— На собственную казнь следует приходить в приличном виде и держаться с достоинством. Проверено, хуже не будет.
— Аппарируешь нас? — попросил Гарри.
— Надеюсь, это ты просто нервничаешь сегодня, а не обзавелся фобией насчет аппараций, — проворчал Малфой. Но дальше комментировать не стал, просто перенес их в аппарационную зону Аврората и тут же сделал шаг в сторону.
— Удачи. Не буду отсвечивать больше необходимого, а то мое общество тоже добавят к списку твоих грехов, — отошел еще на шаг и аппарировал прочь. А Гарри пошел в свой отдел.
Видимо, новости еще не успели распространится достаточно широко. Многие привычно кивали ему и явно удивлялись его убитому виду, кое-кто начинал перешептываться, некоторые отвешивали взгляды, как пинки, и один раз кто-то довольно громко сказал: «Из-за него человек погиб, и хоть бы хны!», а другой голос так же громко ответил: «А кто ему что сделает? Это ж «сам-гарри-поттер!». Гарри успел подумать, что некоторые вещи в жизни не меняются: как в Хогвартсе, так и в Аврорате баланс восторгов и проклятий за спиной Избранного мог радикально измениться в считанные часы. Впрочем, он тут же одернул себя: в Хоге травлю устраивали по идиотским поводам, а сейчас все справедливо. Герой решил, что правила писаны не для него, и за самоуверенность героя поплатился другой человек, просто выполнявший свою работу… В войну такое тоже бывало, верно? Ты — ходячая погибель, Поттер, и ты сам это прекрасно знаешь. А еще ужасно несправедливо: по долгу службы Калиган регулярно ходил под Авады настоящих опасных преступников, а погиб из-за безответственного придурка, слеподырого к тому же.
Следственный отдел встретил его гробовым молчанием. Все до того сосредоточенно занимались своими делами, только что дым из под перьев не шел. И Лонгюссон, окликнувший от своего стола: «Поттер, ко мне подойдите!», показался настоящим спасителем. Гарри послушно подсел к столу начальника отдела и с благодарностью проследил, как тот окружает их двоих сферой тишины. Слушать обвинения перед всем отделом было бы справедливо, но Лонгюссон проявил милосердие.
— Что скажете, Поттер? Вы сделали все, что хотели?
— Воспоминания сдать? Или там уже и так все понятно? — мертво предложил Гарри.
— Если ваши воспоминания потребуются, я их запрошу. Я не знаю что сказать, Поттер. Вас хотел видеть Главный аврор, я послал ему извещение, что вы изволили появиться, так что с минуты на минуту вас вызовут. И Фальк уже спросил у меня, соглашусь ли я работать с вами дальше. Я взял время на обдумывание ответа. Вы можете что-нибудь сказать по этому поводу, Поттер?
— Нет, сэр. Я тоже не уверен, что со мной вообще можно работать. Особенно после сегодняшнего.
— Вы это понимаете, да?
— Да, сэр, разумеется.
— Тогда у нас еще есть шансы.
— Не уверен, сэр. Но спасибо.
Лонгюссон тяжело вздохнул.
— Посмотрим, что с вами решит Главный аврор. Ваша эскапада далеко за рамками внутренних дел моего отдела, вы же понимаете. Я не знаю, выдвигал ли Барн официальные обвинения.
— Да, сэр.
Некоторое время Лонгюссон сверлил его взглядом, а Гарри покорно смотрел в стол. Говорить было больше не о чем. Прилетевший самолетик от секретарши Главного поставил точку в затянувшемся молчании.
— Идите, Поттер. Фальк вызывает вас немедленно.
Гарри снова прошел через общий кабинет, и на этот раз большинство сослуживцев провожали его взглядами. Какими именно — Гарри предпочел не заметить. И ропота по коридорам при его появлении стало больше: новости в Аврорате распространяются со скоростью пожара в ветреный день. Секретарша Фалька поприветствовала его чуть заметным кивком и этим же кивком указала на дверь: вас ждут.
В кабинете Главный аврор так же молча кивнул ему на стул напротив собственного стола и попробовал было выдержать давящую паузу, но быстро понял, что Гарри медитирует на свои ботинки и паузы просто не замечает.
— Для начала, младший аврор Поттер, я хотел бы услышать вашу версию сегодняшних событий.
Скрывать Гарри было совершенно нечего, так что он изложил все пошагово, начиная с подготовки операции «тайный покупатель» и заканчивая прибытием группы захвата по его вызову.
— То есть вы признаете, что имело место прямое нарушение приказа главы отдела, и именно в результате вашей самодеятельности погиб сотрудник группы прикрытия?
— Признаю, сэр.
— И что мне с вами делать, Поттер?
Гарри опустил голову еще ниже. Правильный ответ: «заавадить к Мордреду», но, наверное, Фальк может принять его за издевку.
— До вас у меня был Барн. Вашей крови не требовал, не думайте. Но сказал, что по итогам двух операций — в поместье Гринграссов и сегодняшней — считает правильным организовать в Аврорате новый отдел: отдел Гарри Поттера. Потому что совершенно ясно, что никаким другим командирам, кроме себя самого, вы не подчиняетесь. Думаю Барн только из тактичности предложил именно отдел, а не структуру, параллельную Аврорату, в целом. Одного Главного аврора вы, Поттер, уже сняли, теперь не иначе моей отставки добиваетесь?
Фальк сделал паузу, и Гарри покорно подал свою реплику:
— Никак нет, сэр.
— А как это выглядит по-вашему, Поттер? Барн мне прямо сказал, что работать с вами и по вашим делам он никого больше не отправит. Не умеют, говорит, обученные авроры работать кордебалетом на подтанцовке у героя, который в любой момент может отколоть что-нибудь вопреки приказам, боевому распорядку, утвержденным тактическим схемам, законам человеческим и магическим и здравому смыслу в придачу. Знаете такое словосочетание «оперативное взаимодействие»? Это обозначает согласованность действий, Поттер, а не то, что вы делаете что хотите, а все остальные мечутся за вами, пытаясь отгадать, что вы выкинете в следующую секунду. Я сам из оперативников, и я вам точно говорю: непредсказуемый противник — это плохо, а непредсказуемый напарник — полная катастрофа. Понимаете, Поттер, вот если вы получили приказ держать на прицеле сектор справа, а я — сектор слева, то я и буду смотреть влево. И последнее, к чему я, старый опытный аврор, буду готов, так это увидеть вашу спину, внезапно перекрывающую мне обзор. Потому что, во-первых, вы перекроете мне обзор, а во-вторых, это будет значить, что моя собственная спина, которую, как я считал, вы мне прикрываете, сейчас подставлена под заклинания противника. И всё потому, что вы, мой напарник, решили, что приказами можно пренебрегать и действовать так, как лично вы считаете правильным.
И мне, Поттер, казалось, что это прописные истины, которые в Академии авроров объясняют в первом семестре первого курса. Видимо, надо провести ревизию профессионального образования, как вы считаете? Или вы все-таки это и без меня знали?
— Да, сэр. Знал, сэр.
— Ну, по крайней мере ректора Академии вы сегодня не сняли с должности, это уже неплохо. А мне что делать прикажете? Вы в курсе, что я, как глава Аврората, несу ответственность за всех своих сотрудников? И что я просто не могу никого заставлять работать с вами, потому что это значит откровенно ставить людей под удар? Совершенно же неизвестно, что вы придумаете в следующую секунду, и к чему это приведет. Рядом с вами просто опасно находиться, и я не могу заставлять своих подчиненных принимать этот ничем не оправданный риск.
— Да, сэр, это правда, — Гарри впервые поднял глаза на Фалька, и тот слегка отпрянул, заподозрив, что перегнул палку. — Рядом со мной всегда было опасно находиться. И я знал это, но все-таки пошел в Аврорат… Мне нельзя было этого делать. Извините.
— Вот драму мне тут разводить не надо! Вы понимаете, что вам и так идут навстречу всегда, когда это возможно? Вам и так позволено больше, чем любому другому! Но должны же быть какие-то границы!
Постепенно выходящий на крик монолог Главного аврора прервала серебристая лошадь-патронус. Очень меланхоличная лошадь. Голосом Джинни Поттер лошадь сообщила — тоже очень меланхолично, без намека на иронию:
— Гарри, тут у Гермионы в кабинете Драко с Роном дерутся. Уже шкаф снесли. Что-то я не знаю, к кому обращаться в таких случаях, может авроров вызвать?
— Та-а-ак! — сказал Фальк страшным голосом.
— Можно мне вмешаться? Или пошлите кого-нибудь еще! — сообщение Джин вывело Гарри из апатии. Шкаф снесли, а там же Герм с пузом! Ур-роды, особенно Рон!
— А пойдемте и наведем порядок! — Фалька явно распирал еще неизрасходованный начальственный гнев. — Как минимум аврор Уизли в данный момент находится при исполнении, если у него сегодня не отгул, конечно. Вот я пойду и уточню, чем еще развлекаются на службе мои подчиненные, помимо нарушения приказов и аппараций с летальным исходом!
Он подхватил Гарри под локоть и аппарировал, едва выйдя в приемную. Приземлились они в пустынном коридоре Отдела регулирования и контроля магических популяций, в двух шагах от кабинета, из-за двери которой доносилась ругань и отчетливые удары.
Обстановка в самом кабинете была апокалиптическая с элементами сюрреализма. Участь шкафа к данному моменту разделила почти вся мебель, кроме тяжелого письменного стола. Этот уцелевший стол был аккуратно сдвинут к стене, на нем мирно спала Гермиона, у ее ног по-турецки сидела Джин и держала над ними обеими усиленные щитовые чары. А прямо перед дверью Рон увлеченно ломал руку прижатому к полу Малфою. От этого зрелища Гарри мгновенно вскинулся, но Фальк шел первым и успел быстрее: негромко, но от всей души сказав «Депульсо». Рона снесло с Драко и впечатало в щиты Джинни. Щит оказался хорошим, и Уизли стёк по нему на пол откровенно контуженный. Обретя свободу, Драко резво вскочил на ноги, осознал, что на поле появились новые игроки, и мгновенно расслабился.
— Доброго дня! — вежливо, но довольно невнятно поприветствовал он вновь прибывших. — Прошу прощения, одну минуту! Джиневра, у тебя есть зеркало?
По-прежнему очень меланхоличная Джин опустила щиты, извлекла из кармана складное зеркальце и швырнула его Драко. Тот продемонстрировал отличные навыки ловца, открыл зеркальце, прицокнул на увиденное и немедленно занялся реставрацией своей физиономии и зубов. Фальк же оценил, что по уровню непрошибаемой наглости Малфой далеко превосходит Поттера; Джинни была, во-первых, ни при чем, а, во-вторых, не имела отношения к Аврорату; так что жертвой праведного начальственного гнева был избран Рон.
— Что здесь происходит, аврор Уизли?! — от этого окрика Рон немедленно вскочил по стойке смирно, но в себя пришел явно не полностью, а только на уровне основных инстинктов, сохранившихся еще с Хогвартса, потому что четко и браво отчитался:
— Небольшая неприятность с Малфоем, сэр! Я его задел плечом, и он упал!
Фальк потрясенно моргнул, а Джинни заржала не хуже собственного патронуса. Через несколько секунд к ней присоединился и сам Малфой, хотя ему для этого пришлось прервать процесс исцеления и прижать губу пальцами, чтоб не кровила. Даже Гарри хмыкнул пару раз, а потом, пользуясь паузой, прошел к хохочущей Джинни.
— С Гермионой что?
— Сонные чары, специальные, меня Билл научил. Не вредные для беременных.
— Умгум! — авторитетно подтвердил Малфой, возвращаясь к самоисцелению, а потому крайне лаконично.
— Просто ей же нервничать нельзя, а эти вот…
— Я ышом?! — вознегодовал Драко.
— Ты как? Помочь надо? — развернулся к нему Гарри.
— Не! — Малфой глазами изобразил ужас от перспективы стать жертвой целительских навыков Поттера.
— А да, точно, — сказала Джинни, впадая обратно в меланхолию. — Вообще-то, все из-за тебя, Гарри.
— В этом никто и не сомневался, — вздохнул тот. — Только расскажите, что именно у вас из-за меня случилось?
— Ну, мы у Герм в обед собрались ждать новостей и вообще… Ты же понимаешь, что все в курсе уже? Герм выступала про твою безответственность, Рон ей поддакивал, — Джинни покосилась на Фалька с Роном, но те явно были заняты своими делами: Фальк извергался, Рон обтекал, и слушать ее ни тот, ни другой не пытались. — На меня не смотри, я всегда за тебя, а у Герм про нарушения правил пунктик еще со школы. И тут приперся Малфой с каким-то вопросом. Естественно, Герм захотела и ему высказаться. А Малфой ей ответил, что в тамошнем виварии авроры нашли восемь штук всяких магических тварей, и, судя по всему, ваши бандиты в ближайшие часы собирались их всех пустить под нож. И потом так понимающе покивал, что, конечно, гибель одного человека — слишком дорогая цена за жизни восьми нелюдей. Герм расстроилась, Рон разозлился и полез с кулаками, ну и я ее усыпила, чтоб не нервничала. А потом смотрю: мальчики что-то не на шутку разошлись, причем Малфой больше даже, Рон только совсем под конец озверел.
Ну, Малфой, конечно, тоже хорош, нахрена вот Гермиону нервировать? Гарри укоризненно посмотрел ему в затылок, тот глянул в ответ через зеркальце, и можно было даже предположить, что в этом взгляде присутствовала некоторая толика смущения.
— А как иначе трактовать слова о том, что твоя поспешность была необоснованной и бесполезной? Миссис Грейнджер-Узли, вообще-то, должна была первая узнать о магических существах в беде, разве нет? — Драко полностью избавился от последствий драки на лице, и к нему вернулось красноречие. — Она же сотрудник соответствующего подразделения, насколько я помню? Я никак не мог предположить, что за ее высказываниями стоит неосведомленность! — Драко обвел Гарри и Джинни Очень Честным Взглядом, а потом остановил его на Гермионе. — Джиневра, заклинание, конечно, специализированное, но минут через пятнадцать ее лучше все-таки разбудить. Она под чарами не почувствует, если кровообращение нарушится, а такое бывает.
— Да, целитель Малфой! — Джинни спрыгнула со стола, сделала книксен и принялась восстанавливать диван, чтобы не будить Гермиону прямо на столе. Гарри присоединился к ней, а Драко занялся спасением своей поврежденной мантии. От этих мирных трудов их через несколько минут отвлек Фальк. Голос Главного аврора был до того мягким, тон до того любезным, что сомнений не оставалось: Фальк дожевал и срыгнул Уизли, но еще не насытился.
— Аврор Поттер. Если ваше личное участие здесь не жизненно необходимо, я просил бы вас вернуться ко мне в кабинет. Мы с вами еще не закончили разговор. Мистер Малфой, насколько я успел понять аврора Уизли, вы по некоторым аспектам сегодняшних событий осведомленнее меня. Не могли бы вы поделиться как информацией, так и ее источником? Присоединяйтесь к нам с мистером Поттером.
— Да, сэр! — ответили Драко и Гарри хором, но если в голосе Гарри звучала только усталая покорность, то Драко откликнулся так, будто любезно соглашался поприсутствовать на королевском чаепитии. Тем же светским тоном он распрощался:
— До свидания, Джиневра. Поправляйся, Уизли, — и с этой сцены можно было рисовать иллюстрацию к понятию «полная моральная победа»: Малфой, уже полностью ликвидировавший на себе все внешние последствия драки, милостиво улыбается помятому Рону, а тот стоит с разбитым носом и в драной мантии и только глазами хлопает, поскольку еще даже не начал отходить после персональной выволочки от Главного аврора. Джинни снова захихикала. Фальк тоже оценил картинку и явно сделал выводы о том, что некоторые присутствующие обласканы менее прочих, и надо бы восстановить справедливость. По крайней мере, взгляд, которым он смерил Малфоя, не обещал тому ничего хорошего. Однако Драко в ответ только улыбнулся еще ослепительнее.
Через минуту Гарри снова сидел перед столом Главного аврора, но теперь компанию ему составлял Драко.
— Итак, мистер Малфой, откуда у вас сверхактуальные сведения о сегодняшней операции?
— Из Мунго, — Малфой оценивающе посмотрел на Фалька и решил не выпендриваться. — Ваши преступники держали в клетках восемь антропоморфных волшебных существ, и все эти пленники находятся в отвратительном физическом состоянии. Плюс трое серьезно раненых среди задержанных, плюс еще два аврора с легкими травмами и один — средней тяжести. И все они поступили в Мунго. Естественно, дежурная смена с таким наплывом просто не справилась, и, чтобы не заставлять кого-то из пострадавших слишком долго ждать помощи, Сметвик вызвал сверхштатников. А я, кроме проклятий, специализируюсь еще и по травмам. Извините, господин Главный аврор, но если это были секретные сведения, вам нужно обновить протокол взаимодействия с Мунго. Никто никогда не запрещал целителям общаться с пациентами — и с аврорами, и с задержанными, — и никаких обязательств о неразглашении на нас по умолчанию нет. Если что-то серьезное и секретное — персонал предупреждают отдельно.