— Гейл мертв. Лестер забил его камнем, — произношу я. В горле пересыхает так, что я не выдерживаю и делаю глоток воды. Джерри издает смешок.
— Ты проиграла.
— В смысле? — спрашиваю я, тупо уставившись на него.
— Ну ты первая выпила воду. Проиграла значит.
— Мог и объяснить правила, — бурчу я. Но все равно улыбаюсь. — Давай еще во что-нибудь поиграем.
— А давай, — Джерри оживляется. — Во! Придумал: давай отвечать на вопросы друг друга. Как тебе?
— Сойдет. Если что, то из эфира вырежут.
— Отлично! Дамы вперед.
— Что ж… — я задумываюсь: чтоб такое спросить. — Ты говорил, что у тебя есть отец. А еще родные есть?
— Ага, — Джерри начинает загибать пальцы. — Отец, мать, две тети, один дядя и три младших брата.
— Ого. Богатая родня, а кто-то из них жив?
— Да черт знает. Я последний раз их видел на своей Жатве. В тюрьме меня никто не навещал… Хотя, подозреваю, что они все мертвы. Быть родственником преступника — дело паршивое.
— Ужас, — произношу я с равнодушием.
— А если и не мертвы, то козлы. Могли бы за четырнадцать лет и навестить. Так, моя очередь. Я знаю, что ты их детского приюта. У тебя вообще не было родственников?
— Была тетка. А может и есть, — отвечаю я. — Я была совсем маленькая, когда родители умерли.
— А своя семья есть? — продолжает Джерри. Я усмехаюсь.
— Ты имеешь в виду, замужем ли я? Нет, я не замужем.
— Ясно…
— Слушай, ты на Игры попал в шестнадцать, насколько я помню. Откуда ты знаешь про всю электронику и тому прочее. Неужели, в тюрьме научился?
— А ты откуда знаешь про кучу вариантов убийств? — улыбаясь, парирует Джерри. — Вот и я оттуда: с детства. Я был, кстати, очень умным мальчиком. В пять лет уже мог легкие механизмы собирать. Это талант. Нет, ну в тюрьме я тоже учился. Я же почти всю библиотеку прочитал. Мне как-то комендант даже книгу подарил по электромеханике, когда я во всем его особняке настроил «умный дом». Я, правда, оттуда почти все знал, но было приятно. А это правда, что в твоем дистрикте есть специальные академии, где готовят на трибутов?
— Правда, — отвечаю я, надеясь, что наш разговор уже давно вырезали из эфира.
— И что сложно там?
— Да нет… Как обычная школа, только уроки сложнее. Нет, нас еще и обычным урокам учили: читать, писать, общим знаниям. Даже мертвому языку. Пару фраз.
— Ого! Круто! Я слышал, кстати, что Второй дистрикт, как и Капитолий косит под Римскую империю. Всегда было интересно увидеть это вживую, — Джерри мечтательно вздыхает и делает глоток воды.
— Ты жалеешь о чем-нибудь? — этот вопрос случайно вырывается у меня. Джерри задумывается.
— А знаешь, да. О двух вещах. Иногда я думаю: что было бы со мной, если бы я не спрыгнул с поезда? Мог бы я выжить на арене? Сейчас мне тридцать с лишним и я по-прежнему жив. Ну, конечно, из-за того, что ты рядом со мной, но все же. А тогда я был молод и вполне здоров. Мог бы, наверное, потягаться… Или нет. Ну в общем об этом.
— А вторая вещь?
Джерри вздыхает.
— А вторая… Ну, у меня никогда не было отношений. То есть это ладно, нет, у меня никогда… Короче, я никогда ни с кем не спал. Ну то есть близко. То есть… Короче, я не занимался сексом, вот, — он немного краснеет и с улыбкой добавляет. — Тридцатилетний трибут-девственник. По-моему, звучит круто, да? Выиграю или умру, а прозвище останется и никто его не переплюнет.
Он заливисто смеется.
— Знаешь, вот если ты тридцатилетний девственник, то я почти двадцати двухлетняя.
Джерри перестает смеяться. Смысл моих слов доходит до него не сразу.
— Погоди, ты сейчас серьезно?
— Ну да.
— Да как так-то?
Он искренне недоуменно на меня смотрит, а я искренне не понимаю, что его смущает.
— Ну вот так. Некогда мне было.
— В смысле? Ну ладно я — с самого детства в тюрьме, там особо не разойдешься в этом плане. Нет, мне предлагали, но это были мужчины, а я не такой. А ты-то? Ты же была свободной!
— Я же сказала, что не замужем…
— Ты серьезно? — Джерри вновь посмеивается. — В этом причина?
— Ну, смотри: я в пятнадцать лет вернулась с Игр, — начинаю оправдываться я. — До восемнадцати лет точно нельзя, а потом у меня было много дел. Менторство, обучение трибутов. Совсем не до этого… Кончай ржать!
Я раздраженно смотрю на Джерри. Под моим взглядом он замолкает, но я вижу, что его это забавляет.
— Да ладно тебе. Это круто, кстати.
— Что «круто»? — я вновь сверлю взглядом дверь, скрестив руки на груди, словно маленький обиженный ребенок.
— Беречь себя.
Я на это ничего не отвечаю.
— Я никогда не была свободной, Джерри. Так что уже лучше так, чем потом страдать о том, что кого-то оставил или к кому-то не вернулся.
Вновь повисает тишина. Джерри крутится на месте, время от времени взъерошивает волосы. Вдруг он садится напротив меня, упирает руки в бока и смотрит с прищуром.
— Мы можем помочь друг другу лишиться этих званий, — говорит он серьезным тоном. Он поигрывает бровями, подмигивает мне.
— Спятил? — спрашиваю я.
Мы с минуту молча смотрим друг на друга: Джерри серьезно, я — ошарашено. Наконец, он первый сдается: на его губах появляется улыбка.
— Ты проиграл! — кричу я ему.
Нас накрывает смех, граничащий с помешательством. Я хватаюсь за живот, который начинает болеть то ли от голода, то ли от смеха. Джерри перекатывается по комнате. Слезы подступают к глазам.
— Внимание, трибуты, внимание!
Я резко встаю на ноги.
— В Играх осталось шесть участников, а значит, завтра на рассвете у Рога изобилия состоится пир. Не торопитесь отказываться от приглашения! Мы знаем, что вы все в чем-то нуждаетесь: в воде, оружии, еде, лекарствах. Все это подготовили для вас ваши спонсоры, все — наивысшего качества. Эти дары будут вас ждать у Рога изобилия в чемоданах с номером вашего дистрикта и первой буквой вашей фамилии. Не волнуйтесь: где бы вы ни были, вы в любом случае сможете выйти в Рогу. О начале пиршества мы вас предупредим. Приходите — другого шанса больше не будет.
Объявление заканчивается. Вот значит как: нас осталось шесть. Кто же мог выжить? Точно Лестер, возможно, Лилит и Мэг — она наверняка осталась жива после моего попадания. Кто еще? Анхель? Скорей всего. Точно будет известно только после девяти вечера.
— Близится финал, — говорит Джерри. — А знаешь, что еще это значит? 74-е Голодные игры и победа твоего ментора.
Я киваю. То, как Лестер убил Гейла совпадало с Уэйдом. Только тот не месил лицо своего противника в кровавое месиво, а просто несколько раз ударил. Что же сделал такого Катон, что запало бы Лестеру в душу? Я помню все убийства Блейка, но они были обычными, ничего примечательного. Что же может понравиться маньяку. Еще этот пир. Не хватает схлестнуться с ними двумя у Рога. Может, он отправит Лилит: она с радостью выполнит любой его приказ, всегда выполняет за него грязную работу, прямо как…
— Джерри, бумага с ручкой есть? — выпаливаю я, сообразив все сразу.
— Ага, — Джерри протягивает мне, что я просила.
— Отлично… Черт, надо же, вот ублюдок…
— Что такое?
— Все просчитал, но ничего, посмотрим, кто кого — я кладу бумагу на пол, сдираю с ручки колпачок. — Джерри, какие дистрикты сейчас остались в Играх?
— Э… Первый, Второй, Третий и Четвертый. Ха, я один среди профи…
— Ага, — я записываю цифры в столбик: по две единицы, двойке; тройке и четверке. — А какие остались на 74-х помнишь?
— Да. Второй, Двенадцатый, Одиннадцатый и… Пятый, кажется.
Я киваю и заполняю сбоку второй столбик с числами.
— Отлично. Теперь смотри: ничего не кажется странным?
— Ну, — Джерри смотрит на листок. — Дистрикт-2 есть и там и здесь. Там было два дистрикта с двумя участниками и здесь так же… Что-то я не понимаю…
— Тогда пир тоже состоялся, когда нас осталось шестеро и тоже всем было что-то нужно. Ты помнишь, кто единственный умер на пиру?
Джерри смотрит на меня в упор.
— Ты.
— Именно, — я зачеркиваю верхнюю двойку в первом столбике. — А сейчас кто должен умереть?
— Э… Тоже ты?..
— Не совсем. Умереть должна девушка из Дистрикта-2, — я зачеркиваю двойку во втором столбце. Джерри тупо моргает, глядя на меня. — Но это необязательно я.
— Ты… Ты считаешь, что Вильямс нарочно…
— Да! Да, именно так я считаю. Иначе зачем он дважды отпустил Гейла? Зачем он спас меня от него, зачем не дал утонуть? И почему он всегда, когда меня видит произносит одну и ту же фразу: я жду тебя. Он ждет меня сейчас. Он ждет, что я умру на 74-х Играх.
Пока Джерри осознает сказанное, я в который раз поражаюсь проницательности Лестера. Боги свидетели: если бы он жил во Втором дистрикте и не был маньяком, а я была бы на свободе, точно влюбился бы без памяти. Настолько извращенно и искусно готовить почву под убийства не может никто. Чувство восхищение накрывает меня, что я ощущаю от этого странное возбуждение.
— Ты сказала, что умереть должна девушка из Дистрикта-2?
— По правилам Лестера, да. На этом пиру у каждого из нас своя роль. И мы должны соответствовать этим людям, — я указываю на первый столбец.
— Значит, Лестер с Лилит — это Двенадцатые?
— Ага. Мы с тобой — Вторые, — я провожу соединительные линии от двух столбцов. — Мэг — Пятая, Анхель — Одиннадцатый. Но я думаю, что мы с тобой должны поменяться ролями с нашими «несчастными влюбленными», — я улыбаюсь.
— А… Я кажется понял, — Джерри задумчиво подергивает бородку. — Они думают, что ты умрешь, согласно роли, но на деле…
— Я убью Лилит. Он отправит ее за чемоданами, я в этом почти уверена. Это одинаково сходится, что с Катоном, что с Эвердин. Да уж, никогда не думала, что побываю в ее шкуре.
— А мне что делать?
— Ты останешься здесь, — говорю я. — Тебе точно не стоит туда лезть. Неважно: права я или нет. Я все принесу, обещаю. А знаешь, что самое забавное?
— Что?
Я смотрю в угол комнаты, туда, где, по моему мнению, находится скрытая камера.
— Что кое-кому вновь портят Игры.
***
После девяти вечера головы склоняют трое: женщина из Девятого дистрикта, Билл и Гейл. Клавдий Темплсмит веселым голосом объявляет, что лучшим трибутом становится — кто бы сомневался, — Лестер Вильямс. После того как я раскрыла его планы стало ясно: он заранее обо всем договорился с Луцием Сноу. Каждое его убийство — оружие для следующего. Что же ему дадут на этот раз? Меч у него есть, лук тоже.
Когда Джерри предлагает возобновить дежурство, я отказываюсь: эту ночь мы точно проведем спокойно — до завтрашнего дня никто не рискнет выйти из укрытия. Ужасно хочется есть, но надо дотерпеть до пира: может, удастся чем-нибудь там поживиться. Джерри, не доверяя подсказкам распорядителей, мастерит небольшой будильник, который должен нас разбудить через несколько часов. Мы как убитые ложимся спать.
Будильник прозвонил, когда в комнате было еще темно. Джерри достает из чемодана светящуюся трубку и садится рядом со мной, помогая мне точить ножи. К тому моменту как мы заканчиваем, свет включается, освещая комнату.
— Ну что ж, пора, — говорит Джерри.
Я еще раз проверяю каждый нож, пробую согнуть в локте левую руку. Боль есть, но не сильная. Джерри вызывается меня проводить до выхода к Рогу, объясняя это тем, что ему лучше знать, как туда идти в случае чего. Я его понимаю: вполне возможно, что все будет не так, как я себе напридумывала и все закончится кровавой дракой между всеми трибутами.
Мы выходим из комнаты и идем по коридору, следуя меткам, которые, будто вечность назад, нарисовала Лесли. С каждым нашим шагом идти становится все сложней и дело не в очередном дурмане, который будто бы пытаются наслать на нас распорядители. Я словно оставляю за спиной часть жизни. Всего восемь дней — но сколько за это время произошло событий, сколько людей погибло. Их трупы разбросаны по всей арене и то, что их не забирают, лишний раз доказывает, что преступники остаются преступниками, пусть даже им дается шанс исправиться. Мы — мусор, который можно собрать веником и выкинуть на помойку. В голове вновь возникает мысль, не посещавшая меня долгое время: а прав ли Капитолий? Действительно ли его методы оправдывают себя? Может, возникающие бунты — это знак, что эра правления одного лишь Капитолия заканчивается? Но как быть с нашим дистриктом? Ведь он оплот Капитолия, его основная база. Без нас не будет и его, без поддержки Капитолия — не будет нас.
Я прерываю сама себя, почувствовав свежий воздух. Мы подошли к выходу из лабиринта.
— Ну вот и пришли, — говорит Джерри. В его глазах читается сильное волнение, он нервно сжимает-разжимает пальцы.
— Да. Если услышишь пушку и меня долго не будет — беги сюда. Постарайся не попадаться никому на глаза, понял?
— Ага. Ты главное будь осторожна.
Я рассеянно киваю и торопливо иду к выходу. Я осторожно выглядываю на улицу. Солнце еще не встало. По лицу приятно гуляет ветер, воздух свеж. По всей видимости прошел дождь: земля превратилась в грязь, кое-где еще не высохли лужи. От множества контейнеров, которые служили Рогом изобилия остался только один — самый большой. Он перевернут, боковая стена валяется плашмя на земле. Внутри контейнера темно, ничего не разглядеть.
Я осматриваю спуск в поисках укрытия. Если я останусь торчать в проходе, то, вероятно, нарвусь на других трибутов. Конечно, здесь есть еще выходы, но на удачу уповать не стоит. Я пригибаюсь и быстро забираюсь по вязкому склону наверх, надеясь, что все мины разорвались еще в первый день Игр. Мне попадается неглубокая воронка, откуда мне будет легко следить за Рогом. Я занимаю позицию и жду. В черной грязи меня сложно разглядеть.
Солнце постепенно встает, его лучи начинают освещать округу, постепенно достигая контейнера. Как только они его касаются, раздается короткий звук сирены. Стена, лежащая рядом с Рогом, слегка приподнимается и отъезжает внутрь его. Снизу выплывает деревянный стол с расписными ножками, накрытый красной скатертью. На столе — шесть чемоданов, на каждом номер дистрикта и первая буква фамилии каждого трибута. Мой чемодан с номером 2Д стоит с краю — дальнего от меня.
Я облизываю пересохшие губы, продолжая следить за столом и бункером. Вдруг из самого дальнего входа показывается Мэг. Она оглядывает окрестности и, не торопясь, идет к Рогу. Я впервые за долгое время вижу ее в полный рост. Она очень исхудала, обнаженные руки исцарапаны и, кажется, она нервно качает головой, будто от тика. Пробитая моим лезвие щека покраснела и распухла. При каждом шаге она касается ее. Но, несмотря на всю нервозность ее тела, выглядит она спокойной. Она не вооружена, идет твердой походкой и не оглядывается вокруг, боясь нападения. Неужели она тоже обо всем догадывается и понимает, что сегодня не ее время?
Возле стола Мэг останавливается, а меня накрывает легкая паника: вдруг она заберет мой чемодан или что-то сделает с ним! Но нет: она быстро берет свой и спешит удалиться обратно в бункер. Я выжидаю еще несколько минут. Пока никто не появляется. Где же Лилит? Может, она стоит в проходе, ведущем в бункер или скрывается внутри Рога? Медлить больше нельзя. Следующей должна идти я.
Я выбираюсь из воронки и направляюсь к Рогу, подходя к нему сбоку. На ходу достаю нож. Вот я совсем рядом со столом. Я резко подскакиваю к свою чемодану, одновременно с этим отправляя нож внутрь контейнера. Он исчезает в его темноте. Как только он с легким звоном падает где-то в глуби Рога, оттуда раздается топот и ко мне вылетает, держа два меча, Лилит Хэлл, но я готова. Я уже стою поодаль и отправляю в нее очередной нож, целясь в грудь. Не успей она подставить плечо, нож пробил бы ей сердце.
Пока она вытаскивает нож, я обнажаю кинжал и быстро сокращаю расстояние. Выпад и один из мечей, который она держала раненой рукой выбит. Женщина вскрикивает и отскакивает назад, занимая оборону. Я знаю, что она достаточно сильная, но при этом она совершенно не владеет техникой боя. Лучший для нее вариант: отсидеться, отбиваясь от моих ударов, одновременно с этим утомляя меня. Надо ее лишить этой возможности.