========== Часть 1 ==========
Острое ощущение надвигающейся опасности настигло Дегтярёва во сне. Он очнулся в тот же миг и сразу спрыгнул с койки, схватил лежавшую за спиной у стены «Севу» [1].
— Шлемы! Быстро! — скомандовал Дегтярёв военным, надевая свой комбез. — Капитан, предупреди полковника.
Капитан Тарасов, и так почти никогда не снимавший броню, кивнул и без слов кинулся к лестнице на второй этаж. Хотел бы и Дегтярёв сейчас так: мгновенно выскочить из Прачечной, не теряя драгоценных секунд. Но система дыхания у «Севы» замкнутая, и было бы глупо тратить фильтры на сон.
Дегтярёв раскрыл свой ящик, достал из него гаусску и автомат, а на их место переложил большую часть содержимого рюкзака, оставив себе только самое необходимое. И документы, конечно. Куда же он без документов?
— Мы куда-то идём? — спросил наблюдавший за сборами Соколов.
— Я, — кратко ответил Дегтярёв, закрепляя на плече гаусску. Повесив на пояс пузырь [2] и снежинку [3], он взял в руки автомат. — Я должен найти Зулуса.
Выйдя за порог базы, Дегтярёв огляделся, прислушиваясь. Он уже не в первый раз за последнее время внезапно просыпался, почувствовав приближение выброса — раньше, чем его начинали регистрировать приборы, — однако теперь что-то было иначе. И Дегтярёв вдруг засомневался в том, что одни лишь комбезы и шлемы повысят шансы военных на выживание. Требовалось придумать что-то ещё. Но возвращаться он уже не стал.
Где искать Зулуса, Дегтярёв представлял смутно. Припять казалась не такой уж большой, но времени оббегать её всю у него в любом случае нет. В районе универмага и детского сада он уже бывал, когда искал ребят полковника и зачищал «Книги» от монолитовцев, поэтому сейчас он мелкими перебежками двинулся в сторону госпиталя, то и дело поглядывая на экран КПК.
Напряжение в воздухе росло. Голова словно опустела; Дегтярёв одновременно полностью оставался собой и сливался с Зоной. Если умереть значит стать её частью, то так ли это плохо?
Дегтярёв бежал. Ствол автомата ходил из стороны в сторону, хорошо, что стрелять пока было не в кого. В наступившей тишине Дегтярёву казалось, что даже мелкого тушкана или невидимого кровососа он учует за километр, но ощущение было обманчивым. Тишина существовала только у него в голове.
Резко застыв, Дегтярёв всмотрелся в дорогу перед собой. Что-то царапнуло его взгляд, привлекло внимание, и Дегтярёв стремился найти эту тварь раньше, чем тварь найдёт его. Прижавшись спиной к зданию госпиталя, он достал бинокль и почти сразу заметил шевеление в траве. Слишком низко для большинства тварей, слишком медленно для тушканов, остаются… снорки.
Повесив автомат на свободное плечо, Дегтярёв вскинул гаусску. Снорк попался в прицел, и несколько секунд Дегтярёв терпеливо его вёл. Кровь стучала в ушах, заполняя тишину, подгоняя, но спешить было нельзя: выстрел не туда — и мучительно долго придётся ждать перезарядки. А снорк ждать не будет.
Убив тварь, Дегтярёв вернул гаусску обратно на плечо и двинулся, судя по карте, к школе. Снорки — стайные животные, и в другой ситуации Дегтярёв предпочёл бы обойти это место стороной, а не лезть прямиком в возможное логово.
КПК пикнул — один раз. Где-то поблизости находился человек. Монолитовцы — как и зомби — тоже «стайные животные». Дегтярёв был почти уверен, что это Зулус, но доставать КПК, чтобы проверить, не стал — отвлекаться было небезопасно. Пройдя в открытые ворота, Дегтярёв заметил пару снорков у двери школы и пустил в их сторону короткую очередь, которая не нанесла им особого вреда. Знал бы — захватил бы с собой дробовик, да только приличное количество дроби к нему прилично весит, а при сборах на базе военных Дегтярёв в первую очередь думал о мобильности. Трудно бегать по Припяти перед самым выбросом, если за спиной висит целый арсенал.
Зулуса Дегтярёв увидел сразу, стоило завернуть за угол. Никак особенно на его появление Зулус не отреагировал: на него наседало сразу двое снорков, по которым он палил из пулемёта, и было не до обмена приветствиями. Всадив в голову одного из них оставшиеся полмагазина, Дегтярёв, перезаряжаясь, встал к Зулусу спиной.
Он был уверен, что стрелять в него Зулус не станет, даже несмотря на то, что «с военным у него дел нет. И с СБУ тоже».
— Прижмись к стене! Эти твари атакуют со всех сторон! — голос Зулуса был запыхавшимся; ни злобы, ни недовольства в нём не звучало.
В два ствола они успевали валить снорков до того, как хотя бы один доберётся до них и цапнет за ногу или напрыгнет, неуклюже хватая за плечи.
— Что, твари, думали, заживо возьмёте? — Зулус явно воспрянул духом. Если, конечно, вообще им падал.
Дегтярёв вскинул голову и взглянул на небо. Оно почти не изменилось, не покраснело, предвещая скорый выброс, но Дегтярёв почти физически чувствовал, что времени остаётся всё меньше. Воздух словно лихорадило.
Из двери выскочило ещё два снорка, и Дегтярёв тут же открыл огонь. Зулус, забравшийся чуть выше и присевший, его не поддержал. Разумеется, глупо расходовать патроны на стрельбу издали, попадая в основном по спинами снорков, когда их уязвимые места — грудь и голова, да только счёт шёл на минуты и нельзя было ждать, пока снорки подползут поближе. Зулус, конечно, об уходящем времени не знал. Никто не знал. Вояки в прачечной тоже не знали, они просто привыкли выполнять приказы старших по званию, а полковник Ковальский привык более-менее доверять майору Дегтярёву.
Дегтярёв знал. Он знал про время, а ещё знал, что если попробует спасти и военных тоже, то не успеет спасти никого. Даже самого себя.
Он уложил последнего вылезшего снорка, но автомат не убирал и настороженного взгляда с двери не спускал. Позади него на ноги поднялся Зулус.
— Неплохо постреляли, — довольно сказал он. Дегтярёв обернулся, подошёл на шаг ближе. — Спасибо, выручил. Если бы вовремя не подоспел, твари бы уже начали трапезу со мной в роли главного блюда. Знаешь, всё-таки хороший ты сталкер, Уж извини, что осерчал я тогда. Но про СБУ мог бы и сразу сказать.
Дегтярёв даже не хмыкнул. Они оба понимали, что такой информацией с первым встречным не делятся, а у Дегтярёва не было никаких оснований доверять Зулусу. Как и кому-либо ещё в Зоне.
И у Зулуса не было причин доверять Дегтярёву — едва ли он согласился бы помогать сбушнику. Даже после нескольких бутылок водки.
— Идём, — сказал Дегтярёв. — Скоро выброс.
Зулус взглянул вверх. Дегтярёв знал, что тот видит: по-зоновски чистое небо и никаких признаков скорого выброса — всё равно что сказать человеку на Большой Земле «скоро гроза», когда на небе ни облачка. Да и сам Зулус славился своим чутьём на выбросы.
— Комбез в порядке?
— В порядке, — помедлив, ответил Зулус. — Что, снова полезем в дыру, где нужна хорошая броня и система замкнутого дыхания?
— Пока не уверен. — Дегтярёв быстрым шагом направился в ту сторону, откуда пришёл, однако свернул вправо, не доходя до госпиталя. Он внезапно понял, где есть шанс переждать выброс: под землёй.
Стоило сообщить об этом Ковальскому, и Дегтярёв достал рацию.
— Полковник?
В ответ донеслись лишь помехи.
— Полковник, приём.
И снова — помехи.
— Полковник, на связи майор. Приближается выброс. Уводите бойцов под землю.
Дегтярёв сделал паузу, но теперь в ответ не было даже помех. Тишина в эфире.
— Повторяю: приближается выброс. Уводите бойцов под землю.
Дегтярёв убрал рацию и оглянулся. Зулус отстал.
— Давай быстрее, — поторопил он.
— Сам с этой штуковиной побегай, — отозвался Зулус.
— Брось его. — Дегтярёв задержал взгляд на пулемёте в его руках. Внушительная штука. Расставаться с ним наверняка безумно жаль.
— Не брошу, — отрезал Зулус.
— Золотую рыбку [4] тебе в зубы, — выругался Дегтярёв. Выброс был так близко, что уже чесался под кожей. Если небо порозовеет — они покойники. — Когда сдохнешь, РП тебе больше не понадобится.
— Сдохну — себе заберёшь.
Дегтярёв проглотил раздражённое «Да нахрен мне сдалась эта махина». Оружие было хорошим, но прямо сейчас в списке приоритетов Дегтярёва не входило и в первую десятку. Даже если им «повезёт» и они станут зомби, а не сдохнут от выброса совсем, пулемёт им не пригодится: зомби недостаточно сильны, чтобы его поднять, не оторвав себе руки.
— Увидишь, как кто-то движется, — стреляй, — предупредил Дегтярёв, сворачивая к КБО «Юбилейный». До универмага они с такой скоростью точно не успеют добраться, придётся прорываться сквозь толпу зомбированных. И хорошо бы монолитовцы их не встретили.
— Само собой, — согласился Зулус. — Друзей там точно не найдёшь.
Дегтярёв сменил магазин трижды, а у Зулуса как раз подошла к концу лента, когда они наконец оказались в лифте.
— Ого, — тихо, будто самому себе, сказал Зулус. — Теперь и я… чувствую.
Свет с улицы сменился на розоватый. Дегтярёв нажал на кнопку. Сквозь помехи пробилось:
— …выброс. …укрытие, — голосом Ковальского.
Было безнадёжно поздно, но Дегтярёв схватился за рацию.
— Под землю, — едва ли не по слогам сказал он. — Полковник, под землю.
В ответ — тишина.
Они спустились по лестнице ко входу в тайную лабораторию. У двери по-прежнему лежал контролёр, убитый Дегтярёвым. Полуразложившийся, со следами укусов мелких челюстей, — он наверняка нестерпимо вонял, но система замкнутого дыхания костюмов спасала от необходимости это вдыхать.
Обойдя труп, Дегтярёв направился к лестнице напротив и стал спускаться.
— Посматривай под ноги.
— Дай догадаюсь — тушканы и снорки? — иронично спросил Зулус. Он шёл спиной вперёд, прикрывая их на случай, если кто-то бросится сзади.
Аккуратно пройдя между газировок [5], они спустились ещё на пролёт, и Дегтярёв чуть расслабился. Они оказались в небольшом зале, один выход из которого был только по лестнице наверх, а второй — по решётке с аномалиями, надёжно защищающими от незваных гостей.
Дегтярёв снял рюкзак, подошёл к стене и уселся, оперевшись о неё спиной. Автомат он положил на колени.
Зулус сначала бережно положил на пол пулемёт и размял немного руки, а после, сняв свой рюкзак, сел рядом, привалившись плечом к плечу Дегтярёва.
— Там, наверху, нешуточная хрень разыгралась, — сказал он.
— Знаю, — отозвался Дегтярёв.
Ещё не разыгралась, подумал он. Худшее впереди. Но подготовка к грядущему выбросу — сама как обычный выброс, и страшно было представить, какой будет кульминация. Возможно, после Зона изменится до неузнаваемости. Может быть, в этот раз она коренным образом сменит расположение своих аномалий. Может быть, изменятся и сами аномалии, изменятся появляющиеся в них артефакты, изменятся монстры — изменится численность живущих на её территории сталкеров. Кто ещё, кроме Дегтярёва, поймёт, что прятаться нужно под землёй, и поймёт это вовремя? Кому-то наверняка повезёт оказаться под землёй случайно, но это будут единицы. Может, спятивший старик Ной спасёт себя, свою собаку и ещё кого-нибудь.
Может, Зона снова расширится.
А может, кроме центра ничего не заденет, пострадает только Припять, и уже для Янова выброс ничем не будет отличаться от рядового.
Вряд ли.
— Военные мертвы, — со странной уверенностью сказал Дегтярёв.
— Вано мог спасти кого-то, — предположил Зулус. — Он опытный сталкер.
— Вано ушёл с Гариком, — отрицательно качнул головой Дегтярёв. Будто Зулус знает, кто такой Гарик.
Зулус снял шлем.
— Куда?
— Не знаю. Куда-то к Свободе [6].
Зулус выразительно фыркнул. Формальный уход из Долга [7] любви к Свободе в нём не взрастил. Он достал бутылку водки из рюкзака, но Дегтярёв остановил его жестом.
— Нет. Не сейчас.
Помедлив, Зулус нехотя послушался и убрал водку обратно.
— Чёртов выброс, — пробормотал он. — А Бродяга?
— Тоже ушёл. Может, к своим.
Может, он тоже уже мёртв. Может, весь монолит в Припяти мёртв — было бы неплохо. Хотя эти-то фанатики могут знать Зону получше прочих, почему бы им и о выбросе не знать заранее? Сидят сейчас в какой-нибудь норе — побольше этой — да молятся.
— Откуда ты узнал про выброс? — спросил Зулус. Голос звучал спокойно, но общая поза, пожалуй, выдавала напряжение. На колени Зулус положил Чейзер. На плечо Дегтярёва он больше не опирался.
Дегтярёв ткнул себя пальцем в шлем.
— Я просто… чувствую его. Начал чувствовать. После таблеток.
— Таблеток?
— Анабиотик. Позволяет пережить выброс вне укрытия.
Зулус задумчиво качнул головой.
— Я думал, это сказки. Красивая легенда вроде оазиса.
— Я нашёл оазис, — с тихим вздохом напомнил Дегтярёв.
— Ну да, — отозвался Зулус тоном «рассказывай мне тут».
Дегтярёв пожал плечами.
— Анабиотик работает, — сказал он, не став спорить.
— И сколько ты его принимал?
— Трижды.
Дегтярёв подумал о четвёртой таблетке, которая лежит у него в рюкзаке. Может, дать её Зулусу? На всякий случай. За себя Дегтярёв не беспокоился. Он уже попал раз под выброс, не успев никуда заныкаться, без анабиотика и крыши над головой. Здесь, в Припяти. Думал, сдохнет, до того мозги выворачивало — но нет. Выжил и, кажется, даже крышей не поехал.
Зулус чуть присвистнул.
— Ну ты и псих, — сказал он. Подумав, добавил: — Ну да живой — и хрен бы с ним.
Дегтярёв достал анабиотик из рюкзака.
— Прими.
Зулус покосился на таблетку без особого доверия и брать её не стал.
— Без лишней дряни в организме обойдусь.
— Эта дрянь поможет тебе выброс пережить!
— Может, Зона и не хочет, чтобы мы его пережили.
— И даже если так? Она, может, хотела, чтобы мы в щупальцах кровососов сдохли на Затоне, и где те кровососы?
Зулус только шумно выдохнул и потёр лоб костяшкой большого пальца. Видно, под выброс ныла голова. Дегтярёв головной боли с того самого третьего анабиотика не чувствовал. Он порой и самой головы не чувствовал.
— Ты встречал свою родственную душу? — спросил вдруг Дегтярёв, понизив голос. Их шансы не пережить ближайший час всё росли, и ему отчего-то показалось странным быть в этот миг рядом с человеком, о котором он ничего не знает.
— Нет, — ответил Зулус. — Что, хочешь уговорить меня жить ради этой встречи? Не сработает. Моя родственная душа умерла. Да и глупо ожидать, что кому-то повезёт её в Зоне встретить. Здесь каждый второй дохнет, месяца не пережив.
— Давно?
— Не, — неохотно ответил Зулус. — Вот незадолго до того, как ты пьяный на моём полу прилёг. Я, может, с тобой потому и пошёл. Жизнь у всех заканчивается. Что толку штаны в башне просиживать?
— И… как?
— А хрен его знает. Выброс шёл, я пил. Может, потому и не почувствовал. Или это всё просто сказки для романтичных дураков. Как можно узнать подробности смерти человека, которого ты не видел ни разу, будь вы хоть десять раз родственные души?
Зулус помолчал. Молчал и Дегтярёв.
— А может, всё дело просто в Зоне. Тут свои законы. А моя родственная душа умерла на Большой Земле. Как человек. А не в жарке заживо, как мы тут. И не зомби теперь, как мы, из-за этих тварей-контролёров. Может, и похороны будут. Только мне-то что? А тебе-то что?
Зулус посмотрел на Дегтярёва. Дегтярёв расстегнул комбез, чтобы можно было снять шлем, и взлохматил короткостриженые волосы.
— У меня нет метки. Пропала после третьего анабиотика.
— И теперь ты подсовываешь эту дрянь мне? — насмешливо спросил Зулус.
Дегтярёв пожал плечами.
— Твоя родственная душа всё равно мертва. Какая разница?
— И то верно, — согласился Зулус, но таблетку брать так и не стал.
Наверху ощутимо тряхнуло. Дегтярёву показалось, что трясёт всю лабораторию, и на секунду он всерьёз испугался, что бетонные стены не выдержат, пока не осознал, что трясёт только у него внутри, где-то в глубине мозга и на подкорке, где-то везде — и нигде.
Зулус схватился за голову, прижимаясь затылком к стене, и раскрыл рот в немом стоне, зажмурился. Дегтярёв разорвал упаковку анабиотика. Руки действовали словно сами, Зулус чувствовал боль, Дегтярёв не чувствовал тела.
Наполовину сняв комбез, он взял таблетку двумя пальцами и сунул Зулусу в рот, раздавил о его задние зубы, ближе к горлу, и сразу убрал руку. Зулус, казалось, едва осознавал реальность. Головная боль под выброс могла доконать кого угодно.