Я подхожу к женщине. Мне удается рассмотреть ее получше: лет ей от двадцати пяти до тридцати, волосы торчком, коротко стриженные, фигура худощавая, кожа бледная. Тюремная форма выцвела, значит, она сидит здесь давненько.
— Привет, — здороваюсь я с ней.
Она поднимает на меня глаза. Левый глаз у нее без зрачка, один белок, а правый — ярко зеленый. Я даю ей возможность полностью меня рассмотреть, и сама не спускаю с нее глаз. Я слегка покачиваюсь, готовясь в любой момент отскочить от нее: мало ли что ей взбредет в голову. Она кивает и поднимает левый рукав рубашки. На ее плече набит номер 4-103. Значит, она из Дистрикта-4. Она отдергивает рукав и продолжает молчать. Я вопросительно поднимаю бровь.
— И?
— Покажи свой номер, — голос у нее хрипловатый, как будто она его сорвала.
Демонстрирую ей татуировку.
— Ясно. Хотя я и так знаю, кто ты. Мирта Дагер. Победительница Голодных игр. Миротворцы не спрашивают имен, им важно увидеть номер. Учти на будущее.
— Спасибо за подсказку. Не угостишь сигаретой?
Она роется в карманах, достает пачку.
— Огонь у миротворцев.
Киваю, достаю сигарету и похожу к стоящему недалеко миротворцу. Показываю ему сигарету. Миротворец достает из кармана зажигалку. Я быстро прикуриваю, коротко ему киваю и возвращаюсь к красноволосой. Сажусь рядом с ней и сладко затягиваюсь.
— Как тебя зовут? — спрашиваю я.
— Мэг, — отвечает девушка и, выдержав небольшую паузу, ни с того ни с сего добавляет: — Мы знали, что ты приедешь к нам.
— Вот как?
— Твой суд транслировали на весь Панем. Мы тоже смотрели. Гадали, в какой отряд ты попадешь.
В принципе, это было ожидаемо.
— Теперь у нас две звезды, — говорит она.
— Что? — рассеяно спрашиваю я. — О чем ты?
Вдруг она напрягается и слегка подается вперед. Я слежу за ее взглядом. К нам идут двое мужчин, которые до этого стояли рядом с женщиной, сидящей за столом.
— Советую этим ребятам не грубить, — моя новая знакомая встает и спешит отойти подальше. Я остаюсь сидеть.
Мужчины становятся напротив меня, задирают рукава. У обоих первая цифра тюремного номера «два». Надо же, я буду не одна в отряде из Второго дистрикта. Я показываю свой номер.
— Что хотели? — спрашиваю я после «знакомства».
— С тобой шеф хочет пообщаться, — говорит один из них.
— А кто шеф?
Второй мужчина кивает в сторону столов. Я смотрю туда: женщина потирает подбородок и смотрит в мою сторону. Молча встаю с места, выкидываю окурок.
— Ведите.
Женщина показывает свой номер 2-121, доказывая принадлежность к Дистрикту-2. Пытаюсь понять, кого она мне напоминает. Высокая, широкоплечая, с грубыми чертами лица. Нос только перебит, волосы, зачесанные назад, едва достают до плеч. Она очень похоже на Лайм Рэйб.
— Все-таки ты попала к нам, отлично, — говорит она грубым голосом, очень похожим на мужской. — Очень рада увидеть тебя вживую, Мирта Дагер. Меня зовут Амелия Брукс.
— Не ожидала, что здесь будут еще представители нашего дистрикта, — признаюсь я.
— Их здесь полно. Мы лишь небольшая часть. В отряде нас вместе с тобой девять.
Пересчитываю стоящих рядом людей.
— Нас восемь.
— Девятый — трус. И одним из нас называться он не может, — твердо говорит Брукс. — В общем, объясняю тебе правила. У нас тут не в обиходе понятие «дистрикт», но как бы то ни было, мы, из Второго, держимся вместе. Так что ты теперь одна из нас.
— И что это значит? — я немного сгибаю и разгибаю пальцы, чувствуя неладное.
— Это значит, что ты теперь работаешь на меня. И делаешь все, что я скажу.
Брови медленно ползут вверх.
— Вот так порядки. А с какого я должна тебя вообще слушать? — пусть она старше, но это уже беспредел - предъявлять такие условия.
Женщина хмурится.
— С того, что я так сказала. Ты же из приюта, да? Ну так вот, здесь, считай, то же самое. Ты выполняешь мои поручения, а я обещаю тебе защиту и покровительство.
Я не выдерживаю и смеюсь.
— Кто бы мог подумать, что даже в тюрьме меня заставят перед кем-то пресмыкаться. Кхм, ладно. Знаешь, я тебе, наверное, отвечу так, — и я показываю ей средний палец. — Понятно объяснила? И к твоему сведению, в приюте я была одиночкой и никому задницу не лизала, — злобно смотрю на нее. — Так что советую держаться от меня подальше.
Брукс встает с места. Она возвышается передо мной, как огромная скала.
— Ты что же, думаешь, такая особенная? — зловещим голосом говорит она. — Да ты тут никто и звать тебя никак. Не думай, что ты выше других, только потому что победила в Играх.
— Вот и ты не думай, что можешь тут командовать. Тем более, мной, — почему они все называют меня победителем? Ведь официально это не так.
— Смелая, да? — она делает жест своим «друзьям». Все шестеро начинают меня окружать. — Последний раз предлагаю присоединиться к нам.
— А я в последний раз говорю: нет, — я отхожу от столов, слегка покачиваюсь на носках. Что ж, с двумя девицами я справлюсь даже голыми руками. Они, конечно, все огромные, но я юркая. С остальными будет тяжелее, но там, надеюсь, помогут миротворцы.
Стоящий слева от Брукс мужчина с занесенным кулаком подходит ко мне. Я ставлю блок, но он не успевает нанести удар. Между нами встает, откуда ни возьмись, какой-то мужчина. Я вижу лишь его спину. Он высокий, стройный с почти белыми волосами. Реакция нападающих поражает: они от него отскакивают, как от огня, даже Брукс на глазах бледнеет. Они испуганно на него взирают. Наконец, облизав пересохшие губы, Брукс говорит:
— Черт, Вильямс, какого черта тебе надо? — Боги, как дрожит ее голос. — Это дело Дистрикта-2! Твое присутствие здесь необязательно.
Мужчина медленно поворачивается ко мне. Это его я видела с какой-то блондинкой. Они стояли обособленно ото всех, у стены. Он внимательно смотрит мне в глаза, немного исподлобья. Я невольно залюбовалась его темными серыми глазами. У него очень красивое, пропорциональное и, при этом, мужественное лицо. Короткая стрижка, подстриженная борода. И запах… Откуда у него духи? Наконец, он от меня отворачивается к Брукс и начинает ей что-то быстро показывать жестами. Так он еще и безгласый…
Брукс через несколько секунд этой немой «лекции» не выдерживает:
— Я не понимаю, что ты мне показываешь!
Слышу за своей спиной женский голос.
— Если ты или кто-то из твоих подчиненных посмеет еще раз подойти к этой девушке… — к нам присоединяется белокурая женщина — «собеседница» безгласого. Она коротко кивает мне в знак приветствия.
Вильямс делает несколько резких жестов.
— … То вы будете иметь дело со мной, — доносит до присутствующих женщина.
Надо ли говорить, что после этой фразы все перетрусили еще сильнее. Я стою в полном недоумении. Да, безусловно, он не кажется слабым, но как так? Их семь, а он один. Да даже если ему будет помогать эта блондинка, все равно силы не равны. Чего же они все так его боятся?
— Воу-воу, что тут у нас за сборище? — я оборачиваюсь на голос. К нашему веселью присоединяется молодой парень. — Амелия, солнышко, опять ты Вильямса в свою команду завлечь пытаешься? Решила переключиться на Дистрикт-1? Но я бы не стал пытаться с ним подружиться. А знаешь, я, наверное, тоже свою команду соберу. Вот, например, эту девушку я беру себе, — он обнимает меня за плечи одной рукой. Я этого не ожидала и пытаюсь вырваться, но он делает довольно крепкий захват и быстро шепчет мне на ухо.
— Тише, церберы смотрят. Уходим, — вижу, как пара миротворцев перестала быть просто декорациями. Они отступили на несколько шагов от своих постов, вытащив дубинки.
Парень отпускает меня и жестом показывает следовать за ним. Я подчиняюсь, по пути оборачиваюсь: Брукс все-таки решила доказать, что не просто возомнила себя командиром и на повышенных тонах высказывает что-то Вильямсу. Тот передает ей свои слова через блондинку. Миротворцы молча за этим наблюдают и пока бездействуют.
Мы с парнем отходим к противоположному углу площадки. Там уже удобно устроился нервный очкарик.
— Джерри, сгинь, — приказывает мой безымянный сопроводитель.
— Ну, черт, ну только сел, — тем не менее, парень по имени Джерри спешит удалиться.
Мой новый знакомый подвигает мне какую-то коробку в качестве стула, а сам садится на землю.
— Ну, как тебе шоу? — спрашивает он.
— Что это вообще было?
— Это наш Отряд-15 во всей красе. Ой, забыл представиться. Меня зовут Анхель Росс, а официально вот, — задирает рукав, демонстрируя номер 2-136.
— Комендант сказал мне как раз найти тебя. Я…
— Мирта Дагер. Я знаю. Да тут все знают, кто ты, — Анхель улыбается.
— Не ожидала, что я так популярна среди заключенных, — признаюсь я. Вновь перевожу взгляд в сторону столов. Кажется, Брукс очень сильно разозлила Вильямса: он наступает на нее, она аж врезается в стол.
Блондинка кое-как его оттаскивает, миротворцы оживляются.
— Повезло тебе с покровителем, — говорит Анхель, отрывая меня от «шоу».
— Кто он такой?
— Прекрасный ювелир.
— Я очень за него рада, — раздраженно говорю я.
— Нет-нет, ты не поняла. Это маньяк-убийца из Дистрикта-1. «Прекрасный ювелир» - его прозвище.
У меня отвисает челюсть. Я вновь смотрю на Вильямса. Он и «переводчица» под присмотром миротворцев отходят обратно в свой угол. Начинают общаться, словно ничего и не было. Миротворцы возвращаются на свои посты.
— Не думала, что маньяк-убийца может быть таким…
— Красавчиком? — заканчивает Анхель. — Ну да. Мне кажется, все из Дистрикта-1 выглядят, как Боги. Тут у нас их в отряде четверо, и все хороши собой. Но с Лестером Вильямсом им не тягаться.
— Он, правда, убил шестьдесят пять человек?
— Ага. И двадцать из них уже сидя в тюрьме. Поэтому у нашего отряда всегда недобор.
Я невольно представила себе картину: ночь, все спят в общей комнате, и только один может в какой-то день не проснуться. Мурашки пробегают по телу от такой мысли.
— Почему миротворцы ему позволяют это?
— Потому что он звезда. Он действительно мастер своего дела. К тому же, неплохой ювелир. Работает здесь, на фабрике, делает превосходные украшения. Не поверишь, но в эту самую минуту кто-нибудь в Капитолии щеголяет в его творениях, — Анхель смеется, я невольно улыбаюсь.
— Здесь действительно есть работа для каждого дистрикта? — спрашиваю я.
— Да. Тут очень удивительно место. Ресурсов валом. И так вышло, что мы все друг от друга зависим. Например, мы добываем серебро, золото, а после ребята из Первого делают из него украшения. Пятый для нас ищет новые месторождения, Четвертые, Девятые, Одиннадцатые — это рыбная ловля, животноводство и сельское хозяйство. Ну и так далее. В общем, считай, у нас тут свой маленький Панем.
Я молча киваю и перевожу взгляд в сторону Лестера. Блондинка куда-то ушла. Он, сложив руки на груди, смотрит на меня, прямо в глаза, почти не моргая. Интересно, что творится у него в голове?
— Почему он защитил меня? — этот риторический вопрос больше адресован мне самой, но Анхель знает на него ответ.
— Потому что он от тебя без ума, — отвечает он. Я в шоке смотрю на него. Не похоже, что он шутит.
— Что?..
Анхель вздыхает, взлохмачивает свои темные волосы.
— В общем, мы здесь тоже смотрим Игры, и когда они проходят, мы не работаем. А здешнее руководство, в конце каждого месяца платит нам небольшое жалование. Здесь иногда продают товары из Капитолия, а его надо на что-то покупать. Так вот, у нас тут есть традиция: делать ставки на трибутов. Я сам не был свидетелем, но мне рассказывали старожилы: когда начались 74-е Голодные игры и показали результаты Жатвы, Лестер сразу же, тут же, поставил все свои сбережения на тебя. И в течение всех Игр ни разу не изменил своего решения. Остальные меняли свои ставки направо и налево. И когда с тобой произошел несчастный случай, и ты вылетела из игры… Вот Джерри не даст соврать — он был свидетелем этого — Лестер рассвирепел. То, что он сейчас запугал Брукс — еще цветочки. Тогда он реально озверел. Его испугались даже миротворцы.
— И что было дальше? — затаив дыхание, спрашиваю я.
— А дальше не повезло несчастной, которая в этот момент сидела с ним рядом. Он сломал ей шею и выдавил глаза. А потом растоптал их. Но это еще не все. Когда Игры завершились, и ты появилась на награждении, все — даже наш господин комендант — отдали Лестеру долю. Разбогател он прилично.
А, теперь ясно. Он просто благодарен мне, вот и все. Я помогла ему получить солидный куш, он решил мне отплатить.
— Жуткая история, — подвожу я итог.
— О да. Но сколько я здесь сижу, он не терял головы.
— А давно ты здесь?
— М-м, третий год идет.
— А за что сел?
Анхель слегка хмурится и опускает глаза.
— Я бы не хотел рассказывать. Скажу одно, мое преступление звучит громко, но на деле я не причинил никому вреда. И оно очень схоже с твоим. Вот такая загадка.
— Ладно, как хочешь.
К нам подходит темноволосый парень, которого я прежде не видела.
— Анхель, идем. Еще один бой успеем.
— Да не, уже скоро гонг, — отвечает Анхель.
Подошедший показывает мне плечо: номер 12-14. Я молча показываю свой, хотя почти уверена, что он меня знает. В отличие от других, он не заговаривает со мной, а лишь презрительно смотрит. Затем, резко развернувшись на каблуках, уходит.
— Это Гейл Хоторн, — поясняет Анхель.
— Мне это имя должно о чем-то говорить?
— Это нет. А имя Китнисс Эвердин говорит?
— А как же, — отвечаю я.
— Так вот, Гейл ее самый лучший друг.
Я усмехаюсь, облокачиваюсь на стену.
— Ну, слава Богам. А я-то думала, что в сказку попала. Хоть кто-то меня будет ненавидеть.
— Здесь, на самом деле, все друг друга ненавидят. Но поскольку отпуск затяжной, все терпят. И да, Гейл парень честный. Козни строить не будет.
— Это радует.
Звучит гонг. Анхель сообщает, что так здесь объявляется конец прогулки. Все собираются у ворот, выстраиваются в одну линию. Под конвоем нас по одному выводят с площадки, предварительно сковав руки и ноги. Когда мы выходим, я замечаю, что вместе с нами с соседних площадок выводят другие отряды. Тюремная форма у всех одинаковая, не считая цвета рубашек. Наша темно-зеленая.
Сейчас время ужина. Анхель, идущий за мной, шепчет, что все отряды завтракают и ужинают одновременно, по три отряда на столовую. Наш делит трапезу с Отрядом 7 и 11.
В столовой с нас снимают оковы. Мы все становимся в две очереди за едой. Взяв свой поднос, Анхель говорит, что присоединится к Гейлу. Я только рада: хочется побыть одной. Занимаю самый дальний угловой стол. Еда на вкус весьма неплохая. Куринная котлета, картошка и морс. Ем неторопливо, хотя голод жуткий. Знаю: если съесть все разом, то проголодаешься быстрее.
— Привет, можно?
Поднимаю глаза. Передом мной стоит с подносом в руках тот самый очкарик, которого я видела на прогулке. Он очень волнуется, поднос так и норовит упасть с его дрожащих рук. Выглядит он неказисто: рубашка больше на два размера и криво застегнута, широкие штаны кое-как подпоясаны веревкой, а штанины завернуты чуть ли не по колено.
— Можно. Ты ведь Джерри, да?
— Ага, — он плюхается напротив меня.
— Ну, меня ты наверняка знаешь.
— Конечно! Мирта Дагер — победительница Голодных игр.
— Почему меня все так называют? Я же, на самом деле, не выиграла, — задаю я так давно мучающий меня вопрос.
— Бред все, выиграла, я видел сам! Это дураки-распорядители не дали тебе победить по-нормальному. А так ты бы всех там порешала.
Я невольно улыбаюсь.
— Ты смотрел мои Игры? Дома?
— Ага, здесь.
— Это же было давно. Сколько ты тут сидишь? — с интересом спрашиваю я.
— У-у, долго. Уже тринадцать лет.
Я едва не роняю вилку.
— А сколько тебе лет?..
— Недавно исполнилось двадцать девять, — весело отвечает Джерри и принимается за еду. — По мне не скажешь, правда?
Действительно, не скажешь. Глядя на его редкую бороду, растущую, как попало, еще совсем молодые, почти детские карие глаза и запутанные волосы пшеничного цвета, я бы дала ему, от силы, лет двадцать. Тут меня осеняет.