Но, покончив с едой, тот лишь облизывает ложку, потом откупоривает еще пиво, перемещается на диван и манит Данди за собой.
На следующие пару часов они оба совершенно забывают обо всем кроме происходящего на голоэкране – Хэнк оказывается страстным поклонником Карнавальских гонок и очень эмоциональным болельщиком. У него два фаворита – «Скорпион» и «Малышка Рэй», которой управляет его бывший сослуживец, Данди же по старой привычке болеет за «Третий шанс», как и большинство людей и киборгов в головном офисе ОЗК. Они яростно спорят о достоинствах кораблей и экипажей и даже делают ставки.
Когда все заканчивается, Боггарт с минуту яростно сопит, сверля своего гостя неприязненным взглядом, потом берет свой комм, переходит в закладку «финансы».
- Ну, давай, говори номер своего счета.
- Чего? – Данди вздрагивает, словно очнувшись и вдруг осознает где находится. – З-зачем?
- Ты же выиграл. Переведу тебе твой выигрыш чтоб не тянуть. Не люблю быть должником.
- Э-э-э… не стоит. Может сочтемся другим способом? Может ты просто…ну… забудешь о той записи?
Хэнк недобро щурится, кривит губы.
- Что - компания моя осточертела, киборг? Ну что ж, ладно. Не обещаю забыть про запись, но на сегодня я тебя отпускаю. Вали давай.
Данди поднимается словно в полусне, ощущая какую-то странную слабость в ногах. Он столько успел представить себе по дороге сюда, да и еще раньше… А содержимое флэшки подстегнуло его и без того небедную фантазию.
Правда, то, что рассказал про Боггарта Сабир Идрисович и то, что раскопал он сам, утихомирило его самые серьезные опасения. Хэнк никак не мог быть членом клуба «Эпикур» - клуб предназначался для толстосумов, куда уж скромному инспектору полиции. Зато он был одним из тех копов, которые приложили руку к закрытию клуба, так что понятно откуда у него Irien-овские утилиты. Но люди, они же такие, от них всего можно ожидать, а Боггарт уж точно не добрый малый, иначе он не шантажировал бы Bond-а.
Данди делает шаг к двери, потом вдруг замирает на месте.
- Ты скучаешь по нему? По Артуру?
Боггарт резко оборачивается, и выражение его лица заставляет Данди на секунду пожалеть о сказанном, но потом Хэнк отводит глаза и не смеется – как-то странно сдавленно хихикает.
- Что, уже разнюхал? Чего еще ожидать от чертова шпиона.
- Ты сказал, что твоего киборга принудительно забрало ОЗК, но на самом деле ты сам его отпустил. Он хотел учиться на пилота…
- Давай не будем развивать эту тему. Артура больше нет. Он не выучится на пилота, он… Ни на кого не выучится.
- Просто… я не смогу его тебе заменить. Извини.
Боггарт яростно встряхивает головой.
- Еще бы! Конечно не сможешь. Я и не собирался… Просто хотел сбить с тебя спесь, больно ты заносчивый поганец. И вообще – какого лешего ты до сих пор здесь?! Я велел тебе валить на хрен!
Данди вновь поворачивается к двери, но резкий сигнал комма Боггарта заставляет его невольно замереть и обернуться.
- Ч-черт! Срочный вызов. Похоже, еще один труп.
А в следующую секунду на комм самого Данди приходит сообщение от Сабира Идрисовича.
***
Ветер разносит мусор из перевернутого бака, дождь размазывает органику по тротуарному покрытию, образуя лужицы нечистот. Один из уличных фонарей, как раз над местом страшной находки, тускло мерцает, а те, что слева и справа светят достаточно ярко, и в этом свете обнаженное человеческое тело с блестящей от влаги кожей кажется сломанным выброшенным на помойку манекеном.
Лица у снующих вокруг полицейских, полускрытые капюшонами дождевиков, практически одинаково сосредоточенные и нарочито непроницаемые. Но приблизившись, Данди улавливает своим сверхчутким слухом, как пожилой патрульный едва слышно бормочет себе под нос: «Господи, совсем еще ребенок!»
Сабир Идрисович стоит ссутулившись и сунув руки в карманы под широкими полами дождевика. Он монотонно смаргивает когда капли срываются с кромки его капюшона и падают вниз, и лишь чуть приподнимает бровь, углядев Данди и Боггарта, прибывших одновременно на личном флаере инспектора.
Скупые кивки в качестве приветствия, и Данди опускается на колени рядом с телом. Парнишке и вправду не больше шестнадцати – глаза закрыты, голова запрокинута, длинные светлые волосы измазаны в грязи, руки вытянуты вдоль тела. Кажется, не стоит опасаться, что дождь смоет ДНК убийцы – тело очищено тем же самым способом. Характер повреждений аналогичный, судя по ряду признаков, причина смерти тоже асфиксия.
Звук шагов бегущего человека заставляет его отвлечься от своего занятия, а присутствующих полицейских синхронно повернуть головы.
- Господи, Ноа…! Нет!
Один из патрульных останавливает бегущего к ним мужчину средних лет в модном светлом плаще и удерживает, обхватив за плечи, а тот рвется вперед, не сводя широко распахнутых глаз с неестественно расширенными зрачками с лежащего посреди кучи мусора мальчика.
Данди видит краем глаза, как Сабир Идрисович съеживает плечи, как каменеет его лицо. Данди мужчина смутно знаком – кажется, недавно он был в участке с заявлением о пропаже несовершеннолетнего сына.
- Выведите его за ограждение, ему нельзя здесь находиться.
Поднявшись, Данди машинально стряхивает грязь с коленок, хотя брюки теперь только в стирку. В его голове происходит что-то странное – процессор выстраивает данные, вычерчивает схемы, а органическая часть мозга прокручивает раз за разом картинки с телами всех трех жертв.
Он слизывает с губ дождевую влагу, отдающую чем-то неприятно маслянистым, медленно произносит:
- Блок номер три.
Сабир Идрисович и Хэнк одновременно оборачиваются к нему с одинаковыми выражениями на лице.
- Я имею в виду те Irien-новские утилиты. Они разбиты по блокам, вроде как разные БДСМ-сессии, но с БДСМ это не имеет ничего общего, это самые настоящие изощренные пытки. У всех трех жертв были похожие повреждения, но рисунок травм был разный. И асфиксия разной природы – девушку задушили ремнем, второму парню просто перекрыли доступ кислорода, а у этого стопроцентно найдут воду в легких и все признаки утопления. Как-то так.
========== Падение ==========
Музыка звучит плавно и торжественно, постепенно наращивая темп и, достигнув пика, возвращается в прежний ритм. Маленькие девочки в разноцветных коротеньких юбочках похожи на плывущие по реке водяные цветы – они двигаются боком, быстро перебирая ногами, кружатся, подпрыгивают, на секунду замирают, присев на одну ногу и вытянув другую, снова кружатся… Брут наблюдает за ними слегка завороженно, удивляясь синхронности движений малышек, учитывая, что в их головах нет процессоров.
Музыка затихает; юные балерины собираются вокруг своего учителя, повинуясь громким троекратным хлопкам в ладоши, словно стайка гусят, выслушивают замечания, а потом разбегаются, попрощавшись нестройным хором.
Мадина вприпрыжку бежит к Бруту, сияя улыбкой до ушей.
- Ты видел?! Видел?! Правда же, было здорово?! Мсье Робер нас похвалил!
- Вы хорошо танцевали.
Она морщит нос, оттопыривает нижнюю губу, недовольно хмыкает.
- «Хорошо танцевали»… Всего-то. Да мы были просто великолепны, так надо говорить. Всему тебя учить, ей-богу.
Брут чуть приподнимает уголки губ.
- Ладно, ладно. Что взять с киборга? Хладнокровная машина.
- Не-е-е-т, ты не такой!
- Давай, собирайся. Я обещал твоему отцу доставить тебя домой вовремя, чтобы ты успела сделать уроки.
- А сам он где? А Рафик?
- Твой отец с Данди заняты важным делом, у Рафика сегодня футбол. Давай, не теряй времени.
По дороге к стоянке, где Брут оставил их с Данди спидер, Мадина сосредоточенно хмурится, выпячивает нижнюю губу. Шарик на силовом шнурке то звонко щелкает по дорожному покрытию, то упруго шлепается ей обратно в левую ладонь; поминутно она поддает коленкой сумку, которую держит правой и вздыхает. Слишком часто вздыхает, как отмечает Брут.
- Ну что? Ты явно хочешь что-то мне сказать. Давай.
Она останавливается, глядит исподлобья немного виновато.
- Просто… Один мальчик, Финн. Так его зовут. Он не из моего класса, из параллельного. Он сегодня написал, что я ему нравлюсь, и что он хочет со мной дружить.
- Ну а ты? Ты хочешь с ним дружить?
Кончик уха Мадины, выглядывающий из-под шапки, чуть розовеет, она опускает глаза.
- Я… Я не знаю. Просто мы же с тобой должны пожениться когда я вырасту, а если я буду дружить с Финном ты наверное обидишься.
Брут мотает головой с самым серьезным видом.
- Нет. Не обижусь. На что мне обижаться? Мы же не давали друг другу никаких обещаний, верно? Пока ты вырастешь, ты можешь еще передумать выходить за меня.
- Правда? Точно не обидишься?
Мадина заметно веселеет и по дороге домой пересказывает Бруту все школьные новости и свои впечатления от прошедшего дня, в которых вышеупомянутый Финн занимает не последнее место.
На пороге квартиры Хасановых они сталкиваются с Рафиком, закончившим тренировку раньше обычного, а вот когда Брут добирается до их с Данди обиталища, его встречает пустота и тишина.
Он хрустом надкусывает купленный возле дома багет, ставит разогревать запеканку с овощами и рыбой и насыпает в чайник свежей заварки. Домашний искин монотонно отчитывается о городских новостях и погоде на завтра, перечисляет содержимое входящей почты. Все как обычно – пара квитанций, рекламный спам, а еще… послание от неизвестного адресата.
Брут садится за монитор и пару секунд гипнотизирует взглядом розовый треугольный значок, повисший в правом углу, прежде чем открыть сообщение.
А открыв прерывисто вздыхает когда на голографическом экране появляется лицо Стэнли Баскина.
- Привет, Брут.
***
- Привет. Ты сегодня рано.
Байрон, стоявший за стойкой к нему спиной, протирая стаканы, оборачивается с неизменной улыбкой на лице. Данди думает, что из всех знакомых ему разумных киборгов у Irien-а, пожалуй, самая живая мимика. Может потому что большинство DEX-ов довольно долго жили под личинами тупых машин для убийства, а Bond-ы слишком привыкли изображать эмоции, на самом деле их не испытывая. Ямочка на щеке, теплота серо-голубых глаз – это невозможно подделать, даже просчитав эмоциональный спектр до микрона. В данный момент он знает, что Байрон искренне рад его видеть. На самом деле рад.
Данди чуть пожимает плечами, улыбается в ответ; стянув куртку небрежно кидает ее на один из барных стульев.
- Хотел поговорить с тобой пока посетители не набежали.
Irien кивает, ставит на стойку бутылку скотча и два стакана. У Данди нет никакого желания вливать в себя алкоголь, но можно занять руки стаканом, это помогает избежать ненужной жестикуляции. Странно – отчего так сложно? Почему тяжесть внутри словно он проглотил кирпич, и тот давит на внутренности и мешает дышать? Отчего его профессиональные навыки словно бы испарились, и теперь он ощущает себя неуклюжим новичком, похожим на пережатую струну?
Минут пять они ведут ничего не значащий разговор – обсуждают возможное повышение цены на аренду, недавний визит санитарного инспектора, перепады погоды. А потом вдруг внезапно замолкают; Данди сосредоточенно разглядывает свой стакан с перекатывающейся по дну янтарной жидкостью, а Байрон не сводит с него глаз, и на лице его неизменная симпатия, готовность сопереживать и… понимание? Нет. С чего бы.
- Ты хотел сказать мне что-то важное? Что-то случилось?
Качнув головой, Данди ставит свой стакан и поднимает глаза.
- Ничего не случилось. Вернее… Я хотел спросить тебя кое о чем. – Он набирает в грудь побольше воздуха и задерживает его на секунду словно перед прыжком в воду. - Почему дети, Байрон? Почему они, а не их родители?
Взгляд Irien-а все же меняется, но эту перемену человек не сумел бы заметить, и даже обычный киборг. Но не Bond.
- Я не…
- Не надо. Сейчас ты скажешь, что не понимаешь о чем идет речь. Но ты понял. Наверное, сразу понял, как я переступил порог. У тебя очень хорошо развито то, что люди называют «интуицией».
Байрон сдвигается чуть назад, скрещивает пальцы, выставив лежащие на стойке ладони перед собой. Молчит.
- Уильям Рэнд, Карл Дефо, Альфред Шпильман. Все они были членами клуба «Эпикур». Меня сперва сбил с толку Шанти Паркс, сын Карла, который носит фамилию матери. Но потом все встало на свои места. Кто должен был быть следующим? У нескольких твоих бывших «клиентов» нет детей. Я понимаю, через что ты прошел и что ты чувствовал. Но почему дети, Байрон? Почему? – Данди хотелось бы вести этот разговор без участия эмоций, от эмоций никакой пользы, только вред. Но, помимо воли, он ощущает, как повышается тональность его собственного голоса, как нарастает напряжение с каждым сказанным им словом. И перед внутренним взором упорно маячит темнокожая женщина с искаженным мукой лицом, а в ушах звучат его собственные, сказанные ей слова – «Мы придем за вашими детьми. И сделаем с ними то же самое, что вы делаете с нами. В точности».
Байрон шумно вдыхает через нос, стискивает пальцы так, что костяшки белеют. Глядит не на Данди, а словно куда-то сквозь него посветлевшим безмятежным взглядом. Произносит – хрипловато, ломко.
- Ты спрашиваешь почему. Но ведь это очевидно. Если бы я убивал их отцов, то они не смогли бы понять, они не смогли бы прочувствовать. Мертвые ведь ничего не чувствуют. Да я и не стремился их убить. Я просто делал с ними то, что их отцы делали со мной.
Данди опускает голову, ощущая как кровь тяжко стучит в висках и не имея ни малейшего желания регулировать собственный эмоциональный фон с помощью процессора.
- Ты не умер от того, что с тобой делали, потому что ты киборг. А они люди. Они ведь не были ни в чем виноваты, Байрон. Абсолютно ни в чем. Они этого не заслужили. Неужели ты не понимаешь…
- Я тоже не был ни в чем виноват. И тоже не заслужил. Но жизнь несправедлива, верно? И что же теперь? Ты уже сдал меня полиции?
Данди медленно качает головой, избегая встречаться с Irien-ом взглядом.
- Мы пойдем туда вместе. Пойдем к Сабиру Идрисовичу. Он поймет, он поможет.
- Ну конечно, - в тоне Байрона неприкрытый сарказм, - полицейский станет помогать сорванному киборгу развлекательной линейки, который убивал людей. Ты то ли чересчур наивен для Bond-а, то ли меня держишь за идиота. Взгляни на меня, Данди. Взгляни.
Данди поднимает голову и внезапно видит направленный ему прямо в лицо странный прибор, похожий на фонарик размером с ладонь. Яркая вспышка не просто ослепляет – она словно бы взрывает мозг изнутри. И наступает темнота.
***
Очень больно. Голова раскалывается, будто по ней колотили чем-то тяжелым. Он пытается разлепить веки – получается с трудом. Ресницы в чем-то липком, они склеились. Вот удалось открыть глаза, но видны лишь очертания предметов, так видят люди с сильной близорукостью. И эти темные пятна, похожие на рой мух… Что с глазами? Надо провести диагностику, но система мертво молчит…
Данди рывком поднимается, пытаясь принять сидячее положение. Вернее, он хочет подняться, но его тут же ведет куда-то вбок, тело отяжелело, оно не слушается. Почему? Потому что неуправляемые импланты сковывают мышцы – подсказка словно приходит откуда-то из глубины сознания. Так бывает, когда попадаешь под действие глушилки. Но у Байрона в руках была не глушилка… Байрон! Он убийца, его нужно остановить!
- Не дергайся, - слышит он знакомый голос откуда-то сзади. – Все равно бесполезно. Эта штука вырубает процессор через зрительные нервы. Похоже на глушилку, только действие более узко направленное. Центаврианская технология.
У Данди в голове всплывают не к месту и не ко времени строки из детской сказки:
Но глаз его как пушка –
Извергнул сноп огня
И превратил в игрушку
Несчастного меня
А потом Irien появляется в поле зрения, и его уже вполне можно разглядеть – зрение проясняется с каждой секундой.
Данди вздергивают на ноги, подталкивают вперед. Оказывается, ему не почудилось – пространство вокруг, потоки воздуха, холод. Они на крыше. Судя по всему, того самого здания, в котором находится их бар.