- Но формально-то нельзя! – протестует Фред. Будто это всё решает.
- Тебе не лучше.
- Но и не хуже. Только по ночам колотит, но у нас дома есть одеяла. А если что, и огненное виски тоже.
Джордж закатывает глаза. Он намеревается твердо стоять на своем и не поддаваться на мольбы близнеца, поэтому даже не понимает, каким образом пятнадцать минут спустя он уже изображает приступ эпилепсии в коридоре. И пока все присутствующие там бросаются ему на помощь, Фред незаметно покидает этаж, а после и больницу.
В этот день они вместе возвращаются домой. Фред недовольно осматривает горы книг и пыли и выражает все, что думает по этому поводу, громким чиханием. Но на самом деле он счастлив, и Джорджу впервые за полгода становится легче. Видеть не измученную резиновую улыбку брата, даже не затрагивающую глаз, а самую настоящую – всё, что ему надо. Вместе они прибираются дома, швыряются книгами (Грейнджер бы хватил сердечный приступ, будь она здесь), брызгаются водой, заставляют щетки и швабру летать под потолком наперегонки. Потом вдвоем готовят сэндвичи и жарят бекон.
Засыпая ночью, Джордж не выключает свет. Но теперь, глядя на соседнюю кровать, он видит закутанного в четыре одеяла брата, и ему как никогда верится, что всё у них будет хорошо.
***
Мама появляется на следующее утро, и весь дом, да, наверное, и Косой переулок, слышит ее вопли. Фред и Джордж переглядываются и хихикают. Они давно выросли из того возраста, когда действительно боялись ее гнева. И от их улыбок она заводится еще сильнее. Но, пожалуй, это стоило вытерпеть, потому что, успокоившись, она готовит для них чудесный обед, и на мгновенье Джорджу кажется, что они снова дети, что вернулись в «Нору», и что не было никакой войны.
Но когда Фред оставляет почти половину своей порции не тронутой, иллюзия рассыпается.
***
Джордж начинает пристально наблюдать за близнецом, подмечая все изменения. Тот теперь куда меньше ест и громче смеется. Он мерзнет по ночам, и уже шесть одеял едва ли помогают. По утрам он ничего не помнит из прошедшего за ночь – ни снов, ни своей лихорадки. А еще у него начинают дрожать пальцы. Почти незаметно. Но когда он пытается выполнить какую-то мелкую, требующую ювелирной точности работу, у него не выходит. Он отшучивается, что стареет и скоро впадет в маразм.
- Придется вытирать тебе слюни, - подкалывает его Джордж, чтобы сбить гнетущее напряжение. Фред смотрит на него и ехидно отвечает:
- Не только слюни.
И Джордж громко смеется.
На четвертый день после самовольной выписки они снова открывают магазин. Фред полон энтузиазма. Он ловко скользит между покупателями, сыплет шутками и комментариями направо и налево, а когда видит Джинни, то радостно тискает ее, будто они не встречались лет сто. Сестра краснеет то ли от смущения, то ли из-за того, что объятия слишком сильные, и зовет братьев на ужин в «Нору».
По вечерам они придумывают новые формулы и экспериментируют с составами для своих конфет, печений и хлопушек. В результате их квартира воняет разными запахами зелий, а кастрюля на кухне покрывается несмывающейся липкой субстанцией, из которой Фред предлагает сделать ириски.
- И что они будут делать? Убивать любого, кто их понюхает? – спрашивает Джордж, зажимая пальцами нос. Он кастрюли несет так, словно там лежит один огромный потный ботинок.
- Неплохой вариант, - пожимает плечами Фред. – Можно использовать в качестве пыток.
- Подозреваемый, вам есть что сказать суду? - тонким голоском изображает Джордж.
- Нет? - подхватывает эту игру Фред. И делает вид, что протягивает к лицу брата кастрюлю. – А теперь?
- Да, да, только уберите это! – Джордж картинно трясет ладошками и отклоняется, будто спасаясь. Фред смеется его актерской игре.
***
Еще через пару недель Фред внезапно зовет на свидание Анджелину. Джордж хмурит брови, но молчит. На самом деле его беспокоит, что брат будет без него. В последние дни ему стало тяжелее. Появились внезапные короткие приступы головной боли. Когда это случилось впервые – Фред вдруг упал на колени посреди кухни и схватился за голову с тихим рычанием, Джордж думал, что у него сердце от ужаса остановится. Сейчас он уже понял, что нужно делать в таких случаях – приложить что-то теплое на затылок. Он не знает, почему именно так, но это помогает. И выяснил ведь совсем случайно, когда в панике прижался лицом к затылку брата и забормотал ему что-то утешающее. Тепло губ и дыхания помогло.
- Оближи меня еще в следующий раз, - посоветовал ему тогда Фред, когда боль прошла. Он все еще тяжело пыхтел и потирал виски. И за шуткой пытался скрыть свою внезапную уязвимость. Джордж, до этого прижимающий его к себе, сразу же оттолкнул и фыркнул:
- Ты в курсе, что моча стерильнее и горячее слюны?
- Только попробуй.
- Ха!
- Джордж!
- Я сказал «ха».
И вот сейчас Фред стоит перед зеркалом и ведет бой со своей новой голубой рубашкой. Джордж валяется на кровати и делает вид, что смотрит журнал про квиддич. Он всё ждёт, когда брат позовет его, но тот упрямится и молчит. А наблюдать за его мучениями слишком грустно. И когда из-за дрожи в пальцах пуговица в очередной раз не влезает в петельку, Джордж теряет терпение и слезает с кровати. Он молча подходит к брату и застегивает все пуговицы кроме верхней.
- Что бы я без тебя делал? – вздыхает Фред. И по нему сложно сказать, шутит он сейчас или нет.
Джордж смотрит на него.
- Пошел бы голым? – предполагает он. И в глазах брата загораются искорки.
- Анджелина была бы в восторге.
- Да, наши тела шикарны, - соглашается Джордж небрежно.
- Мое все равно чуточку красивей.
- Как скажешь.
Джорджу не хочется его отпускать. Он беспокоится, что у Фреда может случиться приступ боли. Или еще что-нибудь – что угодно. Но не может придумать предлога, чтобы брат остался. Поэтому просто похлопывает его по плечу и улыбается. Фред уходит.
***
Новости из больницы не радуют. И от знакомых, вызвавшихся помочь, тоже. Никто не знает, как помочь Фреду. И Джордж не хочет думать, что от отведенного мистером Брайеном времени осталось всего три месяца.
- Эй, Джордж, - тихий шепот Фреда, сопровождающийся постукиванием зубов, вырывает Джорджа из дремы. – Ты спишь?
- Нет.
Он удивлен, почему не спит сам Фред. В этот час его обычно уже накрывает нервным тревожным сном.
- Давай уедем.
- Что? – не сразу понимает Джордж. Думает, показалось.
- Уедем, - чуть громче повторяет Фред под тихий стук своих зубов.
И Джорджу кажется, что он упускает что-то важное.
- Куда? – спрашивает он. – Зачем?
- Просто… – кровать скрипит, видимо, Фред переворачивается на бок. Джордж делает то же самое, и теперь они смотрят в направлении друг друга, хотя в темноте и не видят лиц.
Раздается вздох. А затем Фред продолжает:
- Ты же знаешь, как я люблю всё это: наш магазинчик, наш дом, нашу семью. Но я хочу чего-то еще, понимаешь? Хочу столько увидеть и узнать. Просто… вдруг ничего не получится? – в голосе его внезапно пробивается страх, и сердце Джорджа тихо поскуливает от боли. – Я не хочу, чтобы было только это. Мир такой огромный, а я не видел ничего… Понимаешь?
Джордж понимает, и от этого только хуже. Он понимает, что Фреду страшно. Осталось три месяца. Это не так уж и много, учитывая, как быстро пролетели предыдущие девять. А они так и не нашли способа остановить действие заклинания.
- А как же целители? Когда они найдут способ… – пытается возразить Джордж, сам не зная, почему.
- Они сообщат мне, ты ведь знаешь. И я сразу примчусь, моментально, - отговаривается Фред. Видимо, идея путешествовать засела в нем слишком глубоко. А может, это так действует на него ночной жар.
- Но родители? Ты всех бросишь? – удивленно вздыхает Джордж. И тихо добавляет. – И меня?
- Нет, - торопливо отвечает Фред. Голос его дрожит. – Я же сказал «уедем». Вместе. Ты и я. Посмотрим мир. Пожалуйста, Джордж.
И когда Фред так просит, разве можно ему отказать?
- Я не знаю… Не уверен.
- Ну же. Считай это мое предсмертное желание.
Эти слова слетают с губ Фреда так легко, как шутка, но Джордж сглатывает возникший в горле ком, и ему кажется, что он глотает стекло.
- Хорошо, - соглашается он. И знает – чувствует – что Фред улыбается.
- Обещаешь? – как маленький уточняет он. И Джордж кивает.
- Да.
Наутро ни один из них не вспоминает о ночном разговоре, и Джордж полагает, что Фред забыл о нем, как это обычно и бывает.
***
В эти выходные – через четыре дня после той ночи - у отца День Рождения. Собирается вся семья.
Они долго разговаривают, вкусно едят и слушают музыку по радио. Джорджу тепло и уютно. И почти не больно. Он уже по привычке наблюдает за Фредом, лениво развалившись в кресле. Тот смеется, шутит, подкалывает Джинни и Гарри, издевается над Роном – в общем, ведет себя так, как прежде. И если не знать, то и не догадаться, что с ним что-то не так. И все вокруг, кажется, забывают об этом.
Вечер проходит чудесно. Фред и Джордж остаются спать в своей старой спальне, слушая, как топают по лестнице то и дело шастающие куда-то разные Уизли. Они долго болтают, вспоминая детство, пока Фред не начинает стучать зубами и не залезает с головой под груду одеял. Джордж вздыхает и отворачивается к стенке.
Утром они уезжают первыми – сразу после завтрака. Фред нежно целует мать и что-то шепчет ей в ухо, потом обнимает отца, еще раз поздравляя с праздником. А после – вот внезапность – стискивает в объятьях по очереди всех братьев и Джинни. В итоге обнимашек хватает даже для Гарри и Гермионы.
- Увидимся! – жизнерадостно машет рукой Фред, стоя на пороге. Джордж просто улыбается и поддакивает:
- Пока!
- До свидания, милые, - любовно отвечает им мама. И как только дверь закрывается за ними, улыбка исчезает с лица Фреда. Он молча идет вперед, и Джордж торопится за ним. Но перед оградой Фред вдруг останавливается и смотрит на сад. Взгляд его покрывается задумчивым маревом.
- Помнишь, как мы выдворяли садовых гномов? – вдруг спрашивает он.
- Еще бы! – выдыхает Джордж. – По-моему, это от нас они почерпнули все ругательства, что теперь знают.
- Да, а были такими милыми малютками до знакомства с нами, - соглашается Фред. Джордж хочет спросить, к чему это, но брат вдруг оборачивается и смотрит на дом. Взгляд его внезапно теплеет, но за нежностью в нем пробивается необъяснимая грусть. И неясно как, но Джордж понимает, что Фред прощается с «Норой».
***
- Ты обещал! – в тот же вечер кричит Фред.
И Джордж вздрагивает от звука его голоса.
- Я думал, ты ничего не помнишь, - в свое оправдание бормочет он. Фред яростно скидывает свои вещи в лежащую на полу открытую дорожную сумку и не смотрит на него.
- Как видишь, помню, - бросает он. – И если ты не хочешь, ладно, поеду один.
Джордж фыркает и достает из шкафа вторую сумку, бросает ее на пол рядом с сумкой брата. Черта с два он отпустит Фреда одного куда-нибудь дальше кухни.
- Ты даже не сказал ничего родителям, никому, - сердится он. Как ему кажется, вполне справедливо.
- Сказал, - возражает Фред приглушенно. И Джордж вспоминает, как тот что-то шепнул матери перед уходом.
- Эй.
Джордж оборачивается на оклик, и теперь Фред смотрит прямо на него. В руках его зажата старая зеленая футболка с парой прожженных горячими каплями какого-то зелья дырками на груди.
- Это ведь не навсегда, - говорит Фред практически спокойно. Но горящие отчаянием глаза его выдают. – Найдется лекарство, мы вернемся, я приму его и буду в норме. А пока мы просто развеемся. Считай, это наш отпуск. Небольшой отдых. Мы ведь заслужили.
Джорджу кажется, что его трясет не хуже, чем Фреда в приступе ночной лихорадки. И чтобы отвлечься, он указывает пальцем на футболку:
- Серьезно, старик. Ты возьмешь ее? Да ей же только стол протирать.
Фред скалится в ответ и бережно укладывает футболку поверх остальной одежды.
***
Уходя из дома, Джордж случайно бросает взгляд на кровать Фреда, где кучей навалены все имеющиеся в доме одеяла, шарфы и грелки. Он невольно вспоминает то время, пока брат лежал в больнице, и с отчаянием думает, взывая к высшим силам, кем бы они ни были: «Пожалуйста. Пожалуйста, пусть эта кровать больше никогда не будет пустой».
***
Из Лондона они трансгрессируют в Шотландию, в город под названием Инвернесс.
- Серьезно? – не сдерживает удивления Джордж, выпуская руку брата, когда они оказываются на тротуаре под хмурым февральским небом.
- Здесь же столько рыжих! – восхищенно улыбается Фред, осматриваясь по сторонам, будто видит не серые дома, а какое-то чудо света. – Мы обязаны были здесь побывать.
- Ага, а еще мужчины в юбках, - вставляет замечание Джордж, но брат игнорирует его.
- К тому же, если идти в лес, то найдем то самое озеро. Лох-Несское чудовище, помнишь, Грейнджер рассказывала?
В итоге они довольно быстро вычисляют пустующую квартирку в одном из домов и заселяются туда. А после, оставив вещи, действительно отправляются в лес вдоль озера. Фред берет с собой палочку и небольшую сумку, которую вешает на шею. Джордж только палочку. Он хочет спросить, что это у брата, но тот так восхищенно пялится по сторонам, что не находит момента. На одном из склонов Фред вдруг останавливается и вытаскивает что-то из той самой сумки. Джордж всматривается в смутной знакомый предмет пару мгновений.
- Это же… – начинает он, но Фред довольно его перебивает:
- Фотоаппарат, да. Гермиона помогла мне выбрать. Знаешь, те аппараты волшебников, для создания колдографий слишком уж неподъемные для путешествий. Думаю, мы переживем, если не будем двигаться на карточках, да?
Фред сейчас вдруг напоминает Джорджу отца – так же непосредственно, как ребенок, лопочет о маггловских изобретениях с полными восторга глазами.
- Конечно. Хочешь, сфотографирую тебя?
Фред не заставляет себя ждать. Он объясняет Джорджу, как сделать снимок, а потом бежит на тот самый утес и выглядит самым счастливым на свете.
***
В итоге, после непродолжительных споров и разногласий, они все-таки отправляют сову домой – просто чтобы родители не сходили с ума. И в конце письма Джордж еще раз пишет, чтобы, как только появится лекарство, им сообщили. А Фред добавляет «А по другим причинам просьба не беспокоить». И пририсовывает кривоватую кошачью мордочку напротив их инициалов.
***
Намерзнув в Шотландии они решают сменить курс на что-то более южное. Хотя, признаться, Джорджу даже понравилось их первое мини-путешествие. И пусть никакого чудовища они не нашли, зато нагулялись вдоволь на свежем воздухе. В одной из деревенек они попали на местный праздник, посмотрели на мужчин в килтах, играющих на волынках, продегустировали еду прямо на улице (к счастью, это было бесплатно, потому что в маггловских деньгах, которые Фред предусмотрительно разменял в Гриннготсе перед отъездом, правда, когда он успел, Джордж не в курсе, они ничего не понимали), а вечером попали на уличные танцы. И так как обоим было холодно, то это помогло согреться. Фреду даже удалось сорвать поцелуй рыжеволосой красавицы.
Но теперь они отправляются в Испанию. Здесь уже солнечно, и после Шотландии совсем тепло. Хотя и сразу по прибытию они попадают во внезапный дождь. Со смехом они забегают в первое попавшееся кафе. Не зная ни слова по-испански и не разбираясь в маггловских деньгах, они умудряются-таки заказать себе горячий шоколад и какую-то картошку, чье название они выговорили не с первого раза, но лишь потому, что начинали смеяться, не доходя даже до середины слова.
Джордж смотрит на прилипшие ко лбу брата мокрые волосы, кажущиеся сейчас темнее, чем есть на самом деле, на выступающие на бледных щеках веснушки, и не может сдержать улыбку. Фред не спрашивает: «Что?». Фред всё понимает. Он просто смотрит в ответ и улыбается.
В итоге всю картошку приходится уплетать Джорджу. Порой ему становится страшно оттого, как мало теперь ест Фред. И он никак не может к этому привыкнуть. Да и не хочет. Поэтому всегда заставляет брата брать в рот что-то посущественней чашки кофе или чая.