Станислав медленно покачал головой. Вот тебе и раз! Подростковый максимализм во всей красе. Я плохой – смысла жить нет! Киборг, мать его. Боевая модель. Тем не менее, он продолжил спокойным тоном. Срыв не повод топать ногами, в его взводе у пацанов, после первой серьезной операции, иногда тоже тормоза отказывали. Обругать можно потом, когда в себя придет. Может и сам сообразит как сглупил. Тут правда случай особый, машинная логика, оказывается, может выдавать такие зигзаги, что никакой человеческий мозг не осилит.
- Ты ошибаешься. Разве ты плохо нас знаешь? Разве хоть кто-то хоть раз упрекнул тебя?
- Вы – другие!
- А Джилл, Френк и Винни? А Кира и весь ее дурдом на выезде?
Ланс снова поник.
- Для Роджера это так, – убито произнес он, теряя запал. – Для него важно все. И прошлое не должно оскорблять честь его предков… А мое…
- Ладно. Честь тебе доказать, что ты не так его слова понял, это я самому Роджеру оставляю. А из-за какого будущего вы еще поругались? Роджер ничего внятно объяснить не смог, раз ты сделал такие странные выводы из пары его фраз, я не берусь даже предположить о чем вы говорили.
- О профессии пилота, – неохотно ответил Ланс.
- А тут вы что сумели не поделить? – искренне изумился капитан.
- Роджер сказал, что самоучка это хорошо, но никогда ему серьезным специалистом не стать. Если резюмировать наше обсуждение.
- Понятно. И ты, решил, что Роджер тобой попользовался, а сам считает тебя ни на что не способным.
- Не совсем так. Но… было обидно!
- В общем так. Роджер сказал, что боится того, что твои чувства несерьезны. Из-за молодости. Из-за того что все идеализируют наставников. Принимают глубокое уважение за любовь. И боится, что ты таким образом попытался ему доказать свою любовь, пойдя на хм… самый близкий контакт, решив это совсем по-детски. Поэтому он считает, что не может быть с тобой, дурья твоя башка, – Станислав ткнул пальцем в лоб Ланса, – а не из-за того, что было сто лет назад, пока ты и имени-то своего толком не помнил.
- Он думает, я оперирую недостоверными данными о самом себе? Что я так что-то доказывал?! – изумился Ланс. – Что я про себя не знаю? Но это совсем ошибочно. Я точно знаю что хотел в тот момент. Я знаю что испытываю, с кем хочу быть. В граммах и скорости прохождения импульса. Это не импульсивное решение, а обдуманное.
- Вот это ему тоже скажи!
====== 7. Глава седьмая. ======
2192год. Лето.
Не всегда жизнь складывается как планировалось. Еще год назад Роджер был уверен, что жизнь его, буквально, через год-полтора изменится – он станет семейным человеком, и видел рядом с собой только Полину. Очарованный с первой встречи, он долго красиво за ней ухаживал, строил планы. Готовился представить родителям. Но, внезапно, все его мысли оказались заняты не другой девушкой, а другим парнем. Не просто парнем – киборгом. Разумным, сорванным киборгом. Мальчишкой в теле взрослого мужчины. Мальчишкой, увлеченным японской культурой и языком. Быстро растущим, на глазах меняющимся из едва живой куклы в живого человека, впитывающего жизнь и торопящегося жить. Еще недавно не умеющий ответить словами сам, сбивающийся на стандартные машинные фразы, а сейчас научившийся понимать хокку и рисовать к ним иллюстрации. Научившийся улыбаться, выучивший язык и знавший его не хуже, а может кое в чем и лучше самого Роджера.
Когда он перестал быть ребенком? Роджер этого совершенно не помнил. Когда вопросы перестали быть наивными, вызывающими улыбку? Когда пропала зажатость и желание спрятаться ото всех? Когда они преодолели грань «они люди, а я…». В какой-то миг.
Эти скачки, изменение и взросление Роджеру были хорошо заметны в начале, из-за долгих перерывов. А потом на “Мозгоеде” установили алькуявский передатчик и как-то так получилось, что они стали перезваниваться очень часто. Сначала чтобы была практика по языку. Именно в это время Роджер узнал практически все про жизнь Ланса, ведь надо было строить фразы и придумывать тексты с максимально большим количеством слов. Чтобы не сбиться, Ланс использовал события своей жизни. Все, что тот помнил. В рамках упражнений по развитию речи. У Роджера после пары таких рассказов волосы дыбом вставали. Он еле подавил желание отправить группу в тот проклятый клуб и выжечь его до фундамента.
Он заметил, что последние несколько недель Ланс изменился. Стал каким-то рассеянным, хотя охотно разговаривал на японском на ту тему, которую они выбирали. Ланс показал ему как-то список.
- Как ты его составил? – полюбопытствовал тогда Роджер. – По степени интереса?
- Нет. Частоты использования и плану обучения, принятому в школах. Ты против? Какая-то из тем неприемлема?
- Скорее неожиданная. Дети, например. Или вот эта. Прикладное творчество.
- Я много знаю о детях, у меня есть программа, как у гражданского телохранителя. Убери темы на которые не хочешь разговаривать.
- Не буду.
- Тогда добавь. Если я что-то не учел.
- Договорились, – Роджер подумал, и добавил несколько тем, связанных с человеческими обычаями, домашними привычками и поведением среди друзей и знакомых. Однажды ему пришлось работать со спасенными с корабля-ковчега. Второе поколение. Им пришлось много рассказать о том, как изменилось общество, в том числе появившиеся новые праздники, обычаи, традиции, насколько изменились моральные запреты, точнее, насколько они смягчились. Ему достались очень радикально настроенные колонисты, готовые записаться в ряды борцов за запрет клонирования всего и вся.
Благодаря этому списку они избежали неловкой ситуации, когда знакомые люди молчат, не зная что сказать после «привет, как дела». А у них все с пользой и по делу. И заминки Ланса при обсуждении темы «семья, отношения, дружба, родственники и друзья», Роджер принимал за заминку с подбором слов и тем, что предмет разговора вещь абстрактная. Киборг все, что невозможно получить в результате сканирования или дотронуться, понимает плохо. Та часть органического мозга, которая накапливает и обрабатывает такие знания наиболее «страдает» от позднего пробуждения сознания. Это одна из причин того, что киборги, в подавляющем своем большинстве, малоэмоциональны, а эмоции считают чем-то вроде глюка. Безобидного, но неистребимого.
Роджер честно исполнял роль наставника и ему это нравилось. Не только Ланс рос, Сакаи чувствовал, что и его собственный кругозор расширился. Многое из того, что он знал интуитивно, теперь имело четкую формулировку и со многим сопоставлялось. Почему так поступают мужчины? Почему так правильно? Почему тут нельзя уступать? Вопросы, на которые часто сам себе отвечаешь ” потому что так принято”, но киборгу так не ответишь. Поэтому объясняешь что такое честность, репутация, уважение, социальные стереотипы. То, что детям не объясняют, то, что дети копируют со своих родителй. Еще бы Ланс не так дотошно подошел к теме отношений полов, было бы вообще прекрасно. Роджер считал себя человеком без комплексов аккурат до момента, когда Ланс попросил ему объяснить в чем разница между любовью и сексом.
Сначала Полина присоединялась к их разговорам. Но язык ей не давался и она быстро начинала скучать, а Роджеру из-за этого было досадно. Пренебрежение реальными традициями, но инсценировка перед остальными знакомыми того, чего нет. Или говори правду или совсем молчи. А выдумывать, приукрашая действительность, не ради деловой выгоды, а обманчивого впечатления о себе лично, это Роджер не любил! Да, он тоже не был идеален. Он понял бы, если бы мама Полины была больна, и окружающие просто старались ее не волновать. Но, насколько он знал, Валентина Сергеевна обладала прекрасным для своего возраста здоровьем. И тем не менее, вся команда, по просьбе Полины, изображала перед мамой нечто непонятное. Но, это не его команда, если Станислав согласен – это его дело.
А задевало Роджера, что интереса к его семье, его культуре или его интересам, Полина никак не проявляла. Или проявляла, но альтернативно. Девушка была ходячим сборником самых распространенных заблуждений и мифов, начиная от кимоно и заканчивая твердой верой в то, что каждый японец – мастер боевых искусств. Последнюю бы веру да Аматэрасу в уши! Словно ей нравился не он сам, а то, что он японец. У него несколько раз было ощущение, что если бы он носил это треклятое кимоно постоянно, а на службе еще и меч, то нравился девушке еще больше. Это было неловко. Если бы Полина как-то ободрила его, оказалась чуть более приземленной и не так налегала на романтику отношений, Роджер бы не был настолько введен в заблуждение. Но случилось как случилось.
Разборы человеческих поступков и обсуждение причин, которые на них человека толкают, невольно заставили его осмысливать и свою жизнь. И чем дальше, тем больше страсть к красивой и, несомненно, достойной девушке стихала, оставляя место дружеской привязанности. Он все чаще ловил себя на том, что относится к ней так же, как Теодор к своей сестре. Приятно, весело, интересно, но не как к любимой женщине. И искренне обрадовался, узнав, что форма другого полицейского не оставила Полину равнодушной. Тот был достойным мужчиной и уж совершенно точно мог больше времени посвятить общему делу адаптации киборгов и сотрудничеству с ОЗК. Живет на планете, а не мотается месяцами на дежурствах, пропадая из эфира неделями.
Подумав еще раз, Роджер понял, что не ревнует, не оскорблен и не считает себя отвергнутым или обманутым. Немного жаль было романтического чувства влюбленности, но воспоминания о ней были светлыми и он хранил их в памяти.
Влечение к Лансу стало совершенно неожиданным. Впервые он испытал необъяснимое желание его не отпускать во время контактной тренировки. Прижал Ланса в захвате за плечо к полу. Киборг дернулся, Роджер сильнее надавил коленом на локоть.
- Не смей. Сломаешь. Человек не вырвется.
Отпущенный Ланс уселся на пол, на пятки.
- Я могу вырваться. Вывих потом вправлю.
- Так не честно.
Киборг чуть поморщился, но принял это ограничение. Против его имплантов у Роджера нет шансов. Если он будет их использовать, тренироваться станет не интересно.
- Еще раз?
- Хорошо.
Роджер снова изловчился и провел захват. Опять прижал за плечо, зафиксировал. Ланс хлопнул свободной рукой по мату. Роджер выпустил его, почти случайно мазнул ладонью по руке киборга, словно проверяя нет ли травмы, и осознал, что было бы здорово продолжить касание до самого плеча, почувствовать как двигаются мышцы. И ошеломленно моргнул, пытаясь сбросить наваждение.
Которое никуда не желало уходить, изводя честного, принципиального Роджера картинами того, что могло бы быть, если поддаться своим желаниям. Обмануть доверие Ланса, который был абсолютно открыт перед ним всей душой, он считал недопустимым. Большего предательства, чем уподобиться тем, кто пользовался его зависимостью раньше, он не желал. Раньше зависимостью, теперь наивностью? Ведь можно сказать, что это часть отношений. Нормальное явление, здоровая реакция. Но нет. Ни за что. Увидеть боль или загнанную покорность в его взгляде? Никогда!
Может быть позже. Когда Ланс действительно сможет понять разницу между любовью и сексом. И сможет осознанно доверить не только душу, но и тело, не опасаясь ничего. Роджер, ругая себя последними словами, все-таки прощупал почву. И получил однозначный ответ, что для Ланса секс неразрывно связан с клубом, где киборгов использовали как охрану и не только. А еще с последним хозяином и его пониманием обязанностей домашнего оборудования. Роджер тогда еще раз подумал, что зря не придушил Метанола. Надо было.
Теоретически, такие ответы были призваны укрепить решимость Роджера ждать, когда время эти воспоминания сгладит. На деле же укрепили в мысли, что в тот миг когда… уже даже не если, а когда, между ними все произойдет, он будет самым нежным и заботливым любовником.
При всей своей принципиальности, Роджер был живым человеком. И ему трудно было удержаться, чтобы не показать заботы и нежности. Прикосновением к щеке. Тем, что Роджер несколько раз позволил себе приобнять Ланса, хотя до этого ограничивался только ободряющим похлопыванием по плечу.
Тем, что на пикнике, они садились прижавшись спина к спине. Тем, что что-то передавая из рук в руки, старался коснуться его руки. Тем, что ловил его улыбку и постоянно смотрел на киборга сам.
Однажды, когда они путешествовали по планете и заночевали в гостинице, в помещении отказала система климат контроля. Дело было в горах, за окном выла вьюга, ремонтники обещали быть только утром. Пришлось спать на одной кровати, завернувшись в два одеяла. Ланс пытался отдать оба Роджеру, потому что сам он может поддерживать температуру тела имплантами. За что получил обещание оторвать болтливый глупый язык и приказ немедленно использовать импланты по назначению и поделиться результатом с человеком. Ланс уютно пристроился на его плече, обхватил рукой поперек груди и они спокойно заснули, согретые. Во сне Роджер, сам того не подозревая, несколько раз погладил Ланса по волосам, по плечам, привлек к себе ближе.
Он скучал по нему с каждым днем все сильнее.
Ждал каждого звонка.
Не сдержался и обнял при встрече. И был пьян следующие два дня, потому что то и дело руки соприкасались, сталкиваясь над чашкой или над тарелкой с бутербродами.
В тот волшебный день они долго гуляли по заповеднику, попали под дождь и пережидали под узким навесом, прижавшись друг к другу. И все равно вымокли. Дождь и не думал стихать, и они, пригибаясь под его струями, побежали к дому. Замерзли, бросились в ванну, вдвоем забираясь под горячий душ. Роджер готов был руку себе отгрызть, чтобы не потянуться обнять Ланса. Был одновременно и горд, что удержался, и удручен, что не мог этого сделать.
И думал, что сердце остановится, когда Ланс сам зашел в его комнату, сел рядом и пристроил голову на плече. Так естественно, словно привык делать это каждый день.
- Ланс? – Роджер замер, боясь пошевелиться. Сердце подскочило к горлу, не давая говорить.
- Можно спросить? – тихо ответил он.
- Да, – едва совладав с голосом ответил Роджер.
- Надо спрашивать можно ли поцеловать, если очень хочется?
В один миг сердце замерло, потом понеслось вскачь. Неужели?! Он не ослышался?!
- Можно.
- Мне можно, – выделил он первое слово, – поцеловать тебя?
- Можно, – ответил Роджер разделяя мир на до и после.
Он помнил каждый миг робкого прикосновения, осторожного, пробующего. Все что происходило, непривычную тяжесть на коленях, DEX ведь ни разу не изящная девушка, сильные ладони, обхватывающие лицо и пронизывающий взгляд синих глаз. С вопросами «Нравится? Правда? Не против?» Помнил каждое мгновение того, что было потом. Все. И чувства, и ласку, и страсть, и… слова.
Почему Аматэрасу ему язык не парализовала? Собственные корявые слова звучали в ушах и заставляли жмуриться. Как он мог? Чем думал?! Как в голову пришло шутить, а уж если шутить, то на эту тему?? Ну как?! Почему, пялясь на него постоянно, он не увидел какое впечатление произвели его слова? О, Аматэрасу, надо же оказаться таким болваном!! Комплимент хотел сделать! Лучше бы язык проглотил! Или заснул бы сразу, чем болтать! Уж точно было бы лучше, чем то, что он наговорил. Эххх.
Неудивительно, что утром он проснулся в пустой постели.
Потом обрывал телефон, не зная куда бежать и где искать.
Перетряхнул его сумку и сел на пол, не чувствуя ног от осознания, что Ланс ушел. Совсем. Ушел в чем был. Бросил все кусочки жизни и куда-то исчез. Куда? К кому он идет? Где ищет убежище от слов идиота-человека?
Замена билета. И… сданный в скупку видеофон.
Роджер, пока был один, побился головой об стенку. Вздохнул и набрал номер капитана Петухова. Где место, куда все стремятся пойти, чтобы укрыться и переболеть? Дома. А дом Ланса на корабле. А там его тоже не оказалось. Но никакой гнев капитана и, в перспективе, презрение и ненависть всей команды не могли тревожить его больше вопроса: «Где ты?»
Станислав прочитал заявление, любезно сунутое ему под нос Антониной Ивановной, в котором четким машинным почерком было написано, что Ланс Матрикс просит принять его на работу, согласен на любой режим использования и заранее отказывается от всех претензий, при наличии повреждений нанесенных в процессе эксплуатации. Он погрозил им Лансу, сидевшему ссутулившись на диване и обхватившего себя руками.
- Убью, – пошел он на второй круг возмущения.
- Не здесь, – воспротивилась тетка.
- Иди за мной, мученик, – буркнул капитан киборгу, – тетя Тоня, а его одежда где? Если я сейчас с ним в таком виде пойду, стыда и вопросов не оберемся!