Вы когда-нибудь ощущали, что тело вам неподвластно? Словно вы просто зритель, что засел в своей собственной голове. Наблюдатель, что не может ничего сделать. У вас в такие моменты просто завязаны руки, вы отдаете полный контроль своей душе, не разуму. Инк однажды испытал такое. Как, вы спросите, он это сделал, не имея души? А легко, у него же есть ее заменитель, да и не так проста его история, как вам кажется на первый взгляд.
Да, Художник однажды стал зрителем собственных действий, не имея контроля над ними. Но это произошло по чистой случайности. По случайности в виде одной весьма глючной задницы с черно-красно-желтыми костями, что споила выше упомянутому Чернилке весь флакон черной краски. Никогда еще прежде Эррор так быстро не удирал с поля боя, тем более когда противником был такой, как оказалось, весьма не дружелюбный, Хранитель альтернатив. Разрушитель на всю оставшуюся жизнь запомнил, что Инка ни в коем разе нельзя спаивать красками, тем более такими агрессивными, как черная, ну или там красная. Еще одной такой стычки Эррор точно не переживет, и так еле кости свои собрал после предыдущего раза.
Но Инка продолжает обуревать чувство, будто он забыл что-то, что-то очень важное. Ведь чувство зрителя в своем теле показалось ему знакомым, словно он испытывал его уже раньше, но явно не из-за простого передоза черных красок. Так когда же он мог это испытывать? Во снах?
Инк проснулся чертовски, твою мать, ранним утром. С именно такими мыслями. Невыспавшийся абсолютно, пошел пересказывать сны Соннику. Подробно описал каждую эмоцию, каждое чувство, каждое событие и действие. Это действо, записывать каждый сон, стало привычкой. К слову, хорошей. Отлично помогает включить мозги и настроить их на продуктивную работу в течении целого дня. И пусть мозгами Инк работет меньше, чем кистью. Это не мешает ему заставлять себя умственно развиваться. «Постоянное развитие — показатель вминяемости», — однажды прорек сам себе и навсегда запомнил. Выучил так, что от зубов отлетало. Однажды попросил Дрима разбудить себя ночью и спросить эту фразу. А сам забыл об этой просьбе. Так перепугался, не без помощи красок, конечно, но все же. А заодно убедил Дрима, что память его еще не совсем гнилое дело. Ее просто натренировать надо, делов-то.
Долго церемониться с завтраком Инк не стал, сожрал чашку кофе и пошел на свежий воздух. Не съел или выпил, а именно сожрал потому, что не успел сахар в кружке расствориться, а Творец уже опустошил половину чашки.
— Кстати, надо будет кофе еще купить, — скзал банке с любимым видом бодрящего зелья и убежал в обход, с кистью наперевес.
День обещал быть сложным хотя бы потому, что с утра пораньше одному Сансу в одной из альтернатив не сиделось спокойно. Устроил переполох в своей вселенной, так еще и повлиял энергетикой на несколько соседних миров. Следствие — некоторые Фриск вышли не на пацифиста, а на нейтрал. Минус в чашу добра, хорошо, что не значительный. Вот Хранитель и прибежал на переполох, чужие косяки заминать. И в этот раз косяк большеват получился. Под три-три с половиной метра ростом, так еще и поглотивший все семь душ людей из своего мира. Серафимом себя прозвал. Инк пожал плечами и занес имя нового Санса в шарф. Длинноват список из всех альтернативных копий одного персонажа получается, так еще и практически каждым днем радует новой строчкой.
В общем, пришлось эту кашу Творцу разбирать. А на неполадки в энергетике некоторых миров, подоспел и Дрим. Помог своему другу справиться с проблемой в виде перепуганных изминениями в своем «любимом» комике и предложил продолжить обход по альтернативам, но уже вдвоем. Ну а Инк согласился, надо же было ему кому-то выговориться по поводу всего прочитанного в записях.
Дрим внимательно слушал, собрав руки в замок за спиной.
— Ну и как нам узнать, что ему снилось? — совсем немного выдавил голубой краски на язык, а уже был готов выть от печали.
— Спросить? — вот наивный, и все равно, что шутит.
— Может лучше допросить? — все таки не выдержал — взвыл.
— Либо придется потом собирать косточки из праха, либо нам рассмеются в лицо до того, как успеем что-то сделать, — огорченно опустил взгляд и задумался.
И вправду, как, черт его дери, если он есть, им достать информацию из тех, кто может, и глазницей не моргнув, убить. Не их, они слишком живучие, проворные и хитрые. А невинных.
— Эти двое и под пытками не скажут ничего, — Дрим отчаянно не хотел предлагать последний, действенный вариант разворачивания событий.
— Это зависит от пыток и вопросов. Если все сделать правильно, то вполне может помочь, — загадочно поменяв зрачки на прицел и знак вопроса, произнесло «дружелюбное» создание. — Чего больше всего ненавидит, ну или боится, Найтмер, не знаешь?
— Ты сейчас серьезно? — принцу положительных эмоций откровенно надоело как либо реагировать на весьма смешные шутки своего напарника, потому и решил просто их игнорировать.
— Пф, нет конечно, — лизнул желтой и запил голубой краской, грустно улыбнулся.
— Шутки шутками, а проблемы решать надо, — вздохнул Дрим. — С чего начнем?
Инк остановился. Они вдвоем успели пройти уже много вселенных, но что-то именно в этой было не так. Огляделся. Обычная альтернатива, солнышко светит, цветочки благоухают, сигаретный дым клубится…
— Звезды, это же Андерсвап! — не успел свалить горе-спаситель, костяная рука высшего (по росту) из братьев местных скелетов легла ему на плечо.
— А чего это ты вдруг стал побаиваться нашего мира, м? — подал голос носитель оранжевой куртки и, по совместительству, причина табачного дыма.
Ответить Инку не дали, приподняли коротышку за шкирку, как котенка провинившегося. Впрочем, он выглядел сейчас точно так же.
— Что я говорил тебе по поводу Блу? — бедного скелетика-котенка затрясли, пытаясь вытрусить из него ответы, а заодно и желание со стремлением к встречам с Голубичкой.
Дрим смотрел на сию картину, как вкопанный. Не особо хотелось присоединиться к Инку, ведь, если уж Хранитель снов встрянет в разговор, то точно будет подключен к «веселому времяпрепровождению с Папайрусом». Потому наскоро попрощался и смылся.
— А еще другом называется… — только и выдавил из себя Художник вслед закрывающемуся порталу и спине Дрима.
Еще долго перевернутый Папс пытался вытрусить дурь из Хранителя вселенных, пока у того голова не заболела, а кости не загудели. Пришлось отпустить бедолагу, наградив перед этим парочкой синяков и убийственным взглядом а-ля «не суйся сюда больше». И Инк растворился в краске, перетекая в свой любимый дом и чувствуя, как в спину летят кости.
И все, что оставалось Творцу, это вернуться домой. Придя, а вернее ввалившись с грохотом из чернильного портала, обнаружил на кухне знакомую фигуру. За столом сидел Дрим, заканчивая приготвавливать любимый ромашковый чай Художника. На столе, совсем рядом с ним, большой пакет с печеньем.
— Грехи замаливать пришел? — недоверчиво вскинул бровью и поднялся, потирая полученные синяки.
— Что-то типо того, — Дрим попытался мило улыбнуться, стараясь вернуть былое доверие к своей персоне.
— Даже не пытайся, такие оскорбления не прощают.
— И что же теперь будешь делать со мной? Расстреляешь? — улыбнулся шире.
— Да, — коротко и ясно.
А выпитая желтая краска доказала, что Инком сейчас начнет контролировать веселье и радость. «Прощен все таки» — подумал про себя Хранитель снов. И в ту же секунду в него прилетела подушка, непонятно откуда взявшаяся в руках Творца.
========== Блудный дом ==========
Веселью долго продлиться было не суждено, его прервали более важные дела. Как, например продолжение обхода по альтернативам и параллельных вместе с этим рассуждений о произошедшем и происходящем. Недолго думая, Хранители вышли к единому мнению – если они хотят разобраться в кошмарных снах Инка, сначала нужно разобраться со снами Эррора. Где здесь связь? Они оба родились в белесой пустоте, у них обоих одинаковое начало, с ними обоими произошло одинаковое – закалка одиночеством. И оба из-за этого пострадали. Хранитель откровенный монофоб, а Разрушитель – гаптофоб; кроме всего этого, в добавок, получили, в качестве презента, разные степени шизофрении и расстройства личностей, а может и ее раздвоение. Убийственный коктейль. А уж говорить о том, что у них со дня на день крыша окончательно поедет, думаю, не стоит. Это слишком очевидно. И если они будут продолжать так вести себя, если будут продолжать уперто отстаивать свои доводы, не поддерживая компромиссов, они точно сойдут с ума. Эррора рано или поздно сожрет совесть, ну или голоса в башке доведут до самоубийства. А Инк, стоит признать, просто напросто не сможет вечно окружать себя друзьями и знакомыми. Однажды он останется один. Совсем один. И это его сломает раз и навсегда.
Вселенная за вселенной, а двое Хранителей продолжали обход, разговаривая и обдумывая план дальнейших действий. Морозный климат Снежнеграда сменялся влажностью Водопадья и наоборот. Художник уже заметил несколько пейзажей, которые хотел бы нарисовать, да только вспомнив, что свои порисульки уже просто некуда девать, сразу же забывал о видах. Мир за миром, а они продолжали идти к цели. Какой? Блудный дома скелебратьев в Андерласте, где именно и обитает их информатор всея мультивселенная. Но просто так к нему лучше не соваться, стоит предупредить, громко постучать в дверь, чтобы все обитатели дома сего услышали приход Хранителей альтернатив и слегка поубавили пошлость в характере.
Одного Инка Дрим не отпустил. Прекрасно знаком с местными жителями и их интересными причудами. Именно эта вселенная богата на эмоции разного рода. Тут было чем подкрепиться обоим яблочным братьям. Положительные эмоции в виде удовлетворения и эйфории подпитывали Дрима, а насилие с печалью — Найтмера. Но ни один, ни другой старались сюда не соваться. Слишком велик шанс на прогулке приметить чей-либо грех постыдный.
Оповестить заранее Ласта не удалось, тогда придется ломиться в его дверь с просьбами о прекращении всех возможных блудных деяний в доме и о помощи в виде информации. Если со вторым местный Санс помогал охотно, то с первым же Художнику и Хранителю снов приходилось либо ждать за дверью, либо прийти позже. Но сегодня любопытство обоих распирало, поэтому они вежливо ждали и мысленно просили поторопиться.
И дверь открыли, не сразу, но открыли. Из дверного проема показался Ласт, как обычно в весьма ярких и вызывающих одеяниях. С оригинальностью своего прикида мог посоревноваться только с Фрешем, ну и, временами, с самим Инком. Тот тоже любил поэкспериментировать с личным стилем одежды.
Хранители приветливо помахали жителю дома сего, а тот, в свою очередь, наградил их оценяющим взглядом. Откровенно говоря, отношения у Ласта с Инком были очень натянутые. Оба друг друга недолюбливают, но поддерживают исключительно деловые отношения из личных выгод. Художнику информация, а Ласту — защита. Вот так и живут.
— Вы по делу или как? — оперся о стену и скрестил руки на груди, особого желания разговаривать с этими двоими не было, и так надоели со своими нравоучениями.
— По делу, — сухо отчеканил Творец.
— Какого масштаба? — получил не менее сухой ответ.
— Личный интерес, — начал Инк.
— Мы хотим разобраться в Эрроре, а именно, в его кошмарах, — подхватил Дрим. — Ничего не знаешь по этому поводу?
Ласт лишь задумчиво покачал головой из стороны в сторону.
— Мне жаль, но все, что я о нем знаю, так это то, что он Разрушитель вселенных. На этом мои познания о нем окончены, — глубокий вздох. — Это все?
Оба Хранителя удрученно опустили взгляд и задумались. Инк лизнул голубой краски.
— Да, — вытер рот от оставшейся жидкой эмоции, развернулся и ушел с напарником на пару дальше по вселенным.
Самое обидное в этой ситуации было то, что Ласт действительно ничего не мог знать об Эрроре. Пользовался бы тот услугами Андерласта в качестве удовлетворения потребностей, тот бы об этом знал. Но, зная о фобии своего врага, Инк прекрасно понимал, что к тактильным ласкам он будет испытывать, и это мягко говоря, отвращение. Проще говоря, тронешь недотрогу — руки оторвет. И даже, если этого захочет сам Эррор, он просто не сможет этого сделать, ведь редко бывает в альтернативах. Либо сидит сиднем в своей пустоте и кукол шьет, либо уничтожает миры. А единственный, с кем он хотябы изредка общается — это Инк. Как ни крути, но парочкой словечек они раз да кинут друг в друга во время сражений. С Найтом Разрушитель практически не разговаривает, разве что изредка присутствует в дебоширстве вместе с его бандой. Зачем он это делает, ведь является сильнее всей банды вместе взятой? А кто его, шизика, знает. Может, ему это своеобразно выгодно.
Хранители потратили еще несколько часов на попытки узнать хотя бы маленькую зацепку в деле по кошмарам Эррора, но так и ничего не нашли. Даже успели проверить все самые основные вселенные, все оказались в полном здравии, никто не влияет на общую энегретику так, как не нужно. Фриск в геноцидных таймлайнах проходят геноцид, а в пацифистских — пацифист. Именно поэтому Инк с Дримом и решили отдохнуть в Жаркоземье одной из альтернатив, смотря вдаль, на Ядро. Художнику захотелось порисовать — он это сделал. Всегда с собой принадлежности для рисования имеет.
— Хьюстон, у нас проблемы, — начал внезапно Дрим.
— М? — Творец посмотрел на друга из-за плеча.
— У тебя не получается в детектива играть, все пропало, — Дрим сел рядом и, свесив ноги в пропасть, по примеру Художника, начал смотреть вдаль.
— Ничего еще не пропало. Просто мы не там ищем, — капнул голубой краски на язык и слегка приуныл.
— О, раз так, может не подскажешь, где нам искать, Шерлок? — посмотрел на Инка и содрогнулся.
Он снова потерял сознание.
Инк смотрел на свои руки. В правой был окровавленный нож, рядом кучка праха недавно усопшего монстра. Он, именно он только что убил кого-то. Но за краской тянуться не хотелось. Грустить или бояться уж тем более. Он чувствовал удовлетворение. Душевный покой? Без души? Смешно.
Но ноги вмиг становятся, как у одной из кукол Эррора, ватными. Пришлось упасть на колени. Слезы даже и без красок, сами, покатились из глазниц, в которых не горели зрачки. Лишь клубилась пустота. Тело пробивала мелкая дрожь и, словно молот по наковальне, била в голову мысль: “Что я наделал?”. После, грудную клетку пронзила острая, и одновременно с тем и тупая, боль. Расползаясь по телу, она усиливалась, выдавливая из горла Художника глухой, полный страданий, крик.
Было больно. Слишком больно. Любой бы нормальный давно потерял сознание, ведь болевой порог был давно превзойден. Жаль только, что Инк ненормальный. Такое ощущение, что все тело медленно резали тонкими лезвиями, впиваясь как можно глубже в кости, желая вырезать кусочки. Творец не мог посмотреть на себя, проверить, все ли с ним хорошо. Было слишком больно и страшно, еще и слезы мешали. Продолжались эти пытки не один битый час, а со временем становилось все хуже. В грудной клетке словно костер разожгли, а самого Хранителя оповестить об этом забыли. Голос сорвался от нескончаемого потока вскриков и стонов, мольб о помощи. Но во всей мультивселенной Инк остался один. Кто ж ему на помощь прийти-то сможет? Значит придется что-то сделать самому. Вот только в чем весь ужас. Он уже не контролировал свое тело.
Часы, может и минуты, на экране загрузки время плохо воспринималось, прошли. Горячее жжение в районе грудной клетки прошло, так же как и острая боль во всем теле. Осталось только приятное тепло. Но Инк все равно не мог пошевелить ни одной косточкой, лишь лежал и, не моргая, смотрел куда-то в бок. Даже мысли с трудом слушались хозяина, что уж говорить о костях.
Время продолжало неумолимо течь. Инк поднялся без особого труда. Но в мыслях все еще было где-то далеко, словно тело двигается само. Сознание погрузилось в легкую дрему, зведы, как хотелось спать! Еще после нескольких действий тушки бывшего Хранителя, до его сознания наконец дошло. Это вовсе не он контролирует сейчас собой. Он чувствует каждое движение своего тела, видит его глазами, но не контролирует им. Приложил руку к груди, почувствовал странное тепло и легкое свечение. Стоп. Это что, душа?
========== Детектив в деле ==========
Очнулся Инк уже будучи у себя дома, в кровати. Информации по пробуждению после столь внезапного сна было много, так что пришлось моментально подскочить и начать записывать ее. Каждое действие своего не послушного тела, каждую странную боль в грудной клетке и во всем теле, это все Инк постарался перенести на бумагу. Но не в рисунке, как обычно, а в тексте. Пришлось еще и мастерски научиться владеть словом, дабы хорошо передать эмоции и действия на бумаге. Сначала было очень даже сложно, слова постоянно путались в голове или забывались вовсе. Потому сложно разобрать, что там вообще происходило в самых первых снах Творца. Но со временем потенциал рос. Теперь ему хоть романы писать можно, ей богу.