К своему большому облегчению, вместо фехтующих Робба и Джона на берегу реки Джоффри обнаружил намного более странную пару: небольшая шустрая девчонка лет девяти рубилась с высоким парнем лет тринадцати, вместо деревянных мечей используя что-то круглое, похожее на черенки от лопаты. Девчонке явно не хватало сил, и она проигрывала, пропуская удары, но не сдавалась. В душе Джоффри наконец проснулось рыцарство, и он схватился за свой короткий меч.
- Может, тебе будет угодно подраться с кем-то твоего размера? – заявил Джоффри, спрыгивая с лошади и бросаясь между дерущимися. «Вот так и Сандор бросился на защиту Лораса Тирелла и был признан победителем турнира», - подумал Джоффри и стал очень горд собой.
- У тебя меч, а у него палка, это нечестно, - пискнула девчонка у Джоффри из-за спины.
- Он выше и старше тебя, и это тоже было нечестно, - ответил Джоффри, не оборачиваясь, и красивым крутящим движением, подсмотренным у Джона Сноу, выбил палку из рук стоящего перед ним парня.
- Ну что, негодяй… - заявил Джоффри, картинно подняв меч над головой, и в этот момент у него в голове выключили свет.
Джоффри очнулся, лежа на спине у самой воды, и увидел немного встревоженные лица Робба и Джона.
- Люди, где я? – спросил ошарашенный Джоффри, силясь припомнить, как он сюда попал.
- На Севере, - лаконично ответил Джон Сноу.
- Люди, что это было?
- Это наша сестра, - сообщил Робб.
- Санса? – слабым голосом спросил Джоффри, опасаясь того, что он каким-то образом бесповоротно расстроил свою будущую свадьбу.
- Да нет, это младшая, Арья, - рассмеялись в ответ Робб и Джон, и Джоффри, начиная припоминать произошедшее, подумал, что, может, ему лучше и не жениться на Сансе – если младшая уже в девять лет может так врезать, то старшая, да после совершеннолетия, вообще его, пожалуй, ненароком убьет.
- Принц, вы, извините меня, лапоть, - сердито сказал Джори Кассель, появляясь над головой Джоффри. – Только на той неделе разучивали бой против двух соперников. И в первый же раз, Король Ночи вас забодай, вы поворачиваетесь к одному из соперников спиной!
- Я не поворачиваюсь, - пробормотал Джоффри, поднимаясь на локтях – затылок у него просто раскалывался, и лежать на спине было неудобно. – Ой!
- Простите меня, принц! – крикнула Арья, кинувшись к очнувшемуся Джоффри и немало его этим напугав. – Я думала, вы хотите убить Мику.
- А я думал, он хочет убить вас, - возразил принц. – И ожидал другой благодарности за заступничество.
- В общем, ты, брат, пострадал за свое беззаветное рыцарство, - подытожил Робб, помогая принцу встать. – Кстати, Мика этот сбежал еще до того, как мы подъехали, так что поле битвы осталось за тобой.
Обратная дорога прошла в добродушных подтруниваниях над спасением благородной дамы от коварной лопаты и над рыцарем, который принял удар черенка на себя. Впрочем, неподалеку от замка Эддард подъехал к молодежи и похлопал вновь отставшего Джоффри по руке.
- Молодец, парень, - ободряюще сказал Эддард. – Твой отец в твои годы поступил бы так же.
Джоффри в этот момент в очередной раз с опаской думал о том, не побьет ли его Санса в честном поединке, и даже если нет, решится ли он ухаживать за девушкой, которая, судя по удару ее сестры, скоро сможет разрубить его пополам.
- Лорд Эддард, - задал принц беспокоящий его вопрос, - а на Севере всех женщин учат сражаться?
- Не бойся, - рассмеялся Эддард Старк, угадав причину вопроса, - не всех.
========== Дикий, но симпатичный ==========
Мы с друзьями соберемся у огромного костра.
Это пламя, словно солнце, будет греть нас до утра.
Все заботы, все проблемы улетают с пеплом ввысь…
Ах, как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!
«Отчего такой сюжет избитый?» - может, спросите вы меня.
Оттого, что брат наш инквизитор не бывает без огня.
(с) Филигон
Последние дни Петир Бейлиш по прозванию Мизинец чувствовал, что пришла пора распроститься со своими честолюбивыми замыслами и спасать свою шкуру. Король Роберт засел в Красном замке, трезвый, суровый и грозный, и большинство союзников и нужных людей осталось там же, только не в королевском дворце, а в камерах в подземелье. У Петира были свои люди в королевской охране – но королевских стражников в золотых плащах сменили незаметные серые фигуры караульных, вызванных королем из Штормового Предела. То же самое случилось с тюремщиками, и даже на кухне, к удивлению Петира, король-обжора разогнал весь персонал, и последним донесением, которое получил Бейлиш с королевской кухни, был рассказ о том, что братья Баратеоны очень забористо матерятся, когда жарят в камине яичницу.
Бейлиш постепенно начинал понимать, как король пережил гражданскую войну и взошел на престол: Роберт был беззаботен и простоват только в мирное время, а в условиях войны подобраться к нему было не так-то легко. Хуже того, к королю невозможно было даже подобраться для того, чтобы сдаться, и ничего о его планах узнать было тоже невозможно. Лишенный своих связей и шпионов при дворе, Петир постепенно начал чувствовать себя так, словно его везут на казнь с завязанными глазами.
В городе тем временем шли аресты: каждую ночь кого-то из нечистых на руку царедворцев волокли в Красный замок. Некоторые из них, опасаясь ареста, пытались выставить часовых, но серые солдаты Баратеонов беззвучно снимали часовых и выволакивали очередного жулика на улицу.
Некоторое время под властью Бейлиша оставался порт, хоть и находившийся под угрозой кораблей Станниса, стоявших на рейде, но и в порту третьего дня капитаны выкинули из таможни чиновников и ввели военное положение. А окончательно свое поражение Бейлиш понял, когда увидел, как к Красному замку по улицам города валит чернь, толкая перед собой перепуганных септонов с кадилами и семиконечными звездами и пару десятков купцов и лордов со связанными за спиной руками.
- Слава тебе, король, грозный король, - пела протяжно и торжественно толпа. – Царствуй на страх врагам, на страх ворам. Лордов души, король, вешай и жги!
Петир Бейлиш внезапно понял, что именно так Эйрис Безумный и оставался у власти даже после того, как для многих рыцарей его правление стало нестерпимым. У народа, которым самовластно правят лорды и вельможи, мало причин обижаться непосредственно на короля, и много причин радоваться их казням. И даже если поднять народ на восстание, чернь куда охотнее пограбит тех купцов и царедворцев, которые живут неподалеку в своих небольших дворцах, чем полезет на стены Красного замка.
- О чем это говорит нам, знатоки истинной философии истории? – пробормотал Бейлиш себе под нос, отходя от окна. – О том, что меня очень скоро будут бить, возможно, даже ногами.
Прикинув свои варианты, которых было немного, Мизинец решился на рискованный шаг и сел на корабль, идущий на север. В конце концов, говорил себе Мизинец, леди Старк помнит его еще мальчишкой и считает его своим другом, а Эддард может быть просто домоседом, которому очень повезло вызвать простым дружеским письмом королю такие неожиданные перемены в государстве. К тому же, ходили слухи, что Эддард выдает замуж дочь, и Петир Бейлиш мог попытаться присвататься.
В Винтерфелл Бейлиш, груженый подарками для милых дам, прибыл в дождливый день. Эддард с присными привычно заседал в столовой, пил вино и как раз слушал историю Тириона о том, за размер какой части тела Мизинец получил свое прозвище. Если бы суеверный Мизинец узнал об этом, он почел бы это дурным предзнаменованием. Но Мизинец посчитал за благо избегнуть в первый вечер мужской компании, и вместо того, чтобы представиться лорду Старку, побежал возобновлять знакомство с леди Кейтилин.
Красноречивый, льстивый и угодливый, Мизинец все же заморочил Кейтилин Старк, уговорил ее представить его своей старшей дочери, и вскружил Сансе голову изысканными манерами и рассказами о роскоши королевского двора. Уже через два часа Кейтилин мечтала вслух, как Санса будет блистать на Юге, а Санса согласилась почитать гостю свои стихи, которые он встретил самым трогательным восторгом и самым глубоким пониманием. К концу вечера Санса была уже влюблена, а хитроумный Петир Бейлиш был крайне доволен собой.
Третий день после приезда Мизинца снова выдался ненастным, и Эддард коротал вечер, выпивая в привычной компании.
- Знаете что, благородные сэры, - сказал Бенджен, - мне этот Бейлиш не нравится. Надо бы как-нибудь развязать ему язык. Принимаются идеи.
- Есть одна идея, - мрачно сказал Сандор Клигейн. – Подходим к нему в коридоре по нахалке, приставляем ему меч к горлу…
- Бенджен, - перебил Эддард Старк. – С кем мы связались?
Но идея приставить меч к горлу Мизинца Эддарду все же чем-то понравилась, словно бы за ним в этом отношении был должок.
- Давайте я попробую, - предложил Тирион.
Для претворения в жизнь своей идеи Тириону понадобился сообщник примерно его размера, и на следующий день он разыскал Брана, которого частенько видал на крышах Винтерфелла.
- Привет, малыш, - дружелюбно сказал Тирион семилетнему парню, который был выше него почти на полголовы. – Давай пошалим?
- Неа, - с сомнением сказал Бран. – Ты взрослый, а мне надерут уши. Или ты сам мне их надерешь.
- Да, я умный, красивый, в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил, - заявил Тирион, и Бран не смог сдержать улыбку. – А еще я самый лучший в мире лазальщик по стенам. Спорим, я заберусь вон в то окно по стене, - Тирион указал на окно в комнате Мизинца, - а ты не сумеешь?
- Это я-то не сумею? – загорелся Бран.
Бран бросился к стене башни, но увидел над воротами стражников, которые обязательно расскажут все его матери, и остановился в нерешительности.
- Правильно, ночью полезем, когда нас не видно будет, - одобрил Тирион. – По рукам?
Наступившая ночь была пасмурной, и даже Тирион, гордившийся своим умением находить дорогу в темноте, не видел почти ни зги.
- Привет, малыш, - прошептал он в темноту.
- Привет, Тирион, - ответил Бран из темноты. – Полезли?
- Слышь, пацан, ты не грохнешься? – обеспокоенно спросил Тирион, поднявшись метров на пять от земли и чувствуя по падающим ему на голову камушкам, что Бран лезет намного быстрее него. – Если ты оттуда полетишь, твоя мать с меня голову снимет.
- Да ладно тебе, - беззаботно ответил Бран. – Мы с Арьей с пяти лет по стенам лазаем. Сначала лазали над стогом сена: кто упадет, тот трехглазый ворон.
- А это как? – заинтересовался Тирион.
- А это когда проигравшему дают кулаком в лоб прямо над самым носом, - пояснил Бран.
- У нас это называлось «пробить лося», - припомнил Тирион. – Только «лосю» можно руками закрываться.
- А у вас в Западных землях есть лоси? – неожиданно спросила Арья из темноты, так что Тирион от удивления чуть не свалился вниз.
- Старки, сколько вас здесь? – на всякий случай спросил Тирион темноту.
- Двое, - уверил его Бран.
- Уже небольшая стая волков, - уважительно сказал Тирион, нащупывая ногой очередной выступ.
- Тирион, а как мы будем курощать Бейлиша? – спросила Арья уже шепотом, потому что они приближались к окну Мизинца.
- И главное, за что? – добавил более рассудительный Бран.
- Уууу, брат, - многозначительно протянул Тирион, добираясь наконец до карниза под самым окном Мизинца. – Это жулик!
- Начинаем воспитательную работу, - продолжал Тирион, вытаскивая из-под куртки обмотанную вокруг тела простыню. – Сейчас вы увидите лучшее в мире привидение с кинжалом. Когда два раза стукну ногой, войте волками, да погромче, - с этими словами Тирион перелез в комнату Бейлиша и проскользнул в его сундук.
Петир Бейлиш спал в эту ночь беспокойно, потому что посвященные в часть плана Бенджен и Эддард водили его вечером в семейный склеп и рассказывали о свирепых Королях Севера, которые хранят древний обет восстать из гробниц и жестоко покарать любого, кто замышляет недоброе против дома Старков. Бейлиш дрожащей рукой заперся на два оборота, подпер дверь сундуком, и теперь метался по кровати. «Я предупрежу его, чтобы он не доверял мне, - бормотал Мизинец, которому снилось, что Брандон Крушитель берет его за ноги своими ледяными руками и держит над краем Стены. – Я вовсе не собираюсь отдавать девочку садисту и насильнику, разве что ситуация того потребует».
«Это я удачно зашел», - с сердцем подумал Тирион, слушая бормотание Мизинца, и дважды стукнул ногой по стенке сундука.
Петир Бейлиш сел на кровати в холодном поту, слушая многоголосый волчий вой: Бран и Арья за окном завыли так натурально, что к ним присоединились все лютые волки Старков. Лишившись дыхания и трясясь всем телом, Петир наблюдал, как из сундука на фоне двери поднимается белая фигура в погребальном саване.
- Ттт-ты кттто? – дрожащим голосом спросил Мизинец, не отличавшийся храбростью и веривший в чертовщину.
- Я маленькое привидение, дикое, но симпатичное, - объявил Тирион загробным голосом. – Признавайся, убийца!
Вместо признания Бейлиш издал дикий крик и в мгновение ока залез на балдахин своей кровати.
- Что ты орешь, - с укоризной сказал Тирион. – Что ты орешь, кругом люди спят.
Арья и Бран за окном давились от смеха, держась за горгулий.
- Сейчас я тебя настигну, - пообещал Тирион, выскакивая из сундука и высовывая из-под простыни кинжал. – Сейчас ты у меня признаешься, как ты портил королевскую монету, оборванец.
Но стоило Тириону запрыгнуть на постель Бейлиша, как тот сиганул с балдахина на пол, отбросил от двери сундук и кинулся бежать по темному коридору.
- Тирион, ты действительно лучшее в мире привидение, - признала Арья, запрыгивая в окно.
- Еще бы, - согласился Тирион, вылезая из-под простыни. – Я ведь еще и талантливый. Ты писать умеешь?
- Умею, - ответила Арья. – Но я левша.
- То, что надо, - отозвался Тирион и достал из кармана банку красной краски, а из-за пазухи кисточку. – Вот, бери и пиши ему на подушке: «Кто убил Лору Палмер?»
- А кто это? – заинтересовался Бран, который любил читать и обожал запутанные истории.
- А я знаю? – ответил Тирион. – Пусть покопается в своих грехах, скользкая он жаба.
Следующим утром Мизинец был похож скорее на тень, чем на человека. Половину ночи он проскитался по темному замку, шарахаясь от каждого шороха и тщетно разыскивая свою комнату. Вторую половину ночи он трясся под одеялом и вспоминал, кто такая Лора Палмер и за что он мог ее убить. И только после рассвета Петир Бейлиш вновь забылся беспокойным сном.
Серый дождливый день тоже встретил Мизинца неласково: когда он спустился в столовую, там уже было пусто, и только у камина сидели братья Старки, Бенджен и Эддард. Петир пожелал хозяевам доброго утра, пытаясь держать себя в руках, и все же рискнул сесть за стол.
- Вы были Мастером над монетой, лорд Бейлиш? – официальным тоном осведомился Эддард, и сознание Мизинца пронзила страшная догадка, что знаменитые генералы кажутся многим простоватыми в основном потому, что тех, кто узнал на собственном опыте, насколько они непросты, давно доели вороны на полях сражений.
- Да, милорд, - смиренно ответил Мизинец.
- Если я возьму эту монету, на которой написано «унция золота», - вступил Бенджен, вертя в пальцах золотой, - и расплавлю ее, какую часть унции я добуду?
Мизинец молчал. В его охваченном паникой мозгу лица Эддарда и Бенджена сливались с лицами Роберта и Станниса, которые, как он боялся, убегая из столицы, стали бы задавать ему точно такие же вопросы, если бы до него добрались.
- Ну что ты молчишь? – потребовал Бенджен. – Я же сейчас пойду и расплавлю, тигль у мейстера есть. Говори давай.
Мизинец по-прежнему молчал, и Бенджен, встав с кресла, зашел к нему за спину.
- У нас в разведке все говорят, - тихо сказал Бенджен, наклоняясь над Мизинцем. – Тебя что, на Стену тащить, сволочь?
- Две трети, - пробормотал Мизинец, и Эддард даже присвистнул, впечатленный такой наглостью.
- Все, - сказал Бенджен, ставя Бейлиша на ноги. – Иди пиши письма своим банкирам, мы сейчас хорошенько пополним королевский бюджет.