========== Пролог ==========
Узнав, что его сын родился сквибом, Том Реддл мгновенно забыл о его существовании и лишил того своего имени.
Узнав, что её сын родился сквибом, Оливия Крубер, дочь древнего, хоть и обнищавшего рода, лишь крепче притиснула к себе младенца. Она пообещала себе и ему, что он никогда не будет хуже других. И изо всех сил исполняла данное слово.
Маленький Рассел не был рыжеволос, но всегда оставался “самым рыжим” для сверстников - магов. Они причиняли Расти боль, ведь только дети могут быть жестоки из-за мелочей. А то, что с рождения он сквиб, было поистине мелочью. Его дед, непревзойденный артефактор, и мать, безумно любящая его, окружили его любовью, заботой и… Магией. У мальчика был Дар. Хоть магии в нём не было, но он мог её видеть и значит - взаимодействовать. Хоть не имел своих сил, но мог их позаимствовать. А с помощью артефактов деда и матери - магичить. Кроме того, Расти был гением. Не просто домашним любимцем, которого обожающие родные хвалят лишь из-за его существования. О, нет! Он был очень умен. Действительно, гений. Память, ум, скорость мышления. Он опережал сверстников во всем, кроме магии. И страдал… От зависти. И боль стала в миллионы раз больше, когда он впервые увидел фото прекрасного сероглазого мальчика… Ведь он никогда не сможет пойти с ним в школу, да даже просто приблизиться… А потом…
Однако, разум его, сосредоточенный на цели, искал пути, а отравленное сердце затапливало всё существо жаждой. Сначала просто оказаться рядом, а позже - владеть. Владеть безраздельно. В его комнате росла стопка вырезок колдографий из газет, на которых блондин взрослел, мужал и превращался во всё более навязчивую идею…
И воскрешение Тёмного Лорда, повергнувшее магический мир в ужас, и его падение, сопровождавшееся почти всеобщим ликованием, не взволновали юного Крубера, лишь заставили злобно скрипеть зубами. Он вновь завидовал, теперь уже самому Тёмному Лорду, который мог находиться рядом с его сокровищем. Он ненавидел его лишь за само присутствие того в жизни кумира. И заодно с ним ненавидел всей душой Мальчика-который-мог-быть…
Эмоции не мешали Расти планировать, лишь вносили коррективы. Так, рано осознав, что ничего особого в мире магии он не сможет добиться без сильных артефактов, он бросил почти все свои силы на развитие своего Дара и к 16 годам мог управляться с ними весьма умело. Казалось, что у него есть магия… Казалось, но… Ущербность не стала проклятием, а лишь придала злости. И он нашёл средства и инструменты, закрутились шестерёнки механизма, стали исчезать люди…
========== Спасение утопающих… ==========
Гермиона.
Это было странно - просыпаться утром и знать, что война закончилась. Внезапно стало важно, что она может жить дальше, не зажатая в рамки “Золотого трио”, а просто как девушка, которая… Которая - что? Что делать теперь? Гермиона часто спрашивала себя, что же теперь, когда прошла война, суды и на горизонте замаячил восьмой курс. Она спрашивала себя и после, просыпаясь среди ночи от кошмаров в отдельной спальне в Хогвартсе. И ещё, и ещё… Решение никак не приходило. Ей стало казаться, что она завязла в своих мыслях, как муха в патоке… И если бы не Гарри. Ах, черт! Ну опять он спасает всех, а в данном случае - её! Хотелось смеяться и плакать.
Поттер изменился после войны. Они встретились в начале осени, когда всё же решили пройти последний курс заново. За месяц с последней встречи он стал выше, мощнее. Сказалось отсутствие влияния крестража и внутренняя сила распирала его тело, подстраивая под свои нужды. Очки исчезли, ведь зрение резко восстановилось само, волосы, коротко стриженные, больше не торчали во все стороны. И взгляд. Внимательный, цепкий, ищущий. Напряжённые плечи, которые не расслаблялись даже в спокойной обстановке, пока он ждал. Чего ждал, Герм стала догадываться, когда МакГонагал объявила, что списки учащихся последнего курса уже вывешены и она просит не заострять внимание на прошлых разногласиях. Что это школа и бла-бла-бла. Гарри её не слушал. Он молча уставился в стол и она заметила скользнувшую по губам лёгкую, почти призрачную, улыбку. Но тогда ей было не до его странностей, со своими бы разобраться.
Вот, например, отношения с Роном. Что дальше? И она вновь погрузилась в вату переживаний, не замечая ни тревогу Рона, ни внимательные взгляды Гарри. Пока…
Он пришёл как-то вечером и попросил прогуляться с ним к озеру. Холодный предзимний ветер трепал остатки листьев. Вода была темна, как её мысли.
- Герми, иногда нужно просто жить.
Его слова, словно брошенный камень, всколыхнули тухлое зеркало воды в её сердце.
- Жить? Так я и…
- Нет, Герми, ты спишь. Спишь в страшном сне, где всё застыло и нет выхода. Нет смысла.
- Нет смысла… - эхом повторила она. - Ты… Правда думаешь, что он есть, этот смысл?
- Конечно!
- А в чем он для тебя?
- Для меня… В ком. В одном человеке.
- Джинни?
- Джинни? Нет. При чем здесь она?
- Ну, вы же были парой…
- Да глупости это, - Гарри слегка поморщился, будто отгоняя неприятные воспоминания. - Мы не пара и больше никогда не будем.
- Тогда кто?
- А ты узнай, - и он улыбнулся ей озорной открытой улыбкой. - Вот возьми проснись и начни жить. Тогда ты обязательно всё поймёшь. Ведь ты же умница!
- Ага, умница, красавица, героиня…
- Герми, ты и правда такая! А ещё, ты - моя дорогая подруга. Ты мне как сестра… Семья. Понимаешь?
И она видела в его глазах отражение себя, такой маленькой и слабой… Поттер приобнял её за плечи, мягко стёр дорожки непрошенных слез, пригладил растрепанную косу. Захотелось уткнуться ему в плечо и выплакаться. Не став себя останавливать, Гермиона ревела вголос, комкая его мантию и пачкая её слезами и соплями. А потом они просто сидели и бросали в воду камешки. Каждый думал о своём.
- Знаешь, а Рон всё ещё ждёт тебя, - сказал Гарри через какое-то время, когда следы слез остыли на холоде и её лицо приобрело почти приличный вид. - Я даже не думал, что он может быть таким терпеливым.
- Зачем ты мне его расхваливаешь? Я его прекрасно знаю…
- Только лишь знаешь?
- Н-нет. Не только.
- А что ещё?
- Я… Люблю… Наверное…
- Так что мешает тебе убедиться? Или разубедиться.
- Не знаю… Ничего, только…
- Он сегодня собрался полетать один. Вот уже и на поле, скорее всего…
- Тогда… Я схожу посмотреть?
- Конечно! Он будет тебе рад.
Отношения с Роном наладились быстро. Тот тоже изменился, но ей ведь было некогда это заметить в своей тоске. А теперь, будто внезапно прозрев от слепоты, она заметила, что тот - рядом. И просто есть. Ждёт. Поддерживает. Дорожит. И она тоже стала дорожить. Больше, чем ожидала.
А ещё она очень хотела понять, о ком говорил Гарри. И ей казалось, что ответ близко. Где-то в серых глазах на другом конце общего зала… Но она не спрашивала. Просто наблюдала.
После выпуска Гарри и Рон поступили в Школу Авроров, на третий курс. И учились со всем возможным старанием. Для Рона это было осуществлением мечты, а Гарри… Когда она спросила его, почему Аврорат, тот сказал, что его беспокоят сны. Странные, неясные. И он чувствует опасность. Не для себя, а для… того человека.
- А он знает? - Гермиона непроизвольно покосилась на слизеринский стол.
Гарри перехватил её взгляд, удовлетворенно хмыкнул, мол я же говорил - умница.
- Нет. Что я могу ему сказать?
- И правда… А я буду, наверное, поступать на колдомедика-психиатра. Стану копаться в твоих мозгах после рейдов!
- Ого! Мне прямо страшно! - Гарри в притворном ужасе поднял руки. - А если серьёзно, тебе это подходит.
Они продолжали видеться довольно часто и она замечала, что плечи друга снова напряжены, а взгляд ищет рядом того, кого нет… И он тревожится. А его сны совсем скоро начали сбываться.
========== Счастливая монетка ==========
Гарри.
Всё время, пока шёл суд над Малфоями, он держал в руке монетку в пять пенсов. Она нагрелась и почти не ощущалась кожей, лишь крепко стиснув ладонь он мог увериться, что не потерял её. И до тех пор, пока она не оказалась в кармане Драко, тревога не отпускала. А потом, после выпуска, она вновь начала расти, распирая его не хуже собственной магии. Но магию он хотя бы мог контролировать.
Их, как студентов, почти не допускали к полевой работе. Пока эта работа не нашла их сама. Тогда они были в паре с Роном, прочесывали вечером вполне безобидный с виду проулок. Обычная практика. Никаких проблем. В груди вдруг сдавило, будто кто-то схватил ледяной рукой сердце. Он машинально тронул висящую на шее монету, но та была холодной. А вот ощущение опасности усилилось. Резко пригнувшись и бросив Рона на землю он вздрогнул от громких хлопков выстрелов и почти почувствовал пули, прошившие воздух над головой. Пули? В магической части Лондона ? А потом в ход пошли палочки. Их пытались обездвижить, но магия, гневно взрыкнув, лишь по его желанию спеленала нападавших. Их было двое. Совсем мальчишки. Хотя и они-то тоже… В глазах горит фанатичный огонь, губы шипят ругательства, мол, мы эту заразу повыведем. Наряд авроров быстро “упаковал” злодеев и уже на допросе, а он настоял на своём участии, те раскололись. Был приказ ” убрать помеху”. Помехой был он, Гарри. Ну, не удивительно, что мешает. Удивительно, почему именно! Оказывается, кто-то, кто стоит над этими мальчишка и, считает, что он - воплощение демона! О чём говорят его неубиваемость и шрам. Опять шрам! Дался он всем! А насчёт неубиваемости… Можно поспорить. И ещё оказалось, что их, таких убежденных достаточно много. Да и “воплощений демонических” тоже. Например, на этой неделе они ликвидировали пару юных ведьм с рыжими волосами, на которых указали сверху. А завтра будет блондин.
От этих новостей у Гарри застыла спина. Почему-то он совершенно не сомневался, что это тот самый блондин… А маггловские пистолеты, как оказалось, весьма неплохо устраняют демонов. Они проверяли… Достаточно часто… Почему не знал Аврорат? Так не в Лондоне же, а в глубинке. Начинали с “мелочи”
Когда монетка опалила жаром, а в голове знакомый голос заорал о помощи и оборвался, его выдернуло мгновенной аппарацией из допросной, минуя все запреты и заслоны. Он никогда бы не смог объяснить, как это сделал. Просто ему было очень надо оказаться там, рядом. И оказавшись в переулке, где на холодных камнях корчился от боли Драко, а Панси, зареваная и испуганная жалась к стене, он озверел. Без магии, голыми руками вцепился в горло подонка, что направлял палочку на блондина. Ну, ему казалось, что без. А на самом деле она просто коконом оплела каждое живое существо рядом, читая его желание защитить или покалечить. Нет, он никого не убил. Но боли они испытали много. И было бы больше, если бы отряд быстрого реагирования не появился и не привёл Поттера в чувство крик Рона.
- Малфою нужен медик!
Тогда он опять аппарировал, держа на руках обмякшее тело.
А потом сидел под операционной и в палате, слушая причитания Панси и отмахиваясь от обеспокоенной Гермионы.
Драко
С дрожащими губами и потёками туши, Панси выглядела жалкой и смешной. Да только сам Драко выглядел не лучше. Разбитую губу саднило, как и сбитые костяшки, а в груди медленно разливалось отчаяние. Дурак! Ох, какой же дурак!
Когда вчера вечером Паркинсон в панике аппарировала к нему, он не принял её страх всерьез. Ну, мало ли что показалось нервной девушке? И с какой стати за ней могли бы следить? Уже прошло два года после победы, дети Пожирателей постепенно приживались в новом мире. Да, за спинами проклинают, шепчутся и плюются, но в лицо - ни-ни! Сам Герой не гнушается подать руку побежденным! Пусть и для виду, но являя собой пример терпения и терпимости.
Нужно было сразу насторожиться, ведь сказала же Панс, что не смогла рассмотреть, кто это был и сколько их было. Только увидела тени, почувствовала опасность, как будто вокруг воздух сгустился, что-то дрогнуло в груди, ноги ослабели. А она же ещё та штучка! Да все они прошли адскую школу…
А сегодня он решил побыть её персональным героем, ну, по старой дружбе, и влип. Влипли, ведь за его спиной дрожит Панс. И помощи от неё уже никакой, потому как первым делом их лишили палочек, а в банальной драке она не помощник.
Хорошо подготовились, гады. Не просто так напугали девушку, явно рассчитывали, что она обратится за помощью. А как узнали, что к нему? Следили. Давно. Плотно. А он ничего не замечал. Жил в своём мирке, общался лишь с Блейзом и Панси. Тем больше шансов выманить именно его, ведь Забини в отъезде. И Аврорат убрал своих “сопровождающих”, спасибо Поттеру. Никто не узнает, что сейчас их сначала просто, без изысков, изобьют, а потом… Ну, свои планы на девушку они изложили в очень доступной форме! Настолько, что хочется зубами грызть уродов. Пока ещё есть эти зубы. Ну, и ему пообещали. Нашлись пара желающих и на его “мослы”. Но сначала веселье!
Били не скопом, по-одному. Давали даже отдышаться. Чтобы каждому достался свой кайф. На Панси внимания пока не обращали. Стоит у стеночки и пусть стоит, не мешает. Малфой судорожно выдохнул, поморщившись от боли в ребрах. Хорошо, ещё ничего не сломали, а может специально, растягивают удовольствие. Он коротко провел по груди, проверяя, и в который раз наткнулся на вшитую монетку. Наверное, придётся засунуть гордость поглубже.
После суда Поттер дал ему пятипенсовик, сказал, мол если нужна будет помощь, сожми и позови. Драко надеялся, что никогда не пригодится, но носил с собой постоянно, как талисман. И все два года он никуда не ввязывался, был паинькой. Работу нашёл. Варил себе тихонько зелья. Мэнор начал восстанавливать. Эх, всё змее под хвост!
Противники зашевелились, значит сейчас выйдет следующий желающий “набить морду чистокровному аристократу”. И этот будет посильнее предыдущих, по роже видно. Да и вряд ли он остановится на тумаках, вон как проигрывает палочкой. Предыдущие в магии были не сильны, больше махали руками…
Это совсем плохо. Драко сжал монету сквозь рубаху и со всей яростью и страхом мысленно заорал: - Поттер, помо…
Мысль оборвалась от резкого.
- Круцио!
Пальцы разжались и он рухнул на мостовую, скручиваясь и срывая голос в крике. А потом ещё и ещё раз. Сознание затуманилось и поплыло. Поэтому он не смог бы позже сказать, послышался ли ему яростный вопль Поттера:
- Суки! - перед тем, как тьма накрыла спасительной тишиной.
- …Панси, не реви…
- …Это из.. Из-за меня-я!..
-… Он просто спит…
-… Паркинсон, давай сначала…
Голоса сливались, превращались в монотонный гул. В голове шумело и перекатывалось море. И в этом море тяжеленным камнем перекатывалось мысли : - Опять… Вытащил… Опять должен?..