— Я это сказал!
Мадам Помфри откашлялась и показала на новую табличку: «Гарри только что сказал: «Ты сказал не так». Мистер Малфой это отрицает».
— Со слухом у нас все отлично, — отрезал профессор Снейп. — Теперь, если позволите, я пойду. Директор меня уволит, если я не явлюсь учить его юных проказников… — тут он помедлил, заметив слегка озадаченные взгляды Гарри и Драко. Комментарий был очень… нетипичным для вспыльчивого мастера зелий.
Мадам Помфри опять привлекла их внимание. На табличке появлялись новые слова: «Драко, ты не мог бы подойти и написать название симптома, который ты только что мне назвал?»
Драко осторожно кивнул и подошел к ней. Затем он вернулся к своей койке, и Гарри увидел, что тот крупным колючим почерком написал слово «растерянность».
«Гарри, — ниже появились слова мадам Помфри. — Пожалуйста, подойти и напиши, как ты услышал название симптома Драко».
Гарри написал прямо под словами мадам Помфри печатным буквами: «УЖАС».
— Я этого не говорил! — растерялся Драко.
«Профессор Снейп, вы тоже слышали слово «ужас»?»
Снейп медленно кивнул. Гарри заметил, что тот очень бледен.
«Гарри, тебя не затруднит повторить, что я сказала сразу после того, как вы пришли?»
Гарри кивнул.
— Вы сказали, что мы с Драко, наверное, подрались, летая на метлах, а профессору Снейпу нравится смотреть, когда нам больно, поэтому он нас сюда проводил.
Драко подошел и вручил Гарри листок бумаги. На нем было написано: «Вы вели себя ужасно, ничего хуже в жизни не видел. Я и без того в шоке, а вы еще кричать стали. Меня злит даже то, что вы сказали про Снейпа».
Гарри сделал глубокий дрожащий вдох.
— Ты это услышал?..
Бледный Малфой кивнул. Затем, к окончательному смущению Гарри, передал бумажку мадам Помфри.
Она просмотрела ее и растерянно поморгала. «Зелье позволяет улавливать мысли?»
Снейп покачал головой, Гарри и Драко — тоже.
— Ну раз вы такие умные… — начала мадам Помфри, но остановилась. «Прошу прощения. Почему вы так не считаете?»
Снейп задумчиво пожевал губами.
— Полагаю, мы слышим нечто более конкретное — истинное в словах усиливается, а все ложное ослабляется или даже удаляется полностью. Думаю… Думаю, что мы — мистер Поттер, мистер Малфой и я — больше не в состоянии слышать ложь.
Слова появились на доске мадам Помфри точно такими же, как Гарри их услышал, что, как он решил, очень впечатляло. Он предположил, что Снейп очень умен и потому сумел выразиться максимально правдиво, так что Драко и Гарри могли его понять.
— Мы, наверное, — медленно сказал Драко — гораздо медленнее, чем говорил Снейп, — слышим то, что люди имеют в виду, а не то, что они говорят.
Слова честно появились на доске, и Гарри приободрился.
— Не так уж это и плохо, — беспечно заявил он.
Драко уставился на него.
— Не может все быть настолько кошмарно, — выдавил он, и Гарри постепенно понял, что они со Снейпом услышали за его заявлением страх. Это очень сбивало с толку. Драко взглянул на доску; в его серых глазах отразилось понимание, и он, посмотрев на Гарри, пожал плечами.
— Будет… тяжело, — сказал Снейп. — Иными словами, я еще не видел зелья, способного вызвать столько сложностей и унижения. Веритасерум коварен, и вполне вероятно, что нет лекарства от состояния, в котором мы оказались. Зря я решил поставить Драко и Гарри в одну пару именно сегодня, — обратился он к мадам Помфри. — Их взаимоотношения не следует смешивать с зельями.
Гарри не требовалось смотреть на доску, чтобы понять, что Снейп ничего такого не говорил.
— Что нам делать? — спросил он.
Мадам Помфри открыла было рот, но тут же в отчаянии закатила глаза и снова принялась писать: «Вам троим нужно будет оставаться здесь, пока мы не найдем способ хотя бы доносить до вас настоящую речь».
— Вы слышали профессора Снейпа, — возразил Драко. — От этого нет лекарства, и мы можем застрять тут навсегда.
«Профессор Снейп не говорил ничего подобного!» — провозгласила табличка.
— Но подразумевал, — поддержал Драко Гарри. — Мы не можем оставаться тут до бесконечности. И, кроме того, я нормально себя чувствую.
— Бывают моменты, — медленно произнес профессор Снейп, — когда мне страшно за твою жизнь. Например, сейчас.
Гарри свел брови, думая, что можно на это ответить. Он постарался угадать, что профессор на самом деле хотел сказать.
— Я… обещаю быть очень осторожным? — попробовал он. Потом попытался еще раз: — Я обещаю быть очень осторожным.
Драко фыркнул.
— Если б ты слышал, что у тебя получилось, Поттер, валялся бы со смеху.
— Что-то не уверен, — буркнул Гарри, порозовев. Он заподозрил, что только что выставил себя дураком. Внезапно ему захотелось оказаться подальше от профессора Снейпа и Драко Малфоя: ему не нравилось, когда все слышат, что он на самом деле имеет в виду.
Он задумался, что это говорит о нем как о человеке.
— Пойду-ка к Рону и Гермионе, — сказал он, решив быть кратким.
— Я тоже, — Драко встал и тоже пошел за своей уже высушенной одеждой.
«Ладно, более-менее получилось», — подумал Гарри, сильно сомневаясь, что Драко и правда собрался поболтать с лучшими друзьями Гарри. Скорее, Гарри подразумевал, что хочет поскорее убраться из Больничного крыла, и Драко был с ним в этом совершенно солидарен… Или, может быть, он сказал, что тоже пойдет на чары, потому что Рон и Гермиона должны быть как раз там.
— Профессор Снейп, я правда извиняюсь, — искренне сказал Гарри уже в дверях, сосредоточившись на стыде, который испытал во время последней отповеди профессора. Покраснев, он подумал о том, что тот говорил тогда на самом деле. Потом его осенила новая мысль, и краска отхлынула от его лица. Неужели Снейп всегда, когда кричал на Гарри за опасные выходки, думал о Лили Поттер и ее жертве? Не потому ли он постоянно звал его балованным, ленивым и глупым? Он легко мог представить, что Снейп именно так и думал, раз у него были такие основания.
— Ты только так говоришь, — ответил Снейп. — Но дай тебе пять минут, и ты упадешь на самый острый предмет в комнате. Если тебе понадобится на полной улице волшебников узнать дорогу, ты найдешь там единственного Пожирателя смерти.
Гарри покачал головой, не зная, что ответить — в основном потому, что не представлял исходного содержания речи, но еще потому, что его удивило, насколько у Снейпа смысл расходится со словами. Профессор Снейп, осознал Гарри, буквально никогда не говорил то, что подразумевал, а Гарри и Драко — только время от времени.
— Я буду очень осторожен, — повторил он раздельно, надеясь донести свою мысль. Потом отправился на урок чар, который уже успел начаться.
========== 2. Глава про секс ==========
Гарри очень осторожно шел по коридору. Ему хотелось рассказать Рону и Гермионе, что случилось с ним и Малфоем, но не хотелось случайно наткнуться на кого-нибудь еще, кто мог бы догадаться о произошедшем.
Опасность унижения помогла ему тихо и скромно добраться до класса чар и проскользнуть на свое место рядом с Гермионой.
— Гарри, где ты был? Я волновалась! — тихонько воскликнула она.
Гарри пристально следил за ее губами и отметил, что она проговорила именно эти слова.
— Потом расскажу, — негромко ответил он. — Длинная история.
— Опять чуть не умер? — буднично поинтересовалась Гермиона.
Гарри резко на нее оглянулся, но понял, что она точно не могла этого сказать. Черный юмор определенно был не в ее характере, и, кроме того, он сомневался, что она смогла бы задать такой вопрос настолько обыденным тоном.
— Эм… — Так, на лице у нее тревога — она просто переживает. Что там надо говорить, когда она беспокоится? — Не… не переживай, Гермиона. Все будет нормально…
Теперь, когда он наверняка узнал о ее страхах, отмахнуться от нее было намного сложнее.
— Ну да, — едко сказала Гермиона, — если послушать, с какой уверенностью ты это говоришь…
— Правда, — заверил он ее, от души радуясь, что Гермиона, в отличие от Снейпа и Драко, не способна услышать за его словами правду. — Все будет нормально.
Смягчившись, она вернулась к своему конспекту.
— Знаешь, ты много пропустил.
— Одолжишь конспект?
— Разумеется, хотя меня до визга бесит подтягивать хвосты за тобой и Рональдом.
Гарри искоса посмотрел на Гермиону. Взбешенной она точно не выглядела — скорее, она казалась глубоко увлеченной уроком.
— Если тебе не нравится делать для нас конспекты и помогать с учебой, почему ты продолжаешь это делать?
Она странно на него посмотрела.
— Я не против помочь с учебой, — ответила она, и, похоже, это была правда. — Мне иногда даже нравится. Что же до конспектов и домашних работ, то вы ведь только ради них со мной общаетесь. Я учебники наизусть запоминаю, а ты решил, что я забыла первый курс? Люди не меняются, знаешь ли, — она снова тихо вернулась к работе.
Гарри ощутил нечто сильно похожее на удар под дых.
— Гермиона…
Она подняла на него спокойный взгляд.
— Гарри, я тут пытаюсь писать.
Он переписал у нее конспект прямо на уроке, чтобы не пришлось одалживать его позже.
После чар к их столу подошел широко улыбающийся Рон.
— Эй, Гарри! Ну как, разобрался с зельем?
— Не совсем, — уклонился от ответа Гарри, все еще чувствуя себя виноватым перед Гермионой непонятно за что. Не его вина в том, что она думала, или, точнее, ему так не казалось; но от этой мысли легче не становилось. — Остался как бы… побочный эффект.
И он им рассказал.
Рон и Гермиона обменялись безмолвными взглядами, словно общались способом, не нуждавшимся в словах. Наконец Рон открыл рот:
— Круто, — заявил он.
Гермиона отвесила ему подзатыльник, и Гарри понял, что он и правда это сказал.
— Нет, серьезно! — воскликнул Рон. — Можешь теперь следить за слизеринцами и узнавать их квиддичные маневры…
— Это не чтение мыслей, — сказал Гарри. — Можно только узнавать, что люди имеют в виду, когда они что-то говорят, то есть иногда это то, что они думают, а иногда — нет.
— То есть ты не слышишь, что я тебе сейчас говорю? — Рон задумался. — Ну и ну.
— Нет, — Гарри моргнул. — Эм… Рон, я тебя отлично слышу.
— Наверное, я думаю то, что говорю, — Рон пожал плечами. — Просто все это как-то странно — по-другому же все равно нельзя.
— Ты меня раздражаешь, — прямо сказала Гермиона Рону.
Гермиона сказала это так, словно хвалила Рона, и Гарри решил не заострять на этом внимание и не просить ее… стоп. Гермиона никогда не говорила, что ее кто-то раздражает, и уж точно не делала этого в лицо.
Рон глубоко и печально вздохнул:
— Нет, — твердо возразил он. — Ты раздражаешь намного сильнее.
— Ты меня раздражаешь, потому что я нахожу тебя привлекательным, — ответила Гермиона.
Гарри открыл рот и подавился смехом.
Рон ссутулил плечи и продолжил «разговор» с Гермионой:
— Я считаю тебя привлекательной, — сказал он, — но до смерти боюсь, что это не взаимно.
Гермиона озадаченно свела брови.
— Я тоже боюсь, что не нравлюсь тебе… Хотя меня беспокоит не столько физическая привлекательность, сколько факт, что не пройдет и пяти минут с начала наших несостоявшихся отношений, как у нас кончатся темы для разговора.
— Мы друзья уже пять лет, — заметил Рон, — и все равно каждый день разговариваем.
— Да, — медленно произнесла Гермиона, — друзья.
— Друзья, — повторил Рон. Они как будто приняли решение. — Гарри?
— Гарри, — настойчиво присоединилась Гермиона, — ты согласен?
— С чем? — вырвалось у Гарри. — Стоп… вы о чем говорили?
Гермиона поцокала языком.
— Я не виню тебя за то, что ты абстрагируешься, — сказала она. — Иногда мне и самой хотелось бы так уметь. Мы с Роном опять спорим.
— А, — сказал Гарри. — А! — он с подозрением к ним присмотрелся. — О чем?
Гермиона закатила глаза.
— Ну в самом деле!
— Гарри, друг, ты что, не слушал? — спросил Рон.
— Слушал, — протянул Гарри. «К своему ужасу». — Эм. Ну, так что там про «Пушки»?
Рон приятельски пихнул его в плечо, Гермиона покачала головой, и они направились на уход за магическими существами. Гарри радовался, как ему так повезло — его друзья знали, когда его лучше не трогать.
К некоторому сожалению, Малфой уже был там. Когда они трое пришли, он ухмыльнулся Гарри.
— Итак, Поттер, — судя по виду, он уже восстановил душевное равновесие, — ты намерен обращать на меня внимание?
— Заткнись, Малфой, — бросил Рон.
— Я сказал, — раздельно повторил Малфой, — обращай на меня внимание!
Гарри сердито на него посмотрел.
— Я и так на тебя смотрю и слушаю, что ты верещишь! Я уже на тебя внимание обратил!
— Обращай на меня внимание! — заорал Малфой во все горло.
Гарри повернулся к Рону и Гермионе:
— Слушайте, я лучше выясню, чего ему надо, — он махнул им, не заметив, что оба смотрят на него, как на ненормального. Он крепко взял Малфоя за локоть и повел от собирающегося класса, словно непослушного ребенка.
— Оу! Эй! — воскликнул Драко. — Хватит, больно!
Отойдя ярдов на сто за хижину Хагрида в сторону Запретного леса, Гарри выпустил Малфоя.
— Ну, что?
— Что — что? — прошипел Драко, обиженно надувшись и растирая пострадавшую конечность.
— Вот тебе мое внимание. Прямо-таки безраздельное.
Драко заморгал.
— Э?..
— Ты сказал… — начал Гарри в отчаянии. Потом нахмурился. — Погоди. Ты не это говорил, да? — он уставился на Драко. — Так вот чего тебе надо было, когда ты доводил нас с Роном и Гермионой? — ошалело спросил он. — Господи, ну конечно. Балованный поганец.
— Я знаю, что ты говоришь не то, что мне кажется, — медленно ответил Драко. — Как ты услышал мои слова?
Гарри открыл рот, но потом обреченно покачал головой. Он оглянулся, нашел палку. Нацарапал слова Драко на твердой земле у опушки Запретного леса.
Драко заглянул Гарри через плечо:
— Что? Нет! Ты врешь, чтобы привлечь внимание.
— Я думаю, что это тебе хочется внимания, — поправил Гарри. «Моего». Он не сказал этого вслух, но по ужасу на лице Драко предположил, что тот все равно это услышал.
— Надо было тебе со мной дружить вместо этого дурацкого Уизли, — вздохнул Драко. Помедлил. — Это нелепо. Мы вообще не должны друг с другом разговаривать. Мы как будто все время пьяные! У меня нет желания перед тобой напиваться. Совершенно. Надо вернуться на урок, пока мы не начали говорить про своих погибших питомцев и тайные влюбленности.
С готовностью закивав, Гарри вслед за Драко вернулся к увеличивающейся группе учеников и встал рядом с Гермионой и Роном.
— Ты меня физически привлекаешь… — начала Гермиона.
— Я сейчас не хочу об этом разговаривать, Гермиона, — предостерег ее Гарри.
— Что? — поинтересовалась Гермиона. — Я только сказала, что меня физически привлекает Рон. В этом нет ничего такого.
Гарри легко мог представить, что с реальностью совпадали только начало и конец этой фразы. Он обратил внимание, что неподалеку стоит Малфой. Ну и ладно. Тот уже ее слышал, и это вряд ли ему понравилось.
— Неважно, Гермиона, — любезно сказал он, — продолжай.
— Спасибо, непременно, — ледяным тоном ответила та. — Что ты об этом думаешь, Рон?
— Думаю, что не чувствуй я себя так неуверенно, то прямо сейчас бы тебя поцеловал, — заявил Рон. — У тебя щеки порозовели от ветра, и ты так аппетитно выглядишь.
Гарри подавился, но Гермиона уже начала отвечать:
— Что же, жаль, что ты не сделаешь первый шаг даже под страхом смерти, — она чуть улыбнулась, — потому что мне хотелось бы, чтобы ты меня поцеловал. Я уже сто лет этого хочу.
Стоявший перед ней Малфой слегка позеленел.
— Если бы не все эти люди, я бы на этом не остановился, — предложил Рон.
— Что бы ты сделал?
— Закинул бы тебя на плечо и так отлюбил, чтобы у тебя все книжки из мозгов повылетали.
Гермиону этот образ не смутил. Напротив, она с полным самообладанием уточнила:
— А справишься?
— Думаю, да, — сказал Рон, — в параллельной вселенной. Сейчас я так близко, что чувствую твой запах, и у меня от этого ни единой мысли в голове. Сомневаюсь, что я в состоянии даже закончить предложение, куда уж там тебя завоевать.