========== Посиделки ==========
Сны всегда являлись главной причиной множеств его беспокойств и переживаний. Если таковы имеются у бездушного, то есть абсолютно лишенного эмоций и чувств. Но все красоты души, все ее олицетворения, в виде этих чертовых эмоций и чувств, ему никогда не требовались для спокойного существования. Брошенный на произвол судьбы Автором, Инк никогда не нуждался в том, чего его лишили. Хранитель ни разу не подумал о том, как бы ему жилось, будь у него душа, будь у него эти треклятые эмоции и чувства. Он никогда не знал, каково иметь все эти блага, потому и не жаждал их. И не смотря на такую привилегию, временами и проклятие, а то и наоборот, Инка мучили кошмары. Да так часто, что любой «нормальный» на его месте давно бы голову в петлю сунул, лишь бы не видеть этих снов. А они чем дальше, тем хуже. Не зря говорят, чем дальше в лес, тем больше дров. А в этих злосчастных снах было всё: начиная от различных вариаций начальных, конечных и промежуточных действий жизни маленького, и не очень, Художника, заканчивая отличающимися друг от друга до невозможности целыми жизнями. Эти всплывающие картинки во время отдыха с закрытыми глазами были такими реалистичными, что, по пробуждению, весьма сложно разобрать, где реальность, а где – сон. И чем больше времени проходило, тем больше этих картинок оставалось в воспоминаниях, все больше память захламлялась несуществующими действиями, что нарушало восприятие реального мира, превращая все произошедшие и не произошедшие события в запутанный узел в недрах мозга, который по природе скелеты не имеют. И потому действия Инка временами кажутся странными и попросту нелогичными, не неся в себе абсолютно никакого смысла. Он просто временами путался в них. И сколько бы Инк снотворного не выпил, сколько бы Дрим не старался над снами своего друга, тот всё равно видит, как появляется в антипустоте, сидит, ждёт чего-то, или кого-то. А потом что-то происходит. Всегда разное. Либо Инк и остается сидеть там, где появился, либо перемещался в другой мир, либо просто сходил с ума от одиночества. Трудно соображать, когда в голове не просто каша, а целых штук двадцать торнадо, не правда ли?
Снег скрипел под четырьмя ногами двух скелетов. Проверка миров на ошибки в коде и разрушенные локации после грандиозных баталий стали обычным делом. И не смотря на обыденность, дело это – не из приятных. Так считали оба скелета, Инк и Дрим. Первый частенько лизал синюю краску, чтобы поскорбеть о тех, кого не смог спасти, а второй, к слову, слишком эмоциональный и без красок, думал, как вернуть покореженной очередной битвой вселенной былой позитив. Бывало, двое друзей ходили на обход порознь, да и то, этому была весомая причина. Как например обезумевший Разрушитель или взбунтовавшийся осьминожка, а уж если нападут оба сразу… Вот тогда-то и можно было сразу клеить ласты, сушить весла или что там еще. После последней такой битвы оба хранителя валялись в кроватке неделю, если не больше. В общем, сложно с ними обоими сражаться. Но сейчас не об этом.
— …а потом он просто взял и уничтожил ее! Представляешь? Я даже ничего сделать не успел, — быстрые пальчики пробежались по колбочкам красок, но так ни одной и не достали, лишь перехватили кисть покрепче и продолжили восстановление вселенной.
— Представляю, я ведь там тоже был, что, память подводит? — скелет, одетый в желтые одеяния, стукнул пару раз пальцем по лбу своего забывчивого друга. Подводит. Слегка смущенный кивок лишь доказывает это.
Носитель золотой диадемы только и смог сделать, что понимающе закачать головой.
— Заканчивай с этой альтернативой, нам еще штук пять обойти нужно, тебе краской работать, а мне — мозгами. Кто по твоему должен принести позитив в эти вселенные? — поторопил очень занятого лизанием краски с кончика кисти монстра другой монстр. — и хватит краску лизать!
— Прости, ты же знаешь, краски — моя страсть, — лениво дернул плечами и слизал остатки вышеупомянутой краски с пальцев. — Какая вселенная следующая?
Разрушать куда легче, чем создавать. Ты вот попробуй вспомнить, где стоял тот камень, который вместе с деревом и куском дома перемолотил глючный вихрь ярости в единую субстанцию. Это еще хорошо, если местные жители помогут, но ведь могут и со страху вжаться в свои полуразрушенные дома и погнать Хранителей веником на улицу, лишь бы не лезли с расспросами. Тогда приходилось импровизировать. Однажды, шутки ради, восстанавливая одну из альтернатив, Инк поменял текстуры камней с деревьями. Вот то-то смеху было, смотря как безысходно лесники рубили каменные деревья не менее каменным топором. Правда Инк тогда нагоняй и пинок под зад от Дрима получил, но про себя отметил, дело того стоило. Так ещё и пометку на шарфе сделал: обязательно повторить проделанное. В общем, веселое это дело — создавать. И весьма ответственное. Да только дали его весьма неответственному монстру. Нет, конечно, работу свою Инк выполнял на все одиннадцать балов из десяти, а чего только стоили его умения в бою, да только уж слишком сильно он пошутить любил. И от своих же шуток посмеяться тоже очень любил. Но в чем проблема: шутки Инка в основном смешили только Инка.
Кисть была аккуратно поставлена в угол одной из комнаты и ласково поглажена. Инк возился с ней, как с ребенком. Что поделать, скучно ему было. Дрим, любивший погостить у своего дорогого друга за чашкой травяного чая после обхода, по давно образовавшейся привычке сел за стол. Хозяин дома скинул с себя лишнее тряпье в виде не-сосчитать-скольки-жилеток-кофт-курток и поставил чайник, сев напротив своего напарника по безоплачиваемой работе.
— Боже, сколько весит твоя повседневная одежда? — взгляд Дрима ничуть не блеснул удивлением, привык видеть столько слоев одежды на чернильном.
— Около полтора килограмма, я взвешивал, — скучная обстановка полного одиночества дома не останавливалась на ласковом поглаживании своего оружия.
— Может тебя всё же сводить к психологу? — а вот теперь взгляд приобрел легкие краски удивления.
— А смысл? Найти подтверждение тому, что я шизик? — шутка смешная, а ситуация не очень.
— Да вот хотелось бы по возможности вылечить твои душевные недуги.
«Душевные недуги», — повторил про себя Хранитель с родимым пятом на щеке в виде кляксы, глубоко вздохнул и сказал: — Душевных недуг не имеем, просто парочка фобий и тараканов в голове.
— И весьма трепетных отношений с неодушивленным предметом, — мог бы, в легком раздражении приподнял одну из бровей, осталось довольствоваться только цоканьем.
— Не цокай на меня, — пролепетал Художник и вспархнув со стула летящей походкой подошёл ко вскипевшему чайнику, начиная рассыпать по чашкам любимый ромашковый чай.
— Ладно, больше не буду. Но ты уж, будь добр, занеси заметочку на своем то ли шарфе, то ли палитре, то ли блокноте: посещение психилога.
— Ну уж нет. К кому, а к мозгоправу я идти не собираюсь, — ложечка колотилась в чашке, сначала в одной, а затем и в другой.
— Инк, это ведь для твоего же блага, запиши: поход к психоло…
Не выдержав настойчивой попытки помочь, Инк подошел к Дриму впритык, достал из мисочки на столе два прямоугольных печенья и положил по одному на плечи диадемоносца. После отдал честь, как того и требует этикет перед солдатом в погонах.
— Так точно! — говорю же, смешно только Инку.
— Пустоту тебя дери, Инк! — попытки помощи были отброшены, как и печеньки-погоны, — …лучше скажи, как там твои сны?
— Без изменений, — Творец улыбнулся, — все только становится хуже.
Он много говорил Дриму о своих снах, которые больше походили на бред наркомана.
— Тогда чего лыбишься, неужели мазохистские наклонности проявляются даже ко снам?
— Нет, — Инк даже не удосужился ответить от чего тогда лыбиться, как дурак, скорее всего, запах травяного чая на него так подействовал.
Две чашки были поставлены на стол, Дрим взял одну печеньку и с хрустом надкусил. Инк посмотрел на это действие, как на нечто совершенно безобразное.
— Что?
— Это ж надо организм какой иметь… чтобы свои погоны съесть…
— О звезды, Инк! — печенье было брошено в зачинщика шутки.
Оно упало на пол и разбилось на два кусочка, шутник был доволен результатом своих двухсекундных стараний.
— А кто возместит стоимость печенья?
— Я! А заодно заплачу тебе, лишь бы шутить перестал!
И вот так почти каждый божий день. Один травил свои глупые и не смешные анекдоты, а другой все возмущался да орал на первого. К сожалению, провождение досуга именно таким образом являлось самым веселым и наполненным смысла.
Глубокий вдох и пол кружки успокаивающего напитка смогли привести озлобленного коронованного монстра в порядок.
— Так что там со снами? Ничего нового?
— Ну как, новое каждый раз, но ничего странного, загадочного и из ряда вон выходящего пока что не произошло.
========== Кошмары ==========
«Инк очнулся в полной пустоте. Свет неприятно режет глазницы, а кости во всем теле ноют от назойливой боли. Осмотрел себя на наличие ран. Таковые не нашлись, даже более того, Инк отметил, что тело его абсолютно в норме, энергично, как впрочем и всегда. С физическим состоянием здоровья все в норме, но с душевным что-то явно не так. Сознание абсолютно отказывалось воспринимать реальность, хотелось просто спать. Вот только глазницы не сомкнуть, энергия так и хлещет из тела. Помимо странного состояния Инк обнаружил в себе странное чувство, будто бы забыл что-то очень и очень важное. Жаль только, что не обратил на это состояние должного внимания и то совсем скоро улетучилось из ветренной памяти совсем юного скелета. Как только сознание удалось собрать в кучу, а восприятие мира восстановилось, Инк оглянулся. А где это он, собственно, находится? Наверху давил яркий белый потолок, по бокам безграничная пустота, а на не менее ярком и белом полу, разделяющимся от пространства лишь тенью Творца, была видна только бесконечность. Инк не знал ни где он находится, ни кто он вообще такой, вот только в чем загвоздка: это его ничуть не напрягало. Словно так и должно быть. Но все равно вопросы были. Кто он такой? Для чего он находится здесь?» — именно так и описал свой очередной сон Инк.
— Что ж, наверно просто психика нарушена от столь долгого пребывания в одиночестве, так еще и в таком ужасном месте, как антипустота, — Дрим устало зевнул, ему надоело безысходно искать причину недуга своего друга.
Но он не впервые сдается, каждый день пытается хоть что-то сделать, да вот только не помогает. Абсолютно. В итоге оба скелета пришли к единому выводу: стоит опустить руки и просто смириться с тем, что Художник неизлечим. Потому и каждый день пытаются придумать оправдание очередному кошмару.
Глазницы озарили два разноцветных вопросика — зрачки поменяли форму. Инк вопросительно посмотрел на часы и глубоко вздохнул: — Тебе пора домой, а я вернусь к своему собственному аду.
— Передавай привет личному черту, что мучает тебя, — Дрим встал из-за стола и улыбнулся. — И намни ему бока за прискорбное состояние моего друга.
— Обязательно, если найду его, — Инк подмигнул поддержке Дрима и постарался мило улыбнуться.
Яркий оранжево-желтый портал открылся, куда и шагнул Принц эмоций; улыбка быстро слезла, оставляя замученное лицо пародированными эмоциями в покое, до завтра.
Инк долго еще не решился идти спать. Попеределал все дела в доме, некоторые даже по нескольку раз. Но когда настенные часы в гостиной настойчиво прозвенели три раза, Художник сдался и ленивой походкой побрел в спальню. Обнажая воистину прекрасные фарфоровые кости, стоя напротив зеркала, Инк невольно задумался, для чего вообще из его грудной клетки по почти всему телу растекается узор? «Чтобы скрывать за собой постоянно кровоточащие и попросту не заживающие раны да прятать не затягивающиеся шрамы», — подумал про себя Хранитель вселенных. Инк смотрел на кровать, словно не доверяя ей. Искренне верил, что та в заговоре с сатаной и помогает Творцу свихнуться от кошмаров. Вздохнув и собрав всю волю в кулак, Инк лег на помощника заговора и тут же провалился в страну грез. «Ну что, мой личный демон, продолжим?» — сказал Инк в пустоту. И голос из пустоты ответил ему: «Готов к новому кругу ада?”
Разрушитель уже давно смотрел девятый сон, наслаждаясь процессом по полной. Если кошмар можно назвать наслаждением. Да, его тоже мучала проблема по части Найтмера, но настойчивый сон всегда был одним и тем же. Повторяется из ночи в ночь. Все ни капли не менялось. Он сидит, никого себе не трогая, в темной пустоте. Дальше нескольких метров от себя ничего не видно. Видит, как силуэт приближается к нему. Хочет посмотреть в лицо подошедшему, но не может. Скелет в довольно громоздкой одежде протягивает ему руку и молчит. Эррор ничего не понимает, но почему-то доверяет скелету напротив, берет его за руку. А потом боль. Острая, сковывающая действия, боль. Эррор не может пошевелиться, лишь падает на колени и дрожит. Но достающая боль не проходит. Напротив, с центра грудной клетки, где у монстров обычно душа находится, растекается по всему телу, вызывая на нем сотни повторяющихся слов: “Ошибка”. Программа не может понять, как тот, кто уже давно должен был быть мертв, умер снова?
Как только Дрим ступил на порог своего дома, он еле заметно улыбнулся. Кошмары кошмарами, но дела по дому и личную жизнь никто не отменял. Вторая, к слову, уже спокойно прикорнула, так и не дождавшись своего Хранителя, в кровати. Не прошло и нескольких месяцев после отсоединения Кросса от банды Найтмера, вернее от договора осьминожки, частью элитной террористичной банды Кросс никогда не являлся, как он спокойно себе нашел парня и не одну ночь проводит у него дома. Дриму конечно сложно было в начале доверять бывшему соратнику своего брата, но легкую симпатию он уже давно испытывал к этой персоне. Немного поубиравшись за своим новоиспеченным парнем, Хранитель снов принялся приводить себя в порядок, а после подготавливать тело ко сну. Но не успел он и футболки до конца снять, как его уволокли в кровать целоваться-обниматься. За что и конечно получили сначала легонько локтем в живот, но после лишь ответили любовному влечению взаимностью.
Утро добрым не бывает, уже в который раз подряд это повторяет себе Дрим. Особенно после бурной ночи. Особенно, когда тебя сначала доставал лучший друг у себя дома до поздней ночи, а потом не давал уснуть парень. Второе, конечно, было весьма приятно, но все равно, из-за этого Дрим ведь не выспался. Только кофе с утра приводит мозги в порядок
— Ты без кофе жить не можешь? — костяная рука, принадлежащая скелету со шрамом на щеке, мягко легла на талию другого, привлекая его внимание на себя.
— Верно. Если бы кто-то меня не отвлекал ночью ото сна, возможно и обошелся без него.
В ответ легкий смешок.
— А ты домой приходи не в час ночи, а пораньше, может и перестану отвлекать тебя ото сна.
— Ха-ха, очень смешно, Кросс, — очередной сарказм, чего Дрим вообще такой нервный? — А вообще, я за Инка переживаю. С ним ведь явно не все в порядке…
— А когда с ним было хотя бы что-то в порядке?
А в ответ тишина. Дрим всегда знал, что с его горячо любимым, в дружеском смысле, другом никогда не было и не будет все в порядке. Это аксиома, что не требует доказательств.
========== Странный сон ==========
Сегодня у Дрима заслуженный выходной. Неделька вышла довольно суматошной, вот он и попросил передохнуть денек, пообещав перед этим, что завтра отдыхать будет Художник. Хранитель снов на самом деле был бы рад дать своему другу два выходных, да только работа не позволяла. Если мультивселенную оставить без присмотра на целый день, придется потом месяц разгребать накопившуюся работенку.