Блу не особо нравятся порталы, а особенно чернильные, что принадлежат Инку. Перемещаясь по ним кажется, словно чернила лезут во все отверстия твоего тела, обволакивая каждую косточку и снаружи и внутри. Но приходилось терпеть, если уж он хотел продолжать изучать мультивселенную, а в часности безопасные альтернативы, специально отобранные Инком. Голубика прекрасно знал о наличии геноцидных и уже был уведомлен о том, что рано или поздно, но и к ним в подземелье придет человек. И прекрасно понимал, что, случись в его мире сброс, он забудет своих друзей и все, что было с ним до. И тем не менее, старался не падать духом, он же великий Санс, как никак.
Пачка с ромашковым чаем была снова потревожена, уже который раз за день. Что уж поделать, этот напиток и вправду хорошо успокаивал нервишки и расслаблял, ноющее от ран, очень часто кровоточащее, с сотнями шрамов и трещин, тело.
— Сколько ложек сахара? — Инк взглянул на самое настоящее дитя, что сидело на стуле, покачивая ножками из стороны в сторону.
— Что, опять забыл? — Блу тихо усмехнулся; сколько Инк ни пил чай с Голубичкой, а все никак не мог запомнить, со сколькими ложками сахара он его пьет. — Три.
Творец коротко кивнул и принялся отсчитывать ровно три ложки. После второй остановился и завис.
— Черт, забыл сколько насыпал, — Инк смущенно почесал затылок.
— Две, — сурово отчеканил Блу.
— А надо?…
— Три, — тут нервов ни у кого не хватит…
Когда же, наконец, чай был готов, Художник поставил обе чашки на стол, ища в полках и холодильнике, чего бы такого съесть с чайком.
— Есть что нового в мультивселенной? — решил все-таки прервать тишину Ягодка.
— Да нет. Эррор уничтожает, Найтмер и его компания убивают и грабят, а Автора творят.
О ночных кошмарах Инка Блу и знать не знал. Впрочем, так же как и о бездушности одного из Хранителей. И Инк и Дрим посчитали, что так будет лучше. Об этом вообще мало кто знал. Только нейтральные особы, такие как Рипер и Фреш, да Дрим. Были конечно и другие, но они не относились ни к нейтральным, ни к друзьями. Скорее просто деловые партнеры, имеющие свои выгоды из общения с Творцом и Хранителем снов. В их число входил Саенс. Очень полезная личность, ибо относительно здравых мозгов иногда нехватало. Так же сюда входил и Ласт. С ним, конечно, оба Спасителя альтернатив старались не пересекаться, но иногда все же посещали его из-за наличия нужной информации. Ведь он, ведя довольно беспутный образ жизни, знает почти всю мультивселенную поголовно, может сказать кто, с кем и когда был. А это временами очень важно.
После непринужденного разговора и выпитых вместе нескольких кружек чая, Инку стоило начать задумываться о том, чтобы вернуть Ягодку домой. Да постараться сделать это так, чтобы ему за похищение кость в задний проход не вставили. И это сделать было чертовски сложно. Спотыкаясь, выслушивая громкую брань в спину, Художник смог вернуть Свапа в его законную вселенную и сбежать, оставив все свои кости при себе.
Следующим в очереди на походы в гости стал Гено. Если нельзя привести Развалинку в свою кухню и попить вместе чай, тогда кухня придет к Развалинке и напоит его до отвала все тем же чаем. Именно поэтому, заварив в литровый термос чая и прихватив две кружки с миской печенья, Инк поспешил на экран загрузки.
Беседа обещала быть интересней с таким собеседником, как Гено, если бы не одно «но». На экране Глюкнутый был не один, а со Смертью. Да-да, именно с тем самым богом погибели. Эти двое просто сидели и болтали, а Инк шпионил за ними за их спинами, почему бы и нет?
Инк как-то невзначай задумался, а ведь интересно, почему Сансы из разных миров выбирают себе в пары других альтернатив себя же? Ищут родственную душу? Вряд ли. Хотят найти такого же шутника? Нет. В поисках личности с одинаковыми предпочтениями в кровати? О боже, нет. Пытаются начать отношения с таким же больным на голову, понимающим абсолютно любое совершенное действие? Вот это уже куда более похоже на правду.
Спустя еще несколько минут, Рипер покинул экран загрузки, позволяя Художнику начать разговор. Вежливо поприветствовавшись и показав, что пришел он не с пустыми руками, Инк сел на пол рядом с Гено. Тот выглядел довольно счастливым, как для заточенного монстра в пустоте.
— Я смотрю, ты не скучаешь, друг мой, — лизнул желтой краски и мило улыбнулся, жуя при этом печенье.
— Как видишь. Что-то я тебя давно не видел, случилось что? — видимо, кто-то просто хочет перевести тему.
— В моей жизни всегда что-то случается, что именно ты хочешь оговорить? — улыбка уже не казалась такой милой.
— Для начала, мне интересно, как ты себя чувствуешь? Ты вообще себя в зеркале видел?
— А что со мной? — попробовал удивление на вкус и тут же удивился сам.
— Синяки под глазницами, бледный вид, — печально вздохнул Гено. — В общем, прискорбно выглядишь.
— Это скорее всего от недосыпа, — пожал плечами и снова улыбнулся, зрачки в глазницах сменились синеньким полу-месяцем и пушистым облачком.
— Боюсь даже спросить, сколько часов в сутки ты спишь?
— Час-два, думаю, не больше.
— О господи… себя бы поберег, что ли. Что же мы, по-твоему, без Хранителя делать-то будем?
— Да обойдетесь как нибудь, что там, не велика потеря.
Инк часто относился к себе, как к инструменту в достижении цели, как к обычной пешке. Ни меньше, ни больше. Потребовалось бы отдать свою жизнь — отдаст, даже не задумается. Такая халатность по отношению к себе часто напрягала Дрима, и не его одного, к слову. В мультивселенной есть много монстров, кому Инк не безразличен. Есть, конечно, и такие уроды, что искренне поржут над могилой Художника, но таких совсем немного. Пока одерживает победу добро.
Печеньки во время диалога закончились довольно быстро, в отличии от чая, который был все еще слишком горячим, пришлось разливать его по кружкам и ждать, пока остынет. Впрочем, эта деталь не помешала приятно завязавшемуся разговору.
Инку откровенно нравилось изливать душу Гено. Тот являлся очень хорошим слушателем, так еще и дельные советы давал. Художник говорил ему обо всех своих переживаниях, жадно пожирая чай и голубую краску. Искренне смеялся над его шутками, упивась желтой. Спорил, отстаивая свою точку зрения, лизнув красной краски. И извинялся за обидные слова, вновь почувствовав на языке из магии голубую. Рядом с Гено Творец чувствовал себя неописуемо хорошо. С ним можно часами напролет непринужденно болтать, приправляя свою речь жидкими эмоциями из флакончиков. А можно было явиться ему своей настоящей сущностью, без красок. И так и так, все равно примут с распростертыми объятиями.
========== Глючная душа ==========
Вечер подкрался быстро и незаметно, стоило только остывшему чаю в термосе и кружках опустеть. Вдоволь наболтавшись, скелеты собрали в кучку свои мысли и выдали реплики прощаний. Встав и разведя руки в стороны, Гено поднялся, предлагая Инку обняться, перед этим предупредив об аккуратности, дабы не заляпаться в крови Развалинки. И только собравшийся обнять своего друга, Художник выпал из реальности, в тот же момент начиная терять равновесие, падая на холодный черный пол. Дрогнув от удивления и неожиданности, Гено подбежал к Творцу и начал попытки понять, что с ним произошло. «Наверно от недостатка сна», – подумал Глюкнутый. И ошибся.
Образ Гено, что разводил руки в стороны для прощальных объятий, показался Инку столь знакомым, прямо до дрожи в костях. Он уже видел все это, но в слегка другой манере, в слегка другом оформлении сознания. «Во снах, – понял Художник. – Во снах было то же самое». Те же руки, тот же расслабленный, но в то же время опустошенный и отрешенный, взгляд, те же черты лица. Вот только Инк в тот момент тянулся к другу не с ответными объятиями, а с ножом. Полностью покрытый прахом, чувствуя силу сотен тысяч других монстров, что представляла из себя УР, Творец тянулся к Гено с весьма ужасными намерениями. Чувствуя за собой несчитанные души, он тянулся к последней, желая убить. Зачем? У сатаны из снов спросите, а сам Инк понятия не имел. Просто потому, что он может, а потому должен? Возможно. И, сделав последний шаг к совей цели, он убил его. Без сожалений. Но что-то пошло не так. Душа Гено, вернее та малая часть, что от нее осталась, не преобразовалась в ОП, а распалась на двоичный код и растеклась по всей программе. Это удивило Инка. По-настоящему удивило. Но не настолько сильно, чтобы запомнить об этом. Зато в память въелось то, что в следующую секунду…
Творцу дали возможность хорошенько выспаться на экране загрузки, и только потом отпустили домой. Он был в еще большем смятении, чем это обычно бывает после снов. Да, ему каждый день сниться какая-то чертовщина, но эта чертовщина еще ни разу не повторялась. Именно так и записал в свой Сонник личного написания Инк. Кажется, день безделия и отдыха с друзьями Художнику на пользу не пошел. Ситуация только усугубилась. Но, знаете, что лучше всего отвлекает от глубоких мыслей и поиска смысла в абсолютно бессмысленных снах? Работа, работа, и еще раз работа. Да, он, в свой единственный за последние несколько месяцев выходной, пойдет к Дриму, сообщит ему, что поможет с делами, а заодно и расскажет обо всем, что произошло.
Хранитель снов, к слову, не был рад увидеть Инка в одной из альтернатив во все оружии. Об этом говорил укоризненно-изничтожительный взгляд, которым он начал прожигать своего напарника.
— Ты что тут забыл? — в удивлении изогнул несуществующие брови домиком.
— Конец моему выходному, произошло кое-что из ряда вон выходящее, — всего несколько слов, а как встревожил и заинтриговал.
И Инк рассказал все, что произошло. Начал с самого начала, в середине забыв, о чем говорил. Но несколько секунд раздумий и маленькая помощь Дрима, и Художник наконец окончил свой рассказ. Который повергал в шок. Причем обоих. Причем сразу. Словно болото, поглотило двоих друзей.
— Как бы это ужасно не звучало, но нам нужен Найтмер, чтобы разобраться в твоих кошмарах, — вздохнул Дрим, опуская при этом взгляд.
— Я уже представляю, как это будет выглядеть: прибегаю к нему в логово, у всех на глазах хватаю за щупальце и убегаю в закат, то-то смеху всем будет, — потянулся к желтой краске, откупорил и отпил немного; искренне посмеялся.
— Да уж, то еще зрелище, — Дрим тоже посмеялся, но быстро прекратил, вспоминая о серьезности всей ситуации. — Так что делать будешь?
— Я? Искать ответы на вопросы в записях, — пожал плечами и, взглянув на краски, усмехнулся. — Попробую что-нибудь узнать, ну или вспомнить.
— Я помню все твои самые странные кошмары, но в них ничего такого нет, — хотел было возразить, да только перебили его.
— Значит в детектива играть буду, строя теории и проверяя их, — улыбнулся; в ниндзя поиграл, пора и роль менять.
— Как узнаешь что-нибудь, меня уведомить не забудь, — вдохнул и выдохнул, успокоился — улыбнулся.
— Обязательно.
От объятий на прощание Инк воздержался, обошелся простым рукопожатием, не хотел рисковать снова выпасти из реальности на неопределенный срок.
Весь оставшийся день, вернее несколько часов от ночи, Творец потратил на поиски записей по поводу своих снов и остальных странностей, произошедших с ним и не только. Выпив оранжевую краску, удивился, что забыл одну весьма интересную деталь, которая произошла совсем недавно. Записал на шарф, чтоб не забыть, в итоге забыл. Смех да и только. Но сейчас вовсе не об этом.
Автора не вызывают на помощь, Глюче с Найтмером не буянят, а компания плохишей без своего предводителя никогда не показывается. Тишь да гладь. Ну или затишье перед бурей, кто знает. Во всяком случае, Творец проводил время просто путешествуя по вселенным. Встречая знакомых, приветливо махал, иногда разговаривал. От убедительных просьб остаться на чай отказывался, хотел просто насладиться красотами миров, которых спас. И по возможности нарисовать их.
Но не успел великий Художник и сотни альтернатив оббегать, как приметил весьма забавную картину. Найтмер и Эррор стоят и грызутся. Не дерутся, бьются, нет, а реально грызутся. Ссорятся по хрен знает какой причине. Хотя, возможно Инк ее сейчас и узнает.
— Скажи, кальмар недоделанный, это твоих рук дело?! — Ошибка был явно в гневе. Чем это ему так насолил Найтмер?
— Да отвяжись ты от меня! Ничего я тебе не посылал! — Кошмар прекрасно знал, что в схватке один-на-один с Эррором, победу одержит второй, потому и старался избегать драк.
Художник протянул длинное «Хм-м-м» в мыслях, продолжая по-тихому шпионить.
— Не посылал ничего, говоришь. А может тебе твои щупальца поотрезать, чтоб более разговорчивым был?! — Эррор достал из глазниц синие нити, готовясь выполнить выше упомянутое.
— Да не трогал я твои сны! И тем более не посылал кошмаров! — Найтмер постарался быстро ретироваться, дабы избежать своего побоища.
«Кошмары, значит, тоже мучают. Интересно» — так же мысленно повторил Художник, записывая услышанное на шарф.
— Стоять, осьминог четырехщупальный! — Глюк поспешил пронзить склизкое тело своего «предводителя» нитями, да не успел, тот скрылся в портале.
Инк продолжал записывать на шарфе все мысли по этому поводу, пока не забыл ничего. Жаль, что не заметил, как тронул куст, из-за чего поднял небольшой шум, на который и отвлекся Разрушитель. Творец поторопился открыть портал и свалить. Успел, но оставил черное пятно чернил за кустами, где сидел. Теперь настал черед Эррора протягивать задумчивое «Хм-м-м».
Обнаружив запись с именно таким содержанием, Инк невольно задумался.
— Так и Эррора тоже мучили кошмары? Интересно, а до сих пор ли? А у нас все больше и больше общего, если присмотреться, — улыбнулся; говорить самим с собой стало привычкой, к которой пустой дом Инка давно привык. — Оба уроженцы антипустоты, оба свихнулись под давлением, оба защищают свои принципы не смотря ни на что, оба имеют проблемы с душой.
Если душевная проблема Инка — это полное ее отсутствие, то у Эррора все гораздо сложнее. Она-то у него была, вот только не совсем. Словно отголосок, тень от нормальной своей копии. Как будто однажды просто не хватило кода на создание полноценной, вот и пришлось довольствоваться лишь ее тенью. Но Эррор не жаловался. Ему было вполне и так хорошо. С такой-то особенностью, все ни по чем. Никакие твари мультивселенной не страшны. Особенно бог смерти, Рипер.
— Как думаешь, Брум, у нас есть шанс на дружбу? — взглянул на кисть, представил, что та кивнула. — Я вот тоже так думаю. Каждый может стать лучше, если только очень сильно постарается и искренне этого захочет.
Вот только Эррор этого не хотел, ни тем более стараться не собирался. Ему бы переосмыслить все свои действия, взвесить все за и против, и, в конце концов, послушать этого Чернильного скелета, который похож на чернокостного больше всех. Даже не смотря на то, что тот этого не замечает. Даже не смотря на то, что тот отказывается в руке помощи, более того, пытается эту самую руку оторвать. Но Инк, добрая душа, будет вечно ее протягивать. Пока все руки не вырвут и в глотку не воткнут, сказав, что так и было.
========== Наблюдатель ==========
Раздумья о схожести двух противоположностей были в наглую прерваны. В наглую прерваны новой мыслью. Вернее старой, но успевшей забыться. Эррор тоже страдает кошмарами. Но какими? У него не спросить, придушит нитями. У Найтмера, который вполне мог знать, какие именно сны мучают своего не-совсем-приспешника, тоже вряд ли выйдет что-то узнать. Так же может придушить, но уже не нитями, а щупальцем. А того, гляди, еще чего хуже сделает.
В общем, к этим двоим бякам с вопросами не пойдешь, придется идти к проверенному временем информатору.
Но это все позже, сейчас следует поизучать все остальные записи, мало ли, чего еще откапать получится. И, как на зло, часы в гостиной громко и четко пробили четыре раза. Если Художник не ляжет сейчас, то завтра будет мысленно материть все и вся, а себя больше всего. Вот такой интересный эффект у красной и синей красок, выпитых одновременно. Придется снова взять всю волю и оставшиеся силы в кулак, подойти к кровати, лечь и уснуть. Это как очередной круг ада. Только в оригинале их девять, а в распоряжении Художника целая бесконечность.