— Маркус, дружочек, ты как будто всю жизнь в кузне проработал, а не на скотобойне, — говорит Терра, проходя мимо него и ласково опуская руку на его мощное плечо.
— Мне и на месте кузнеца доводилось побыть, родная моя, — так же тепло отвечает он. — Поверь мне, на скотобойне попроще будет — там ты хотя бы не потеешь, как свинья, от постоянного жара из печей…
— Приятнее этих свиней потрошить?
— Ты же знаешь, я бы с куда большим удовольствием выпотрошил капитолийцев, — усмехается он.
— Знаю, — тихо отвечает Терра. — Жаль, что у тебя ничего не получится — я бы помогла. Я знаю, как пускать кровь скоту, — говорит она с легкой улыбкой, и в ее голосе звучит что-то зловещее — а может, ему только кажется. Так или иначе, Терра, помахав на прощание ручкой, покидает секцию с молотами, а Маркус, задумчиво посмотрев ей вслед, опускает кувалду на место и выбирает со стенда бердыш. По сути, орудие изготовлено по типу боевого молота, но имеет острое лезвие и колющий край — безумно странная конструкция, без тренера он с ней не справится, а потому несколько минут спустя проворный мужчина с остроконечной черной бородкой и маслянистыми глазками объясняет Маркусу, как правильно орудовать бердышом. После почти часа тренировки и контрольного поединка с тренером Хейстед весь в мыле и чувствует себя вымотанным. Он нетвердой походкой бредет налить себе воды, чтобы освежиться, от усталости не в силах смотреть по сторонам, и вдруг с разбегу в него врезается кто-то из трибутов.
— Ой! — Пискнув, рыжеволосая, коротко стриженная девушка отпрыгивает в сторону и осторожно поглядывает на него. — Извини, я просто проходила полосу препятствий и сильно разогналась — не успела остановиться. — Она неловко улыбается и пожимает плечами. Маркус изучающе смотрит на нее. Не очень высокая, стройная, на руках — уйма фенечек и какие-то узоры, а еще она, кажется, близорука — сильно щурится, но очков не носит. Словно прочитав его мысли, девушка тянет руку к переносице, а потом вздрагивает: — Дурацкая привычка.
— Почему?
— Да у меня зрение не очень, а очки в дистрикте остались. Лахудра обещала подобрать мне линзы… Ой, прости, я что-то лишнего много говорю.
— Да ничего. Ты из какого дистрикта?
— Седьмой. Меня Сиена зовут. А ты из Десятого?
— Что, так похож на мясника? — смеется Маркус.
— Немного, — кивает Сиена, запрявляя волосы за ухо.
— А ты вот на дровосека — не особо.
— Да я топор сегодня впервые в жизни в руки взяла, — отмахивается девушка. — Вот Тит — тот вроде умеет им орудовать, а я нет.
— Что так?
— Да какой там, я всю жизнь на бумажной фабрике отпахала. Мне никто бы и не доверил деревья рубить, ты что. Здоровье не позволяет — ну там давление пониженное, сосуды, еще какая-то лабуда… Да и потом, девчонок вообще редко к такому допускают.
— Да, у нас на скотобойнях тоже девушек мало, — соглашается Маркус. — Вот на молочных фермах и птицефабриках — другое дело…
— Вот-вот. А у нас бумажная промышленность. И никаких топоров — хотя вещь интересная, если бы еще не девчонка из Второго, я бы, может, и научилась бы что-то делать с его помощью. А так сегодняшний день убила на разрисовывание себя в секции маскировки.
— Это оттуда? — спрашивает Маркус, разглядывая узоры на руках Сиены. — Круто смотрится.
— Это? Нет, это я вчера перерисовывала. У меня еще на Жатве были похожие узоры, а из-за парада стилист их смыл, и вот пришлось заново делать. Это хной. Представляешь, Лахудра выпросила, чтобы я ей тоже нарисовала!
— Кто такая Лахудра? — с подозрением спрашивает Маркус. — Уже не первый раз ты ее упоминаешь.
— А, точно! Ты же не знаешь. Это наша сопровождающая. Забавная женщина.
— Правда? Наша неадекватная какая-то. Так бы и врезал ей!
— Может, пора начинать тебя бояться? — смеется Сиена.
— Не стоит. Кстати, я Маркус. Забыл представиться.
— Точно! Что ж, рада знакомству! Если вдруг понадоблюсь — зови! Могу на плече тебе нарисовать что-нибудь. Хочешь надпись вроде «Суровый мясник?»
— Я подумаю, — со смехом обещает Хейстед. — Долго держится?
— Недели две.
— Отлично, тогда я точно согласен.
— Здорово! Можешь зайти вечером на седьмой этаж, обсудим детали, — подмигивает девушка. — А теперь я пойду. Надо хоть что-то полезное научиться делать.
— Помочь?
— А ты что умеешь? — склонив голову, хитро спрашивает Сиена.
— Пока только сражаться при помощи бердыша, да и то не особо. Надо отрабатывать навык…
— Классно! Давай так — ты продолжаешь совершенствоваться в ближнем бою, а я вон пойду туда… — она машет рукой в сторону секции стрельбы. — Научусь пускать стрелы из лука, и тогда у нас будет отличный союз. По рукам?
— Ишь ты, шустрая рыжая!
— А ты как думал? — усмехается Сиена и исчезает так же неожиданно, как появилась.
— Ну вот, свалилась на мою голову, — бормочет Маркус, наливая наконец стакан воды и делая жадный глоток — хотя пить уже не так хочется. Ишь, рыжая… Впрочем, Сиена ему понравилась — веселая девчонка, легкая на подъем, и кажется, у него с ней есть общие темы для разговора — а что еще нужно для союза? Если на арене появится возможность его заключить — то почему бы и нет?..
Маркус Хейстед оставляет на столе пустой стакан и покидает зону отдыха — пора тренироваться. Сейчас можно попрактиковаться в борьбе с булавой, а потом он попросит Сиену научить его маскироваться — в этом-то он точно полный ноль.
========== VIII ==========
Рик Чедвик ни капли не похож на человека, победившего в Голодных Играх — да еще в первой их десятке. Вовсе не атлет с виду, и никакой стали во взгляде — так, улыбчивый мужчина средних лет с взъерошеннными темно-русыми волосами, кажется, в душе так и оставшийся ребенком — зеленые глаза смотрят совсем живо, что не характерно для… Убийцы. Терра прекрасно понимает, что святых среди победителей нет, но Рик… Такое чувство, что он одержал победу случайно — она бы проверила это, пересмотрев запись его Игр, но боится увидеть ментора совсем с другой стороны и разочароваться. Хотя о чем она переживает? На арене убиваешь либо ты, либо тебя, и Терра подозревает, что сможет пойти на это, защищая свою жизнь — или разозлившись, что тоже очень вероятно. Говоря о Голодных Играх, она частенько произносит фразу «Когда мы все одичаем…» Кажется, остаться нормальным, проведя несколько дней на арене, просто невозможно. Но Рик Чедвик, вернувшись, остался — он очень напоминает Терре ее саму, добродушный, с широкой душой и желанием опекать своих трибутов, хотя ни Маркус, ни Терра в опеке не нуждаются.
— Как прошел первый день тренировок? — мягко спрашивает ментор: вчера он не вышел к ужину, и теперь за завтраком решил узнать подробности.
— Неплохо, кажется, — отвечает Терра, намазывая на булочку масло, какого в Дистрикте-10 еще поискать надо: жирное, хорошо сбитое, сладкое… Мама Терры пару раз сбивала масло из того молока, что дает их корова Маргаритка, и вкус был почти таким же — но это только потому, что у Маргаритки хорошее молоко. То, что остается на фермах для местного производства, куда более плохого качества, и продукты из него получаются посредственные: все лучшее — в Капитолий. Вот и масло у них вкусное и, что особенно раздражает Терру, они для этого пальцем о палец не ударили. Хуже скота.
— Чему-нибудь научилась?
— Немного. Но я пока присматриваюсь, отрабатываю навыки, которые могут пригодиться… В основном то, что связано с выживанием — вчера делала упор на маскировку, она получается хуже всего. Сегодня хочу пострелять из лука.
— А союзники?
— Я познакомилась с девочкой из Девятого — вернее, она со мной. Вдвоем должно быть проще, но я не знаю… Доброе утро, Маркус! — Терра улыбается вошедшему в гостиную юноше, и тот, поздоровавшись в ответ, садится рядом. — Ничего себе! — восклицает девушка, присмотревшись к его плечу. Сегодня на Маркусе тренировочный костюм из плотной черно-бордовой ткани, и верхняя его половина напоминает кожаный жилет: плотно скрывает грудь и шею, но притом открывает мощные руки. И на правом плече Хейстеда темно-коричневой краской изображен человеческий череп с топором в макушке. — Это откуда?!
— А, это девчонка из Седьмого рисует, Сиена.
— Та, у которой руки разрисованы?
— Ага.
— Мерзость какая, — морщится Терра. — Почему она не нарисовала что-то красивое? Цветок там, бабочку…
Маркус смеется:
— Ты как себе представляешь меня с бабочкой на плече?
— И то верно, — замечает Рик. — Значит, ты тоже нашел союзницу?
— Ну да. Не знаю, зачем, но нашел. Все лучше, чем одному.
— Значит, между собой объединиться вы бы не хотели? — уточняет ментор, и Терра с Маркусом в один голос отвечают:
— Нет!
— И почему же?
— Я бы не хотел, чтобы Терра умерла у меня на глазах, — быстро поясняет Маркус. — Прости, Терра, но я не могу исключать этого. Но знай, что я тебя в случае чего не убью и в обиду не дам.
Терра улыбается. Она вообще не уверена, что Маркус сможет убить человека — он такой… Большой, добрый и надежный. И совсем не вспыльчивый. Разве такой человек способен на убийство? Но она тоже не хочет быть рядом с ним на арене: когда ты знаешь человека много лет, даже просто узнать о его смерти будет тяжело — не то что увидеть ее своими глазами. Хотя глупо убеждать себя, что со смертью той же девочки из Девятого будет легко смириться: если они подружатся… Нет, не хочется думать об этом. Игры заберут слишком много хороших людей.
Рик грустно улыбается, и у его глаз пролегают лучики морщинок. «Наверное, непросто быть ментором», — думает Терра, сочувственно глядя на него. И все-таки интересно, как он победил?.. Говорят, до Рика побеждали только профи и девушка из Седьмого: Терра видела ее в компании своего ментора, и уж ее победа сомнений точно не вызывает… Вот только было это все лет двадцать назад, когда Голодные Игры еще только начинали свою историю, и люди еще надеялись на их отмену. Терре брат рассказывал.
Позавтракав, она выходит из-за стола и порывается убрать за собой посуду: никак не привыкнет к тому, что в Капитолии для этого есть слуги. Дожидается Маркуса, и они вдвоем спускаются в подвальное помещение, где расположен зал для тренировок. Сегодня инструктажа не будет — сразу можно приступать, и Терра, оглядевшись по сторонам, идет в секцию маскировки: во-первых, надо немного закрепить вчерашний результат, а во-вторых, там уже сидит Анемона и перебирает баночки с красками. Вчера Терра узнала, что Мона здорово рисует, и маскировка дается ей без особого труда, но сегодня Девятая обещала немного помочь Терре. Она осторожно и сосредоточенно смешивает природные красители, а потом бережно наносит на кожу — сперва кисточкой, а потом, подумав, что кисточек на арене не будет, — пальцами. Соки различных ягод, подмешанные в глинистую почву и нанесенные правильными мазками, превращают ладонь Анемоны в продолжение дерева, а когда это пытается повторить Терра… Ну, у нее почти получается. Уж точно лучше, чем вчера. Кое-как она на арене справится. Или нет? Понимая, что искусство маскировки никак ей не дается, Терра Салливан злится и готова расплакаться от собственного бессилия — тем более что у сидящей рядом напарницы Маркуса все получается отлично. Сиена действует уверенно и резко, не то что аккуратная Анемона, и вскоре на лице Седьмой — палитра отлично подобранных зеленоватых красителей. С такой она без труда бы скрылась в каких-нибудь кустах. Но Сиена не задерживается в уголке маскировки — нанеся на лицо боевой раскрас, она легко поднимается на ноги и спешит в другую секцию. Мона тоже недолго сидит с Террой.
— Ты тренируйся, — тихо говорит она, — а я попробую делать ловушки. А то у меня не очень хорошо получается. Встретимся за обедом.
И Терра остается один на один с красками. С минуту она еще пытается что-то сделать, но затем, разозлившись, протирает перепачканные руки влажной салфеткой и поднимается на ноги, оглядываясь. Взгляд падает на секцию, где учат медицинской подготовке — Терра решает направиться туда. Получить навыки оказания первой помощи уже пытаются трибуты из Пятого и неразлучная парочка из Шестого, и Терра присоединяется к ним, внимательно слушающим инструктора. Тихонечко узнает их имена, перебрасывается парой фраз с Тимисом, найдя его очень приятным молодым человеком, а затем, когда инструктор завершает лекцию, приступает к работе. Правда, дело это вскоре утомляет ее — тем более, у девушки из Пятого, что сидит в дальнем углу и, чертыхаясь, старательно учится накладывать шину из подручных материалов, такой одинокий и печальный вид, что Терра просто не может спокойно смотреть на нее.
— Привет, — шепотом говорит она, подсев поближе. — У тебя очень красивые волосы! Можно, я заплету тебе косичку? Меня Терра зовут, а тебя?
Курносая девушка, робко улыбнувшись, представляется:
— Айвори.
— Так нежно! Ну так что, хочешь, заплету тебе что-нибудь?
— А ты умеешь? Давай! У меня самой никогда не получается…
— А ты долго их отращивала? — спрашивает Терра, сняв с простой косы Айвори резинку. — Какие густые!
— Они секутся сильно, — пожимает плечами Пятая. — Несколько лет назад я стриглась, но не очень заметно.
— Никогда не отстригай!
— Да уже и не придется, даже если бы захотела…
Терра делает вид, что не слышит этой жуткой реплики, и бегло расплетает волосы Айвори, чтобы затем соорудить из них замысловатую прическу из вывернутых кос. Айвори с удивленным видом ощупывает голову:
— Как это выглядит?
— Красиво! — убеждает Терра, укладывая одну из кос вдоль линии роста волос. — Тебе идет! Жаль, тут нигде нет зеркала, чтобы ты могла посмотреть… Ну ничего, до обеда недолго осталось, за это время не растреплется, а потом найдем зеркало! Хорошо?
— Хорошо, — улыбается Айвори, и Терре очень хочется потрепать ее за щечки: такая она милая. Интересно, почему же она здесь оказалась? В Десятом дистрикте трибутов выбирали по принципу «Пойти должен тот, кто может вернуться». Судя по Айвори, в Пятом руководствовались какими-то другими критериями: девушка совсем не похожа на потенциального победителя. Притворяется? Было бы логично, но у нее такой наивный взгляд…
— Почему тебя выбрали? — не удержавшись, спрашивает Терра.
— Я не знаю. Случайно. Вместо дочки мэра, — отмахивается Айвори.
— Серьезно? — спрашивает Тимис, подсев поближе к девушкам. — С чего ты взяла?
— Я разговаривала с Дидо — это наш ментор, — поясняет она для Терры. — Сказала, что мои друзья считают результаты голосования подтасованными. И он предположил, что мистер Купер мог заменить имя дочери на чье-нибудь другое, если весь дистрикт выбрал ее. Ведь только мэр мог знать результаты заранее…
— Скоты! — возмущается Терра. — Ты же совсем цветочек, куда тебя на арену? Тимис, ты-то что молчишь?!
— А что я скажу-то? Я не мэр, права изменить результаты голосования не имею — иначе, поверь, ни за что бы тут с вами не сидел. Предпочел бы тихую смерть от старости, причем желательно при этом жить в достатке.
— Победишь в Играх — достатка у тебя будет больше, чем надо, — обещает Айвори.
— Ты так спокойно говоришь об этом… — удивляется Терра. — Неужели ты не боишься?
— За свою жизнь — не особо. Я боюсь боли. И еще того, как мои родные и близкие переживут мою смерть… Ой! — Она смотрит куда-то в сторону, а затем быстро поднимается на ноги.
— Ты чего?
— Да я… Хочу пойти в другую секцию. — И Айвори спешно уходит, оставив на полу так и не законченную шину. Терра недоуменно спешит за ней:
— Постой! Ты куда?.. Что случилось?!
Отойдя на приличное расстояние от секции медицинской подготовки, Айвори наконец останавливается.
— Я просто не хочу пересекаться с ней, — говорит она, косясь куда-то в сторону. Проследив за ее взглядом, Терра видит девушку из Дистрикта-3. — Ее зовут Иштар, — поясняет Айвори, — и она… неприятная. Я стараюсь не говорить о людях плохо, но…
Терра с удивлением изучает надменную девушку с пепельно-русыми волосами, забранными в гульку на макушке. Прежде она не обращала на нее внимания — как-то не до этого было, но и теперь Третья не вызывает у нее особых эмоций.
— За что ты ее так невзлюбила?