– Тётя Мэй, – говорит он. – Привет.
– Питер! – радостно выдыхает она, и он буквально может почувствовать тепло её голоса. Он погружается в него, во внезапную атмосферу любви. От неё пахнет клубникой. – Господи, я так рада тебя слышать.
– Да, я тоже рад, – отвечает Питер, сидя на полу и опираясь о стену. – Я так по тебе скучал.
– У тебя всё хорошо? – спрашивает она. – По голосу кажется, что да.
– Всё будет хорошо, – говорит Питер, и как только он произносит слова вслух, он чувствует, что действительно верит в это. – Я в безопасности, я счастлив и я так по тебе скучал. Но мне помогают, и я думаю, что всё закончится хорошо. Люблю тебя. Как у тебя дела?
– О, Боже, – начинает тётя Мэй, и Питер почти видит, как она зарывается пальцами волосы. – Хорошо, что тебя здесь нет. Я живу у Хэппи последнюю неделю, пресса прохода не даёт. Я даже шага не могу ступить за порог без того, чтобы не наткнуться на репортёра, жаждущего получить цитату для статьи.
Питер чувствует укол вины, и леденящее чувство в желудке поглощает часть тепла, которое ему подарил звонок тёте.
– Мне так жаль, это я с тобой сделал.
– Не стоит, – немедленно отвечает тётя Мэй. – Это абсолютно точно не твоя вина, а их. Кто вот так просто вещает на весь мир настолько личную информацию? Тебе шестнадцать! Должна сказать, я говорила с Пеппер, и мы ищем легальные способы выхода из ситуации. Юристы предупреждают, что такие дела могут тянуться вечность, но на нашей стороне Старк Индастриз, так что у нас не закончатся ресурсы, и нам не придётся сдаться. Кто-то за это точно поплатится.
Слова тёти заставляют его фыркнуть в трубку, растянув губы в улыбке.
– Спасибо, Тётя Мэй. Ты лучшая.
– Естественно, – соглашается она. Её голос становится мягче. – Я люблю тебя, Питер. Ты не перестаёшь меня удивлять, и я так горжусь, что я твоя тётя. Скоро я смогу по-настоящему тебя обнять, обещаю.
Питер прикрывает глаза, касается затылком стены.
– Не могу дождаться, – отвечает он.
Они прощаются и кладут трубку. Телефон Питера покоится у него на коленях, сам он всё ещё не открыл глаз, его губы до сих пор растянуты в улыбке. Это лето было не из лёгких. Но он прорвётся и, может, выйдет сильнее, чем был раньше. Он собирается насладиться моментом, сохранить его в памяти, чтобы вернуться к нему, когда дела непременно станут плохи, чтобы напомнить себе, что есть свет в конце тоннеля.
– Ах, как это трогательно. Думаешь, в реальном мире она действительно так считает?
Питер распахивает глаза. То леденящее чувство в желудке разливается по всему телу. Он встаёт, полностью прислонившись к стене, рядом внезапно не находится телефона. Он проверяет запястье – никаких веб-шутеров. И даже обуви нет. Он оглядывается по сторонам, но вокруг ничего нет.
Буквально ничего. Он делает шаг назад, когда стена за его спиной исчезает, и остаётся лишь бесконечная чёрная пустота. Паника наполняет его сердце, когда он смотрит вниз и видит, что под ногами тоже ничего нет. Один шаг, и он может сорваться вниз в никуда.
С секунду он не может дышать.
Питер вскидывает голову до хруста в шее, пытаясь зацепить взглядом хоть что-нибудь вокруг него. И ничего не находит. Он висит на волоске – наверное. В памяти всплывает, как он падал сквозь натянутые нити паутины, как был пойман в стеклянном шаре, на кладбище. Ничего. Это абсолютная пустота.
Питер распахивает глаза и видит перед собой потолок гостевой комнаты, чувствует ногами сбитые простыни. Он смотрит прямо, не моргая, какое-то время, прежде чем перевести взгляд на часы. Семь утра. Он падает обратно, его волосы в беспорядке раскидываются по подушке.
– Боже, – стонет он, устало проводя ладонью по лицу. Он не чувствует себя хоть немного отдохнувшим. – Не ночь, а сплошное безумие.
Он встаёт, зевает, потягивается и наконец спускается на кухню. Слабое покалывание в ноге, той, которой он наступил на стекло, заставляет его нахмуриться. Но Роуди уже внизу, и он готовит себе завтрак, так что он позволяет себе расслабиться, присоединяясь к нему на кухне.
– Утро, – приветствует его Роуди, – тяжёлая ночка?
– Странные сны, – хмурится Питер и тянется за кофейной чашкой. В ответ на красноречивый взгляд Роуди он немедленно поднимает руки в знак примирения. – Нет, нет, теперь я ответственно пью кофе. Видите? Одна чашка. Я даже не до конца наполняю, – Питер улыбается своей самой обворожительной улыбкой.
Роуди фыркает и качает головой.
– Конечно, – произносит он. – Странные сны? Не плохие, просто странные?
– Ага, – отзывается Питер, поворачиваясь, чтобы облокотиться о кухонную тумбу. – Ничего такого, что могло напугать меня так, чтобы я больше не хотел спать, они были просто. Странными. Понимаете?
– Не особо, но поверю тебе на слово. Какие планы на сегодня?
Питер не ожидает подобного вопроса. Он задумывается на секунду. Стационарный телефон всё ещё находится на базе в гостиной, его видно отсюда. Он задумчиво задерживает на нём взгляд, и если у него всё ещё есть сомнения насчёт загадочных них, то вот он, Роуди, прямо перед ним, всё, что нужно сделать, это просто спросить, но…
– Йога, – наконец отвечает Питер.
– Йога? – Роуди удивлённо приподнимает брови.
– О, да, – произносит Питер. – Очень расслабляет. Надо оставаться гибким. Возможно, стоит также начать медитировать. Выстроить какие-нибудь привычки прежде, чем я начну говорить с Сэмом. Всё должно быть в лучшем виде. Когда, кстати, как вы думаете, я смогу с ним увидеться?
– Сегодня мы с ним встретимся, так что я узнаю это, – отвечает Роуди. – Думаю, как только у него появится свободное время. У тебя не сильно загруженный график, правда?
Питер смеётся в ответ.
– О, да. Целое огромное ничего. Когда ему удобно, мне тоже удобно.
Роуди уходит, и Питеру опять надо себя чем-то занять. Он снова смотрит на телефон, затем берёт его в руки вместе с базой и аккуратно переставляет на пол, под диван. Он не хочет даже думать о том, что тот существует, не хочет искушать себя. Он знает, что тёмная пустота не была настоящей, но всё равно, может, его разум так пытается сказать, что время ещё не пришло. Ещё будут возможности. Не стоит опережать события.
Осознав, что не имеет ни малейшего представления, как заниматься йогой, он находит документалку по теме на Нэтфликс и надеется, что сможет хоть что-то оттуда почерпнуть. В любом случае, его изначальная цель выполняется, а именно: расслабиться. Он всё ещё немного уставший, но это нормально. Он переживёт этот день, выспится, переживёт следующий, и его жизнь придёт в норму.
Питер оказывается на потолке, когда слышит звонок телефона. Ему не особо везло с телефонами в последнее время, и он не горит желанием отвечать, так что остаётся на своём месте и задерживает дыхание. Звон прекращается, и он выдыхает.
Когда телефон начинает звонить снова, Питер вздыхает, спрыгивает на пол и достаёт телефон из-под дивана. Он поднимает трубку, но не произносит ни слова.
– Привет, – звучит голос Роуди из динамика, и Питер расслабленно откидывает голову, касаясь затылком пола. – Как оказалось, Сэм сегодня свободен и сможет зайти примерно через полтора часа. Что скажешь?
– Было бы отлично, – выдыхает Питер в трубку.
– Ты в порядке, приятель? Звучишь очень устало.
Питер моргает, осознавая, что лежит, растянувшись на полу, и садится.
– Да, я в норме, честное слово. Просто телефон упал на пол, вот и всё. И я думаю, эм, что чем раньше я поговорю с Сэмом, тем лучше.
– Хорошо, – произносит Роуди на другом конце провода. Питер наклоняет голову, чужой голос звучит немного странно. – Просто впусти его, когда он позвонит в домофон, ладно? Сегодня я снова буду поздно. Всё ещё сражаемся за тебя, парень.
Питер едва заметно улыбается его словам. Он надеется, что улыбка слышна в его голосе, когда он отвечает:
– Обязательно. Ещё раз спасибо. Я буду перед вами в огромном долгу, когда всё закончится.
– Даже не думай об этом, – отзывается Роуди и кладёт трубку.
Питер ставит телефон обратно на столик, где он лежал раньше, и и возвращается к документалке. Его разум, однако, больше не сосредоточен на фильме; он продолжает бросать короткие взгляды на телефон. Если Роуди решил ему позвонить – дважды! Он сделал это дважды – на этот номер, то он должен быть безопасным. Они не смогут прослушивать. Может, ему стоит…
Внезапно Сэм просит, чтобы его впустили, и Питер от неожиданности падает с дивана. Он жмёт на кнопку домофона, выключает телевизор, открывает дверь в квартиру и ждёт около неё.
Питер оглядывается на пустое пространство квартиры. Он готов поклясться, что коридор не был таким длинным, но, опять-таки, он не так много времени провёл в этой части квартиры: последний раз он пользовался входной дверью в день приезда. Более того, он её избегал.
Ох, вау. Это что-то новенькое. Он собирается кого-то впустить. Он впервые собирается поговорить с кем-то обо всём как следует. Кто-то будет слушать о том безумии, которое он, как ему казалось, переживал, переживает до сих пор со всеми этими снами и галлюцинациями, которые довели его до того, что он боится просто жить (и он задумывается о том, изменилось ли бы что-нибудь, не будь его личность раскрыта, стал бы и тогда его разум выкидывать эти фокусы или же он смог бы всё затолкать в чёрный ящик, как когда отец Лиз пытался его убить), и поможет ему найти способ с этим справиться.
Второй День. Большой шаг вперёд.
Питер замечает, что он начинает часто и поверхностно дышать, и заставляет себя успокоится как раз в тот момент, когда слышит стук в дверь.
– Открыто! – зовёт он, делая шаг назад в коридор, чтобы освободить немного места.
– Спасибо, парень, – отвечают ему, и всё, что Питер в состоянии сделать, это неверяще застыть. В следующее мгновение он летит вперёд и сдавливает Тони Старка в объятиях как раз, когда он закрывает за собой дверь, и, не рассчитав силы, случайно впечатывает того в стену, выбивая воздух из лёгких.
Тони сдавленно кашляет, и Питер тут же отскакивает на шаг назад.
– Простите, мистер Старк, просто я так рад вас видеть, вы не можете себе представить…
Что-то не так. Что-то серьёзно не так на этот раз. Его нутро вопит об опасности.
Мне всё равно, говорит он самому себе, и это правда. Ему действительно всё равно.
– Не забивай голову, – хрипит Тони, на секунду сгибаясь пополам. Но он тут же выпрямляется, одаривая Питера лукавой улыбкой. Тот широко улыбается в ответ, так, что, ему кажется, у него вот-вот треснет лицо. Это просто чудесно. Просто чудесно. – Как тебе очки?
– О, чёрт, – отвечает Питер, зарываясь пальцами в волосы и отводя взгляд. – Они действительно классные, но это немного слишком. Это как когда вы мне в первый раз дали костюм, и в нём был режим мгновенного убийства. Я чуть не убил одноклассника! Но не убил. Так, что помимо этого, они замечательные.
– Конечно они замечательные, я же их создал, – отзывается Тони, заставляя Питера расплыться в улыбке.
нет нет нет нет нет нет нет
замолчи
– Вы подговорили Роуди? – спрашивает Питер лишь бы заглушить внутренний голос, чтобы тот не портил момент. – Или, типа, вам пришлось подстроить свою смерть ради какой-то новой миссии? Вас заставили? Или вы скрываетесь от кого-то?
– Не всё сразу, парень, – прерывает его Тони, заходя в квартиру как к себе домой. Насколько они с Роуди близки? Наверное, действительно сильно. Может, это и не его квартира, но Питер готов поспорить, что он не раз тут бывал. Возможно даже, ночевал в той самой гостевой комнате, которую сейчас занимает Питер. – Но да, я был занят. Увидел, однако, что у тебя проблемы, и приехал как только смог. И неплохо было бы оставить эту встречу строго между нами.
Питер с чувством кивает ему.
– Да, да, конечно. Просто… Вы не представляете, как много для меня это значит, видеть вас снова…
Тони искренне улыбается в ответ.
– Думаю, представляю, – отвечает он. – Но я тоже рад тебя видеть.
это неправильно ты знаешь что это неправильно ты знаешь
Да. Я знаю, что это очередной сон. Но если так я смогу снова поговорить с мистером Старком, я готов принять эту возможность. Даже если это не по-настоящему.
– Итак, как я могу тебе помочь?
Питер резко поднимает голову и натыкается на выжидательный взгляд Тони. Он снова проводит рукой по волосам. Он же причесался утром, да?
– Эм, – произносит он, – обелить моё имя?
Тони мягко смеётся в ответ, но в его голосе сквозит печаль.
– Если бы всё было настолько просто, я бы это уже сделал, и ты это знаешь.
Питер едва заметно склоняет голову.
– Да, знаю. Я просто… Я не знаю, думаю, даже час или два с вами мне во многом помогут. Этого будет достаточно.
– Неужели? – Тони бросает на него удивлённый взгляд. – Ты, наверное, первый, кто мне такое говорит.
Теперь очередь Питера печально улыбаться ему в ответ.
– Просто вы мне так помогли. В жизни, со школой, с костюмами и просто… просто тем, что были рядом. Не то чтобы у меня никого не было, но мой дядя погиб, и это было для меня огромной потерей, а потом вы нашли меня? И поверили в меня? Я действительно нуждался в этом…
О, боже, он снова плачет. Это никогда не закончится, думает он.
– Ох, – произносит Тони, потирая шею и явно чувствуя себя неловко. – Эй, – он оглядывается по сторонам, словно бы не зная, что делать в подобной ситуации, и затем просто подзывает Питера к себе. – Иди сюда, – говорит он, хотя сам пододвигается навстречу ему, протягивая руки. – Всё будет хорошо. Иди сюда.
Питер, на этот раз совладав со своими эмоциями, падает в его распростёртые руки. Он чувствует, как Тони неловко похлопывает его по спине.
– Тише, тише, всё будет хорошо. Обещаю.
Питер замирает. Он тут же перестаёт плакать.
Это не голос Тони.
Питер отскакивает назад, отталкиваясь от тела Бэка, чтобы застать того врасплох и вырваться из чужой хватки. Он увеличивает дистанцию между ними, принимает боевую стойку и смотрит ему прямо в лицо. Чёрт. Всё ещё без веб-шутеров. Всё ещё босиком. Почему он ни разу не переоделся в этом кошмаре?
Бэк просто улыбается в ответ, в его улыбке нет и доли угрозы, и широко разводит руки в знак капитуляции.
– Я не собираюсь с тобой сражаться, Питер. Я просто хочу поговорить.
Питер внимательно следит за ним, ожидая, когда он начнёт двигаться.
– И почему я должен верить тому, что ты хочешь сказать?
Бэк делает шаг вперёд.
– Я был с тобой всё это время, – отвечает он. – Не думаю, что у тебя есть выбор.
Питер отступает на шаг. Он останавливается, когда ударяется обо что-то ногой. Оглядываясь через плечо, он видит, что практически упирается спиной в барную стойку; когда он поворачивается обратно, перед глазами оказывается тот самый бар в Праге, где Питер едва ли не впихнул ЭДИТ в руки Бэка. На этот раз, однако, бар пустой: здесь только они вдвоём.
– И для чего всё это? – спрашивает Питер, обводя рукой бар и не спуская глаз с Бэка. Его поза лишена всякой агрессии, он просто садится на ближайший стул.
– Я подумал, что знакомое место поможет тебе, – говорит он. – Когда мы были здесь в последний раз, ты смотрел на меня с таким восхищением, словно бы мы были близкими друзьями. И мы были ими, ведь так? Давай посмотрим, сможем ли мы к этому вернуться.
– Ты сумасшедший? – выплёвывает Питер, делая рывок вперёд с целью выбить стул из-под Бэка. Тот просто отодвигается вместе с ним в сторону, дальше от Питера.
– Нестабильный, – поправляет Бэк, подтягивая второй стул и похлопывая по нему, словно бы предлагая Питеру сесть. – К сумасшествию у нас движешься ты, не так ли? Ничего страшного. Из нас всё ещё может выйти отличная команда.
Питер прожигает взглядом стул.
– Я не стану садиться рядом с тобой, – отрезает он. – И, отличная команда? О чём ты, чёрт возьми, говоришь? Для тебя окружающие ничто, средства для достижения цели, буквально игрушки, – он выплёвывает последнее слово, думая о том складе в Берлине.