Охваченный идеей, полицейский кивнул сам себе, нагнулся, взял Гарри, посадил на руку и пошагал, клацая ботинками. Гарри притих и доверчиво прижался к незнакомцу, интуитивно чувствуя его молчаливую и надежную силу. А неожиданный спаситель дошагал до стенда-пирамиды, поднялся на него, как на пьедестал, взял Гарри под мышки, поднял над головой и громко закричал:
— Мама, папа, чей ребёнок?
Гарри понял план этого высокого дяди и обрадованно заозирался. Из толпы раздался заполошный вопль Люпина — Гарри! — полицейский хмыкнул, снова посадил Гарри на руку и пошагал, подобно ледоколу раздвигая толпу. Дошел до Люпина и сдал ему малыша со строгим напоминанием папаше, чтоб за ребёнком следил повнимательнее.
Ремус крепко прижал к себе потеряшку, благодаря полисмена и заверяя его, что больше ни-ни… Будет следить за Гарри аки коршун. С тем и расстались.
Ремус, прижимая к себе Гарри, заторопился к Лютеру, который отлеживался в офисе у администратора под присмотром штатного медика. Смертельного у него ничего не оказалось, просто лёгкий сердечный приступ. Старость, батенька, старость… Ну, как человеку, Лютеру было хорошо за семьдесят, а вот как волшебнику... Непонятно, с чего бы?
Но хуже всего сейчас было Ремусу, из-за минутной паники он не уследил за Гарри, и просто чудо, что тот так быстро нашелся, а всё благодаря полисмену, если бы не он… Страшно даже представить, что могло бы случиться с маленьким Гарри! Это непростительно, непростительно, как он мог???
Лютеру даже жалко стало беднягу, вон как мучается. И, вернувшись домой, он попытался успокоить Ремуса:
— Рем, может быть, тебя это утешит... Ты просто знай, что Гарри этого никогда не вспомнит, понимаешь? Гарри никогда не вспомнит о том, что потерялся.
— Зато я этого никогда не забуду, Лютик. И никогда себе этого не прощу. Я чуть не потерял Гарри и теперь это будет моим вечным кошмаром.
— Ну что ж, встретишь боггарта, не забудь мне рассказать, во что он превратился.
— Не смешно…
Тем же вечером, укладываясь спать, Гарри вдруг что-то залопотал, просяще глядя на мужчин.
— Что случилось, Гарри, что ты хочешь?
— Казьку!
— Кхе… Что?
— Казьку, ба, ба.
Лютер и Рем переглянулись, напрягли извилины, пытаясь перевести это с детского, и решили, что это переводится как «сказку бай-бай», сказку на ночь.
Они пристроились возле Гарри и слово взял Рем:
— Жили-были на свете четыре дружных волшебника — две подруги Канди и Пенни, и два друга, Салли и Рик. И решили они однажды построить замок…
Комментарий к Глава четвёртая. Сказка на ночь ...с веревочками разных длин – не ошибка, так тоже можно писать.
Не пытайтесь исправить на “веревочками разной длины”.
Спасибо за бдительность.
====== Глава пятая. Лунная власть или няня для Гарри ======
Приближалось полнолуние, и оба оборотня уже заранее начали потихоньку сходить с ума, не в силах решить вопрос: «С кем оставить Гарри?», пока они будут находиться в оборотничьем безумии.
Ведь оборотни, хоть и трижды Истинные, все-таки опасные твари, особенно под влиянием полной Луны, которая полностью подавляет волю оборотня, и даже самый сильный и самый миролюбивый не в силах справиться со всесокрушающей лунной магией. Ведь что такое полная Луна? Это Луна без тени, вот, что это такое. И стоит малейшей тени от Земли упасть на Лунную поверхность, как её действие тут же прекращается. Стихают морские-океанские приливы, уходит непонятная тоска из собачьих сердец, от которого собаки по всему миру воют на Луну, как и волки. И прекращается метаболизм у оборотней, прекращается насильственная трансформация, и они приходят в себя, становятся обычными, как люди… Кроме этого, свет полной Луны влияет на рост и цветение магических растений, об этом знают все, и поэтому травники, знахари, зельевары во всех регионах полнолуния спешат в леса и на поля за сбором магических трав.
Вот что такое полная Луна, безобидный и невинный спутник Земли на деле очень даже магическая штука. Такая магическая, что даже киты, потеряв ориентацию из-за отливов-приливов, пачками выбрасываются на берега. Потому что сонары у них отказали. По крайней мере у тех, кто оказался вблизи прибрежных зон, тем же, кто оказался в открытом океане, никакая опасность не грозила.
Итак, сидят два оборотня в гостиной и думают-ломают головы, с кем оставить Гарри??? Наконец Лютер просиял, бросил на Рема ликующий взгляд и бросился к телефону. Заинтригованный Ремус замер в кресле и, затаив дыхание, прислушался.
— Алло, Морган, здравствуй, а Летти дома? Позови, а? Позарез нужна!.. Летти? Привет, сможешь приехать?.. Да ничего сложного, просто за ребёнком присмотреть… Что значит — нет??? А почему… Да где проблема? С собой бери… Ну почему сразу подерутся? Гарри всего год с половиной… Едешь? Я люблю тебя!!!
Лютер довольный вернулся в гостиную и плюхнулся в кресло.
— Всё в порядке, Рем, вопрос улажен, приедет Летти Морган со своим сыном и присмотрит за нашим Гарри.
— А кто такая Летти Морган?
— Моя бывшая ученица, самая лучшая на потоке, в биологии просто ас, её рефераты даже печатаются! Боже! Как же время летит… Казалось бы, только вчера выпустилась, а у неё уже и ребёнок есть.
— Она маггла?
— Да, она простая.
— Смотрю, не любишь ты это слово.
— Не люблю, грязное оно, Рем. Именно от него произошло «грязнокровка».
Загадочная Летти Морган приехала через четыре часа, к тому времени Ремус весь извелся от ожидания и переживаний, а поладит ли Гарри с незнакомой тёткой, а какая она, добрая, хорошая или вредная злыдня? И почему Лютик в ней так уверен, он же много лет её не видел, как можно верить в то, что человек за годы не изменился? О Боже, поладит ли Гарри с ней??? Раздираемый сомнениями и противоречиями, Ремус метался по гостиной, в то время как Лютер на кухне спокойно готовил обед. Ну наконец-то, с улицы донёсся звук подъезжающей машины, и Рем ужом скользнул к окну, отодвинул портьеру, но увы, увидел лишь морозные разводы-узоры на стекле… Лютер неспешно продефилировал к двери, открыл её, и вошли двое, Летти и её сын.
У Ремуса появилось ощущение дежавю... Раскрасневшаяся с мороза молодая женщина стянула с себя шапку, сверкнула смеющимся взглядом синих глаз, встряхнула гривой светло-каштановых волнистых волос и отвернулась к ребёнку, которого начала торопливо раздевать. Лютер высоченной башней возвышался рядом и молча подбирал-подхватывал одежду, которую Летти не глядя швыряла, куда придется. Мальчику оказалось лет пять или четыре. Во всяком случае, малышом он уже не был. Ремус бросил укоряющий взгляд на Лютера. «Вчера выпустилась», да?
Освободив мальчика от одежды, Летти повернулась к Лютеру и вдруг с визгом повисла у него на шее, тщательно собранная одёжка ворохом свалилась на пол. Нет, всё-таки вчера… Если люди так кидаются обнимать бывшего учителя, то это говорит только об одном — когда бы они ни расстались, но расстались они друзьями. Крепкая, надежная дружба, проверенная временем. Именно к Летти обратился Лютер за помощью, когда прижало, и Летти не подвела, приехала к незнакомому ребёнку, да ещё и своего с собой прихватила.
Когда страсти более-менее улеглись, они начали знакомиться.
— Летти, это Ремус Люпин, мой друг и сосед.
— Очень приятно познакомиться, мистер Люпин, Виолетта Морган, а это мой сын Найджел. Поздоровайся, Нэйд.
— Здласьте, я Найджей Молган, мне четыле года, сколо будет пять, а живу я…
— Нэйд, стоп, ты не в полиции, незачем полную информацию говорить.
— Здравствуй, Найджел, я Рем. Хочешь познакомиться с Гарри?
— Да, дядя Лем, хочу. Мама, а Локи?
Летти хлопнула себя по лбу, извинилась и выскочила за дверь. Вскоре вернулась, ведя на поводке крупного рыжего далматина. Ремус напрягся, вот только большой собаки не хватало! Белый пёс с рыжими, неравномерно разбросанными по телу пятнами производил двоякое впечатление, с одной стороны, надежный домашний компаньон, а с другой, это крупная непредсказуемая зверюга. Совсем непонятно, как он будет реагировать на оборотней в стадии предпревращения, да ещё перед полнолунием, впору хоть сейчас оборотиться и показать псине, где раки зимуют…
Лютер же окинул пса внимательным взглядом и вежливо спросил:
— Локи?
— Да, в честь бога обмана назвали, потому что он с самого рождения всех обманул, сначала тем, что выжил, тогда как ветеринар напророчил, что щенок не жилец. А он выжил, наперекор всем, а потом он обманул во второй раз, его братья и сестры покрылись чёрными пятнышками, а он рыжими. Обманщик с самого начала, потому и стал Локи.
Летти и Найджел понравились маленькому Гарри, он сразу же пошел на контакт, и двое оборотней, убедившись, что Гарри в надежных руках, отправились восвояси, каждый в свое логово-убежище. Какое оно было у Лютера, не знал никто, так что опишем то, в которое отправился Ремус Люпин. Выйдя из подпространства посредством трансгрессии, Ремус цепко осмотрелся, одновременно прислушиваясь и принюхиваясь. Тихо, спокойно, морозно. Воздух сильно разрежен, как и положено в горах, а именно здесь находился Ремус, в Аппенинских горах. Убедившись, что все здесь в порядке и за прошлый месяц тут побывали только горные козы и бараны, он направился в сторону небольшого домика. Он — маленький и приземистый, притулился между скал, почти полностью скрытый от посторонних глаз. Однако домик был обманом, он стоял над каменным мешком, скальным образованием, представляющий собой просто-напросто яму. В эту яму Ремус и спустился по железным штырям, вмурованным в стены. Здесь была решётка, а за ней — ещё один мешок, глубже и шире первого. Оборотень разделся, постоял немного, чувствуя, как его кожа покрывается гусиными пупырышками, потом шагнул и молча прыгнул вниз, ему предстояли долгие часы мучительного плена.
Конечно, можно было бы пройти в какую-нибудь волчью общину и пережить трансформацию вместе со стаей, скажете вы. И будете правы, возможно. Просто, в мире Люпина не было таких общин-кланов, в которой можно массово поколбаситься, в мире Люпина были оборотни и этим всё сказано. Что такое оборотень? В энциклопедиях и бестиариях пишут… да много чего пишут, но главного не объясняют, а именно: почему оборотни не размножаются и почему они живут поодиночке? Потому что они люди, вот первая причина, по которой собака не может понести от человека, и забудьте про Оменов. Чтобы не вымереть как вид, оборотень кусает преемника, заражает-инициирует нового оборотня. Да и как женщине вынашивать плод, если он или она остро реагируют на последнюю фазу Луны? То есть, грубо говоря, как беременной перекидываться без вреда для плода и наоборот? Разные массы тела, метаболизм, строение черепа-костей, все это просто запрещается самой природой. Отсюда вытекает вторая причина вынужденного одиночества. Размножение не допускается, только инициация посредством слюны.
Луна все полнее и полнее, вот и последняя тень соскользнула с неё, утихли приливы-отливы, выбросилась на берега очередная партия китов, завыли-затосковали собаки.
А в каменном мешке поднялся на лапы огромный бурый волк, встряхнулся, принюхался и, поняв, что находится в ловушке, в бессильной ярости стал бросаться на стены, остервенело царапая их когтями. А потом из груди добровольно-невольного пленника вырвался жалобный плачущий вой. Не верьте ему! На самом деле он не плачет, и стоит ему только вырваться на волю, так он тут же превратится в машину для убийства, ибо для этого и становятся оборотнями, чтобы из сотен покусанных выжил хотя бы один — будущий оборотень.
Самый сильный, самый живучий и восприимчивый, именно так сохраняется вид.
Он неразумен и бешен, бесцельно и без толку он кружит по дну своей темницы, часами кружит, не зная усталости, он хочет вырваться отсюда и рвать, рвать-терзать податливое теплое человечье тело, не обращая внимания на жирных кабанов и поджаро-плотных оленей, он не голоден, он никогда не голоден.
Во всех регионах полнолуние одинаково, и здесь тоже; спустя несколько часов на лунный диск упала тень Земли. И всё прошло. И вот, на дне каменного мешка скорчился в позе эмбриона человек. Всё, теперь целый месяц можно жить спокойно, теперь он безопасен, никого не покусает, не покалечит.
Можно возвращаться к Гарри...
Ремус Люпин с трудом выбрался из мешка по веревке, оделся и, болезненно сгорбившись, постоял немного, собираясь с силами, перед ним лежал долгий путь домой. Пешим ходом, на трансгрессию он сейчас не способен.
Летти Морган озабоченно глянула на бледнючего, худого и пошатывающегося от слабости Люпина и погнала его в ванную, потом, заставив подняться, закутала в полотенце и снова погнала — в постель. У Рема не было сил сопротивляться, он покорно и послушно лег в кровать, закутался в одеяло, выпил пару чашек чая с лимоном и, держа пустую чашку, робко спросил:
— Как Гарри?
— Нормально, весёлый и общительный, мы чудесно провели время. Кстати, Гарри нравится лепить из теста, вы знали? Мы печенье испекли, все вместе лепили.
— Здорово, а в следующем месяце вы сможете приехать?
— Смогу, конечно, постараюсь настроить свой график на каждое полнолуние.
Дзынь! Упала и разбилась чашка.
— Кхе… Простите, что?
— А в чём дело, мистер Люпин? Да, я знаю, что вы оборотень, знаю, что вы ездили в укрытие. Мне Лютер рассказывал, так что не удивляйтесь тому, что я знаю о вас.
— И вы… не боитесь?..
— Бояться, наверно, надо, да вот не боязно что-то. Наверное, потому что вы мирно себя ведёте, а вот если вы волком обернетесь да начнете на меня рычать, вот тогда я начну бояться.
— Вы шутите, миссис Морган? Как вы с Лютером познакомились? Ну, в смысле…
— Поняла… Как познакомились?.. Во время одной экспедиции, в Египте, нашим проводником был Лютер, наш профессор биологии. Он как-то очень вовремя подсказывал, где опасность, а где нет и можно пройти. Странная, нечеловеческая способность, как будто носом чуял. Ну и вот, в Долине Нила мы сплавлялись по одному из притоков, и на нашу байдарку напал бегемот. Нас было трое, я, Крис и Лютер, мужчины скрылись под водой, но один вынырнул. Волком, огромным, серебристо-серым волком, только так Лютер смог победить бегемота и спасти меня. Так я узнала его тайну, его пушистый секрет.
====== Глава шестая. Летят годы... ======
Пропустим, пожалуй, младенческие годы Гарри и перейдем к тому периоду, когда детки начинают задавать вопросы…
Но один рождественский день всё-таки опишу. Ремус и Лютер старательно украшали дом, повсюду на приличной высоте были развешаны гирлянды и еловые веточки, а в гостиной поселилась елочка. Настоящая, из леса, с колючей зелёной хвоей. Гарри с восторгом ходил вокруг неё, разглядывал, трогал веточки и нюхал, шумно вдыхая свежий смолистый запах. А когда ему предложили поиграть и повесить на елочку вот эти красивые яркие шарики, счастью Гарри не было предела. Но вот он почему-то замер, взяв в ручки синий шарик, застыл, как завороженный, пристально вглядываясь в его стеклянную поверхность, и если взрослые не понимали его поведения, то мы постараемся понять чувства малыша. Итак, Гарри взял в ручки синий блестящий шарик с золотым напылением сверху и шишечкой с проволочной петелькой, из которого торчала толстая ниточка. Но не это привлекло Гарри, а зеркальная поверхность шарика и то, что отражалось в этом выпуклом зеркальце. А отражалось в нём — всё! И большая комната-гостиная, причём со всех сторон, и высокие арочные окна, и двойные двери в холл, и сам Гарри, и Ремус с Лютером, но особенно потрясающе смотрелись окна, беленькие, с черной ажурной сеточкой рамы, и вообще, все в шарике было маленьким-маленьким, всё такое миниатюрное, крошечное. На маленького первооткрывателя нахлынуло непередаваемое ощущение чуда, перед Гарри внезапно открылся нежданный новый мир, и мир этот заключался в шарике. В синем волшебном шарике...
Целый мир, зажатый в детских ладошках. Так умеют только дети — видеть волшебство в обыкновенном, чудо в простом.
И маленький Гарри, желая поделиться своим открытием, протянул шарик Ремусу со словами:
— Папа, воть…
Потрясенный Рем опустился на колени и осторожно обнял Гарри, до глубины души тронутый и благодарный волшебным и таким желанным словом «папа».