Клан Курута же еще и исповедовал весьма специфическую религию, медленно, исподволь, как вода обтачивающую разумы. Можно лишь надеяться, что она не поглотила до конца этого мальчишку. Но если подобное произошло - брюнет готов лично переломать ему все кости, вытравливая ее, забраться самыми изощренными техниками под черепную коробку и, заставить забыть об этом. Если же это не удастся - убить будет милосерднее. Но сейчас, он не хочет терять так неожиданно попавшее в его руки чудо.
Курапика приходит в себя резким толчком, плеснувшим в кровь гормоном страха, когда его мозг вспоминает случившееся, судорожно осознавая - если не убили сразу, значит, будут пытать, вытягивая информацию, потешая собственные садистские инстинкты. Курута прикован за руки и за ноги к наклонной поверхности, ставшей пыточным столом по желанию пауков, точно так же плотно, как недавно связывали Уво, люди семьи Ностраде, и он в их числе. Нен абсолютно скован - он больше не ощущает даже намека на знакомый отклик. Аура не реагирует, словно Курапика снова стал обычным беспомощным человеком. Его глаза мгновенно вспыхивают красным от испуга и ярости, контролировать их в таком состоянии почти невозможно.
И, словно этот алый свет манит его, как мотылька, из темноты к лицу блондина склоняется лидер Пауков. Длинные крепкие пальцы ложатся на лицо пленника, заставляя замереть настороженно в оковах - даже ударить мужчину парень не может из-за плотно зафиксированной, как в капкане, головы и шеи. Подушечки пальцев брюнета невероятно мягкие по сравнению с собственными, грубыми, даже мозолистыми пальцами Курапики, привыкшего работать до кровавого пота. Они скользят выше по коже, невесомо надавливая, до самых сверкающих во мраке глаз. Куроро тонет в их алой глубине, как в крови, а сам Курута, не могущий не смотреть в ответ, проваливается в черноту радужек
Дьявола над собой.
-Не трогай меня. - Голос удается вытолкнуть из сжатой спазмом гнева и страха, глотки, только через силу , змеиным рассерженным шипением, обжегшим запястье паука. Но, будто в насмешку, мужчина вжимает пальцы плотнее в чужое лицо, чуть надавливая на глазницу и, мазнув основанием ладони по обветренным искусанным губам пленника. Температура тела блондина высока - наверняка, от перенапряжения началась лихорадка. Куроро отмечает это отстраненно-мимоходом. - Убийца. - Злость клокочет меж ребер, пузырьками огня поднимаясь наверх, ударяя в голову болезненно.
-Называешь меня убийцей....однако, чем ты сам лучше? - Усмехается в ответ Люцифер, легко и открыто, но его лицо - только фарфоровая маска благожелательности. Чужие слова веселят немного, одновременно вызывая желание выдавить упрямство мальчишки наружу, вместе с кровью. Слишком его черты похожи....
Мужчина долго сидел здесь с книгой, в почти полной темноте, довольствуясь лишь свечами на подоконнике. Он не смог прочесть ни строчки, раз, за разом возвращая взгляд на тонкое тело, прикованному к импровизированному столу. Слишком короткие волосы, и рост еще такой низкий, но Куроро мог поклясться - если мальчишка вырастет, то станет почти точной копией....
Паук отвел второй рукой ворот лохмотьев мальчишки, оставшихся от туники, в сторону, обнажая острую косточку ключицы. Кончики пальцев выписали идеальную невидимую восьмерку, вызывая дрожь в теле пленника.
-Не трогай меня. - Оскалился Курута повторяя свои слова как мантру, вцепляясь острыми клыками в слишком близко находящуюся ладонь мужчины. Быть может, если он взбесит его - то получит быструю смерть. Пленник вгрызся в плоть до такой степени, что медный вкус чужой крови хлынул по горлу, мгновенно заполнив рот. Лицо Куроро не изменилось, ни на йоту, тем не менее; не потеряв и капли этого фальшивого дружелюбия, с которым он смотрел на дикого звереныша прямо перед собой. Мужчина, словно специально, не защитил кожу Тэн, позволяя подобное действо. Блондин сам захлебнулся чужой кровью, и разжал челюсти, кашляя надсадно, разбрызгивая вокруг багряные капли, в темноте комнаты почти черные. Часть из них попала на лицо самого Паука, но тот улыбнулся даже шире. Повреждение на его руке перестало кровить перекрытое плотным коконом ауры, а ладонь замкнула уста пленника, закрыв их плотно, не давая судорожно втягивать воздух и кашлять еще сильнее от этого.
-Дыши носом. - Доброжелательно произнес, нажимая плотнее, а Курута не оставалось вариантов, кроме как подчиниться - разве что задохнуться. Тем не менее, это помогло почти сразу, прочищая дыхательные пути. Однако, теперь, к глотке подступила неожиданная тошнота. Мужчина нависающий сверху, тем временем, рассматривал его с легким интересом, не отнимая руки от губ. Он прекрасно понимал что происходит. - Ты ведь знаешь, что для человека нет ничего хорошего в большом глотке сырой крови? Если он, конечно, не вампир. - Уточнил с налетом интереса. - Так что раз тебе и, правда, не нужна моя кровь для питания, пожалуйста, не делай так больше.
Курута едва слышал чужие слова из-за боя набата в ушах и спазмов обезумевшего желудка. Когда ладонь мужчины внезапно отпустил его губы, мальчишку стошнило тут же, прямо на собственную тунику и штаны, из-за положения его тела. Он судорожно хватал воздух ртом, как выброшенная на берег рыбка с необычными глазами, чувствуя уже пустые, но от этого отнюдь не менее неприятные сокращения мышц. - Чудовище. - Судорожно выдохнул искривленными губами, в лицо чуть склонившегося ниже Люцифера, которого не пугали, кажется, никакие физиологические реакции и отнюдь не смущал запах желчи пополам с желудочными ферментами.
-Меня и так называли. - Согласился мягко, небрежным плавным движением срывая обрывки одежды с чужого торса, вытирая ими, осторожно, потеки собственной крови на чужом лице и шее, а затем отбросил лохмотья в сторону. Алые глаза мальчишки манили его - самая яркая пара, какую он видел. С ними, могли бы сравниться только еще одни.... Глаза, которые они не смогли найти, ведь те оказались уничтожены. И теперь, этому Курута принадлежит последняя живая пара. Куроро смотрит в них и, невольно видит похожее лицо. Избитое, потерявшее красоту очертаний, с пустыми глазницами полными лишь свернувшейся почерневшей крови, с обрезанными под корень волосами, которыми он восхищался, ведь они переливались на солнечном свету ярче лимонного золота из южных стран. С разбитыми губами, которых сам Куроро всегда касался только с любовью, пусть не всегда с нежностью.
-А тебя зовут Курапика. - Он усмехнулся легко, растерянности и панике на чужом лице. Шалнарк, за те несколько часов, что Курута провел в их убежище, собрал всю доступную информацию - вплоть до работы на семью Ностраде, и до получения карточки Хантера. - Можешь называть меня Куроро Люцифер. - Медленно отстранился, откидываясь назад и садясь обратно на стул, прямо напротив пленника. Курапика сжал челюсти, услышав подобное представление. Люцифер - падший ангел, поднявший бунт против бога, низвергнутый за это в пучины Ада. Еще больше, мальчишку дезориентировало отсутствие вопросов и пыток, к которым он пытался себя морально подготовить.
-Скажи, ты ведь решил всех нас уничтожить....так почему колебался? - С интересом вдруг спросил Куроро, совсем не то, чего от него ждал блондин. - Мы же уничтожили твой клан. Вырезали всех - до последнего, пытали и мучили, а напоследок рассеяли все уцелевшие глаза по миру, чтобы души твоих родичей не могли упокоиться. В представлении религии, которую исповедовало твое племя, мы нелюди. Чудовища не достойные жизни. - Бархатный голос не вязался с ужасными словами, каждое из которых клеймом прижималось к коже парня, целовало раскаленным железом, раздвигая плоть и добираясь до мягкого нутра.
-Я не колебался. - Мальчишка упрямо сжал зубы, желая раскрошить их в пыль, видимо. Ложь сама скользнула наружу и теперь повисла между ними невесомой дымкой в воздухе, пытаясь исказить прошедшее.
-Совсем не умеешь врать. - Проронил Куроро, качнув головой, и задумчиво провел пальцем по своим губам. - Даже слепой мог увидеть, как ты сомневался, тянул до последнего. Я, скорее поверю, что Уво сам убил бы себя, защищая паука, нежели ты смог бы поднять на него руку. - Мужчина продолжает улыбаться доброжелательно, глядя на пышущего гневом собеседника. Брюнету нравится то, что он ощущает от Курута. Чистота. Незапятнанность. То начало, которое ему уже знакомо.
-Я убью каждого из вас, только появится возможность! - Не в силах вынести чужой снисходительности закричал Курапика. Ярость поглотила его снова, накрыла с головой, отключая все инстинкты самосохранения начисто. - Запытаю точно так же, как вы поступили с моими родичами! - Он не следил за своей речью совершенно, сыпля словами, за которые не мог бы отвечать в будущем и, желая лишь стереть это выражение доброжелательной улыбки с чужого лица. Но мужчина лишь на миг прикрыл глаза не переставая улыбаться. Он вдыхал раскалившийся от чужого гнева колкий воздух с удовольствием, будто то был летний луг или аромат цветущей яблони.
-Пытать твоих родичей было, увы, не особо интересно. - Проронил, вызывая все новые и новые оттенки алого в глазах напротив. Цвета перетекали из одного в другой, от багряного до королевского пурпура, искры золота вспыхивали, поднимаясь расплавленным металлом со дна. - Какое вовсе удовольствие в том, чтобы мучить трусов? - Эта фраза заставила последнего из Курута задохнуться и захлебнуться собственным гневом, глядя в чужое лицо.
-Ублюдок! - Выдохнул. Белки его глаз покраснели от напряжения, из-за полопавшихся сосудов. Нахождение в данном состоянии столь долго и так интенсивно не самым лучшим образом сказывалось на самочувствии - Куроро еще помнил, как смешивал травы - ромашку и календулу, единственное, в общем-то, лекарство, имеющее достаточно широкое распространение на Свалке. Смешивал, в драгоценной воде, которой было не так уж и много, и накладывал компрессы на чужие воспаленные веки, осторожно вытирая капли крови сочащиеся из-под них.
-Считаешь, что пытать женщин и детей, это скучное занятие в твоем понимании?! - Курута разъярился именно до той степени, когда из сосудов вытекают микро-капли крови и алыми дорожками стекают по щекам. Позволить себе плакать при враге мальчишка не мог, но тело сделало это за него, показывая всю глубину отчаяния испытываемого блондином. Куроро промолчал на этот вопрос, лишь протянул ладонь и поймал одну из сверкающих капель на кончик пальца, любуясь бликами золота в переменчивом пламени свечей. Его собственная кровь была столь же красной, но куда более темной, нежели у члена клана Курута. Он много лет назад еще заметил это, восхищаясь тем, что даже столь низменная, пусть и важная жидкость организма, выглядит как драгоценность.
Курапика замолчал, стараясь перевести дыхание, его зрачки превратились в узкие-узкие темные точки, от зрелища того как мужчина подносит украденную влагу к губам и почти животным жестом слизывает ее.
-Похоже, ты совсем ничего не знаешь. - Наконец резюмирует итог чужим словам и претензиям Люцифер вдруг.
-Что именно я должен знать? - Почти рычит Курута.
-То, к примеру, что женщин и детей мы не трогали. - Спокойно произносит Куроро, и мир совершает безумный скачок, превращаясь в змею, затягиваясь петлей висельника на тонком белом горле пленника. Он не может сказать и слова, будто потеряв голос от всех своих криков и перенапряжения. Эта тишина как камешек, брошенный в воду, пускает круги на поверхности памяти Паука, возвращая его в прошлое, когда было так уютно молчать вместе и когда его слова принимали с беззвучной готовностью, улыбаясь лишь тонко и солнечно в ответ.
-Кто? Кто тогда? - Слова вырываются жадно и болезненно. Он должен знать. Это стало почти рефлексом - искать каждую крупицу информацию, связанную с кланом, идти по следу убийц раненным разъяренным зверем. А теперь перед ним находился живой очевидец и участник той ночи. Если б аура все еще слушалась Курапику, то он бы сжимал своей цепью мужчину перед ним, пока не вытащил все до последнего факта.
-Тебя никогда не удивляло, как мало пар глаз попало на продажу? - Вместо ответа изрек Куроро. - Всего тридцать шесть, но никак не полторы сотни. - В темноте сбоку шевельнулась тень, и в круг света ступил невысокий черноволосый парень. Скорее мужчина, если видеть тонкие едва заметные мимические морщины на его лице вблизи, но со своего места, Курапике они не видны. Черная одежда и волосы позволяли ему сливаться с тьмой вокруг, густой и вязкой, обступающей их со всех сторон жадно. Темные глаза Фэйтана, будто рыболовные крючья впились под кожу парня, заставляя желать отшатнуться. Аура убийств, крови и мучений казалось почти живой, материализованной рядом с этим Пауком. И голос его соответствовал облику и ощущениям - словно у призрака - хриплый, многогранный, потусторонний.
-Хочешь рассказать ему все? - Спросил Фэйтан у лидера.
-Смотря, что ты имеешь в виду под "все". - Чуть прикрыл глаза Куроро в ответ.
-Я хочу видеть его с нами. Поэтому заинтересован, чтобы он услышал действительно "все". - Чужой взгляд мазнул по телу парня, к его лицу вверх, словно прикосновение бритвенно-острого ножа. Палач Риодана делает шаг, который блондин даже различить не в силах - и оказывается опасно близко, вплотную. - А еще мне не нравятся эти детские психи, которыми он вредит себе сам. - Крепкие пальцы с длинными ногтями, заточенными как лезвия, надавливают на артерию под подбородком, и еще какие-то акупунктурные точки и тело пленника невольно расслабляется в мгновение ока - парень просто теряет над ним почти любой контроль.
-Так гораздо лучше. - Кивает Фэйтан под одобряющим взглядом Куроро и, опустив платок, закрывающий нижнюю часть лица, вдруг привстает на цыпочки - уже сейчас, в этом возрасте, Курута выше него - а затем кошачьим жестом слизывает дорожки крови с чужих щек, словно не замечая протестующего возгласа и ошарашенных алых глаз. В голову Курапики закрадывается мысль, что есть вещи куда как более унизительные и болезненные, нежели пытки. Обещание этих вещей он видит в расчетливых и даже не пытающих прикрыть жесткость, глазах Фэйтана, прямо напротив. Кожа черного плаща прижимается к обнаженной грудной клетке, покрытой синяками, трется о затвердевшие от холода не прогретой комнаты соски, и поджарый плоский живот. Руки мужчины ложатся на синяки, оставшиеся от драки с Увогином, нажимают на них как уверенные пальцы музыканта, давят на нужные клавиши с четко дозированным усилием. Твердые, словно стальные канаты, холодные, расчетливые руки палача, вырывающие тихий вскрик легко и непринужденно. Он пробует этот звук на вкус, ловит бледными губами и наконец, отстраняется - недалеко. Остается вплотную практически, явно намеренный не дать Курапике вредить самому себе физически.
-Невероятно сходство, правда? - В очередной раз за ночь повторяет Куроро, глядя за давно, казалось утерянной, и такой завораживающей картиной.
-Слишком большое для простого совпадения. - Соглашается Фэйтан. - Но морально они совсем разные.
-Будь они "настолько" похожи и я решил бы, что мы коллективно сошли с ума. - Согласился Люцифер.