— Поттер, ваше поведение выходит за всякие границы приемлемого.
— Так точно, сэр!
— Хорошо, что вы это осознаете!
— Так точно, сэр!
— Значит, инцидент можно считать исчерпанным?
— Как пожелаете, сэр!
— Тогда берите думосбор и работайте.
— Никак нет, сэр!
— Поттер! Отстраню!
— Как вам угодно, сэр. В этом случае я, как временно безработный, буду иметь право гулять, где мне вздумается?
— Договоритесь до ареста за помехи следствию.
— Скиттер будет в восторге, сэр.
Угрожать увольнением Лонгюссон все-таки не стал, хотя имел для этого все основания: за неподчинение прямому приказу начальника отдела любой аврор в два счета вылетит со службы с волчьим билетом. Но сто раз уже говорено: национальный герой — это не «любой» аврор, у него есть ряд особенностей, начиная с личной дружбы с министром и заканчивая разносторонней полезностью в отделе. Аврорат еще не преодолел послевоенный кадровый голод, чтобы разбрасываться талантливой молодежью, а следователь Поттер был безусловно талантлив, что называется, от Мерлина. Или от Мордреда, поскольку не дай Мерлин такие таланты на самом деле…
История началась с того, что Поттера опять похитили. Вернее даже не похитили, а прихватили в качестве живого щита. В оправдание злоумышленникам можно сказать, что Герой работал под обороткой и выглядел как совершенно обычный лысеющий волшебник очень средних лет. Он был подсадным покупателем, а в момент передачи товара должна была сработать группа захвата, но что-то пошло не так: продавцы заметили авроров и активировали экстренный порт-ключ, прикрываясь первым подвернувшимся под руку магом. Гарри, естественно, сопротивляться не стал и перенесся вместе с похитителями в просторный зал неизвестно где. Но зал оказался с секретом, потому что эффекты оборотки с похищенного немедленно сошли, и осознавшие свою ошибку негодяи принялись очень слаженно обстреливать «гостя» заклинаниями. Может, Гарри бы и справился один против всех — и не такое еще бывало, — но через несколько секунд помещение наполнилось едким дымом, который не останавливали обычные щитовые чары. Поняв, что элементарно задыхается и при этом не видит противников, Гарри все-таки решил аппарировать подобру-поздорову, что и сделал.
И вот теперь младший аврор Следственного отдела Поттер считал, что может самостоятельно вернуться в недавно виденный зал и взять преступников тепленькими, пока не разбежались. Вот только запасется парой защитных артефактов и вперед. При этом младший аврор Поттер утверждал, что на зале стоит какая-то защита, которую он сам попросту пробил, но вот что будет, если с ним попытается аппарировать еще кто-то — например, та же группа захвата — аврор Поттер не знает и проверять не хочет.
А глава Следственного отдела Лонгюссон считал, что следователи не должны лично проводить силовых операций, так что аврору Поттеру надо сдать воспоминания и вместе с коллегами попытаться высчитать, что за зал это мог бы быть, чтобы потом дать координаты аппарации силовикам. Но если уж аврору Поттеру так приспичило самому погеройствовать, то совершенно точно один он никуда не пойдет, и опять-таки надо подождать хотя бы чернового мнения аналитиков, насколько возможна аппарация сквозь щиты с группой поддержки. Теперь оставалось как-то донести до аврора Поттера, что мнение главы отдела приоритетнее.
Но в одном Поттер был безусловно прав: если пресса узнает, что героя отстранили за излишнее геройствование, Лонгюссона съедят без соли, даже если на его сторону встанет сам Главный аврор Фальк.
— Поттер! — Лонгюссон сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, с усилием сбавляя тон. — Я уважаю вашу вовлеченность. Я понимаю, что, возможно, для вас это дело в чем-то личное. Но то, что вы предлагаете — непрофессионально и опасно. Если Рита Скиттер будет в восторге от вашего отстранения, то представьте, как ее восхитит ваша гибель. Может, хоть это соображение вас остановит.
Личным это дело было опосредованно. Просто банда, поставляющая ингредиенты для зельеваров и артефакторов, специализировалась на тех субстанциях, что добываются из разумных магических существ. И одной из жертв оказался домовик, лично знакомый Гермионе. А Герм на последних сроках беременности стала ужасно впечатлительной, так что после такой новости пришлось отправлять ее в Мунго во избежание каких-либо осложнений. И теперь Гарри чрезвычайно искренне желал негодяям максимально скорой смерти: у Гермионы полно знакомых домовиков, а также оборотней, и кентавров, и прочей живности, и случись с кем-то еще подобное…
— Это не личная заинтересованность, сэр. Вероятно, я просто недостаточно хорошо описал ситуацию, и это мешает вам принять верное решение. И мне жаль, что придется действовать вопреки приказу. Сэр.
— Значит так, аврор! Первое: идёте и сдаете воспоминания! Ваш отказ участвовать в работе отдела мы обсудим позже, но важные для следствия материалы вы предоставите немедленно! Исполнять!
Гарри сильно подозревал, что является единственным человеком, способным довести Лонгюссона до ора. Избранный уникален во всем! За те несколько минут, что потребовались ему на то, чтобы достать из шкафа флакон и вытянуть из виска серебряную ниточку — очень аккуратно, чтобы образ зала остался достаточно ярким и в его собственной голове тоже — глава отдела связался с кем-то по сквозному зеркалу и стал выглядеть несколько более довольным.
— А теперь, Поттер, отправляйтесь на место несостоявшегося задержания. Там уже работает Соммерс со стажером, и вроде бы они нашли схрон. А с вами отправится группа Оуша из Отдела силовых операций. Если это действительно схрон, преступники могут вернуться за содержимым, и у вас должна быть поддержка. На месте поступаете в распоряжение Соммерса. Выполняйте!
Тон Лонгюссона твердо говорил о том, что тема единоличного подвига закрыта. У Гарри осталось два варианта: писать заявление на увольнение прямо сейчас или же быть уволенным ближе к вечеру, уже по дисциплинарной статье. Второй вариант предполагал меньше писанины, и Гарри выбрал его.
— Так точно, сэр! — отчеканил он, развернулся к двери и уперся носом в могучее плечо старшего аврора Генри Оуша, который появился в кабинете удивительно тихо для парня таких размеров.
— Привет, Поттер. Я нас аппарирую.
Судя по ставшему еще чуточку более довольным лицу Лонгюссона, у силовой группы было дополнительное задание — держать Национального Героя за шкирку и ни в какие неприятности одного не отпускать. Гарри послушно пожал протянутую руку и не менее послушно держался за нее же до самого приземления в одном из закоулков Лютного. Здесь уже во всю копошились упомянутые Соммерс со стажером, а трое бойцов из Силового ненавязчиво контролировали периметр.
— О, Поттер! — деловито обрадовался Соммерс. — Так, давай по шагам: кто где стоял, как двигались…
Это тоже была часть работы, и Гарри честно минут пятнадцать посвятил тому, чтобы воспроизвести собственные телодвижения и описать, что делал каждый из четырёх продавцов. По всему выходило, что аккуратно засунуть в кучу битого кирпича узелок с неопознанными зельями не мог никто из названных участников. Либо ложный след — мало ли, кто в Лютном что прячет? Либо у продавцов был пятый сообщник, под дезиллюминационным, например.
В первые минуты Оуш до того старался не отходить от Гарри ни на шаг, что выглядел просто смешно — эдакая наседка-переросток. Но Соммерса, похоже, предупредить забыли, и он весьма свирепо нарычал на боевика, чтобы тот отвалил в сторону и не топтался по следам. Сам закуток между тремя домами и свалкой был довольно тесным, а узкий выход из него надежно перегородил один из силовиков. Так что Гарри просто закончил свой рассказ, сделал шаг в сторонку, вроде как для того, чтобы не перекрывать никому обзор, и, поймав подходящий момент, наложил на себя беспалочковое дезиллюминационное.
— Ах ты, сука! — взвыл Оуш, одновременно вычерчивая палочкой Финиту, однако Гарри уже сместился на пару метров с того места где исчез, и заклинание не попало в цель. Остальные силовики быстро раскидали свои Финиты веером, но выигранной секунды Гарри хватило. Видимым он стал только в самый последний миг, уже заканчивая вращение. Сразу двое ближайших бойцов рванулись к нему, но вихрь аппарации уже уносил его прочь.
Координатами Гарри не ошибся — он снова стоял в том же зале, и прямо напротив замерли очень удивленные его появлением люди: двое из тех четверых, что участвовали в неудачной продаже. Совсем рядом за спиной явно ощущалось еще чье-то присутствие, так что мешкать Гарри не стал: швырнул Экспульсо и кубарем укатился за удачно расположенное массивное кресло. А в следующий миг по залу опять стремительно растеклось едкое облако, но, как и надеялся Гарри, заклинание головного пузыря успешно защищало от яда. Видимость, правда, все равно была нулевая, но бить на слух и по площадям никто не мешал.
Некоторое время продолжалась перестрелка заклинаниями. Потом, по току воздуха поняв, что где-то в зале открылась дверь, Гарри наугад метнулся вдоль стены. Скорее удача, чем что-либо другое позволили ему найти дверь, он вывалился в сумрачный, но свободный от ядовитого дыма коридор и тут же услышал удаляющийся топот впереди. Решив, что побегать он еще успеет, Гарри для начала заблокировал дверь за собой, просто бросив в потолок над ней Экспульсо Максима, затем послал сигнальное заклинание с аппарационными координатами в Аврорат и только потом занялся преследованием.
Дальше все было скучно, как по учебнику. Беглеца оглушить в спину и оставить в коридоре под чарами невидимости; комнату, к которой он бежал, проверить поисковым заклинанием и потом накрыть малым антиаппарационным куполом. Войти под дезиллюминационным, которое, правда, тут же развеялось, разыграть быструю победоносную дуэль с двумя находившимися там незнакомцами. Оглушая второго, как раз заметить, как над зданием разворачивается большой антиаппарационный купол авроратской модификации. Всё, дальше пусть работает профессиональная боёвка, а следователь Поттер воссядет в кресло над поверженными противниками и не будет путаться под ногами у группы захвата, а то приложат еще чем, не разобравшись… Что желание «не разобраться» раз-другой у Оуша присутствует, Гарри даже не сомневался.
Первым в комнату, где окопался Гарри, влетел какой-то незнакомый аврор, просканировал обстановку и выпустил в коридор патронуса-волка с коротким сообщением: «шеф, Поттер тут». Вторым действительно появился шеф силовиков Энтони Барн, который основное внимание уделил самому Гарри, а не комнате. А вслед за Барном ввалились еще трое, и вот среди них уже был Оуш, которому только большое количество свидетелей помешало сходу зарядить в Героя какой-нибудь Таранталегрой, а то и по-простому — кулаком в челюсть.
— Сволочь ты, Поттер! Твое счастье, что живой, а то вообще урыл бы! А Калиган где?
— Кто? — переспросил Гарри, даже не пытаясь сделать виноватое лицо.
— Калиган, — Оуш напряженно посмотрел на безмятежного героя и уточнил:
— Аврор, который ушел с тобой в аппарацию.
— Нет… — сказал Гарри, чувствуя, как немеют губы, и кровь отливает от лица и собирается комом где-то в желудке. — Я не видел, что кто-то из твоих успел…
Открылась и с грохотом захлопнулась железная дверь морга, по коридору тяжело протопали аврорские ботинки, и Генри Оуш остановился, нависая над Гарри. Гарри и не подумал поднять голову. Он сидел в больничном коридоре на полу возле стены и смотрел в пространство пустым взглядом. Не дождавшись реакции, Оуш слегка потыкал его ногой в ботинок, но и это не возымело эффекта.
— Это не ты его убил. Док сказал, там полный комплект. Сильно расщепило из-за аппарации «на хвосте», еще сильнее побило о щиты, потом газ этот. Боевые заклинания пришли уже в мертвого. Полегчало?
— Нет, — бесцветно отозвался Гарри.
— Утешать не буду. Мудак ты, Поттер.
— Мудак, — согласился Гарри.
Оуш постоял над ним еще немного, а потом тяжелые ботинки протопали дальше к выходу. Гарри так и остался сидеть в нескольких шагах от двери морга. Мимо проплывали лимонные подолы целительских мантий, но трогать его никто не пытался. Потом подошла и остановилась рядом пара ярко-зеленых бархатных башмаков, и старческий голос жалостливо запричитал:
— Да что ж ты так сидишь-то, сыночек? Если умер кто, так ты зайди, попрощайся, и полегчает. Ты отпусти, и тебя отпустит!
— Спасибо. Не полегчает, — так же ровно ответил Гарри и встал. Скользнул взглядом по сморщенному старушечьему лицу, убедился, что ведьма его не узнала и обратилась просто к неизвестному парню в коридоре. Неопределенно кивнул ей и пошел к выходу. Аппарировал с крыльца, смутно надеясь летально расщепиться, но благополучно переместился в лес на окраине Годриковой Лощины. Подумал было пойти на кладбище, но потом развернулся спиной к жилью и побрел в глубь леса, без тропы продираясь сквозь густую низовую поросль. Надо было отойти подальше, потому что в груди скручивалось острое и неудержимое. Однако потом выяснилось, что и обычного выброса Гарри сегодня не заслужил. Магия била внутрь него и не вырывалась свирепым вихрем, а стрекала раскаленными протуберанцами, словно медуза щупальцами. От каждого такого прикосновения перекрывало дыхание, и Гарри цеплялся за ближайшее дерево, чтобы не упасть. Но очень быстро щупальце втягивалось обратно в горячий комок, обосновавшийся за грудиной, и Гарри продолжал свой бессмысленный поход. Наверное, он шел так довольно долго, потому что руки в результате оказались расцарапаны в кровь. Но заметил он это только тогда, когда в мерный шепот деревьев и гомон птиц вломился — именно вломился — посторонний звук: кто-то с хрустом рухнул в самую гущу орешника неподалеку.
— Гриффиндурка кусок, куда тебя занесло-то? — Драко Малфой остервенело выдрался из куста и сразу же рванул в привычную позицию: прижимать Гарри спиной к себе и класть руки на лоб и солнечное сплетение. — Ты сам говорил: нас надо держать в закрытом помещении, чтобы легче ликвидировать выбросы! Говорил или нет? И сам куда уперся? Дебил контуженый!
Гарри под его руками ощутимо обмяк и откинулся затылком на малфоевское плечо, чем вызвал еще одну волну раздраженного шипения.
— Да не вертись ты, убогий!
— Убогий. И дебил контуженный. Скажи мне, как вообще можно не заметить, что с тобой кто-то аппарирует?
— Запросто, если какой-нибудь идиот ухватил тебя за мантию в момент аппарации.
— О мертвых не надо говорить плохое, Малфой. Идиот у нас тоже я.
— Ты-то вообще идиот вне конкурса, не спорю. Давай сядем аккуратненько, сейчас полегчает.
— Драко, я его убил.
— А я — Фата Моргана со всем Неблагим Двором. В Мунго я уже был, все заключения видел, так что не пудри мне мозги.
— Если бы я хотя бы заметил его, мы бы аппарировали оттуда сразу, и…
— И ты бы доразмазал его о щиты.
Гарри отрицательно помотал головой под малфоевской ладонью и упрямо повторил:
— Я его убил.
Драко в ответ тоже повторил:
— Сейчас полегчает.
И дальше они сидели молча.
Магия внутри Гарри постепенно успокоилась, и физически действительно стало легче. Но аврор Отдела силовых операций Дэвид Калиган по-прежнему лежал на столе в холодном ярко освещенном морге, и с этим фактом даже целитель Драко Малфой ничего поделать не мог.
— Гриф, а гриф, — оный Малфой слегка шевельнул ладонями, не отнимая их от тела, — какие планы на ближайшее будущее? Мне просто чтоб знать, где ждать выброса и сопутствующего массового травматизма.
— В Аврорате. Там мне много кто сказать захочет… Надо пойти послушать.
— Силовики вообще относительно часто гибнут, работа такая.
— Драко, мне Лонгюссон сказал туда не лезть. А Оушу и его группе велел следить, чтобы я не лез один. Понимаешь? Я приказ проигнорировал, а Калиган — нет.
— И кто в результате живой? Правота поверяется бытием.
— Ты слизеринец, Малфой. Не всегда прав тот, кто выжил.
— Да, я слизеринец и твердо уверен, что прав именно тот, кто выжил.
— А я с Гриффиндора. И с этим ты ничего не сделаешь.
— Факт, колдомедицина тут бессильна. Тогда двигай-ка ты туда, не тяни уже, лучше от этого не станет. Дай только руки залечу.
Подпихиваемый Малфоем, Гарри встал на ноги и послушно подождал, пока Драко сперва исцеляет многочисленные царапины, а потом приводит в порядок их мантии, пострадавшие в противостоянии с подлеском. Напоследок Драко вычистил от лесного мусора, слегка пригладил буйные поттеровские волосы и, криво улыбнувшись, пояснил: