Мортимер стоял, приоткрыв в изумлении рот, а Шерлок прибавил шагу, кивнув на ходу священнику.
— Сообщите нам, если что-то еще случится. Если ж нет – хорошего дня.
— Хорошего дня?..
Шерлок был уже в пяти шагах, уходя вместе с Джоном, спешившим следом, быстрый и своевольный как ветер.
Пока они шли, Джон помалкивал, лишь раздраженно сжимал кулаки.
— Ты не хочешь сказать мне, что это было, а? Я думал, мы здесь, чтоб помочь, а не любоваться цветами.
— Тела – у полиции, значит, у них и улики, которых нет у меня, — сказал он, скривившись, во время их быстрого возвращения к «Ленд-Роверу». — И единственный вопрос потому, каким образом мистер Тредженнис смог убить сестру, а вот братья лишь лишились рассудка. Ответ ты, по-моему, уже получил.
Уже взявшись за ручку дверцы, Джон на мгновение замер, борясь с желанием обернуться и посмотреть на их бывших спутников.
— Ты уверен? — спросил он, глядя на капот, когда Шерлок распахнул дверцу со стороны водителя.
Детектив ничего не ответил, скользнув на свое место с видом скучающего отступления, и Джону не оставалось ничего, как только последовать за ним.
Они уехали, меся колесами грязь, возвращаясь на извилистые дороги в лучах послеполуденного солнца, скользившего по небу. Джон смотрел, как Треденник Уорта исчезает в зеркале заднего вида, напряженно следя за двумя мужчинами, которые, жестикулируя и тыча пальцами в их направлении, направились медленно к собственному авто.
Джон тяжело сглотнул.
— Разве мы не должны предупредить викария?
— Нет необходимости. Я не думаю, что у полиции займет много времени получить достаточно улик, чтобы выдвинуть обвинения против Мортимера. Семейные споры, последний, кто видел потерпевших живыми, единственный из семьи, оставшийся невредимым и ушедший из дома благополучно, в отличие от всех остальных? Даже в столь захолустных местах, как это, можно сложить два и два за разумное количество времени. — Шерлок вздохнул, откинув голову на подголовник, ведя машину по старой дороге. — Я ожидал чего-то более оригинального, раз он искал моей помощи. Но, по правде сказать, это был викарий, мистер Роундхей, предложивший вызвать меня. И как выглядело бы, если бы убитый горем брат отказался обратиться к известному частному детективу после таинственного убийства сестры? Так что он был вынужден подчиниться, чтоб отвести подозрения, а вовсе не надеясь на разбирательство.
Джон кивнул, взгляд его возвратился к проплывающим мимо скалам и историческим памятникам.
— Таким образом, со священником всё будет в порядке, потому что тот нужен Мортимеру, больше, чем кто-либо, – как свидетель и тот, кто способен подтвердить его алиби на остаток ночи.
— А наше участие нужно меньше всего, — добавил Шерлок, коротко посмотрев на Джона, прежде чем вернуться к дороге. — И поскольку оружие ты с собою не взял, и остановились мы в середине нигде, чем меньше мы станем ввязываться в эту историю, тем лучше.
Тут едва ли можно было винить детектива. Тем не менее, Джон не мог не испытывать легкого разочарования, когда они возвращались в свой дом на скале. Предложенный случай поначалу казался настолько многообещающим, что они должны были бы за него уцепиться и, возможно, не только полностью погрузиться в него, позабыв обо всём, но и как-то найти себя. И друг друга. Вряд ли он успеет уже сделать это, до того как всё завершится. Теперь они возвращались – для чего? чтобы снова спорить, что Джон ненавидел, даже если это было необходимо? Эта мысль удручала. В смятении поначалу, когда они взяли случай, он искренне сожалел теперь, что возможность упущена. Это было бы такой славной отсрочкой. Увлекательной передышкой…
В миле от их домика Шерлок свернул, направляясь не туда, а к скалам и пляжу. Джон с любопытством взглянул на него, но не стал возражать, видя некоторое напряжение в лице друга, когда тот спускался к песку. Пляж был маленький и прятался между двумя утесами, а песок был в отметинах от капель дождя – там, где волны не успели еще их сгладить. Не было ни отпечатков шин, ни следов, никакого мусора – и ни единого признака жизни вокруг, вне салона их собственного автомобиля. Шерлок выключил двигатель и вышел, дверь с его стороны захлопнулась раньше, чем Джон успел даже расстегнуть ремень безопасности.
Воздух снаружи был холодным и свежим, но местечко казалось с обеих сторон огражденным от ветра, и единственным гостем здесь было солнце, заливавшее маленький пляж. Джон едва успел оценить ощущение песка под ногами, подойдя к одинокой фигуре друга, стоявшего возле скалы и смотревшего на набегавшие волны. Сунув руки в карманы, он встал рядом с ним, сделав вид, что смотрит, как бьются о камни пенные гребни, и тихо вздохнул. Со спорами можно было повременить до возвращения в их арендованный дом, словно бы говорил ему Шерлок этим выбором места. Подождать еще день. Пока они здесь. Они молча стояли бок о бок; была только вода и соленый морской воздух, и как будто бы проходили часы всё в том же безмолвном гипнотическом ритме прилива. Шерлок медленно сбросил пальто, потом его пальцы скользнули по пуговицам рубашки, и вот уже та, вытащенная из джинсов, тоже падает на песок.
— Пойду, поплаваю, — сказал он.
Доктор в Джоне ворчал о холоде, о том факте, что с ними не было ни полотенец, ни одеял, и что солнца было едва ли достаточно, чтоб лезть в воду ранней весной. Вместо этого он стянул куртку, бросив ее на песок, и, коснувшись задников, снял ботинки.
— Да, хорошо, — ответил он, раздеваясь так же.
Помчавшись вперед, Шерлок первым бросился в море, с удивленным вскриком ныряя в шокирующе холодные волны, в то время как Джон осторожно, подрагивая от озноба, продвигался вперед, заходя в набегавшую воду.
— Безумие какое-то, — прошептал он, главным образом, самому себе; его зубы стучали.
Шерлок мрачно усмехнулся, вынырнув и разбивая волну, и взглянул на Джона.
— Давай лучше воздержимся от суждений, просто скажем, что очень, очень холодно, — крикнул Джон, наконец, оказавшись достаточно далеко от берега. — Черт, черт, черт!
— Приспособишься.
— У тебя будет гипотермия.
— Ты убедишься, что со мной всё в порядке.
Джон, отфыркиваясь, вынырнул на поверхность; вода искрилась в лучах солнца. Кудри Шерлока были отброшены назад, распрямившись и не смягчая больше острые углы худого лица. Джон случайно плеснул в него, когда тот оказался неподалеку, и Шерлок ответил всерьез, окатив морской водой его нос. Джон атаковал, макнув их обоих, утащив туда, где течение угрожало ударить их о скалу. Это не имело значения. Когда они вынырнули, чтоб вздохнуть, они оба смеялись – и продолжали борьбу. Обхватив крепко Шерлока, Джон потребовал, чтоб тот сдался, вновь «топя» их обоих. Они были школьниками. Они всегда были школьниками. Оцарапав икры о камни и чувствуя, как в груди начинает гореть, Джон дождался, когда сопротивление Шерлока ослабеет, прежде чем позволить им обоим вновь подняться наверх, кашляя, ворча – и смеясь, когда они продолжали свои опасные игры.
Лишь когда, сменив направление, ветер дунул прямо на них, стало слишком холодно. Джон почти выволок Шерлока из воды в новой игре под названием «Не дай нам умереть, как два идиота», где, казалось, главной целью высокого мужчины было проиграть или, по крайней мере, помешать, чтобы Джон победил. Джон не мог вспомнить последний раз, когда занимался чем-нибудь, что бы можно было назвать игрой, но прекрасно помнил, как это чувствовалось. Ломота в его теле, доходящая до костей усталость, головная боль, зарождающаяся в его черепе – и искрящаяся радость, переполнявшая сердце. Это мгновение было всей его жизнью, проведенной с Шерлоком Холмсом, в ее наиболее сжатом и концентрированном представлении. Это было чудесно.
С улыбками, столь широкими, что были болезненнее, чем ссадины, мужчины собрали одежду и отправились на своей машине домой, стуча зубами от холода – и хихикая.
ПРИМЕЧАНИЯ:
[1] Червы — популярная карточная игра для четырех игроков, главной задачей в которой является набрать наименьшее количество очков. Каждая игра состоит из нескольких раундов, и количество очков, полученных игроком в раунде, определяется количеством черв во взятках, собранных данным игроком. Для игры используется обычная колода из 52 карт.
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A7%D0%B5%D1%80%D0%B2%D1%8B
[2] Спид – это в данном случае не вирус иммунодефицита человека (ВИЧ), а speed – один из видов наркотиков – фенамин.
Комментарий к Глава 5
**__ФОТО__**
Пейзажи и кадры-гифки взяты из «Третьей звезды» – незабываемого фильма с участием Бенедикта Камбербэтча.
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=45971fb4988cf886162410b3b424f429
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=493ae9d1d36a6003868c3c7188edd426
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=19bac0c575c0b8f18a1e4e6338b545c7
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=1db95f78255f3bdb164938f9b16e8a19
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=d8ecbbbbb45400063e426b812ab9210f
Арт sherlockx_john__sea_breeze_
Автор – _xxmarilliaxx
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=e7a9549bf5f1346355f5d27cc17cc36a
И снова – гифка из «Третьей звезды»
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=03d7945331e633dfaa2ebb502b41afa5
И – берег моря
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=fd70977a7a7c6cda47e92c5585f112c3
Англичане все-таки – железобетонные люди! Меня от одного вида этих «водных процедур» озноб пробирать начинает… А они – ничего! Бенедикт на съемках в октябре в море лез – это в Англии-то!
А потом, как ни в чем не бывало, пошел себе в «Шерлоке» сниматься…
«Гвозди бы делать из этих людей…» :)
P.S. Хотелось бы мне домик представить, где преступление совершалось, но что-то ничего подходящего не нашла.
Равно как и “Обзорного Дома”. Может, кому-то еще повезет… :)
========== Глава 6 ==========
ГЛАВА 6
/*Прошу сразу настроиться: фон. Послушайте…
[1] У камина. Гудение пламени
https://www.youtube.com/watch?time_continue=13&v=0F1N43qAQTo
Уже второй раз двое мужчин вернулись в их временное обиталище совершенно мокрыми, но на этот раз небо было ясным, и впереди оставалась добрая половина дня. Хихикая, словно дети, они кинулись к душу, наперегонки. У Джона было стартовое преимущество, ведь он начал бег с пассажирского места, и ему не нужно было закрывать машину. С торжествующим возгласом он заперся в ванной, оставив Шерлока с другой стороны двери.
— Проигравший ставит чайник! — крикнул Джон.
— И как ты собираешься сделать это оттуда? — ответил Шерлок.
Джон включил горячую воду, плеск которой добавил выразительности его саркастическому смеху. Дальнейших рассуждений о процедурах отогрева не было. Этот танец они танцевали и раньше, много раз. Джон рад был увидеть, что огонь разожжен, и что приготовлено одеяло, чтобы можно было завернуться в него и уютно расположиться на стуле. Он напился чаю, пока Шерлок отогревался под горячей водой, и затем они оба уселись, почти с домашним комфортом. Все разборки исчезли, как будто и не было, а они сидели, словно выброшенные на берег ламантины, в теплых коконах своих одеял. Борьба могла подождать, думал Джон. Они могут вступить в нее позже, когда потребуется. А прямо сейчас он существенно меньше склонен был позволять Шерлоку уедать его, чем наслаждаться тем, что они только что разделили – кусочком предоставленной им головоломки.
Он большими глотками допил чай, всё еще почти обжигающий, тем не менее, это было хорошо и приятно. Он мог проследить, как горячий напиток согревает его, проходя от губ, попадая в желудок и разнося тепло, и облокотился на спинку стула лишь с незначительной головной болью, протестующей против перенесенного охлаждения. Но дело того стоило; во всех отношениях – стоило.
Он усмехнулся их глупости, услышав, как рядом с ним фыркнул Шерлок. День шел намного лучше, чем начинался. Джон не мог не улыбнуться – со всей молодостью и радостью, что оставались в нем.
— Что же, спрашивается, нашло на тебя, что ты в середине марта отправился плавать? — спросил он, покачав головой с ласковым беспокойством.
Шерлок пожал плечами, сжав в ладонях кружку.
— Корнуолл – совсем не парк развлечений. Это выглядело предпочтительнее, чем прогуляться или просто вернуться назад.
Джон кивнул, глубоко вдыхая запах камина и слыша, как в огне потрескивают поленья.
— Иногда я думаю, тебе нравится подбивать меня на всякие штуки, только чтобы увидеть, как далеко я позволю тебе зайти.
— Своего предела ты точно еще не достиг.
— Ну, давай, продолжай изыскания. Он явно уже должен быть где-то здесь. — Он шутил, всё еще широко улыбаясь. Ему нравилось, как лицо Шерлока прорезали морщинки веселья, пряча возраст в тонких линиях, что создали мальчишеские приключения их взрослых лет. Каждому было столько, на сколько он себя чувствовал, и Джону казалось, что сейчас войдет его мама, отругать за то, что он вслед за другом прыгнул с моста, как это было когда-то. Они были голыми, как младенцы, едва ли разумными, и сидели, завернутыми в одеяла для теплоты.
— Подобных забав у меня не случалось с ночи мальчишника, — сказал Джон, позволяя чаю дарить свое волшебство, согревая его изнутри.
Шерлок лишь слегка фыркнул.
— А ты что, помнишь свой мальчишник?
— Частично, — ответил Джон. — Помню, были сигары… и масса выпивки. Еще очень красивые девочки с очень яркими штучками на груди…
— Истинная демонстрация мужественности.
Джон покачал головой, стиснув пальцами керамику кружки.
— Помню, ты всю ночь был в дурном настроении.
— Конечно, у меня было отвратительное настроение. Я ведь должен был оставаться с тобой, пока тебя в туалете рвало на пол. А веселье я себе представляю немного иначе. — Шерлок поморщился, словно всё еще осуждая поведение Джона.
Доктор нахмурился, вспоминая ночь полгода назад, но потерпев неудачу. Он мог вспомнить только подносы с выпивкой и красивых танцующих женщин. Еще он распевал песни в баре, подобно любому наклюкавшемуся глупцу, которых сам всегда осуждал. И еще было много всего, что он помнил очень и очень смутно… Только много тостов, речей и немедленно следующих возлияний.
— Правда? Я не припомню, — сказал он, наконец.
— М-м. Сразу после того, как я попросил, чтобы ты убежал со мной.
Джон помолчал, понапрасну напрягая мозги. Безуспешно.
— Нет, определенно, не помню. — Он допил последний глоток чая и, поставив кружку на пол, вновь плотно закутался в одеяло, сохраняя тепло. — И что я ответил? — спросил он, с интересом наблюдая за мимикой Шерлока.
Мужчина слегка нахмурился.
— Тебя стошнило прямо мне на ботинки.
— … вот это я, кажется, припоминаю, — сказал Джон, наконец, со смущенным хихиканьем. Шерлок закатил глаза, тем не менее, рассмеялся тоже. Их смех всегда был заразителен, и они веселились вместе. — Боже мой, боже, неужели прошло шесть месяцев с той поры. Кажется, это было годы назад… или только вчера.
Шерлок кивнул торжественно, его кудри, высушенные полотенцем, всё еще оставались достаточно влажными, чтобы липнуть на лбу и щеках.
— Многое может случиться за шесть месяцев.
— Да. — Джон почувствовал нарастающую тяжесть в груди, отзывающуюся эхом тех событий, которые он так хотел отодвинуть в сторону. — Да, я знаю. Ты вообще-то и понятия не имеешь…
— Имею, уверяю тебя.
Он покачал головой.
— Нет, я имею в виду… Я никогда не говорил тебе.
— О чем не говорил?
— О ребенке.
Поведение Шерлока мгновенно изменилось от умеренно-спокойного к напряженно-сосредоточенному.
— Мэри беременна? — спросил он, и плечи его казались острыми против спинки стула.
— Была, — поправил Джон. — Она… э-э…был выкидыш.
Шерлок ничего не ответил, устремляя на Джона свой самый острый, проницательный взгляд – чтоб услышать то, что невозможно было сказать.
Джон вздохнул глубоко, попытавшись справиться с теснением в груди, отогнать его.
— Это было не так давно, — начал он. — В конце декабря. Сейчас у нас всё хорошо. Но, э-э-э… я не знаю. Это… странно, вообще-то. Происходит какое-то серьезное событие, и ты почему-то не узнаёшь о нем первым? Никогда не планировал сообщать тебе что-то, чего ты и сам не знал бы уже. Ну, как ты бываешь в курсе всего… Всегда. Но не в этот раз. Я не знаю, думаю, что мне жаль, что я не сказал тебе. Не знаю. Правда, не знаю. Просто всё это было… ирреально сначала. Я хочу сказать, что это одна из самых страшных вещей, которые можно услышать: «Мы собираемся снова иметь ребенка». Помню, что я подумал… Я не готов стать отцом в сорок три, и я всё еще не готов. Вспомни ночь мальчишника. Но, как бы то ни было, это случается. И ты узнаёшь, что будешь отцом, нравится это тебе или нет, готов ты к этому или нет, думаешь ли ты, что готов или нет… это происходит, и теперь это – твоя жизнь. Это, вправду, пугает. Но уже очень скоро ты начинаешь думать, до чего это удивительно. — Джон улыбнулся, глядя в огонь, где потрескивали поленья. — Поначалу все эти заботы о деньгах, о счетах, ты всё время занят, а потом, посреди всего этого, вдруг начинаешь смеяться, потому что… О господи. Боже мой. Ты можешь прочесть кучу книг, знаешь всю биологию, что стоит за всем этим, но голова всё равно идет кругом, потому что, боже, это реально, и всё это нормально, такое происходит уже миллионы лет, но, как бы то ни было, оно никогда не будет для тебя тем же самым, каким бы нормальным всё это ни было. И затем… Ничего этого больше нет. И даже притом, что ты остаешься ровно с тем же, что ты имел прежде, ощущаешь потерю. В некотором смысле, я думаю, всё это потому, что у нас была-то всего пара клеток, лишь начало жизни, практически не начавшейся и уже завершенной. То, что мы потеряли, было идеей о том, чем эти клетки могли бы стать, но не стали, ведь прошло слишком мало времени. И то, как хорошо это чувствовалось, прежде чем… даже близко не подходит к тому, как плохо это ощущается после. — Он прикусил губу, чтоб сдержаться, хотя слезы все-таки навернулись. Это не было тем, о чем он говорил с кем-либо, и, конечно, не последние несколько месяцев. Более, чем что бы то ни было, Джон хотел, чтобы Шерлок знал. Тот должен был знать. Почти всё остальное они друг о друге знали. И в чем-то столь близком и болезненном тоже нужно было признаться.