— Детка, как же я скучал! — я видела, что глаза у него на мокром месте.
Мне и самой хотелось плакать. Я прижалась к его щетинистой колючей щеке. Совсем как в детстве.
— Почему у нас не было такого трогательного воссоединения? — ядовито поинтересовалась мама у брата.
— Может потому, что ты приехала в максимально неподходящий момент? Мам, давай хотя бы сегодня сделаем вид… — он сел за стол рядом с матерью, достал из пакета свою картошку.
Только сейчас я поняла, куда приехала. На руины. Руины Ривердейла. Руины семьи. Отец печально улыбнулся мне, как будто понимал, о чём я думаю. Тепло приобнял.
— Как же ты выросла, малышка. Но ещё помнишь, что твой старик любит бургеры с беконом.
Я хотела было сказать, что это Джаг мне подсказал, но тот вовремя подмигнул. Я положила голову папе на плечо. От него не пахло виски, не пахло перегаром — как в те последние месяцы, что мы провели вместе. Только запах кожаных курток, неплохого парфюма и — еле уловимо — табака.
К чёрту. Мне плевать, что это руины. Всё можно отстроить заново. Главное — желание.
— Идём, покажу нашу комнату, — предложил брат, жуя на ходу. — Скоро у тебя будет отдельная — мы с папой заканчиваем ремонт.
Я была совсем не против пожить с Джагом вместе. Столько всего надо было обсудить. Он открыл мне двери, затащил в комнату сумки. Здесь было уютно, хоть и тесновато. Над моей кроватью висела гирлянда из желатиновых мишек и пару плакатов фильмов, что мы с ним обсуждали по телефону. В изголовье висел белый лист, на котором баллончиком была нарисована извивающаяся змеёй буква «J» с короной наверху. Как же это всё было мило.
Я растянулась на кровати. Он сел на свою и с теплотой смотрел на меня.
— Я чертовски рада быть дома, Джагги, — прошептала я.
========== ЭфПи Джонс ==========
Комментарий к ЭфПи Джонс
В части немного физических страдний Джагхеда и много моральных страданий ЭфПи. Или наоборот. Короче, вас может триггернуть от, так сказать, домашнего насилия. Приятного прочтения.
Дверь с грохотом открылась. В коридор влетел сначала растрёпанный, злой Джагхед, а следом спокойно вошла как всегда безупречная Кобра.
— Ты о чём вообще думал? — шипела она и была похожа на змею как никогда ранее.
— Мне надоело бездействие. Мой лучший друг в тюрьме за то, чего не совершал. Я вытащил отца — вытащу и его!
— Вломится в офис к шерифу Минетта — отличный способ отправится вслед за Арчи, Джагхед, — она не кричала и не выглядела разъярённой, но я знал, что она сейчас готова его убить.
Я чувствовал это. Слышал это в еле уловимых переливах её стального голоса. Сын, кажется, серьёзно оступился. И в этот раз мне вряд ли удастся уберечь его от гнева Кобры.
Я вышел к ним. Коротко кивнул жене в знак приветствия, глянул на сына:
— Что ты натворил, Джагхед?
Мальчишка закатил глаза и мотнул головой.
— Вот только ты не начинай!
Она отвесила ему звонкую пощёчину:
— Ты как с отцом разговариваешь?!
Он скрипнул зубами, глянул в мою сторону:
— Извини, пап. Послушайте, меня никто не видел, не слышал. Я был в перчатках, я был в маске… Как ты вообще меня заметила?!
— Благодари Судьбу, что я тебя заметила! Ты рисковал всем — собой, семьёй, репутацией Змей, которую я только начала восстанавливать. Всем, Джагхед! Ради чего? Что ты хотел найти в офисе шерифа?
— Подтверждение того, что улики против Арчи фальсифицированы, — тихо ответил сын, глядя в пол.
Он быстро вспыхивал и быстро успокаивался — как я. Но упрямым ослом он был явно в неё.
— И ты думаешь, шериф хранит такое у себя в офисе?
Джаг пожал плечами, всё ещё глядя в пол.
— Я должен был попытаться…
— Безрассудно и очень глупо, молодой человек. Я разочарована.
Ну же. Хватит. Остановитесь. Разойдитесь по разным углам. Давай, Эленор, успокойся. Джагги, пожалуйста, помолчи. Не усложняй. Я подошёл к жене, приобнял её.
— Я могу быть свободен? — он дерзко глянул на нас. — Вы всё сказали?
Чёрт бы его побрал. Просил же. Не нарывайся. Я вытянул вперёд открытую ладонь.
— Ключи от твоего байка, будь добр. Возможно, так ты будешь хоть немного ограничен в безрассудствах.
Сын закусил губу, посмотрел на меня с упрёком. Явно не ожидал такого от меня. Но я просто спасал ситуацию. Как мог.
— Брось, ЭфПи, какие к чёрту ключи?! — она отстранилась. — Такое «безрассудство», как ты выразился, заслуживает куда более сурового наказания. Джаг искал себе приключений на задницу… Что ж, он их нашёл.
Не получилось. Чёрт. Чёрт. Чёрт. Сын всё ещё стоял напротив, и дерзости в его взгляде не поубавилось. А стоило бы.
— Где ДжейБи? — резко спросила жена.
— Ночует у Шерил, — выдохнул я.
— Отли-и-ично, — довольно протянула Кобра. — Есть шанс очень доступно объяснить сыну, что такое послушание. В комнату, Джагхед. Быстро.
Сын отправился туда, куда его послали, естественно, громко хлопнув дверью. Она его убьёт. Я схватил её за локоть. Из двух зол…
— Подожди, Эленор!
— Не останавливай меня, Форсайт! Не смей. Ты его разбаловал.
— Я не собираюсь тебя останавливать. Я только хочу сказать… Ему шестнадцать. Он почти мужчина.
— Вот именно. Почти. И я собираюсь наконец сделать из него мужчину, если ты не можешь, — она освободилась из моих рук.
Я заградил ей вход в комнату сына.
— Позволь мне… Пожалуйста.
Она удивлённо приподняла одну бровь.
— Неплохо, Форсайт. Я думала, ты уйдёшь затыкать уши подушками или заливаться виски… — махнула в сторону двери. — Валяй. Побудь уже наконец отцом…
***
Джаг сидел на кровати, упершись локтями в колени, низко опустив голову.
— Что она предложила со мной сделать? Вернее сказать: приказала. Придушить? Начистить мне морду?
Я подошёл ближе. Во рту пересохло. На самом деле, я был бы не прочь сейчас опрокинуть рюмку-другую для смелости. Соберись, ЭфПи, для этого не нужен алкоголь.
— Вставай, Джагхед. Я не буду тебя душить или «чистить» тебе морду. Я всего-навсего тебя выпорю.
Он молча поднял на меня полные изумления глаза. Краешки губ еле заметно дернулись вверх. Он думает, я шучу. Думает, я прикалываюсь. Сейчас вынесу ему мозг отеческими нравоучениями и свалю… Не в этот раз. Не тогда, когда она сидит в гостиной, навострив уши, готовая в любой момент войти и «показать, как это делается».
— Пап, мне шестнадцать, — фыркнул он.
— Да, я знаю. И это был мой единственный аргумент, чтобы это был я, а не она. Я предупреждал: лучше тебе не знакомится с её методами. Но когда в этой грёбаной жизни ты меня вообще слушал?
Не заводись, ЭфПи. Разозлишься и сделаешь сыну неоправданно больно. Спокойно.
Джагхед вновь фыркнул, уставился в пол, нервно притопывая ногой. Всё ещё не может поверить.
— Вставай, Джаг. Давай покончим с этим дерьмом как можно быстрее.
Сын поднялся. Он почти одного роста со мной. В плечах, конечно, намного уже, но… Он больше не ребёнок. Или? Губы у него дрожали.
— Я поверить не могу, что ты идёшь на поводу у этой… Гадюки, — прошептал он.
— Меньше разговоров, больше дела, Форсайт, — раздалось из-за дверей.
— Раздевайся.
Я не хочу его заставлять. Физически. Он, не сводя с меня глаз, снимает шапку и кидает её на пол с такой ненавистью, что я почти вижу, как она разлетается на осколки. Я снова медленно выдыхаю. Не психуй, ЭфПи. Терпи.
Наклоняюсь и поднимаю шапку с пола. Кладу её на тумбочку рядом с кроватью. Выжидающе смотрю на сына. Я больше не буду повторять. Мы никуда не денемся из этой комнаты — это очевидно. Так что мы можем так стоять вечность. Ну, по крайней мере, пока не вернётся ДжейБи. А тогда всё может обернуться ещё хуже… Джагхед это, видимо, тоже внезапно осознает. Я понимаю по его мимике, что в этот самый момент он посылает всё к чертям. Стягивает джинсы и остаётся в одной футболке с буквой «S» и боксерах. Я киваю на высокую деревянную спинку его кровати.
— Перегнись через край.
Жду, когда он устроится. Чуть-чуть подталкиваю, чтобы было удобнее. Он упирается предплечьями в матрас. Я выдыхаю ещё раз. Мне кажется, выдыхаю я куда больше, чем вдыхаю. Возможно, скоро воздух во мне закончится…
Я отвратителен сам себе, но я должен сделать кое-что ещё. Потому что она почувствует разницу. Она её услышит. Аккуратно, стараясь не касаться его тела, спускаю его боксеры до колен. Он только поверхностно дышит. И я понимаю: Джагхед где-то не здесь. Где-то с Бетти, с Арчи, с Вероникой. Где-то в своих текстах. Я даю сыну ещё немного времени, пока выдёргиваю из джинсов ремень. Этот звук возвращает его в реальность, заставляет косить глазом на меня. Ему интересно. Ему, чёрт побери, всегда интересно! Интересно нарваться на стычку с Бульдогами. Интересно связаться с Пенни Пибоди. Интересно пойти в одиночку на встречу с Упырями. Интересно вломиться ночью в офис шерифа. Интересно получить по заднице. Я еле сдерживаю смешок. Заставляю себя сосредоточится.
Удар. Он слегка подаётся вперёд и еле слышно шипит. Я даю ему немного времени привыкнуть к ощущениям. Возможно, в детстве я и шлёпал его. Она уж точно шлёпала. Но это всегда было рукой. И это всегда был один-два удара. Я беру ремень поудобнее, обматываю его один раз вокруг руки — слишком длинный — чтобы не было захлёстов.
Удар. Он лишь слегка вздрагивает. Удар. Удар. Удар. Скрежет зубов и шипение. Змей, что тут скажешь. Я вновь даю ему передохнуть. И себе. Я стараюсь не попадать по пояснице и по бёдрам. Не хочу, чтобы синяки остались надолго. Вряд ли он найдёт, как объяснить это Бетти. Хотя нет, этот найдёт.
Удар. Удар. Удар. Восемь. Я считаю, чтобы не терять концентрацию. Интересно, сколько по её мнению «достаточно»? Двадцать — пусть будет двадцать. Тем более, он неплохо держится. Я понимаю, что это не выносливость и не стойкость — это упрямство. То самое. Наследственное. Я всё ещё не слышу практически никаких звуков, кроме шипения. Изредка он срывается на еле слышный стон. Не уворачивается и не крутит задницей. Только слегка приподнимается на носочках в момент удара. Может, не первый раз? Мало ли, какие у Бетти вкусы… Господи, ЭфПи, о чём ты думаешь? Удар. Удар.
Он начинает шмыгать носом. Редко. Пытается сдерживаться. Пытается дышать ровно. Удар. Удар. Удар. Сбивается. Срывается на стон. Закусывает губу. Удар. Удар. Подаётся чуть вперёд и утыкается лицом в матрас. Я понимаю, что ей этого мало. Понимаю, что она будет упрекать и его, и меня в недостаточности наказания…
Я кладу ладонь сыну на поясницу и слегка тяну его назад. Чувствую, как он дрожит.
— Стой смирно. И считай вслух, — нарочито громко и жёстко говорю я, шёпотом добавляю. — Всего пять, малыш.
Ненавижу себя. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Даже когда я в пьяном угаре бросал в его сторону пустую бутылку, я не хотел сделать ему больно. Я хотел, чтобы он свалил подальше и не видел этого позора. А сейчас я причиняю ему боль. Абсолютно сознательно.
Удар. Он глубоко вздыхает, всхлипывает, твёрдо произносит.
— Один.
Молодец. Терпи, Джаг. Это мелочи. Скоро забудется…
Да кого ты обманываешь, ЭфПи? Твой пацан тебе это до конца жизни не забудет.
Удар. Мальчик хватает ртом воздух. Будь ты проклят, ЭфПи Джонс.
— Два.
На пунцовой заднице сына вспыхивает очередная бордовая полоса. Жестковато. Но ничего. Он крепкий парень. В конце концов, влезать в офис шерифа было действительно верхом идиотизма. Удар.
— Три, — слово теряется за стоном.
Отлично, так даже лучше. Пусть она порадуется.
— Я не слышу, — жестко требую я, молясь, чтобы сын понял какого черта я делаю.
— Это было три, сэр, — прерывисто, но громко и отчётливо проговаривает Джаг.
Понимает. Я еле сдерживаю улыбку. Ещё чуть-чуть и это закончится. Терпи, Джагги. Терпи, ЭфПи. Удар.
Сын снова срывается на стон, тяжело дышит, но быстро заставляет себя собраться.
— Четыре.
Я даю ему немного времени раздышаться и впечатываю последний удар.
— Пять.
Он вновь подаётся вперёд, утыкается лицом в матрас, разжимает пальцы, которыми до этого судорожно вцеплялся в простынь. Несколько раз отрывисто выдыхает, еле сдерживается, чтобы не зарыдать.
Я мягко провожу ладонью по его спине. Взъерошиваю волосы.
— Ты молодец, Джагги. Прости меня, — шёпотом говорю я, добавляю громко и жестко. — У тебя пять минут, чтобы привести себя в порядок.
Устало выхожу в гостиную. Она сидит на диване, покачивая в руках стакан колы со льдом.
— Я впечатлена, Форсайт, — почти ласково говорит она. — Я и не думала, что у тебя такие стальные яйца.
Хлопает ладонью по месту рядом с собой. Я покорно опускаюсь на диван, пытаясь выглядеть как можно более расслаблено и безразлично. Знала бы ты, чего мне это стоило, Кобра…
========== Вероника Лодж ==========
Я собиралась к Бетс, когда услышала дворецкого.
— Мистер Лодж, к вам миссис Джонс, сэр.
Единственный раз, когда я видела отца испуганным — когда ему сообщили, что Эленор Джонс вернулась в Ривердейл. Он, кажется, думал, что Кобра убьёт его за то, что он сделал с её сыном. Но у неё были другие методы. Она кусала. И ждала, пока яд подействует.
Я быстро написала Би смс, что буду позже и устроилась у дверей, вся обратившись в слух.
— Я пришла озвучить свои условия, Хирам. Я верну вам обратно «Белого Змея», отпущу Пенелопу Блоссом и попрошу своих мальчиков больше не докучать шерифу Минетта и не мешать стройке на месте Саутсайдской Школы. У меня всего два условия, мистер Лодж.
— Что ж, озвучьте их…
— Каждому Змею, который этого только захочет, на территории Саутсайда будет гарантировано приоритетное рабочее место с достаточной зарплатой. Я позабочусь о том, чтобы Змеи относились к работе серьёзно.
— А второе?
— Шериф Минетта обнаружит дополнительные улики, оправдывающие Арчи Эндрюса.
Я слышала, как отец тихо хмыкнул.
— А это вам зачем, Эленор?
— Плата за избиение моего сына. Утешительный приз, так сказать. Радуйтесь, что я прошу у вас жизнь Арчи, а не вашу. Или вашей дочери.
Могла ли Кобра в отместку отцу навредить мне? И как бы поступил отец, если бы Змеи сделали со мной то, что Упыри сделали с Джагом?
— Что насчёт Пибоди? — спокойно поинтересовался он.
— Пени жива и почти цела, если вы об этом. Но она не вернётся в Ривердейл, мистер Лодж, как и Упыри. В моем городе никогда не будет наркоты.
— В вашем городе, миссис Джонс?
— Неужели вы всерьёз считаете, что он ваш? У вас есть день на принятие решения. Можете передать ответ Джагхеду через Веронику. Я уверена: она все равно нас сейчас слышит.
Я не заметила, как она встала, как подошла к двери. Я лишь успела отскочить на безопасное расстояние, когда дернулась ручка.
========== Эленор Джонс ==========
Хирам не передавал ничего через Веронику. На моё удивление, он оказался достаточно смелым, чтобы явится в мой дом лично, и сообщить, что принимает все мои условия и надеется на дальнейшее сотрудничество. Это было не так уж сложно. Нужно было лишь как следует надавить.
Но я ждала ещё одного мужчину на диалог. Того, кто давлению не подавался. Арчи Эндрюс был моей последней надеждой. Больше вариантов найти общий язык с сыном у меня не было. Да и то, этот вариант мне бы не пришёл в голову, если бы не ЭфПи.
Джагхед уже больше недели — с тех пор, как вломился к шерифу и получил заслуженное наказание — не разговаривал ни со мной, ни с Форсайтом. Вернее, он был предельно вежлив и послушен во всяком там «Доброе утро, мама», «Спокойной ночи, папа» и «Приятного всем аппетита». Но кроме этого мы не слышали ничего. Он уходил раньше всех и возвращался за минуту до одиннадцати — ровно во столько мы требовали, чтобы они оба были дома.
Я знала, что в школе всё в порядке. Никаких вопросов — ни с оценками, ни с поведением. Я видела его в баре Змеев почти каждый вечер. Когда я говорила с толпой, он стоял молча, скрестив руки, и слушал. По его лицу никогда нельзя было понять, одобряет он мои решения или осуждает. А я всё чаще задавалась вопросом, какого черта меня вообще волнует его мнение.