Annotation
Куроро Люцифер/Курапика Курута. В ночь когда Увогин отправился за ублюдком с цепями, Шалнарк доверился своим предчувствиям и вернулся за помощью не дожидаясь утра.
Штром Вероника Ивановна
Штром Вероника Ивановна
Still Here
Погружаясь в воспоминания,
В сумерках теряя контроль,
Притупляя сознание,
Я чувствую как ты ускользаешь.
Пытаясь держаться,
Цепляясь за еще один день,
Любовь превращается в пепел
Со всем, что я хотел сказать.
Я бы умер, лишь бы оказаться там, где ты....
Я пытался очутиться там, где ты....
Каждую ночь мне снится, что ты все еще здесь.
Призрак, что рядом со мной, так реален.
Когда я просыпаюсь - ты исчезаешь,
Растворяясь в тени
Со всем что мне дорого.
Мне снится что ты все еще здесь.
Цветные блики тихо сочатся через разбитое витражное окно, и мягко скользят по полу к темноволосому мужчине одетому в черное. Он смотрит за ними, наблюдает из под полуприкрытых век, прислушиваясь к тихому дыханию своих дремлющих или спящих людей внизу. В воздухе застыла легкая, вечерняя водяная взвесь, оседающая на стекла старого разрушенного здания, каплями влаги. От нее, последние свечи, пережившие день, окончательно гаснут, испуская одинокие восковые слезы. Под пальцами настороженно замер корешок книги, невольно, брюнет поглаживает его. Он одновременно здесь, и за гранью реальности. Их семья собирается так редко, но всегда эти встречи полны единения, тонкой нитью пронизывающей каждого - даже самых мрачных и нелюдимых. От этого, особенно остро ощущается потеря.
Паук будет существовать, даже лишаясь своих лап, но никто не говорит, что он о них не тоскует. Их называю ворами, убийцами, мучителями....Куроро не против. Сколько угодно. Однако, все же, они при этом семья, и каждый, заботится об окружающих насколько может, даже если со стороны это выглядит с точность до наоборот - угрозой и жаждой убийства. Взгляд падет на спящую ближе всех девушку, свернувшуюся, как котенок, под боком у высокого блондина. Водолазка чуть задралась, открывая татуировку паука, с номером восемь в сердцевине. Когда-то, казалось, совсем недавно, это число принадлежало совсем другому человеку. Тому, чьего прихода мужчина до сих пор ждет иррационально, желая увидеть тонкую улыбку, перерастающую в усмешку, ощутить касание длинных пальцев на своем лице, знакомый аромат крови, металла, пота,а еще - ванили, на светлой коже, провести по шелковым волосам и, раз за разом, восхищаясь, следить за чужим искусным телом в сражении.
Легкий шорох у входа, вырывает Куроро из власти воспоминаний, он стряхивает их с себя, словно капли воды, поводит плечами под теплым пальто, обращая внимание на пришедшего. Остальные члены Риодана просыпаются мгновенно; приходят в боевое состояние. Они долго ждали новостей, и находятся на взводе, не имея возможности даже расслабиться толком. В зеленых глазах вошедшего плещется тревога, тонкое обманчиво-подростковое лицо заострилось, приобрело незнакомое, коробящее Куроро, взрослое выражение, вместо обычной почти детской непосредственности.
-Где Увогин? - Голос брюнета, как всегда спокоен, но он отражается от стен тревожной птицей, щекотно и режуще задевает каждого, заставляя даже Фэйтана напрячься в мрачном предчувствии. - Вы должны были вернуться вместе. - Эти слова ползут в уши адресату, забираются в его рот и в нос ядовитыми пауками, заставляя все внутри сжиматься от нехорошего предчувствия.
-Он ушел за ублюдком-с-цепями. - Глухо отвечает Шалнарк, наконец, выступая из тени, приближаясь к своим. Парня колотит, хоть никто малознакомый бы и не заметил слишком быстрого перемещения зрачков - они словно блуждают, не в силах долго цепляться за один предмет. Чужая светлая кожа побледнела больше обычного, аналитик Риодана то и дело, наверное, незаметно для себя, подергивает кончиками пальцами, словно может вызвать невидимый компьютер, который покажет ему, куда умчался товарищ и как ему помочь. Еще пару часов назад, Шал почти не волновался, отдавая товарищу информацию о домах, где могли расположиться люди семьи Ностраде, среди которых затесался пользователь Нен, пленивший самого мужчину. Но теперь, его интуиция, обычно молчаливая, в отличие от той же Мачи, заходится воплем и сбивает дыхание, толкаясь изнутри в ребра, сжимая сердце, царапая в горле до спазма.
-Мне кажется.... - Шал замолкает, словно сам не верит в то, что хочет сказать. - ....Мне кажется, нужно пойти за ним. - Парень поднимает на босса почти умоляющий взгляд, от чего Куроро откладывает книгу на камень рядом, одновременно задумчиво обхватывая подбородок кончиками пальцев другой руки. Здание тонет в тишине. Пауки уже очнулись от своего сна, стряхнули его ненужной налипшей паутиной, но они не вмешиваются, оставляя своему главе, право решать и, готовые подчиниться, любому приказу. Он всегда знает, что лучше для Риодана, хоть иногда его можно попробовать переубедить. Но сейчас, случай совсем не тот. Они вчера уже потеряли Уво один раз, и, только удалось его найти, освободить, как тот захотел пойти по чужому следу, упрямец. Но теперь все могло разрешиться куда как хуже.
-Интуиция? - Обычно этот вопрос предназначался Мачи, но Куроро Люцифер считал, что ко всем предчувствиям надо прислушиваться. Сделай он это четыре года назад - они бы не потеряли тогда свой номер восемь, того, кого Шизуку заменила. Того, кого сам мужчина оказался не в силах отпустить. Нужно было пойти следом, как требовало внутреннее чутье, подстраховать, присмотреть, но они поверили чужим заверениям, что все будет в порядке. Пальцы невольно сжались на ткани плаща чуть сильнее, едва заметно для окружающих. В ответ на вопрос босса, Шалнарк резко кивнул, глядя непривычно серьезно, его лицо, стало лицом незнакомца на миг.
-Хорошо. Тогда мы отправимся следом. - Куроро плавно встал, позволяя плащу мягкими чернильными складками лечь вдоль тела. Книга так и осталась лежать на месте, рядом с оплывшими свечами. - Финкс, Фэйтан, Шал - вы со мной. Остальные остаются на базе. - Голос брюнета, как всегда не громок, но отчетлив. Темно-серые глаза в наступивших сумерках, выглядят черными бездонными провалами, полными стоячей болотной воды и скрывающими, как всегда, истинные чувства этого человека от окружающих, пряча его внутренних демонов. Куроро спокоен в любой ситуации, он не позволяет себе срываться, как остальные. Благодаря этому, чужая признательность ощущается особенно остро. Риодан - группа социопатов и психопатов, каждый, со своими тараканами в голове. Но именно этот мужчина сделал их чем-то большим - Пауком с едиными целями, с общей дорогой в жизни....он сделал их всех семьей.
Финкс разминает с хрустом кулаки, предвкушающе-мрачно ухмыляясь, видимо, уже представляя, как рвет неизвестного противника на мелкие клочки, своими сильными пальцами, способными промять даже металл, словно бумагу, раскрошить в песок камень. Шалнарк оживает от решения лидера, его тревога чуть отступает вглубь, позволяя вдыхать воздух свободнее. Он сам - тот еще образчик психического здоровья. Люди для него, по большей части, только удобные и забавные игрушки, моральные границы парня изрядно размыты, он редко считает чью-то жизнь ценной. Но, если ты пробиваешься в его холодное сердце - то он будет заботиться о тебе до самого конца. Рядом встает и, как кошка, потягивается Фэйтан. Невысокий китаец, с настолько стертыми, не подверженными старению, чертами лица, что легко может сойти за подростка без своего платка на лице и плаща, которые носит словно доспехи. Но, если совсем снять с него эту мешковатую одежду, то окружающим предстанут литые мышцы, совсем не подростковое, проработанное до последней жилы тело. Во взгляде его темных глаз, мрачно затаилось обещание самой болезненной пытки любому неугодному.
Вместе, они легко повторяют путь своего безрассудного товарища, узнавая его по разрушениям и трупам. И, когда след приводит их в необходимый отель, Шал быстро прослеживает по камерам, куда дальше отправился Уво, вместе с противником. Дорога обрывается в пустыне. К этому моменту, луна в небе поднимается в свой зенит, из-за облаков смога, она окрашивается тревожно-алым, заставляя мужчин прибавить хода. Пальцы Фэйтана, сжимаются на скрытом в рукояти зонта, мече, Финкс фонит напряжением, а Шалнарк уже готов бездумно броситься вперед, невзирая на возможного врага. То, что их аналитику отказывает его холодный рационализм, ясно указывает на уровень плохих предчувствий, снова скребущих изнутри. Куроро успокаивает его, легким прикосновением к локтю - пальцы мужчины теплые, осторожные. При желании, они могут раздробить чужие кости, но брюнет не собирается вредить.
Окончание чужого сражения, которое они застают, заставляют эти спокойные темно-серые глаза раскрыться чуть шире, сначала - от восхищения, а потом - от легкой дезориентации, когда мальчишка с цепями снимает линзы, и Куроро видит алые всполохи, дьявольский блеск, завораживающую глубину. Остальные пауки так же замирают.
Они узнают.
Они помнят.
Уво, скованный цепями из Нен, блокирующими его силы, по рукам и ногам, к этому моменту уже понял, что нет даже малейшего смысла сопротивляться. Но алый свет так же заставляет вспомнить и его - находящегося в Риодане с момента создания группировки. Мощные руки мужчины опускаются. Он не сможет ничего сказать про свою семью, но сражаться Усилитель тоже не может. Только не против этих глаз. Чужой, дикий взгляд ничего не понимающего мальчишки, лишил его желания боя, напоминая о потерянном. Он, словно специально, теперь провоцирует мастера цепей.
-Убей меня. - Эти слова вырывают Куроро из оцепенения. Он, легким движением пальцев указывает паукам рассредоточиться, и раскрывает книгу в ладони. Обычная знакомая тяжесть, кажется неподъемной, внутри ворочается что-то болезненное, оставшееся с давних пор, как засевшая под ребром пуля. Глава Риодана слышал достаточно условий использования чужой силы - Курапика сам рассказал о них Увогину, не думая, что кто-то еще может его услышать. Пусть, эта техника бесполезна Люциферу, ведь он не является носителем гена алых глаз, но он все равно в состоянии запечатать ее в свою книгу, зная необходимую информацию. Нужно только одно касание теперь для этого. Мальчишка, поглощенный местью, покрытый кровью Уво, от бесчисленных ударов, ни замечает ничего. Куроро уже стоит сзади - его пальцы, почти ласкающе ложатся на выступающую цепочку позвонков, в вырезе чужой туники.
Курапика вздрагивает, он хочет развернуться молниеносно но....не может. Его глаза по-прежнему алые, однако, мальчишка, словно лишился полностью ауры - та запечатана в его теле Зецу, так же, как он поступил с самим Уво. Бьющийся бешено в горле пульс, замирает на миг, а затем взрывается огнем в груди, цепи рассыпаются последними искрами его ненависти, превращаясь в звенящее ничто.
Увогин покачнулся, мужчина упал бы, но Финкс придерживает его за плечо. Усилитель имеет полное право позлорадствовать над блондином, который бьется в крепкой хватке босса, кажется, готовый сломать себе позвонки, и свернуть шею - лишь бы вырваться. Он как дикое бешеное животное. Но мужчина молчит, как молчит и Фэйтан, смотрящий пронзительно на тонкие, искаженные яростью черты.
Шалнарк тоже помнит - в его взгляде удивление, а потом парень выдыхает и, беря Увогина за руку, отводит в сторону, чтобы осмотреть на повреждения, не мешая лидеру.
-Похож. - Скрипучим голосом призрака произносит скупо Фэйтан, прежде чем тоже отступить. Курапика не разбирает, о чем говорит палач Риодана - он сыпет ругательствами и угрозами, каждый его нерв оголен, а сам мальчишка взвинчен до предела. Особенно пониманием, что чуть не убил одного из Пауков. Всего пару секунд назад, он не ощущал сомнений, готовый вонзить цепь Правосудия в чужое сердце, заставить выдать остальных, или убить, если не получит желаемого. Но теперь, осознание чуть не случившегося адреналиновой волной врывается в кровь.
Он не хотел, не хотел чужой смерти, тем более, фактически сдавшегося мужчины. Все светлое, что еще осталось внутри, не съеденное чувством мести, бьется в истерике, понимая - лучше умереть, нежели убивать вот так бесчувственно. Сейчас, он мысленно уже попрощался со своими друзьями, понимая - живым пауки его не отпустят. Печать жестокости лежит на лицах мужчин этих мужчин, и рука стоящего сзади, на его шее, явно говорит о собственной не завидной судьбе Курапики.
-Успокойся. - Бархатный спокойный голос врывается в уши, хоть он не громче шепота. Куроро захлопывает уже ненужную книгу, позволяя ей пропасть, унося с собой новую страницу, с бесполезной боссу Пауков техникой их пленника. Он перехватывает одно из предплечий блондина, обхватывает тонкое запястье рукой полностью и жестко заворачивает чужой локоть к спине, заставляя немного придти в себя от острой жгучей боли, не защищенного аурой больше тела. Вторая ладонь скользит змеей вокруг чужого горла, сжимает артерии не сильно, приостанавливая ток крови, и Курапика всхлипывает, запрокидывая голову, не в силах даже дернуться в жестком захвате. Черные глаза встречаются с алыми, почти теряя сознание, Курута видит нечто непонятное, под чужой маской спокойствия и видимой мягкости. Нечто, заставляющего его содрогнуться до нутра,
-Он последний ведь. - Задумчиво произносит Финкс, словно потеряв всю свою агрессию, выглядя непривычно задумчиво.
-Судя по виду, ему сейчас лет восемнадцать. - Отзывается Фэйтан. - Значит, когда мы кончили его клан, он был еще мальчишкой - лет тринадцать-двенадцать. - В голосе невысокого азиата равнодушие - он не жалеет о своих жертвах. - И то, что он кричал здесь о мести.... - Под платком, закрывающим лицо, мужчина кривит в отвращении узкие бледные губы. - Видимо, его вообще не было в племени, на момент тех событий. Поэтому выжил. - От этих слов, даже уплывающее сознание Курута вспыхивает, расцветая туманными багровыми вспышками. Он, не смотря на боль, бьется в руках лидера группировки Пауков, желая навредить хоть как-то.
-Сейчас себе шею свернет. - Констатирует Финкс со знанием дела, хрустит невольно-привычно пальцами.
-Не свернет. - На лице Куроро расцветает пугающе-мягкая усмешка, он еще сильнее сжимает ладонь, до тех пор, пока потрясающие-алые, дьявольские глаза мальчишки, не гаснут, возвращая себе голубой оттенок, и не закатываются от потери сознания. - Вот так, гораздо лучше. - Улыбка становится чуть шире. Перед тем, как окончательно отключиться, Курута кажется, что его берут на руки, прячут под теплую ткань - в пустыне ночью холодно до пара изо рта, лишь сейчас можно заметить насколько он продрог.
Куроро ощущает каждый удар чужого сердца, внимательно контролируя, насколько сильно и глубоко их неожиданный пленник спит. Мальчишка измотал себя не только дракой - ненависть пополам с местью ест его изнутри, мужчина видит это почти на физическом уровне, ощущая, как яд бежит вместе с кровью по чужим жилам. Сами пауки относятся к убийству гораздо проще - они живут с этим с детства. Метеор-Сити прививает свою философию вместе с первыми глотками воздуха, что проникает в легкие живущих там. Но, для мальчишки, имевшего теплое и счастливое детство, подобное куда тяжелее. Это ощущается в каждом жесте, в молочно-ванильном запахе кожи, который пробивается даже через аромат крови и пота.