Именно здесь, в предгорьях Короны Мира, располагалось большинство древнейших эвийских городов. Здесь стояла прежняя столица, крепости и дворцы которой карабкались по склонам, принимая на себя песчаные потоки. Чуть поодаль, что-то около суток пути, раскинулась под защитой хребта Карсалья, крупнейшее из владений рода Або’Кенейя. Закрытая с запада вертикально вздымающейся Короной Мира и огороженная крепостной стеной, Карсалья существовала и управлялась независимо от централизованной власти, сосредоточенной в Эвне. Эвийские правители смотрели на самостоятельность города сквозь пальцы: осаждать его, чтобы доказать свою власть ценой жизней тысяч солдат, что неминуемо лягут под стенами Карсальи, было бы не только рискованным, но и весьма невыгодным мероприятием.
Теперь о самостоятельности Карсальи надлежало забыть. Отодвинув на время попытки завоевать расположение прекрасной пленницы, король Эволдо переключился на внутриполитические проблемы. Следовать настоянию жены он не собирался: мятежников, осмелившихся подняться против его воли, надлежало наказать. Со своими, с эвийцами, Эволдо мог бы разобраться и без применения силы – припугнуть посредством нескольких арестов, быть может, кого-то казнить, подержать их города в осаде пару недель. Это с виду они неприступные, на деле всё куда проще – сила эвийской аристократии лишь в количестве. Разбей толпу – и поодиночке они приползут на коленях. С джинксландцами такая стратегия не сработает, обособленность у них в крови – вспомнить хотя бы положение самого Джинксланда на карте материка. Страна отгорожена от Оз ущельями и горами, как отгорожена сама Эв от Мертвой пустыни. Джинксландцы легко действуют и принимают решения поодиночке, не цепляясь ни за кого.
- Приказываю завтра утром выступать в поход в сторону гор. Оставить резерв в Эвейяте, после чего осадить Карсалью, - Эволдо провел пальцами по расстеленной на столе карте страны. Город значился лишь точкой в тени Короны Мира. Обособленный, защищенный со всех сторон оплот джинксландских феодалов на службе королевства Эв. Если Ферсах Або’Кенейя осмелился назвать своего короля лжецом, этот город должен исчезнуть с лица земли.
- Мой государь, позвольте, - поднялся начальник штаба сухопутных войск, исполнительный и расторопный генерал Маттаго. – Осада Карсальи – трудная задача для нашей армии, город хорошо защищен даже на первый взгляд. К тому же, учитывая практически полное отсутствие информации о его внутреннем устройстве… Говоря проще, никто не знает, что там внутри, государь, что скрывает в себе Карсалья и какие ловушки могут поджидать наших воинов. Это может занять длительное время, я позволю себе заметить, что стягивать армию на осаду города, когда она в любой момент может понадобиться на границе с Икс, - рискованный шаг, государь. Мы можем потерять всё.
- Вы сомневаетесь в храбрости эвийских солдат, Маттаго? – холодно усмехнулся король, не сводя с генерала оценивающего взгляда. – Если следовать вашей логике, выходит, что изменники, осмелившиеся спорить с волей своего господина, скроются в крепости в предгорьях, и из-за каких-то мифических ловушек, которых вокруг Карсальи может не быть вообще, их следует оставить в покое? Кто ещё придерживается столь же глупой точки зрения?
Военачальники благоразумно молчали: спорить с королем, особенно после утренних событий, было опасно, никто не хотел лишиться титулов, а уж тем более головы.
- Мой государь, армия королевства Эв – храбрейшая на материке. Однако в войне на два фронта храбрость не главное, - поклонившись, продолжил Маттаго. – Я предлагаю справиться с восстанием иначе, не бросаясь сразу душить Карсалью.
Эволдо недоверчиво хмыкнул. Они словно сговорились: Эвьен, благочестивая до зубной боли, теперь – стадо этих баранов, которых он по ошибке поднял до военачальников эвийской армии, - все они так или иначе настаивают на том, чтобы он закрыл глаза на явный мятеж. Эволдо же предпочитал изворотливости интриг прямое действие: если Ферсах желает, отстаивая свое право противостоять королю и называть его лжецом, покинуть столицу и отправиться в родовые владения, то пусть готовит Карсалью к обороне и будет готов отвечать.
- Генерал Маттаго предлагает начать с другой стороны, - встал командующий эвийской конницей. – Нет смысла бросаться на Карсалью, мой король, она не единственный город Або’Кенейя. В их распоряжении есть более мелкие и менее укрепленные владения, вспомните хотя бы Сентабу.
Король ответил не сразу. Он задумчиво кивнул и вновь бросил взгляд на карту. Сентаба севернее, она в два раза меньше и уходит в ущелье Рох. Несколько лет назад он принимал в этом городе послов королевства Икс. Переговоры, правда, оказались безуспешными, а война продолжилась, но лёгкая, балансирующая своими ажурными дворцами на краю бездонного ущелья Сентаба запомнилась. Ведь и впрямь… Король напряг память: город принадлежал Фертебу, младшему из братьев Або’Кенейя. Часть их армии, безусловно, двинется туда, часть рассредоточится по прочим землям. Пусть они привыкли действовать порознь, но что в таком случае мешает перебить их поодиночке, прежде чем остатки рода наконец соберутся в Карсалье. Почему он сразу об этом не подумал, сконцентрировав внимание на их неприступной столице?
- Принимается, - благосклонно кивнул Эволдо и накрыл пальцами три точки в предгорьях – три крупнейших крепости джинксландских феодалов. – Карсалью пока не трогать.
Военачальники согласно закивали. Мало кто видел город изнутри, но на первый взгляд Карсалья напоминала скорее Эвейят, погребенный сейчас с песках, - тот тоже являлся одной бесконечной крепостью. Вот только вдруг Эвьен со своим стремлением к миру права, и Або’Кенейя окажутся эвийской армии не по зубам? Эволдо не знал их истинной силы: джинксландцы верно служили своей новой родине, конфликтов с ними на памяти короля не было ни разу.
- Приказ ясен? Исполнять, - распорядился Эволдо, давая понять, что заседание окончено.
Солнце давно скрылось, однако в глубине континента еще стояло слабое зарево. В кабинете Его величества горели лишь свечи на столе, по углам царил полумрак. Эволдо откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза. Нужно каким-то образом обеспечить своим солдатам гарантированную победу: если они побегут от Сентабы, поджав хвосты, это станет крахом всего его правления. Допустить такого развития событий Эволдо не мог. Города Або’Кенейя, с их самостоятельностью и джинксландским гонором, должны быть стерты с карты континента.
***
- Надо сказать, с момента появления во дворце женщины с островов Его величество Эволдо мыслит всё более странными категориями. Сейчас, когда королевство Эв находится в состоянии затяжной войны с Икс, а все ресурсы на исходе, он намеревается ввязаться во внутренние конфликты. Джинксландцы – не тот противник, с которым в нынешней ситуации стоит это делать. Полагаю, мой друг, он всё же это осознаёт. Иначе… великий Торн, да не сумасшедший же он! Однако как ты думаешь, какой шаг предпримет Его величество следующим? Ему нужно, чтобы прелестная Лангвидэр официально стала его родственницей, как бы он не начал, при таком-то раскладе, менять права наследования – а всё к этому идет. Чтобы провести в жизнь эту поправку, он должен убедить своих министров одобрить ее – и начать с того, что задушить сопротивление людей, осмелившихся открыто высказать собственное мнение на этот счет. Разгром Ферсаха сильно повлияет на моральный дух всех остальных.
Я допускаю, что Сентабу королевская армия возьмет штурмом. Осадой джинксландцев не испугаешь – если бы ты хоть раз увидел их настоящую родину, то сразу бы понял, почему. Географически Джинксланд – часть Оз, фактически же это маленький уголок земли, ограниченный горными хребтами и изолированный от основной части страны. Они предоставлены сами себе и, что естественно, научились выживать. У всех у них, за редким исключением, врожденное чутье на воду, так что я не сомневаюсь, что их города имеют выход на подземные реки, о которых в Эв и не подозревают. С запасами продовольствия, сдается мне, у них тоже проблем нет, - здесь только штурм.
От изначально вышедшей в поход армии до Карсальи дойдет в лучшем случае треть. Карсалья же – крепость, ее не то что взять – к ней не подойти толком. Эволдо ищет обходной путь. А учитывая слухи о происхождении его супруги… почему мне кажется, что Его величество попробует склонить на свою сторону гномий народец? Я не думаю, что это у него получится, но кто знает.
2
Собранные в экстренном порядке эвийские отряды выступили в поход с рассветом. Идти им предстояло вглубь материка, удаляясь от благодатной близости океана. Корона Мира и скрытая за ней Мертвая пустыня существенно влияли на климат западной части страны Эв, делая его более резким и неприветливым. Первой из целей похода была обозначена Сентаба, город дворцов и ажурных беседок на краю пропасти. Боевой дух армии был поднят речью самого короля, и если офицеры, оставаясь одни, с сомнением качали головами, то рядовые, которых в истинное положение дел никто не посвящал, чувствовали себя героями, идущими на войну за честь Его величества.
Эвьен в тревоге наблюдала за уходящей колонной солдат из приоткрытого окна своей спальни. Для нее это было началом конца. Еще больше пугали неожиданные сборы короля в таинственную поездку, о цели которой не догадывался никто из его ближайшего окружения. Эвьен пыталась вмешаться, мотивируя тем, что до рождения младенца остались считаные дни, а появление наследника на свет в отсутствие короля – очень плохая примета. Не радовало даже то, что Эволдо, казалось, на время забыл про свою красавицу в золоченой клетке. Не до нее было – про Лангвидэр как будто вообще все забыли.
Эволдо покинул Эвну в тот же день. Путь его лежал на южную окраину Короны Мира – именно там, как докладывали, чаще всего можно было наткнуться на гномов, через которых он и планировал просить встречи с Рокатом, вздорным и непредсказуемым, как старая дама, гномьим королем. Гномы, основавшие подземное царство и освоившие добычу драгоценных камней уже тогда, когда весь Озианский континент еще лежал под водой, обычно не вмешивались в дела людей, однако иногда всё же были не прочь развлечься. Проблема состояла лишь в том, что договориться со вздорным народцем удавалось далеко не каждому.
О чем беседовал Его величество с гномьим королем, оставив своих спутников на поверхности и спустившись в необъятное подземное царство, осталось тайной за семью печатями. В столицу Эволдо вернулся через пять дней. В его отсутствие Эвьен родила девочку.
Это было плохой приметой. Эвьен встала с постели в тот же день, однако настроение во дворце царило подавленное. О том, что в историю королевства теперь каким-то образом вмешаются гномы, она догадалась интуитивно – по полувзглядам, полушепоту и неясным слухам, моментально стихавшим при ее появлении. Гномы… она ненавидела этот алчный народец, эту каплю в своей крови, хоть никогда в жизни не видела ни одного гнома. Эвьен боялась всего непонятного, а подземные жители относились именно к такой категории.
Король о чем-то договаривался с гномами. Эта мысль не отпускала Эвьен ни на минуту, не могла отвлечь даже новорожденная дочь, заботы о которой отнимали теперь практически все ее время – королева никогда не держала кормилиц. Гномы… Слухи пойдут в народ, злые языки моментально вспомнят предков королевы и добавят к расколу в стране. И всё это – из-за желания Его величества записать женщину с островов в документы правящего рода. Лангвидэр не делала ровным счетом ничего, чтобы повлиять на свое положение при дворе, и все события, что прямо или косвенно ее касались, осуществлялись без ее участия. Эвьен и видела-то ее последний раз через пару дней после того, как чужеземку привез Меремах, - Лангвидэр больше не покидала своих комнат. И от этого королева ненавидела ее еще больше.
Лангвидэр должна быть казнена. Уложив ее в могилу, Эвьен вернет свое влияние на короля, заставит его прекратить бессмысленный конфликт с Або’Кенейя – джинксландцы всегда были верной и надежной опорой королевской власти. Не будет Лангвидэр – и народ перестанет шептаться, что женщина, с которой Эволдо появляется на всех торжествах, - никакая не племянница, а грешное увлечение, что король не ценит законную семью и не заслуживает уважения. Подобные слухи били Эвьен как ножом по сердцу.
Королева опустила взгляд на заснувшее у груди дитя. Умиротворенное выражение личика дочери вызвало у нее печальную улыбку. Или она остановит разворачивающуюся катастрофу, или война, начавшаяся уже так давно, что понемногу стиралась в ее памяти, и длящаяся с тех пор на приграничных территориях и на землях Икс, перекинется в Эв, придет под стены столицы. Вмешается в безоблачную жизнь детей. Ради спокойствия детей Эвьен была готова на всё.
- Мередит…
- Ваше величество? – фрейлина осторожно, стараясь не шуршать платьем, чтобы не разбудить спящую девочку, села рядом.
- Адмирал не говорил, где он взял это наказание на наши головы? – полюбопытствовала королева, чуть покачивая дитя на руках.
- Батюшка упоминал Саламандровы острова, - недоуменно пожала плечами фрейлина. – В океане много островов… а что? – не удержалась она. Эвьен улыбнулась.
- Ничего, милая. Просто интересно, не более.
Королева встала, осторожно опустила дитя в колыбель. Ей бы сейчас, не Эволдо, а ей править… Эвьен чувствовала в себе куда больше сил, чем тратила на заботу о воспитании детей и свои немногочисленные обязанности как королевы. Ее, кузину Его величества и вот уже скоро двадцать лет как его законную супругу, имевшую по отцовской линии гномью кровь, к власти старались не подпускать: Эвьен была упряма, со своей точкой зрения по любому вопросу, абсолютно не способная воспринимать никакого внешнего влияния. Это понимали и Эволдо, и его министры, и единственным шансом Эвьен получить в свои руки бразды правления было регентство при старшем сыне. Однако при здравствующем муже… шанс этот был ничтожным.
Эвьен наклонилась над колыбелью дочери, осторожно поправила полог.
- Полагаю, я могу разделить с тобой свои мысли, Мередит, - с ее губ всё еще не сходила задумчивая улыбка. Фрейлина кивнула. Мередит была рядом с королевой уже давно, рядом с ней дочь адмирала взрослела, впитывая ее взгляды, осознавая, что Эвьен, ограниченная во власти самодурством мужа и недоверием его окружения, в отсутствие этих искусственно созданных барьеров сможет вывести королевство на пик расцвета. Или окончательно разрушить, добавляли обычно те, кто смотрел на Эвьен более здраво, но первая фрейлина в своей преданности госпоже предпочитала этого не слышать.
- Его величество Эволдо забывает о своем долге правителя, - тихо, словно размышляя вслух, продолжила королева. Она отошла от колыбели и, скрестив руки на груди, села на прежнее место. – Вместо того чтобы думать о благополучии страны, он преследует лишь собственные интересы. Пытаться заставить министров принять осквернение священных записей королевской династии… чтобы рядом с нашими детьми членом правящей ветви считалась туземка с каких-то островов, предназначенная в любовницы максимум на месяц? Он же не увлекается ими надолго, их уже при всем желании не сосчитаешь, сколько было. И ради этого пытаться узаконить такой бред?
- Его величество не прав, - подтвердила Мередит. Именно ее отец, герой, один из храбрейших полководцев королевства Эв, привез из похода пленницу, с которой началась череда проблем. Женщина, отданная королю в обмен на ордена и почетную пенсию, была, по сути, ни в чем не виновата, лишь оказалась не в то время и не в том месте. Совесть Меремаха не мучила – он исполнял свой долг, однако ощущение неправильности происходящего, пришедшее к нему еще в первую ночь на балу, теперь передалось и дочери. Мередит не понимала, за что нужно ненавидеть чужеземку, но раз ее ненавидит королева… что ж, значит, так нужно.
- Теперь, когда нужно бросать все силы на сохранение целостности страны, он раздувает конфликт с джинксландцами! – Эвьен в гневе треснула ладонью по подлокотнику кресла и ненадолго замолчала. Независимый род феодалов из Оз… На ее свадьбе с Эволдо Ферсах Або’Кенейя стоял рядом с королем. Их считают затаившимися хищниками, что могут броситься в любой момент, но ни разу за всю историю джинксландцев на службе королевства Эв у правителей не было повода обвинять их в измене. – У них свои города, у них эта Карсалья, провались она к гномам!.. которую Эволдо хочет брать осадой! Да хоть ты всю армию там положи, ты думаешь, они не умеют организовывать оборону?! Кончится тем, что страна распадется в лоскуты и каждый будет сидеть на своем клочке от колодца до забора, нас перебьют поодиночке вон хоть Икс, хоть Ринкитинк!