Когда Роуди вернулся домой, Питер спросил, были ли у него какие-нибудь книги рецептов. Мол, Сэм сказал ему попробовать научиться готовить, и раз уж ему надо себя чем-то занять, то пусть это будет что-то полезное. Он мог бы приготовить им поесть на ужин. На завтрашний ужин, вернее.
Именно это заставило его проснуться в нормальное время после первого сна, а не валяться в кровати до середины дня, как ему хотелось – не полезно! напомнил он себе – и Питер провёл большую часть второго дня за готовкой. Он ни разу не оглядывался через плечо, не чувствовал чужого присутствия позади, и окончательным вердиктом стало то, что его стряпня была вполне себе съедобной.
Но всё же, ожидая, пока закипит вода, пока духовка сделает свою работу, он не переставал поглядывать на домашний телефон. Нарезал овощи – взгляд. Приправлял мясо – взгляд. Пытался держать голову чистой и преисполненной радостных мыслей, делая зарядку под мерное тиканье таймера – взгляд.
Так что Питер отвечает:
– Я боюсь звонить своей тёте.
Его передёргивает от этих слов, словно бы он сказал что-то не то. Но другие слова до сих пор комом стоят в горле, а ему надо сказать хоть что-нибудь, ведь он хочет двигаться вперёд и действительно скучает по тёте Мэй.
– Почему?
Питер нервно смеётся.
– Боже, так много причин, – отвечает он и замолкает.
Сэм ждёт пару секунд, после чего произносит:
– Выбери одну, с неё и начнём.
И Питер выбирает. Мысли роятся у него в голове – он тянется к ним и достаёт самую значительную, ту, которая раздражает сильнее всего, от которой он никак не может избавиться, сколько бы времени ни угрохал на самоанализ.
– Я не знаю, кто меня прослушивает, – говорит Питер.
– О чём ты? – спрашивает Сэм.
– Подумайте, – отвечает Питер, подаваясь вперёд. Он слышит запал в собственном голосе; наконец та тема, где у него есть достаточно аргументов в поддержку своей точки зрения. Однако Сэм ему помогает, и это замечательно, ведь он хочет вырваться из этого непонятного контура обратной связи, даже если слишком многое имеет смысл, чтобы просто так его покинуть. – Я – разыскиваемый беглец. Люди меня ищут. Им нужно знать, где я, верно? Мой телефон выключен с того момента, как Роуди меня подобрал, и я не знаю, кто его отслеживает, могут ли они вообще отследить выключенный телефон? ЭмДжей бы точно знала, но я не могу с ней поговорить, – перечисляет Питер. – А ещё, я живу с Воителем. Мстителем. Мстителем, работающим на военных! Так что мне нельзя использовать свой телефон, но могу ли я позвонить с его? Он на высокой должности, тут должна быть прослушка, ведь так? И если они услышат мой голос, то будут знать, что я здесь, и тогда меня заберут, запрячут в тюрьму, и не позволят больше никогда ни с кем разговаривать. Я не могу так рисковать.
– Окей, давай попробуем разобраться, – говорит Сэм. – Первый вопрос: ты всё продолжал повторять “они”. Кто такие “они”?
Питер знает, как ответить на этот вопрос: ему нужно сказать, Именно это я и спрашивал у себя каждый раз! Я без понятия, кто такие “они”, но они продолжают всплывать у меня в голове. Как это прекратить?
Вместо этого Питер срывается:
– Они. Знаете. Они… они прослушивают любого, кто им интересен, и они… они.., – речь больше похожа на бессвязную бессмыслицу, и он это знает. Слова вертятся у него на языке, но он не может подобрать правильные, чтобы объяснить. Если бы только у него получилось…
– Ладно, – прерывает его потуги Сэм. С некоторым смущением он понимает, что буквально хватал ртом воздух, словно бы пытаясь вырвать оттуда слова. – Есть ещё кое-что, на что стоит обращать внимание. Если тебе задали вопрос, и ты замечаешь, что не можешь найти ответ, это может быть знаком, что это не то, чем кажется. Тебе стоит научиться такое распознавать, так что давай начнём отсюда.
– О чём вы? – спрашивает Питер, одной рукой сжимая подлокотник кресла, а другой раздражённо потирая шею. – Я могу ответить, просто сейчас не получается подобрать слова, но я знаю…
– Нет, не знаешь, – перебивает Сэм. – Всё в порядке. Мы со всем разберёмся. Ты упоминал, что Роуди – Мститель. Кто курирует Мстителей?
– Организация Объединенных Наций, – отвечает Питер, взглядом говоря ясное дело. Об этом рассказывали на обществоведении. После того, как он вернулся из Германии. Для него это было очень, очень странным занятием. Он опускает руку от шеи.
– Верно, ты прав, – говорит Сэм. – Итак, на кого “они” будут работать?
Питер открывает рот, затем закрывает. Слегка прикусывает язык в раздумьях, затем, наконец, отвечает:
– Я не знаю.
– Возможно ли, что “их” не существует? – спрашивает Сэм.
– Но…
– Я лишь спрашиваю, возможно ли это.
Спустя секунду Питер медленно кивает.
– Да, думаю. На самом деле я… Я пытался понять, кто такие они, но каждый раз меня что-то отвлекало, у меня было столько дел и… И это всё было во сне, ничто не было настоящим.., – он затихает и растерянно поднимает глаза на Сэма. – То есть звонить моей тёте безопасно? Никто не прослушивает?
– Думаю, тебе стоит сделать это, – говорит Сэм. – Тебе явно поможет разговор с кем-то, кто тебя любит и заботится о тебе, я уверен. И она тоже наверняка будет рада тебя слышать. Но если ты всё ещё не уверен, спроси у Роуди. Ты ему доверяешь?
На слове “доверяешь” Питер задумчиво переводит на стену позади Сэма. Он думает о том, как мистер Старк деверил ему ЭДИТ, оставил очки именно ему. Что мистер Старк доверил их ему. И Роуди был его лучшим другом, он доверил ему один из своих костюмов – всего два человека во всём мире с личным костюмом Железного Человека, спроектированным самим Тони Старком.
И Хэппи доверил Роуди забрать его и спасти. И Роуди доверился ему, что он не выстрелит ему в лицо. И он… он не разрушил это доверие, но он и не не разрушил его тоже, он спустил курок, но ничего не случилось, и…
Люди мне доверяют, а я им нет, с отчаянием думает Питер. Я не заслуживаю…
– Эй, Питер, – произносит Сэм, и Питер вскидывается. – Ты всё ещё здесь?
Питер несколько раз быстро моргает.
– Да, – говорит он. – Да, просто… “доверять” – это очень сильное слово.
– Хочешь поговорить об этом? – спрашивает Сэм.
Питер хмурится в ответ.
– Я не уверен, – говорит он. – Я… я доверяю Роуди. Мистер Старк доверял мне, и он доверял Роуди, а Роуди доверяет мне, и мне кажется, это меньшее, что я могу сделать. Я провёл здесь, сколько, полторы недели? И всё, что делал Роуди, это помогал мне… Да, я доверяю Роуди. Я доверяю вам тоже, – быстро добавляет он. – Я не хочу… Я не забываю, что вы для меня делаете. Я не хочу, чтобы вы думали, что я…
Сэм ждёт пару секунд, чтобы убедиться, что Питер не собирается развивать мысль, и затем кивает.
– Я ценю это, – говорит он. Питер чувствует себя лучше. Он также чувствует нечто иное, пробегающий по комнате холодок, но Сэм не реагирует на внезапную смену температуры, и Питер не знает, то ли ему всё равно, то ли этого нет на самом деле. Он даже не знает, что бы это могло значить. – И я не беспокоюсь об этом также. Я знаю, что ты не желаешь мне зла. Есть причина, по которой люди стремятся тебе помочь: ты хороший парень. Мы все это знаем. Не теряй веру в себя. Ты доверяешь многим людям, и эти люди доверяют тебе, верно?
– Верно, – кивает Питер.
Слова всё ещё отказываются покидать его горло, но температура в комнате немного поднимается. Он на секунду оборачивается, проверить, может, что-то с погодой или облака, заслонившие солнце, рассеялись, но не находит ничего подобного.
Он снова поворачивается к Сэму, который внимательно за ним наблюдает, но вопросов не задаёт. Вместо этого он возвращается к предыдущей теме разговора:
– Итак, что ты планируешь делать с телефоном?
– Я не буду включать свой, – говорит Питер. – Я не… Думаю, мне есть, о чём беспокоиться в этом случае. Но я спрошу Роуди, когда он вернётся, безопасно ли звонить моей тёте. И если да, то я.., – и он снова останавливается.
– В чём дело? – спрашивает Сэм на молчание Питера. Питер осознаёт, что снова смотрит на лежащий рядом домашний телефон. Он оборачивается к Сэму.
– Я уже пытался звонить тёте, – отвечает Питер. – В одном из снов. Я не… Что если я попробую снова, и это опять окажется сном, и каждый раз, когда я беру в руки телефон, это очередной сон и я просто никогда не смогу с ней снова поговорить? Что тогда мне делать?
– Всё будет хорошо, – говорит Сэм. – Ты с ней поговоришь. Помнишь наши упражнения с первой встречи? Помнишь, как ты проснулся от кошмаров два прошлых раза и понял сам, что тебе всё лишь приснилось? Всё будет хорошо, если ты это сделаешь.
Температура немного поднимается, пока Питер слушает Сэма. Но ему не жарко – это больше похоже на тёплые объятия, идеально приятная атмосфера, в которой хочется раствориться. Она пробуждает в нём чувство дежавю, но он не может понять, почему.
И затем он спиной ощущает чужое присутствие. Ему не нужно оборачиваться, чтобы понять, кто это. Он чувствует колебания воздуха сперва позади себя, затем сбоку, и спустя секунду Бэк появляется в его поле зрения, опираясь на руку перелезает через спинку дивана и садится рядом с Сэмом, в точности повторяя его позу. И теперь уже две пары глаз смотрят на Питера.
– Помни, что есть люди, которые о тебе заботятся, – говорит Сэм, и Бэк произносит это вместе с нем одними губами.
– И тебе будет полезно с ними поговорить, – продолжает уже только Сэм. – Так что ты спросишь у Роуди, безопасно ли использовать его телефон, и если он скажет да, то ты…
– Я позвоню моей тёте, – кивает Питер, быстро переводя взгляд с Сэма на Бэка и обратно. Бэк с любопытством наблюдает за ним. – И я скажу ей, как она мне дорога, и мы просто поговорим.
Потом, без подсказки со стороны Сэма, добавляет:
– И, может, я позвоню Неду и ЭмДжей тоже, если будет время, – он кивает самому себе. Бэк едва заметно хмурится. Он перестаёт кивать.
– Звучит отлично, – произносит Сэм, и Питер знает, что он говорит это искренне. Его волнует то, что Питер поговорит с семьёй и друзьями, потому что знает, что это поможет Питеру.
Питер хочет поблагодарить его ещё раз за всё, что тот для него делает, но на задворках сознания маячит мысль, что, может, он будет его раздражать своим постоянным лепетом.
– Наше время почти подошло к концу, – говорит Сэм. – Может, ты бы хотел ещё о чём-нибудь рассказать, или мы продолжим уже послезавтра?
Рот Питера приоткрывается в желании ответить, на периферии виднеется размытый силуэт Бэка, когда его настигает чувство дежавю: атмосфера идентична той, что была утром, когда Бэк успокаивал его, утешал, осторожно придерживая за плечи, после того, как он проснулся в слезах, и потом вернулся к спокойному сну без сновидений.
Питер также думает о его словах: Я теперь с тобой, и я с тобой только тогда, когда всё реально. Если он позвонит тёте Мэй, и Бэк будет рядом, тогда он точно будет знать, что это не сон…
Питер не думает, что сможет пережить ещё один выдуманный разговор с тётей. Не снова. Он был так счастлив разговаривать с ней, и это всё было впустую…
Питер бросает короткий взгляд на Бэка, затем снова смотрит на Сэма и – в горле больше ничего не мешает – произносит:
– Нет, думаю, на сегодня я всё.
========== Узы. Часть 1 ==========
По окончанию второго сеанса Питер закрывает за спиной Сэма дверь. Он вернётся через сорок семь часов. За эти сорок семь часов Питер как минимум поговорит с тётей. Он ждёт этого с нетерпением.
Питер прислоняется спиной к двери и делает десять глубоких вдохов. Двадцать. Тридцать. Убедившись, что он теперь один, Питер открывает глаза и зло смотрит на Бэка, опирающегося плечом о дверной проём в гостиную.
– Какого чёрта это было! – взрывается он, взмахивая руками.
Бэк поднимает на него озадаченный взгляд.
– Какого чёрта что?
Питер непроизвольно дёргает правой рукой, словно бы в попытке выудить слова из воздуха.
– Какого чёрта… Ты! Ты теперь здесь, знаю, но только когда мы наедине! С каких пор ты появляешься, когда я говорю с кем-то другим! С кем-то реальным! Что за хрень!
– Говори тише, – произносит Бэк, приподняв брови. Питер замолкает, но не отводит от него хмурого взгляда. – Тебе не нравится, что я провожу здесь больше времени?
– Да, если я заговорю с тобой в чужом присутствии, – шипит Питер, проходя в кухню. Сейчас он снова найдёт книгу рецептов. Сейчас он примется за приготовление обеда. Сейчас он сделает что-нибудь полезное.
Бэк идёт следом.
– Но не заговорил же, – произносит он, опираясь о кухонную тумбу и наблюдая за тем, как Питер кладёт на стол книгу. – Пара взглядов длиной в пару секунд. Вот и всё, что ты сделал. Ты хорошо держался.
– Да, но лишь в этот раз, – бормочет Питер, листая страницы книги рецептов и даже не пытаясь вникать в их содержимое.
– Ты не облажаешься, – говорит Бэк. – И к тому же, ты разве не хочешь, чтобы я был рядом, когда будешь звонить тёте? Чтобы твой разум не смог обмануть тебя снова?
Питер поднимает на него глаза.
– Заткнись, – бросает он. И затем уже спокойнее добавляет: – по телефону всё иначе. Не как вживую.
– Потому что ты не знаешь, когда действительно сможешь увидеться с ней, – говорит Бэк. Голос звучит отстранённо. Питер почти задумывается, а не сам ли он это сказал: именно так он себя и чувствует. Голова болит. Слова сжимают её в тиски.
– Да, – тихо отзывается Питер, прекращая попытки держать лицо, и садится на пол, касаясь затылком стенки шкафчика.
Бэк садится рядом. Он молчит, просто наблюдает за Питером в ожидании, пока тот не начнёт говорить.
Тишина не напрягает Питера. Нет желания заполнить её словами просто ради того, чтобы нарушить молчание. Он переводит взгляд на Бэка и вполголоса спрашивает:
– Но ведь ты будешь рядом, правда? Чтобы я знал, что это не сон?
– Конечно, – отвечает Бэк, и Питер ему верит.
– Прозвучит глупо, но, – начинает Питер, – ваш телефон… безопасно использовать?
Роуди сидит напротив него за столом.
– Это не глупо, – отвечает он, – но я не совсем понимаю, о чём ты.
Питер опускает взгляд в тарелку. Чили его собственного приготовления. Он скребёт ложкой по дну миски.
– У меня… не знаю. Небольшая паранойя. Мы с Сэмом говорили об этом сегодня. Что если я воспользуюсь каким-нибудь устройством вроде телефона, они могут прослушивать.
– Что за “они”?
Питер давит из себя кислую улыбку, прикрывая глаза.
– Без понятия. Я попытался объяснить Сэму, но не смог. Он сказал, что это признак того, что я сам их выдумал, но я просто… Хотел убедиться, понимаете? Вы ведь высокопоставленный человек и всё такое… ваши телефоны… защищены?
– А, – отвечает Роуди. Питер слегка приоткрывает глаза, ему неловко от вида понимания на лице Роуди. – Да. Да, здесь нет прослушки. Тони иногда проверял это. У него иногда бывали подобные мысли. Он не обязан был, но, – Роуди пожимает плечами, – порой он тоже загонялся по этому поводу. Не совсем как ты, но я понимаю. А что?
Питер снова опускает взгляд на еду.
– Не хочу использовать свой телефон, – отвечает он.
– Разумно, – кивает Роуди.
Питер вдруг осознаёт: он скрывается, и как минимум двое Мстителей знают, где он. Насколько они рискуют, просто чтобы обеспечить его безопасность… Питер отбрасывает мысль в сторону, как только Роуди снова начинает говорить. Помни, есть люди, которые о тебе беспокоятся. Поэтому он здесь, и ему не нужно испытывать вину за это.
– Можешь воспользоваться моим. Помнишь, я уже звонил тебе однажды? Так что всё в порядке.
– Я забыл об этом, – он копается в памяти и находит несколько моментов – Роуди говорит, что будет поздно; Роуди говорит, что Сэм готов с ним встретиться – но Роуди сказал, что звонил единожды. Что-то из этого скорее всего было плодом его больного сознания. Но он просто не может вспомнить, что именно.
Сейчас он не видит рядом Бэка, не чувствует его присутствия и не может понять, какое из воспоминаний настоящее. Лишь что он никогда не говорил с тётей Мэй, хотя ему так казалось. Это точно не реальность. Фокусы его разума. Ладно.