- Я не повторю этой ошибки, - ответил взбешенный Джон, вскакивая на ноги и ловко избавляясь от панциря и шлема. – Принц, давай сюда свой меч!
«Нельзя отказывать Джону Сноу», - объяснили принцу его однокашники еще в первую неделю, отлив его водичкой, и поэтому сейчас принц безмолвно выполнил распоряжение бастарда.
С укороченным клинком и без доспехов, Джон широко расставил руки и ноги, будто собирался завалить дикого зверя, и медленно пошел на сэра Лораса. Сэр Лорас несколько раз пытался атаковать, но попадал в пустоту – Джон быстро отскакивал в сторону и пару раз доставал блестящий панцирь принца, оставляя на нем длинные царапины. Вес доспехов мешал сэру Лорасу, и он сначала избавился от шлема, чтобы лучше видеть своего соперника, а потом бросил свой великолепный щит. Джон только этого и ждал: он бросился вперед, поймал нанесенный сверху удар на свой клинок, а затем поднырнул вниз, и ноги сэра Лораса описали красивую дугу. Оглушенный сэр Лорас не успел даже прийти в себя, а разгоряченный Джон, сверкая безумными глазами, уже встал коленом на его правую руку и приставил ему к горлу боевой клинок принца.
- Сдаюсь, - пробормотал онемевшими губами юный рыцарь, которого еще ни разу в жизни не пытались по-настоящему зарезать.
- На этом мы пожелаем Джону доброй охоты, - вмешался сэр Родрик, чувствуя, что пора разрядить обстановку. – А сэра Лораса торжественно поздравим с тем, что он пропустил проход в ноги.
Эддард Старк своему боевому искусству обучился перед войной и непосредственно в войну, а потому любил посмотреть на показательные поединки, хотя сам в них никогда не участвовал. «Очень поучительно посмотреть, как люди сами показывают тебе, как их поудобнее прирезать», - иногда пояснял Эддард с обычно несвойственным ему зловещим юмором. Поэтому Эддард был не очень доволен, когда его дети схватились с Лорасом Тиреллом, - он предпочитал, чтобы их силу и слабости знали верные дому Старков дети дружинников, а не заезжие рыцари. Но поведению Джона и его победе Эддард был рад.
Санса не знала о том, что отец стоит неподалеку, и потому дала волю своей досаде от поражения Лораса.
- Проклятый Джон, - пробормотала Санса, чуть не плача, и, отойдя от балюстрады, наткнулась на отца.
- Санса, - мрачно сказал Эддард, и Санса, всегда бывшая хорошей девочкой, в первый раз в своей жизни его испугалась. – Ты моя дочь, и я люблю тебя. Но больше никогда не смей поддерживать кого бы то ни было против семьи!
Полученный от отца выговор смутил Сансу, но не смог пересилить очарование Рыцаря Цветов, и Санса выловила своего рыцаря в пустой галерее, когда тот направлялся в свои покои, чтобы переодеться к ужину из одного роскошного наряда в другой. Хитроумная Санса сложила ладони и уткнулась в них лицом, словно бы в большом горе.
- Что с вами, миледи? – немного обеспокоенно спросил Лорас, и Санса показала ему свои поцарапанные ладони.
- Ваша роза прекрасна, сэр Лорас, но у нее очень острые шипы, - произнесла Санса заготовленную фразу.
- О, простите меня, моя госпожа, - галантно сказал Лорас, наклоняясь и целуя ладони Сансы.
Сэр Лорас хотел ограничиться галантностью, но Санса тут же обхватила его шею и повисла на нем.
- Я люблю вас, мой прекрасный рыцарь, - храбро сказала Санса и прижалась щекой к нежной щеке сэра Лораса.
- О мое бедное дитя, - печально произнес сэр Лорас, когда его попытки выскользнуть из рук Сансы оказались тщетными. – Я в отчаянии от того, что мне придется ранить ваше прекрасное сердце, но я люблю другого.
Санса была внимательной девушкой, и даже в такой момент от ее внимания не ускользнула необычная форма употребленного сэром Лорасом слова.
- Другого? – вскричала Санса на весь коридор. – Другого?
Санса разрыдалась и бросилась бежать, оплакивая то, что под личиной блестящего рыцаря она обнаружила извращенца.
Принц Джоффри вбежал в столовую к обеду, сияя новой царапиной на лбу и свежими ссадинами на руках, быстро наглотался супа, набил карманы яблоками и печеньем и убежал. «Ну и ладно, - подумала Санса, вставая из-за стола и провожая принца взглядом. – Он, конечно, не франт, но зато не душится и не завивается, нормальный парень».
У входа в столовую Санса столкнулась с Джоном Сноу, хрустевшим яблоком, только что отобранным у принца.
- Прости меня, Джон, - тихо сказала Санса.
- За что еще? – удивился Джон, который уже забыл, что вчера Санса болела за Лораса Тирелла.
- За все, - проговорила Санса, легонько боднула высокого Джона головой в плечо и убежала.
- Чудеса, - пробормотал Джон, но не сильно удивился, потому что Арья тоже всегда вела себя непредсказуемо.
«Чудеса», - про себя согласился Эддард, с удовольствием наблюдая за сценой с галереи на втором этаже.
========== Письма, гости и праздники ==========
Когда на глаза случайно
Я попадаюсь ему,
Мне кажется, что детишек
Я больше не обниму,
Не буду пытать служанку,
Охотиться на тигрят.
Согласитесь, что жалко
Вдруг это все потерять.
(с) Семен Слепаков
Эддард Старк за последние месяцы полюбил получать королевские письма, которыми раньше друг Роберт его не баловал. Зато теперь в Роберте проснулись не только государственные таланты, но и эпистолярные: от его истории, как Станнис перехватил у евнуха Вариса всю его шпионскую сеть, пригрозив оторвать тому яйца, Эддард в первый раз за все годы после совместных с Робертом походов смеялся так, что у него потом болел живот.
Нынешний день тоже начинался хорошо, потому что Эддард проснулся от стука ворона в его окно. Ворон уже, вероятно, привык к своему северному маршруту, а потому летел не к мейстеру, ведавшему вороньей почтой, а в спальню Эддарда, словно носил не послания короля его деснице, а любовные записки.
Эддард пошарил в кармане штанов и высыпал ворону зерна на железный прикроватный столик.
- Рррому, черрт возьми, рррому! – потребовал ворон хриплым голосом, похожим на голос короля.
- Хрррен тебе, хррен, - откликнулся Эддард, при виде почерка короля в очередной раз становясь веселее и моложе.
«Здорово, волчара! – писал король. – Наше с тобой счастье, что я перехватываю всех воронов, летящих в Красный замок, в том числе жениных. А то, если бы не военное положение, письмишко Джоффа она получила бы и визжала бы потом так, что у тебя было бы слышно. Пишет мне мой сынишка, и по всему получается так, что у вас там его уже раза два убили, а как он тогда пишет, дважды убитый, Иные его ведают».
Эддард от таких известий поморщился, потому что не любил нытиков и ябед и в своем замке их не терпел. Правда, Джори докладывал ему третьего дня, что из принца постепенно выходит толк, а вороны летают долго, но Эддард, подобно его царственному другу, не любил запутанных ситуаций и сложных характеров.
«Вы там прекратите забивать мне голову всякой ерундой, - продолжал в письме Роберт. – Своим скажи, чтобы Джоффа не кошмарили особо, а то вдруг он королем станет (сам того боюсь), все вам припомнит. А ему передай, чтобы не позорил мои седые яйца – если достают его, пусть пойдет всех отлупит, а писем мне пусть таких не пишет, пока живой.
И вот еще что – это ваше купание в проруби какой-то нездоровый садизм. Если вам так уж надо кого-то в прорубь закинуть, закиньте одного из мертвяков, про которых ты мне рассказывал, а как примерзнет, вырежьте и так во льду мне морем и отправьте. А то Станнис притащился с новой бабой, свихнутой на мистике, и у него теперь одних разговоров, что про какую-то Тень. Я думал мертвяками его твоими заинтересовать, раз на него нашел такой стих, а он мне все одно: «Мертвяки фигня, а Тень решает». Вот привези ему мертвяка посмотреть, пусть увидит, фигня это или нет. Да я и сам бы глянул. Кстати, спроси там у себя на Стене: Рейгара, сволочь таргариенскую, выкопать, оживить, а потом снова убить – это вариант или не вариант?»
- Кррровь, смерррть и пррреисподняя! – выругался ворон и клюнул Эддарда в руку. – Рррому, засрранцы, рррому!
Эддард отсыпал ворону еще зерен и принялся за ответ в прекрасном настроении, словно он скинул с себя двадцать лет и звание Хранителя Севера.
«Здорово, олень! – написал раздухарившийся Эддард. – Есть отставить кошмарить принца! Правда, его тут не кошмарил никто, просто он к нам на физо попал, - в этом месте Эддард живо представил, как его тучный друг начинает хохотать, а потом отжимается от пола полста раз, покраснев как помидор, но доказав самому себе, что рыцарь он еще огого. – Кстати сказать, я понимаю, что ты гарнизон сменил, но сделай себе там зарубку: кажется, у вас в столице на физо учат бальным танцам. Так что парня мы подтянули, все нормально теперь.
Лед у нас еще и близко не встал, ближайшие проруби за Стеной небось, и то далеко. Наши ребята купаются еще, я бы не полез, но молодым все нипочем. А идея твоя про прорубь и мертвяков богатая, на то ты и генерал. Про словить я Бена спрошу, а еще вот водичкой мертвяков облить можно. Прикинь, Король Ночи своей армии командует «вперед», а она примерзла вся. Да, еще после оттепели атаковать можно, тот же эффект будет.
Насчет таргариенской сволочи, кажется, не вариант, мертвых только Белые Ходоки оживляют, а Белые Ходоки это такая страшная хрень, что я их даже ловить тебе не буду. Не торговаться с ними надо, а рубить мечом направо и налево безо всякой жалости. Или пожечь их к черту – мне бы Дикого огня, а, командир?»
С тех пор, как по Северу с легкой руки Тириона разошелся слух, что Старк выдает дочку замуж, в Винтерфелл стали на удивление часто заезжать соседи. Большинство из них утрачивало свой свадебный пыл, обнаружив в замке свиту принца, вроде как прибывшего с той же целью, но многие все же не хотели разъезжаться, и неделями слонялись по замку.
Бенджен Старк, как на грех, приболел ровно тогда, когда начали съезжаться гости, и мейстер Лювин составил для Дозора подробное описание его несчастий. «Брата Бенджена разбила жестокая лихорадка, - писал мейстер, наблюдая, как Бенджен мается с похмелья. – Уже которое утро подряд мучают его рвота и головные боли, руки его трясутся и холодны, как лед. Вид же он имеет бледный и болезненный, словно мертвец, и тому удивляться должно, что он еще ходит». Бенджен горячо поблагодарил старого мейстера, а, проводив его из спальни, похмелился и отправился продолжать состязания в застольной доблести с вновь прибывшими рыцарями.
Некоторые из прибывших, однако, оказывались более безрассудны, чем слоняющиеся по замку рыцари. Например, в один мутный и туманный день Эддард увидал со стены отряд Болтонов, трубящий в рог, и некоторое время раздумывал, пускать их в замок или не пускать.
- Гони их в шею, - предложил похмельный Сандор, стоявший рядом. – У меня от их рога голова раскалывается.
- Лучше пустить и запретить им трубить, - не согласился Тирион. – А то они так и будут со своим рогом вокруг замка шататься.
Сандор хотел возразить, что он тогда выедет и всех порубит к чертям, но Эддард уже махнул рукой, и Болтонов пустили в замок.
В столовой еще собирали гостям поесть, когда Русе Болтон подошел к Эддарду поближе и перешел в наступление.
- Боги не наградили меня наследником, милорд, - с горечью сказал Болтон. – Некому мне, старику, оставить свой замок, некому передать свой гордый стяг.
«Наконец-то боги избавят Север от этой страхолюдины», - подумал Эддард про стяг Болтонов, но вслух ничего не сказал и изобразил сочувствующую мину.
- Вот я подумал – у вас товар, у меня купец, - закинул удочку Русе.
- Да наоборот, сосед, - не понял намека Эддард. – Купец вон у меня, - Эддард кивнул на стоящего неподалеку Бенджена. – А если у вас есть кто на Стену, так люди там сейчас очень нужны.
- Гхм, - нервно сглотнул Русе, который уже прослышал про то, что Старки готовят большой поход за Стену, и собирался уматывать подальше на юг, до тех пор, пока бесы не толкнули его в ребро и не навели на мысли о сватовстве. – Я не про Стену совсем. Я вот сам к дочке твоей присватался бы.
Эддард посмотрел на старое и порочное лицо Болтона, и от мысли о том, что эта рожа мечтает о его юной красавице дочери, ему захотелось по этой роже пару раз вмазать.
- Ты посмотри на себя, старая обезьяна, - ответил лорд Старк, сдержавшись. – Пока дочка моя до брачного возраста дорастет, ты же кони двинешь. – Болтон попытался возразить, но наткнулся на гневный взгляд Старка и был вынужден признать про себя, что до свадьбы он может и не дожить.
Но старик Болтон был упрям, и после обеда снова пошел на приступ.
- Слушай, сосед, - пробормотал он, порядочно уже захмелев и хватая лорда Старка за рукав. – Есть у меня сын, родная кровиночка…
- На предыдущей ставке, лорд Болтон, вы показывали, что наследников у вас нет, - строго сказал Эддард, пронзая Болтона взглядом, от которого с того соскочил весь хмель. «Вот ведь кто пытки на Севере запретил, - подумал Русе о своей непреходящей печали. – Старку-то хорошо, он как глянет – если кто не сдохнет от страха, так сразу расколется. А еще говорят, Тихий Волк. Если это тихий, то какие у них буйные?» В этот момент Русе поймал на себе взгляд Джона Сноу, и ему захотелось повалиться Эддарду в ноги.
Русе попытался говорить дальше, но не смог найти слова и просто махнул рукой Рамси Сноу, подзывая его к себе.
- Ну, рассказывай, чем живешь, что умеешь, - подбодрил незнакомого ему парня Эддард, прежде чем Русе сумел собраться с духом и объяснить Рамси, для чего его звали.
- Я из лука стреляю хорошо, - похвастался Рамси, - убегающего крестьянского мальчишку за сто шагов срезать могу. И собак дрессирую отменно, злющие они у меня, плохую служанку в минуту разрывают.
«Идиот, - подумал про себя Русе, по-прежнему не в силах вымолвить ни слова. – Думаю, этапом на Стену мы пойдем прямо этим вечером».
- Еще я кожу с людей снимать умею, как на фамильном гербе, - продолжал Рамси со сладким блуждающим взглядом.
- Ты нам годишься, - подытожил Бенджен, который по лицу брата понял, что сейчас полетят головы. – Мы тебя со Стены катапультой к Одичалым забросим, чтобы они от ужаса с ума посходили и в разные стороны разбежались.
«Не вели казнить!» – хотел крикнуть Русе, но поднаторевший в поимке языков Бенджен уже незаметно и без шума тащил обоих Болтонов прочь из замка.
Принц Джоффри раньше не любил верховую езду, путешествуя вместе с матерью в ее роскошной карете, а, доехав от Королевской Гавани до Винтерфелла верхом, поклялся было себе, что больше никогда не сядет на лошадь, разве что ради турниров и подвигов. Но в Винтерфелле характер принца закалился, и суровая северная жизнь доказала ему, что пара часов верхом – это такие маленькие неприятности, что это и не неприятности вовсе. Поэтому Джоффри откровенно радовался тому, что наконец в календаре Севера нашелся праздник, с утра не было тренировки, а после обеда Старки собрались на верховую прогулку.
Разумеется, на прогулке достаточно скоро выяснилось, что и верховой езде Джоффри тоже надо учиться, и Старки, включая семилетнего Брана, унеслись вперед, но Джоффри даже на них за это не подосадовал: во-первых, он постепенно начинал понимать, что и его отец, и дядя Джейме, и дядя Ренли ездят так же и так же не оглядываются на отстающих, так что ему лучше бы подучиться, а не досадовать, а, во-вторых, Джоффри уже достаточно погонялся за Старками во время тренировок и был только рад отсутствию необходимости делать это снова. Джоффри свернул с дороги, бросил поводья и шагом поехал к реке.
Не доезжая до реки метров сто, Джоффри с замиранием сердца услышал доносящийся от реки знакомый стук палок. Первой его мыслью было то, что неугомонные Старки устроили импровизированную тренировку еще и в праздник и вместо отдыха он сейчас получит очередной синяк. Несчастный принц вздохнул и покорно направился навстречу своей судьбе.