Макса тогда бесили их попытки быть «настоящими родителями». Потому что они казались вычурной показухой. Потому что в десять лет Макс был уверен, что его моральный компас сбит слишком сильно, и помочь ему уже нельзя. Но прошёл месяц. И ещё один. И ещё год. И, вроде бы, ничего особенного не происходило, но если сравнивать Макса из прошлого и Макса из настоящего… Что ж, они оба были бы недовольны друг другом.
В холодильнике действительно оказалось множество пластиковых контейнеров с различными видами «здорового» ужина. На каждом висел стикер с пояснениями, что лежит внутри и для кого оно приготовлено. На дверце холодильника стояли две бутылки молока. А рядом с ними литровая бутылка колы. Естественно, Макс взял только её. Потому что Дэвид мог бы быть умнее и избавиться от соблазняющей альтернативы. Но нет.
Последующие несколько часов Макс провёл в гостиной на том самом диване. Благо, человечество развилось настолько, что для проведения интересного досуга вставать с места особо не требовалось.
Ближе к полудню, когда Макс досматривал марафон какого-то дурацкого сериала про четырёх стерв, его телефон начал неистово вибрировать. И ему даже не требовалось проверять: он уже знал, что это проснувшаяся Никки спешит поделиться с ним какой-нибудь очередной дурацкой новостью.
Никки: угадай кто едет на гаваи
Никки: правильно не я
Никки: моя дурацкая мамка и нилов дурацкий отец бросают нас одних в огромном двухэтажном доме
Никки: это ж охренеть как круто
Никки: я хочу закатить вечеринку
Никки: максимилиан алло
Никки: продрите свои сонные глазищи и помогите нам с нилом закатить вечеринку ваше высочество
Макс некоторое время тупо смотрел на экран телефона. Это какая-то шутка?
Слишком уж быстро вселенная отреагировала на его мысленные жалобы. Вроде с утра всё шло наперекосяк, а тут такая возможность.
Никки: я хочу позвать всех наших из лагеря
Никки: и под всех наших я имею в виду ВСЕХ-ВСЕХ НАШИХ кому есть шестнадцать конечно
Никки: я не умею устраивать вечеринки так что просто сгоним народ достанем еду и позволим всем делать что вздумается
Никки: завтра вечером я думаю
Никки: я знаю что завтра днём ты припрёшься помочь нам так что я жду тебя часа в три дня
Никки: если ты не придёшь я тебя убью
Никки: чмоки
И только после этого телефон окончательно перестал вибрировать. Макс выждал ещё несколько минут, дабы дать Никки добавить чего-то, если ей вдруг вздумается, но она молчала. «Ок», - лаконично написал он в ответ и вернулся к своему занятию: дурацкие сериалы.
День лениво продолжил своё течение. Макс лениво не вставал с дивана. Солнце лениво прокатилось по небу и уходило за горизонт. За окном темнело, но очертания комнаты всё ещё были видны в слабом свете. В полусумраке квартира приобретала уютную, но при этом зловещую атмосферу. В какой-то момент Макса начало клонить в сон. И он действительно уснул бы, если не Гвен.
Войдя в квартиру, она включила весь свет.
— Дарова, сатана, я дома! — крикнула она, заглядывая в гостиную.
— Не надо орать на меня, когда нас разделяют полтора метра, — огрызнулся Макс, щурясь от резкого света.
Гвен кинула сумку в сторону Макса, попав на журнальный столик, и лениво прошла на кухню. Было слышно, как открывается холодильник, как Гвен обречённо что-то бормочет. Несколько минут с кухни слышались ожесточённые попытки что-то готовить. А затем Гвен зашла в гостиную с большой миской, попутно стягивая с себя пиджак и скидывая на пол туфли.
— Офис – это ад, — простонала она, откидываясь на спинку дивана.
Макс мимоходом взглянул в её тарелку; лапша быстрого приготовления, перемешанная с оставленным Дэвидом салатом.
— О, вау, нарушаешь правила? — ехидно спросил он.
— Отвянь, — буркнула Гвен, хватая пульт. — А лучше свали, у меня сериал.
И затем принялась жевать свой ленивый ужин. По телевизору шёл всё тот же сериал про четырёх дурынд; на данный момент одна из них жаловалась, что не может найти работу.
— Возможно, их отпугивает омбре, или их триггерит со значка звёздного флота… — размышляла самая высокая из них, нервно разрывая салфетку.
Гвен улыбнулась краешком губ, тяжело вздохнув.
— Навевает некоторые воспоминания, да? — продолжал Макс. У него была отличная возможность постебать Гвен. Просто прекрасная. Внутри кипело это желание задеть её за живое, выплеснуть нерастраченную за день энергию и накопленные злость и тоску. Максу становилось легче от одной только мысли о том, как она может разозлиться, или расстроиться, или начать шипеть на него, как кошка. Столько реакций…
Которые Гвен не проявляла. Нет, она просто устало пялилась в экран телевизора, медленно поедая салат.
- Знаешь, наслаждайся возможностью наслаждаться жизнью, пока тебя не заперли на скучной, пыльной работе, - ответила другая девушка с экрана, пониже, в огромных очках.
Гвен улыбнулась. Печально улыбнулась. Настолько печально, что, кажется, это уже была не улыбка, а, скорее, истеричная судорога.
— Знаешь, после того, как Дэвид вернётся из лагеря… — начала она, а затем резко замолчала.
— Ну?..
— Мы проведём остаток его отпуска вместе, а потом… я бы хотела поехать куда-нибудь. На море или что-то в этом роде.
Макс удивлённо уставился на неё. Во-первых, Гвен редко делилась своими планами. Во-вторых, Гвен была домоседом. Последние несколько лет она проводила отдых дома, реже – в гостях у родителей, но почти никогда не выезжала за пределы города. Тем более за пределы страны.
— Ты… в порядке?.. — ошарашенно поинтересовался он.
— Нет. Я устала. Я чертовски устала. И я хочу отдохнуть. Прям, знаешь, от всего отдохнуть, — на несколько секунд она снова молча уставилась в телевизор. — Если хочешь, можешь ко мне присоединиться.
— Типа… присоединиться к отпуску?
— Да, типа того.
— Да, я согласен, — просто ответил Макс. Это звучало как хорошая перспектива. Это звучало как здравое предложение.
Гвен, тем временем, прибавила звук на телевизоре.
— Я завтра пойду к Нилу и Никки, — после очередной паузы сообщил Макс.
— У, ум, окей.
— На ночь, — пояснил он.
— Как хочешь, — пожала плечами Гвен.
Хорошо, это было на удивление просто. Она даже не стала включать «мамочку», выясняя лишние детали. Кажется, работа в офисе действительно изматывала её.
За последние несколько лет Макс, на удивление, полюбил сериалы. В основном из-за Гвен – посиделки с ней на диване перед телевизором приносили некое удовлетворение и даже чувство покоя. Она никогда не отвлекала и не отвлекалась сама; просмотр ситкомов и реалити-шоу расслаблял её, иногда даже раздабривал. Иногда она просто засыпала при просмотре. И, наверное, именно это Максу и нравилось. Они могли смотреть любой мусор, и никто ничего никому не говорил. Они наслаждались глупостью человеческой по телевизору, вместе осуждали других и никогда не осуждали друг друга. Но, самое главное, именно в этот момент между ними возникала та связь, которую Дэвид называл «семейной». Максу с Гвен, конечно, это решительно не нравилось. Хотя бы потому, что они не придавали сериалам особое значение. Ведь это просто сериалы.
— Я надеюсь, «Репутацию» не закроют на первом же сезоне, — тихо вздохнула Гвен, когда по экрану поползли титры.
— Гвен, мы можем завести кота? — Макс уже был готов поддержать разговор о ситкоме, но этот вопрос, спровоцированный мыслями о кошке, сам слетел с языка.
— Ты хочешь завести кота? — вскинула она брови в ответ.
— Не совсем; но чисто теоретически?..
— Скорее нет, чем да.
Макс отрешённо кивнул. А затем встал с дивана.
— Я спать. А ты?..
— Завтра выходной, просижу допоздна, — пожала она плечами.
— Отлично.
— Топай.
…Засыпая, Макс пытался представить, что вместо потолка у него над головой ткань палатки, а за окном вместо гула машин шелестит лес. Но подобные мысли только сильнее подогревали тоску. Это надо было как-то решать.
Следующую ночь он планировал провести без сна. А затем пуститься в какую-нибудь опасную авантюру, или наоборот – забыться за просмотром сериалов. Что-нибудь, что угодно, лишь бы из головы исчезли дурацкие мысли о Дэвиде, лагере и - что важнее всего - об этой чёртовой кошке.
========== Сильнее всего я ненавижу соцсети ==========
— Подумать только, мы смеялись над Дэвидом, а теперь мы сами стали почти как он, — задумчиво выдал Нил, раскладывая пиццу на тарелках. За эти несколько лет в нём развился невероятный перфекционизм, и сейчас он стремился выложить ломтики в мудрёный геометрический орнамент, согласованный не только по форме, но и по цвету. Получалось, на самом деле, красиво.
— На что это ты намекаешь? — возмутился Макс, отрываясь от помешивания пунша в миске.
— Ну вот мог ты представить шесть лет назад, что будешь помогать Никки устраивать лагерную сходку? – Нил криво усмехнулся. — Мы с тобой, вроде как, ненавидим этих людей, а сегодня они будут бухать за наш счёт.
— За твой счёт, — тут же поправил его Макс. Он в это ни цента не вложил. Да и пришёл не за взаимодействиями, а чтобы стать свидетелем неизбежной пьяной драки. И ещё, конечно, чтобы не расстраивать Никки.
— Тем не менее, — Нил отошёл от стола и начал любоваться композицией издалека. — Как мы с тобой на это согласились?
— У тебя не было выбора, а у меня не было планов, — буркнул Макс. — Не заставляй меня давать очевидные ответы на твои философские вопросы.
В этот момент со второго этажа с дичайшим грохотом спустился маленький зеленоватый ураган. Никки с разбегу чуть не врезалась в Макса, который, к счастью, вовремя успел отскочить с её пути; однако это не помешало ей врезаться в Нила. Казалось, весь дом вздрогнул в момент их столкновения, а затем сотрясся от падения Нила. Никки, на удивление, осталась на ногах – равно как и кусочки пиццы, не шелохнувшиеся от происходящего и не потерявшие своего идеального вида.
— Я проверила второй этаж, — гордо сказала она, уперев руки в бока. — Все ценные вещи спрятаны в спальнях, спальни заперты. Теперь кто угодно может отрываться где угодно и как угодно.
— Меня радует, что ты осознаёшь наиболее вероятные последствия твоего мероприятия, — улыбнулся Нил с пола, поправляя очки.
— Я даже не закупала алкоголь, ибо уже знаю, кто принесёт его с собой, — добавила Никки. — Но если никто не принесёт, я буду счастлива.
И она расплылась в широкой улыбке.
Был четвёртый час дня; Никки рассылала приглашения на пять вечера; кто-то уже начал подходить. И занятие для этих кого-то находилось тут же. Каждый подходящий тут же втягивался в разговор. Макс старался держаться в стороне от общего скопления народа, потому что знал, что взаимодействие с любым гостем из прошлого может привести к конфликту. Большинство из приглашённых он не видел последние несколько лет, самое большее – шесть. Каждый год в смену приезжали разные дети, (не менялись, кажется, только они с Никки), и судьбой никого из них Макс не интересовался после расставания. Никто из них не западал к нему в душу настолько. Никто из них не выглядел как человек, с которым Макс бы хотел продолжить общение. Некоторых он с трудом узнавал.
За окном заходило солнце, и дом медленно погружался в тёплый полумрак. Никто не зажигал свет и не закрывал окон, наоборот – все будто стремились создать вокруг интимную атмосферу. В некоторых точках дома были зажжены торшеры, но не более того. Кто-то добрался до проигрывателя, и теперь на весь дом играла музыка. Свет почти не проникал в дальние углы сквозь собравшуюся толпу, и, когда солнце село совсем, в доме начало становиться тяжело дышать. Удивительно, но люди просто появлялись из ниоткуда: кто-то приходил на шум, кого-то приводили с собой приглашённые. Так, мало-помалу, весь дом наполнился народом, было ни протиснуться, ни вздохнуть.
Началась толкучка, и вскоре толпа явно поделилась на болтающих, танцующих и пьющих. Дело дошло бы до драки – И Макс уже приготовился снимать, - когда последние, разделившись на пары, рассеялись по углам и даже отдельным комнатам. Танцующие заняли самую большую залу, и болтающие, разделившись на группки по интересам, рассеялись по остальному дому.
Макс продолжал сидеть в углу, медленно поедая пиццу, пытаясь избежать разговоров с кем угодно. Рядом с ним на диване сопел Нил. Удивительно, как ему удавалось спать в таком шуме, однако факт был фактом – он спал. Возможно, сказывался недостаток сна – Нил считал себя счастливчиком, если спал больше четырёх часов в сутки. Большую часть свободного времени он тратил на учёбу, оставшееся – на развлечения. Правда, вечеринки не входили в круг его интересов. Он бы спал в своей комнате, но, к сожалению, Никки вынудила его покинуть зону комфорта, и потому ему пришлось приспосабливаться.
— Знаешь, что грустно, — спросила запыхавшаяся Никки, падая на диван рядом с Максом.
— Ну? — поинтересовался он.
— Эред не пришла.
Эта фраза расставила всё на свои места. Если прежде Макс и задавался вопросом о глубинном смысле этой вечеринки, то сейчас ответ стал слишком очевидным, чтобы его не замечать.
— Ты всерьёз надеялась, что она придёт? — фыркнул он в ответ.
— Ну, я бы этого хотела, — Никки задумчиво посмотрела в противоположный угол комнаты, где какие-то друзья друзей пили на спор что-то из пивных кружек.
— Как будто тут народу мало, — попытался приободрить её Макс, понимая, что легче ей от этого не станет. Если человек засел у тебя в голове – его оттуда не вытравишь. Видимо, Никки затеяла всё это только чтобы «круто затусить» в компании Эред, или, как минимум, показать ей, что она тоже не лыком шита. В любом случае, центральной фигурой этого события должна была быть Эред. Забавно, что шесть лет спустя, когда каждый из них стал буквально новой личностью, Никки до сих пор хранит в памяти этот идеальный образ, и всё пытается что-то ей доказать.
— Больше – не всегда лучше, — холодно заметила Никки, ненавязчиво кивая головой в сторону бегущей к ним невысокой фигуры. — Я, пожалуй, пойду.
Она резко сорвалась с места и кинулась куда-то в сторону лестницы. Макс остался на диване в компании посапывающего на подлокотнике Нила.
— Уу-у, Максимиллиа-ан, — буквально тут же перед ним нарисовалась Таби с двумя стаканами в руках. Хотя, Макс бы не признал в ней Таби, если бы не искусственный глаз, сверлящий его пустым взглядом, и эта дурацкая привычка растягивать слова.— Даро-ова! Ты не ви-идел Ни-ила?
Макс искренне постарался не смотреть на храпящего рядом Нила, накрытого полутьмой комнаты; ему было интересно, как скоро Таби разглядит его.
— Нет, — аккуратно ответил он.
— Угрх, какая жа-алость, — Таби расстроенно плюхнулась рядом с ним на диван. — Ладно, хоть ты выпей.
Она протянула ему стакан, наполненный, судя по запаху, крепким алкоголем.
— Водка, — угрюмо пояснила она, осматривая зал. — Нет, ну куда он пропа-ал?
— Лучше скажи, как ты сюда попала, — ответил Макс, не решаясь попробовать предложенную выпивку.
— Пришла, — просто пожала она плечами.
— Нет, в смысле, тебя Никки позвала? На неё это не похоже.
— Пф, нет конечно, сдалась она мне; я пришла к Нилу, — Таби резко опустошила свой стаканчик и встала. — Знаешь, я пойду его дальше искать. Быва-ай.
Макс несколько секунд ошарашено смотрел ей вслед. Последний раз они виделись, когда Таби было от силы двенадцать, и сейчас ей, наверное, уже восемнадцать. Когда они последний раз виделись, она вела себя как влюблённая дурочка и рассказывала девочкам на ушко дурацкие «секреты» про мальчиков, услышанные от старшей сестры. А сейчас она пьёт водку стопками, как заправский алкоголик. Макс же всё ещё держал стаканчик у самого рта, не уверенный в том, что хочет попробовать.
Стоило Таби скрыться в толпе, как Нил поднялся с дивана.
— Она меня не заметила, — выдохнул он, поправляя очки.
— Она сталкерит тебя что ли? — тут же поинтересовался Макс.
— Да уже который год, — покачал головой Нил, вырывая у него из рук стаканчик. — Я заблокировал её буквально везде, но у неё куча фейковых аккаунтов. Это ужасно. Она мешает мне учиться.