— Она тебе поможет, — уверенно сказал Драко. — Иди, Винс, ты справишься… с помощью Грейнджер, — против воли добавил он справедливости ради: без помощи кого-нибудь умного, терпеливого и находчивого Крэбб точно не справится на уроке, который ведет Макгонагалл.
«Последнее можно зачеркнуть — «на любом уроке» будет вернее», — с усмешкой подумал Драко.
Снова неуверенная возня. Драко вдруг захотелось вскочить с постели и трясти Крэбба, пока тот не сбежит в ужасе за дверь, и в то же время — закопаться поглубже в постель, как зверек, спрятаться от шума и заснуть. Он отмахнулся от обоих порывов как от явных признаков, что зелье разъедает ему мозги.
— Тебе… тебе надо в Больничное крыло?
— Нет, Винс, просто… — он умолк, захлопнув рот. — Меня тошнит.
— Ну ладно, — сказал Винсент. — Поправляйся, значит.
Драко кивнул и тут же закатил глаза от собственной глупости.
— До скорого, — ответил он вслух.
В отсутствие соблазна яростная жажда придушить кого-нибудь постепенно сошла на нет, а желание стать маленьким и закопаться стало непреодолимым: можно ведь сделать себе логово, натянув над собой одеяло и простыни. Люди будут заглядывать за занавески и думать, что он ушел. Он зарылся обратно под одеяло и крепко зажмурился, мечтая, чтобы мир исчез.
И как раз тут распахнулась дверь, с грохотом ударившись об стену и прервав безупречный поток уныния.
— Что за черт! — возмутился в подушку Драко. — Поспать уже нельзя человеку?! Сколько раз повторять, оставьте! Меня! В покое!
Большая рука перевернула Драко на спину. Он уставился на раздраженную физиономию своего декана и выразительно пискнул.
— Ах, но ведь это вы должны были прийти ко мне, мистер Малфой, — мягчайшим тоном заявил Снейп, — это у вас сегодня зелья первым уроком!
— Но я… я… — болею, я болею, дело не в том, что я… — жутко боюсь сказать то, чего не надо, профессор, вы же понимаете, вы тоже под зелье попали…
— И я, тем не менее, встал еще до треклятого рассвета, чтобы исправить план уроков на сегодня, мистер Малфой. Проснулся, оделся и… сделал все те мелочи, что полагаются в начале дня. Позавтракал в Большом зале, выслушивая шутки Альбуса целых двадцать убийственных минут. И вот я здесь, спасаю прогульщика от плохих оценок, отсутствия достойных предложений на получение мастерства и от дальнейшего существования в качестве посредственности.
Драко сел и насупился.
— Я вовсе не прогульщик, профессор, урок еще не начался.
— Начнется через… Темпус!.. пятнадцать минут. Постарайтесь не опаздывать.
Драко прикусил губу и состроил самое невинное выражение лица.
— Сэр… я знаю такие тайны, с которыми и правда надо быть осторожнее. О моем отце… о Малфоях, — он даже заговорщически понизил голос, — о Темном Лорде! Не говоря уж про, ну, знаете… личное, — он порозовел, вспомнив, о чем спросил его Уизли. Он точно ему отомстит. — Сэр, пожалуйста?
Снейп протяжно вздохнул.
— Ох, Драко, — сказал он, по-отечески положив руку ему на плечо. — Нет. Даже за целый месяц воскресений. В те моменты, когда я не боюсь за жизнь Поттера, я боюсь, что тебя испортит отец. Мистер Поттер не освобожден от уроков. Чем ты лучше?
Драко, поморщившись, опустил голову. Светлая челка завесила ему глаза. Значит, Снейп и правда так думал, ну или хотя бы правда подразумевал, что Драко — избалованный ребенок.
— Вы правда думаете, что отец меня испортил? — щекам стало жарко, но он должен был знать ответ.
Снейп моргнул.
— Ты услышал так, — это не было вопросом. Он глубоко вдохнул. — Ты очень плохо владеешь собой. Примером может быть твое взаимодействие с мистером Поттером во время приготовления очень сложного и капризного зелья. Даже если ты лично не слишком … привязан к мистеру Поттеру, — сказал он, скривив губы при мысли, что общество Поттера в принципе может быть кому-то приятно, — зрелый человек должен ограничивать свое недовольство выражением лица. Ты часто хочешь того, что не можешь получить, и отчаянно желаешь этого — вплоть до того момента, как получишь. И только что ты попытался пропустить урок у своего же декана, так как решил, будто имеешь на это право. Это — черты тщеславного и дерзкого юноши, которому внушили, что он априори бесконечно лучше всех остальных.
— Но сэр…
— Ты пойдешь на урок, и ты будешь вести себя прилично, пока я за тебя отвечаю. Пошевеливайся.
Драко, все еще моргая от неожиданности и обиды, побрел за брюками.
— Быстрее! Я буду ждать снаружи, так что даже думать не смей тянуть.
Драко в удвоенном темпе заметался по слизеринский спальне — напялил брюки и рубашку-с-кучей-слишком-тугих-пуговиц, набросил мантию, кое-как сунул ноги в туфли. Он даже зубы почистить не успел.
***
Гарри шел к кабинету зелий, изнывая от страха. Да, ему удалось ограничить взаимодействие с Роном и Гермионой кивками и междометиями, а они, как настоящие друзья, не заставляли его общаться и даже не пытались его разговорить, совершенно безобидным способом исподволь включая его в беседу:
— Гарри, ты доделал домашнюю работу по зельям?
— Разумеется, Гарри ее доделал. Мы вместе этим занимались. Мерлин, Гермиона, ты что, не понимаешь? У него и кроме зелий есть, о чем подумать.
— Я думаю, будь он изначально поаккуратнее на зельях, он, может быть, и не попал бы в такие неприятности!..
«И вот они пошли!» — скорчив недовольное лицо, подумал Гарри. Пошли, снова споря о сексе, словно не понимали, что это уже ни к чему. Впрочем, теперь их споры время от времени прерывались довольно свирепыми поцелуями.
И вот таким способом они без происшествий достигли кабинета зелий. Гарри направился к столу справа от Гермионы, поманив к себе Рона: ему точно незачем было снова работать с Малфоем. Увы, Рон был слишком занят препирательствами с Гермионой и не заметил, что Гарри лихорадочно ему машет, а Гарри было слишком страшно открывать рот. Это могло привлечь чье-нибудь внимание, и тогда ему могли бы сказать жуткие и отвратительные вещи. Что-нибудь вроде «отжарь меня, Гарри Поттер!».
Такие вещи не должны рождаться на свет.
Так что Гарри молча сел и продолжал молчать, даже когда вошли Снейп с Малфоем. Снейп грубо затолкнул Драко в класс, так что тот покраснел, чуть не упав и пробежав несколько шагов вперед.
Гарри застонал, осознав, что у него по-прежнему нет партнера, а из всего класса остался только Малфой. Тот подошел к их общему столу и, недовольно хмыкнув, плюхнулся на стул безо всяких следов своей обычной отточенной грации. На голове у него был бардак. Он тут же скрестил на груди руки и полностью перестал обращать на Гарри внимание.
Гарри именно этого и хотел, так что ответил взаимностью.
— Берем чугунные котлы номер шесть из шкафа в конце комнаты, — резко сказал Снейп. — Следуем инструкциям на доске. Ставим опыт. Гематит толчем ОЧЕНЬ осторожно, иначе он взорвется.
Гермиона подняла руку.
— Пока я говорю, руки НЕ поднимаем. Даем мне спокойно насладиться похмельем.
Драко усмехнулся.
— Да, сэр, — буркнул Гарри и пошел за котлом, а Малфой стал выбирать ингредиенты.
— Мистер Поттер, мистер Малфой?
Гарри почувствовал, как у него дернулся подбородок — как всегда, когда профессор Снейп его зачем-нибудь звал. Он поставил тяжелый котел на их стол и пошел в переднюю часть класса, к Малфою.
— Если вы считаете, будто я позволю вам двоим снова работать вместе после вчерашнего провала, вы значительно глупее, чем я думал.
— Я за это уже извинился, сэр, а вы сняли баллы, — твердо сказал Гарри… и тут же захотел отвесить себе пинка. Он же должен скакать от радости, что Снейп захотел дать им других партнеров, а вместо этого ведет себя, как ребенок, которого не подпускают к дорогому фарфору.
— Уверяю, справедливость меня не интересует, — заявил Снейп. — Поттер, вы с Ноттом. Малфой, вы с Паркинсон.
Малфой расправил плечи и отрицательно покачал головой.
— Мое терпение на исходе, мистер Малфой. С какой стати мне позволять вам с мистером Поттером приближаться к котлу ближе, чем на двадцать футов?
— Потому что я этого хочу, — сказал Драко.
— Простите?
Драко на миг замялся, но потом отчеканил:
— Хочу, чтобы вы видели, что я могу… то, о чем мы говорили. Сэр.
Гарри с удивлением заметил, как на лице Снейпа мелькнула до странного теплая улыбка — до того короткая, словно просто померещилась.
— Хорошо, — сказал он. — Но знайте, что рискуете вдвойне, мистер Малфой. Если вы умудритесь снова напортачить, мое мнение о вас падет неизмеримо низко.
— Я это понимаю, — ответил Малфой и, взяв Гарри за рукав, торопливо потащил к столу, словно опасался, что Снейп передумает.
— О чем это вы? — спросил Гарри.
— Принеси лиловый дербенник, — приказал Драко, — и мелко порежь.
— Нет, — уперся Гарри.
Малфой с яростным лицом собрался было возмутиться, но помедлил, открывая и закрывая рот, словно лосось, беспомощно трепыхающийся на берегу. Выражение лица у него странно менялось — сперва хмурое, затем льстивое, надменное, отчаянное.
Так, понятно. Из-за всех этих дел Малфой сошел с ума.
— Быстро же ты, — пробормотал Гарри себе под нос.
— Хорошо, — холодно сказал Малфой. На лице у него застыло презрение. — Сам схожу.
Гарри с отвисшей челюстью наблюдал, как Драко — настоящее воплащение грациозности — вернулся с длинными соцветиями, словно это был дивный букет, который он намеревался вручить котлу. Вместо этого тот вручил букет Гарри, который взглянул на цветы с некоторым смятением.
— Пожалуйста, отдели листья и цветки от стебля, а я их порежу.
— Нет.
— Поттер, никакой помощи от тебя! — воскликнул Малфой. Потом его черты снова разгладились, но в этот раз без лицевой гимнастики. — Неважно. Я сам сделаю зелье. Просто… постарайся не мешать…
— Я не буду тебе помогать и не уйду с дороги, пока не расскажешь, что задумал, — отрезал Гарри, расставив руки.
Драко изящно приподнял брови в безупречно невинном выражении.
— Извини?
— Слушай, Малфой, я тебе вчера, конечно, помог… но я не настолько наивен, чтобы поверить, что ты благодарен. Я хочу знать твои планы на это зелье, причем прямо сейчас!
— Планы?.. — Драко имел наглость по-прежнему изображать непонимание.
— Ага, планы! — бросил в ответ Гарри. — Как я понимаю, раз ты хочешь со мной работать, значит, ты задумал что-то плохое!
Малфой немного пожевал губу.
— Ладно, — медленно сказал он. — Ты знаешь, что я могу говорить только правду, как я ее понимаю.
Гарри настороженно кивнул.
— Так вот, у меня нет никаких особенных планов на это зелье, кроме как сделать его, как положено, — продолжил Драко, — и доказать тем самым, что профессор Снейп на мой счет ошибается. Я не балованный и не заносчивый, и я могу сделать это правильно, — он пронзил Гарри взглядом, словно думал, что тот станет возражать. — Могу.
— Я ничего не говорил.
— Я видел, что тебе хочется.
Отрицать было незачем — Малфой все равно услышал бы, что Гарри думает на этот счет.
— Я могу с тобой работать, Поттер, а ты можешь работать со мной. Разве тебе не хочется доказать, что он не прав… насчет нас обоих? — на лице Драко застыло упрямство, но в глазах была мольба.
В сознании Гарри возник образ Снейпа, заглядывающего в котел и, если зелье будет хорошим, не способного об этом промолчать — ведь Гарри узнает, что тот думает на самом деле, как бы тот ни критиковал его на словах. Он растянул губы в улыбке-оскале.
— По рукам.
— Отдели листья и цветки от стеблей, — приказал Малфой.
Насмешливо покачав головой, Гарри взялся за дело.
***
Последний этап зелья был сложнее всего, и Гарри был уверен, что именно поэтому Снейп выбрал это зелье из всех, удовлетворяющие основным критериям (по цене ингредиентов и требующемуся навыку): если ученик делал ошибку, приходилось начинать с самого начала. Лаванда и Парвати у них за спиной уже этим занимались; Крэбб и Гойл делали это второй раз.
Гарри и Драко добрались до конца в почти полном молчании, время от времени прерывавшемся торопливыми вопросами и осторожными командами. Оба положили со своей стороны котла по открытому учебнику, чтобы вместе следить за инструкциями и проверять, чтобы другой не ошибся.
Гарри взял со стола стеклянный флакончик и всмотрелся в насыпанные в него ярко-оранжевые пыльники.
— Шафран очень неустойчив, — сообщил Драко.
Гарри уставился на него. Эта информация не была обязательна для их общего дела.
— Почему?
— Почему неустойчив?
Гарри кивнул, и Драко помедлил, словно решая, стоит ли отвечать. Гарри вряд ли мог его за это винить: они, казалось, ссорились всегда, стоило им заговорить.
— Корни стабильны. В них более тяжелые элементы — металлы, сильные, прочно связанные энергии. Когда высвобождаешь их магию, она мощная, но медленная — выходит потоком.
Гарри моргнул.
— А в цветах, значит…
— Меньше тяжелой, глубокой силы — больше легкой, нестабильной. И вся их магия высвобождается разом, словно они не могут толком удержать ее в себе.
Гарри приоткрыл рот от неожиданного озарения:
— Так вот почему их надо толочь очень мелко?
— Иначе они не смогут нормально взаимодействовать со смесью, — кивнул Драко. — Каждый крупный кусок шафрана выпустит магию в определенной части котла, и все может…
Гарри оглянулся на стол Лаванды и Парвати, заляпанный полуготовым зельем: хорошо еще, что конкретно это зелье было неядовитым и под конец приготовления относительно инертным.
— Это интересно, — всерьез сказал он.
— Я… правда? Наверное… может быть. Но ты тоже.
Гарри не знал, что услышал Драко, но предположил, что сделал ему комплимент. Он пожал плечами.
— Я никогда… в смысле, я еще не думал, чем заняться после школы. Разве что… — Малфой покраснел.
— Продолжить семейное дело, — закончил за него Гарри, успевший за время работы над зельем привыкнуть к странным поворотам разговора.
Драко помрачнел.
— Давай не будем об этом… если не хочешь, чтобы нас снова обдало зельем.
Гарри покачал головой.
— Долго еще?
Драко посмотрел на песочные часы.
— Минуты две.
— Тогда лучше начну это толочь.
Гарри открыл фиал пыльников шафрана и отсыпал в самую маленькую ступку, какая нашлась в классе зелий. Он работал прилежно, поворачивая запястье, чтобы шафран точно хорошо перемололся. Работа была сложнее, чем он думал: пыльники, даже не свежие, были упругими из-за содержавшихся в них масел и не особенно хотели становиться порошком.
Мимо их котла прошелся профессор Снейп, заглянул внутрь, втянув пары своим внушительным носом, и смерил котел таким взглядом, словно тот оскорбил его мать. Без единого слова он ушел дальше.
— Думаю, профессор Снейп считает, что лучше промолчать, чем сказать что-то хорошее, — пошутил Гарри, передавая ступку и пестик Драко.
Малфой тихонько хихикнул, выискивая пестиком остатки пыльников. В часах упала последняя песчинка, и оба, Гарри и Драко, с крайней осторожностью бросили в зелье по щепотке шафрана.
Гарри затаил дыхание.
Очень медленно содержимое котла приобрело ярко-золотой цвет — цвет подсолнухов, светлячков и индийских тканей. Дыхание Драко прервалось, он поспешно отошел от котла на шаг. Гарри, бросив на него тревожный взгляд, последовал его примеру.
Из котла раздалась серия мягких хлопков; несколько капель зелья брызнуло на стол, слегка окропив учебник Гарри яркой краской. Затем последовало тихое шипение.
— Все правильно, — сказал Драко, неподвижно глядя на медленно застывающее содержимое котла. — Мерлин правый, Поттер, все правильно! Гаси огонь, быстро!
Гарри нащупал палочку и погасил пламя. Мгновение он недоверчиво смотрел на образовавшуюся в котле пасту. Она была правда… приятной на вид, более нежного оттенка, чем раньше — как пчелиный воск или затвердевший ланолин. И пахла она неплохо.
Гарри только тут понял, что смотрит на нечто, напоминающее противошрамовый бальзам, тот самый, что всегда держит под рукой мадам Помфри.