дракона… Нелегко тебе придется!
— Ничего. Не впервой. Мы сработались.
— Всегда подозревал, что люди в чем-то выносливее эльфов, — пробормотал Элладан.
Арагорн только хмыкнул.
В Каминном зале они распрощались. Братья пошли в свой флигель, а Арагорн побрел в поселок людей — объявить сородичам, а главное, матушке, что очень скоро он вновь уйдет и неизвестно когда вернется. Конечно, жизнь в поселке идет своим чередом независимо от его присутствия, да и матушка привыкла обходиться сама…
Но от утренней благодати в душе не осталось и следа.
========== 6. Пир ==========
У дома Арагорн застал суету и кутерьму. На лужайке выстроились несколько столов, накрытых льняными скатертями. Две молоденькие девчонки, споро расставлявшие на столах разномастные тарелки, приветствовали Арагорна смущенными улыбками и поклонами.
Матушка нашлась на жаркой, парной, пахучей кухне. Большой деревянной ложкой она снимала пену с кипящего мясного варева, рядом ждали своей очереди несколько морковок и луковиц, полдюжины картофелин, горка ароматной зелени… У стола дородная тетка месила тесто для пирогов, руки ее по локоть побелели от муки. Третья женщина, похожая на нее, но гораздо моложе, по всей видимости, дочь, рубила на начинку листья щавеля и молодую свекольную ботву.
— Благие стихии в помощь, хозяюшки, — поздоровался Арагорн. — Что за праздник готовите?
— А то не догадываешься! — фыркнула тетка, месившая тесто.
Она насмешливо взглянула на Арагорна, и тот узнал ее — Даэрвен, старинная подруга матушки. Ее муж погиб в тот же год, что и отец Арагорна, и раннее вдовство сблизило женщин. Давным-давно, когда Арагорн был еще малышом Эстелем, она то ласково трепала его за вихры и угощала сладким печеньем, а то сурово отчитывала за грязную рубаху и порванные штаны…
— Ты, государь, почтил нас своим присутствием, — продолжала Даэрвен. —
Чем не повод для трапезы в кругу друзей?
— Мы очень рады, что ты снова с нами, — с улыбкой добавила ее дочь, оторвавшись от рубки зелени.
«Ненадолго, — подумал Арагорн. — Придется объявить на приветственной трапезе, что она же — трапеза прощальная».
Матушка взглянула на него, отложила ложку и за руку вывела Арагорна в пустой дворик:
— Ты задержался у Владыки! Что он сказал?
— Он не держит на меня зла, — осторожно начал Арагорн. — Но все еще не дал нам с Арвен благословения. Вернее… мы об этом не говорили.
— Тогда о чем?
— Там же был Гэндальф… Он кое-что узнал, и…
— Опять уходишь, — с горечью сказала матушка. — Когда?
Арагорн опустил глаза:
— Мы еще толком не решили.
— Когда?
— Послезавтра.
Она вздохнула резко, как всхлипнула, но голос ее остался спокойным:
— Я знала, что так будет. Не судьба тебе осесть дома… Я до этого не доживу.
— Зачем же так, матушка? — обнимая ее, с укоризной сказал Арагорн.
Гильраэн покачала головой:
— Не спорь, я чувствую. Бедная Арвен! В разлуке она будет больше, чем рядом с мужем.
— Матушка, милая! Мне очень хочется, чтобы она была рядом. Чтобы мы жили все вместе, в любви, мире и спокойствии. Но, чтобы это сбылось, сейчас мне надо уйти.
— Надолго?
— Не знаю.
Матушка решительно выбралась из его объятий:
— Твой отец был таким же. Радел о деле и о народе, и только потом о семье. За это я и любила его, нашего государя… Иногда ты так похож на него, что это пугает. Мне хотелось отпраздновать встречу, а придется оплакивать прощание.
— Прости, матушка! Я рад бы побыть дома, но…
— Кто тебе поверит!
Матушка, приподнявшись на цыпочки, поцеловала Арагорна в щеку и ушла в кухню. Вздохнув, Арагорн отправился в поселок искать Барагила. Юноше пришла пора исполнить свой долг вестника.
***
Домашняя трапеза в кругу друзей обернулась пиром на весь мир.
Длинные столы уставили разнообразной снедью — не только той, что наготовила матушка с помощницами, но и принесенной соседями и друзьями. Дымились горшки с густой мясной похлебкой, хвастались поджаренными боками дичь и рыба, теснились друг с другом тарелки с сыром и подносы с пирожками и пирогами всех видов и размеров.
За столами собрались все: почтенные старцы Нарфирин и Даммар (молодыми их Арагорн не помнил), пожилые вдовицы и жены средних лет, молодые матери с малышами на коленях, юные девы, четверо мальчишек-подростков, гордых присутствием за взрослым столом… Барагил сиял, как начищенный доспех, и парень рядом с ним сидел, задрав нос и выпятив грудь — на всякий случай Арагорн решил отправить ребят в Пригорье вдвоем.
Столь же гордыми были мальчишки Маллас и Двинион. Отмытые, расчесанные, нарядно одетые, они с важностью отвечали на завистливые расспросы соседей по детскому столу. Еще бы! Ведь им выпала честь рыбачить с самим государем!
Арагорн, возглавлявший первый стол, уже дал краткий отчет о своих похождениях за годы отсутствия и получил причитающиеся ему восхваления и поздравления с удачей. Поздравления отдавали горечью, ибо он заметил вдовьи платки на нескольких женщинах, в прошлый его приход красовавшихся в венцах замужества. Здесь, как и на юге, удача была благосклонна не к каждому…
Теперь он прикидывал, как бы ловчее сообщить новость о своем скором отбытии. Сородичи его так искренне радовались возвращению государя, что гасить эту радость казалось преступным.
Все решилось само. Нарфирин произнес очередную витиеватую здравицу и в конце ее возгласил:
— С возвращением домой, государь! Отдыхай от странствий и ратных дел, и пусть твой отдых будет долгим и безмятежным!
Арагорн встал, с должной торжественностью пригубил свой кубок и начал:
— От души благодарю тебя, достопочтенный Нарфирин, и вас, дорогие мои сородичи, за теплый привет и гостеприимство. Нет слов, чтобы выразить мою радость от встречи с вами, от того, что я увидел вас здоровыми и благополучными, а дом наш, Ривенделл, мирным и цветущим. Заслуга в этом в равной степени принадлежит и воинам Владыки Элронда, и моим товарищам — вашим сыновьям, мужьям и братьям.
Раздались одобрительные возгласы. Арагорн переждал шум и продолжил, повысив голос:
— Воины нашего народа берегут покой не только Ривенделла, но и всех северных земель. Вы знаете, что все эти годы и я не сидел сложа руки. Гондор, южная земля нашего народа, нуждался в моей помощи.
— Толку-то, — тихо, но отчетливо проворчал сидевший рядом Даммар. — Что-то не больно Гондор торопится предложить тебе трон, государь.
Арагорн сделал вид, что не расслышал этих слов.
— Все мы сражаемся не ради почестей, но ради того, чтобы сдержать Врага, — говорил он. — Дело это непростое, недаром наши воины не знают отдыха ни зимой, ни летом. Вот и мне не годится почивать в уюте и довольстве, пока товарищи мои рискуют жизнью. Как ни желал бы я провести дома много дней, месяцев и лет, позволить себе этого не могу.
Он перевел дыхание и завершил твердым голосом:
— Гэндальф Серый, мудрость которого несомненна, принес вести о делах, не терпящих отлагательств. В ближайшие дни я отправляюсь в поход вместе с ним.
Над собравшимися снова поднялся ропот, но теперь это были возгласы разочарования.
— Что ж так-то, государь? Только пришел и уже уходишь! Как будто тебе дела нет до того, как мы тут живем! — возмутилась одна из почтенных вдовиц.
— Я вижу, что живете вы благополучно. Вы управлялись без меня все эти годы, управитесь и сейчас.