- То Стражи очень удивятся? – фыркнул Эремон, посмотрев ей в глаза. Веланна сердито шмыгнула носом, но не нашлась, что возразить.
- Иди, Лана, - тихо обратился к ней Хоу. – Успокойся. И постарайся не тревожить Адайю – ей до сих пор не по себе, она так и не оправилась от гибели Сигрун…
- Да и ты тоже, - заявила долийка. Натаниэль тихо согласился:
- Да и я тоже.
Утерев слезы, Веланна сжала на прощание руку Хоу и, строго зыркнув на Кейра, ушла. Тот в нерешительности уставился на узника.
- Спасибо, что не встревал. – Натаниэль снова говорил устало и будто через силу. – Надеюсь, сплетничать на всех углах об этом ты не будешь – хотя, если честно, сейчас мне уже все равно. Будь добр, дай мне поспать.
С этими словами он разлегся на соломе, подложив под голову руку – и, кажется, действительно уснул.
Эремон так и остался стоять, словно бессловесная статуя.
Комментарий к История одной смерти
* Когда гнома принимают в Легион Мертвых, устраиваются его “похороны”. Сигрун такая честь оказана не была, она лишь присутствовала на “похоронах” рекрутов из высших каст.
========== Две стороны одной медали ==========
Кейр еле дотерпел до конца смены. Хотя Хоу почти все это время проспал, не создавая ему проблем, юноша был в смятении. Сразу несколько шокирующих вещей, почерпнутых из рассказа Натаниэля, просто не укладывались у Эремона в голове.
Во-первых, сын Хоу, судя по всему, не такой уж и мерзавец. Во-вторых, в гибели злосчастной гномки Сигрун виноват не столько он, сколько сам Командор. В-третьих, Амелл, кажется, ненавидит всех или почти всех своих подчиненных. В-четвертых, потомок рода Хоу и долийская эльфийка питают очень теплые чувства друг к другу (это имело к происходящему более опосредованное отношение, но тоже поразило Кейра до глубины души). В-пятых, Командор определенно ненавидит подобных себе «дворянских сынков», и, случись что с Хоу, вся командорская ненависть обрушится на Эремона.
От всего этого у него голова шла кругом.
Сайлас, конечно, сразу насел на него с требованием все рассказать, и Кейр вынужден был ему уступить. Смятение мешало ему хранить тайну – тем более что в данном случае она не была его собственной: выйдя из застенков, Хоу наверняка расскажет остальным то же самое. Сайлас на это рассчитывал, но ему не терпелось узнать все как можно раньше.
- Жалко Сигрун, - вздохнул он, когда рассказ Эремона подошел к концу. – Хорошая баба была. И ее правда все любили – очень уж обаятельная, веселая, хоть и подшучивала над всеми – а всегда по-доброму… Вон, даже Веланна по ней убивается – а я от нее такого не ожидал. Что уж об остальных говорить…
- А теперь объясни мне, - потребовал Кейр, - что произошло перед экспедицией? Что такого сделал Командор?
Амарантайнец покачал головой.
- Срань произошла, - мрачно заявил он. – Все из-за Маркуса началось. Он вроде ненамного моложе меня, а такой дурак, собственное хозяйство в штанах не удержит… В общем, мы с ним однажды мотались в Амарантайн в увольнение: я по своим делам, он – по своим бабам. Третья, что ли, у него уже, не помню… В общем, я-то не дурак, счет времени веду, вернулся вовремя, а этот придурок опоздал на полтора дня. Командор ему такой разнос устроил – мало не покажется. Я не знал, что он вообще такие слова знает… В общем, как-то уж очень сурово он с ним обошелся. Маркус дурак, конечно, но молодой совсем – вот и решили Натаниэль с Огреном за парня вступиться. Решили, наверное, на старом знакомстве с Командором сыграть, чтоб он их послушал. И тут такое началось…
- Я так понимаю, он и по ним прошелся? – безэмоционально поинтересовался Эремон. Сайлас кивнул.
- Еще как. По всем прошелся, кого увидел – и ведь знал, куда бить! Натаниэлю про отца его напомнил, а это для него вообще больная тема…
- Ну, - хмыкнул Кейр, - вряд ли претензии к его отцу были несправедливы.
- Да, но зачем сына-то с отцом сравнивать? – искренне удивился амарантайнец. – Прежний эрл, может, и был говнюком, жилось при нем плохо – но Нат-то нормальный мужик, со Стражами ладит, новичкам помогает. Так-то, если подумать, у нас все нормальные: никто в спину не ударит, все помогут, если надо. А что половина Стражей на голову двинутые – так это не страшно, бывает и хуже.
От его слов у Эремона на душе становилось еще паршивее. «Если Стражи такие замечательные, так почему ими руководит такой… человек? Не просто же так, наверное, его назначили!»
- А тебе, - спросил он, - тоже досталось?
- Не. – Сайлас улыбнулся. – Я, во-первых, тогда тоже в ордене новичком был – да и сейчас не сказать, что старожил. Во-вторых, Командор про меня ничего не знает, да и я стараюсь, когда не надо, не отсвечивать. Мне лишние неприятности ни к чему. Так что меня в тот вечер, как говорится, пронесло. А вот остальных…
- Наверное, больше всего досталось Сигрун?
- Да досталось тогда много кому… но да, с ней криками дело не кончилось. Она ж посмела Командору возразить, вишь ты. И он ее ударил, вот как Натаниэля давеча. У него глаза бешеные были, даже как будто не его – словно туманом заволокло… В общем, все тогда на Командора обиделись, но разошлись, чтобы хуже не было.
- Разошлись?!
Амарантайнец удивленно посмотрел на Эремона, но тому уже было не до церемоний. Ярость внутри него клокотала, и он уже не следил даже за громкостью собственного голоса.
- Десяток вооруженных мужчин и женщин, выслушав оскорбления в свой адрес, просто разошлись?! – поинтересовался Кейр, напряженно уставившись на собеседника. – Они это стерпели? Так что же получается: у Серых Стражей, выходит, Командору можно всё – срывать зло на подчиненных, поднимать на них руку, оскорблять их самым недостойным образом… И это, наверное, считается хорошей традицией? Не уважать себя? Раболепствовать перед зарвавшимся магом, наконец заполучившим власть, но так и не удосужившимся научиться вести себя достойно? Вы… в вас вообще есть хоть капля доблести, или единственный доблестный Страж уже погиб на Глубинных тропах?
Он замолчал, в ужасе осознав, что произнес все это вслух. Теперь наверняка или кто-то на него донесет, или Сайлас окончательно отвернется от Эремона, потому что ему не нужны неприятности – сидеть в уголке ведь куда надежнее, чем пытаться противостоять чьей-то наглости. Или же и то, и другое произойдет одновременно…
Амарантайнец некоторое время молчал, глядя на Кейра. Было видно, что он поражен до глубины души.
- Вон оно как, - тихо сказал он, сжимая ладони. – Теперь я понял. У вас, у лордов, первая мысль – про честь. Про то, что оскорбления терпеть нельзя и все такое.
- А ты, конечно, со мной не согласен?
Сайлас в упор посмотрел на собеседника. Взгляд его посуровел.
- А я тебе так скажу, - неожиданно мрачно произнес он. – Ты знаешь, что при прежнем эрле творилось? Народу жрать было нечего, люди в трущобах с голоду пухли, а Церковь не всех сироток прокормить может. Жить в Амарантайне было дорого, а вот жизнь ни гроша не стоила. Разбойники, шваль всякая, налоги высокие, какие не всякому лорду под силу оплатить – вот как мы при прежнем эрле жили. А когда Командор к власти пришел, народ хоть вздохнул свободно. Жить стало можно, понимаешь? Знать приструнили, чтоб не слишком на простых людей наезжала, денег дали кому надо, контрабандистов вздернули – да, в конце концов, город от порождений тьмы спасли и отстроили… Я же знаю, каково в Амарантайне живется, я и сейчас там часто бываю. Теперь даже эльфы меньше жалуются, а уж у них-то жизнь подерьмовее большинства из нас. И порождений тьмы в округе нет. Видать, Командор что-то делает, и хорошо делает, раз в эрлинг народ съезжаться начал. А если Командор на своих Стражей иногда наорать может – знаешь, я потерплю. Я не гордый.
Эремон поджал губы. У него как-то вылетел из головы тот факт, что Командор является еще и эрлом Амарантайна (непростительная оплошность для дворянина – забыть, в чьих владениях ты оказался!). До него долетали смутные слухи о том, что город Амарантайн растет и ширится – но он не знал, насколько эти слухи правдивы. Оказалось, Серые Стражи – и лично Амелл – немало сделали для города и эрлинга, раз уж местные жители отзываются о них с уважением.
- Должно быть, я кажусь тебе эгоистом, - горько усмехнулся Кейр, - что печется лишь о собственной чести и своих интересах. Но мне… больно было узнать о том, что Командор довел до самоубийства одну из, как я понимаю, лучших Серых Стражей. И что такое теоретически может повториться.
Амарантайнец покачал головой.
- Тут не поспоришь, - тихо сказал он. – И мне больно. Особенно когда вспоминаю, что Командор – Герой Ферелдена, который своей магией архидемона убил.
Они помолчали.
- А гномка эта новая? – вдруг проговорил Сайлас все тем же безотрадным тоном. – Вроде как к нам хочет пойти, Серым Стражем стать. А подошел я к ней, спросил, что да как – не захотела со мной и словом… жестом перекинуться. Я ведь умею немного жестами объясняться, понял бы ее. Так она только показала, что ее только главный, только Командор интересует. И голову еще так вздернула… – Он поморщился. – Такой знатнючий жест, меня от него чуть не наизнанку выворачивает. Даже ты так не делаешь – понимаешь, видать, как оно со стороны смотрится…
Ковырнув ногтем ладонь, амарантайнец отвернулся.
- Лучше бы и правда Сигрун вернулась, - вздохнул он. – Всяко лучше было бы.
Кейр опустил глаза.
Он никогда не знал Сигрун, не знал даже, как она выглядит – но сейчас ему было ее безотчетно жаль. Просто потому, что она погибла намного раньше срока. Просто потому, что в ее смерти оказался виноват… Герой Ферелдена, которого все считали – и, что самое смешное, считали небезосновательно – настоящим спасителем, который в нужный момент оказался рядом и смог помочь столь многим. Даже мать о нем плохого не говорила. И вот, как оказывается, этот спаситель способен спасти кого угодно – кроме собственных Стражей…
- Согласен, - тихо проговорил Эремон.
В ту ночь ему снились орды генлоков, отвратительных лысых зубастых тварей – которые когда-то появились на свет от невезучей гномки.
========== Преступное молчание ==========
За завтраком Сайлас познакомил Кейра с остальными Стражами из экспедиции – Денненом, солдатом из Рейнсфира, и Адайей, эльфийкой из Круга магов. Деннен на Эремона особенного впечатления не произвел – он таких молодцов навидался у себя в баннорне: все до одного были преданы банну или преподобной матери (если служили в храмовниках) и выполняли любой приказ без обсуждений. Адайя же явно выбивалась из рядов равнодушных Серых Стражей. Хрупкая и тонкая, с волосами оттенка темной меди, эльфийка выглядела подавленной и почему-то пугалась почти каждого обращенного к ней слова. Сайлас обращался с ней удивительно мягко, присоветовав ту же тактику Кейру, но Адайя все равно напоминала испуганного зверька – особенно на контрасте с «волчицей» Веланной, все еще злой на «шемов» и Командора после вчерашнего.
Краем глаза Эремон приметил и гномку – нового рекрута. Вид у нее был самый обычный: не очень красивое лицо, массивный нос, маленькие губы – таких «наземниц» юноша тоже видел немало. Калах отличала от них только татуировка – три вертикальные линии, перечеркивающие подбородок – и доспехи гномьей работы. Оружие при ней, словно на контрасте с отменной броней, было какое-то ржавое и покореженное, словно гномка отняла его у порождений тьмы. Держалась она независимо, в стороне от Стражей, и вид имела довольно высокомерный. Кейр с легким сердцем решил отложить знакомство с гномкой: ему не слишком нравились разумные благородных кровей, которые тыкали своим благородством всем в лицо.
И с тяжелым сердцем он отправился на свой пост охранять Натаниэля Хоу.
- Маркус из меня всю душу вытянул, - пожаловался узник, когда Эремон сменил своего напарника на посту. – Надеюсь, я просплю всю твою смену.
- Прекрасная мысль, - кисло отозвался Кейр, глядя, как тот устраивается поудобнее и засыпает.
С одной стороны, Эремон был этому рад: не придется вести зубодробительные беседы с Хоу или просто усердно бдеть. С другой – это обессмысливало его «долг» еще сильнее. Командор просто сослал Кейра куда подальше (в темный подвал, словно провинившегося ребенка – очень изобретательно, что и говорить), с глаз долой – и, вероятно, не против того, чтобы наследник рода Эремонов издох там от скуки. Натаниэль же, сознательно или нет, готов был ему в этом помочь.
«Чудесно проходит моя служба в Серых Стражах, - думал Кейр, обиженно скрестив руки на груди. – Рискнув остатками своей жизни, я теперь сторожу в холодном подвале сына Рендона Хоу. Командор, похоже, возненавидел меня с первого дня, поэтому наверняка будет усылать меня куда подальше. Возможно, я когда-нибудь кончу, как Сигрун…»
Чтобы немного отвлечься, Эремон замурлыкал себе под нос:
- У Андрасте был старый мабари,
Хоть в Песни его и нет…
- А если м-м-м-м сестричек, - сквозь сон промычал Хоу, - Те скажут: «Ну что за бред!»
- А можно не подпевать? – недовольно поинтересовался Кейр.
- Ну извини уж, - Натаниэль перевернулся на другой бок, - я очень чутко сплю. Как вор.
- Очаровательно.
«Если Сайлас заглянет, надо будет попросить его принести мне книгу. Сейчас я согласен даже на антиванский любовный роман…»
Подробно изучив паутину на потолке, Эремон начал вспоминать все известные ему ругательные слова и примерять их к Командору. Некоторые особенно красочные обороты согревали его душу, и этой порочной радости Кейр уже не особенно стыдился.
Ему было слишком скучно.
Внезапно дверь каземата распахнулась. Сенешаль ввел внутрь Калах, закованную в кандалы.
- Еще одну будете сторожить, милорд, - обратился Вэрел к Эремону. – До особого распоряжения Командора.
Взглянув в лицо горделивой гномке, Кейр с сомнением поинтересовался:
- Я так понимаю, Посвящение не удалось?
- Посвящение теперь будет для нее милостью, - ответил сенешаль. – Открывайте вторую камеру.
Когда Эремон отпер камеру, Калах сама гордо прошагала внутрь и даже закрыла дверь за собой. Скрежет ее доспехов разбудил Натаниэля. Удивленно покосившись на нее, он спросил:
- Что произошло, сенешаль?
- Она совершила покушение на Командора. На вопросы пока отвечать отказалась. Возможно, - Вэрел сурово посмотрел на заключенную, - Командор разрешит применить пытки. Так нагло на его жизнь не покушались уже давно.
Гномка только оскалилась ему в лицо, но удивленно обернулась, услышав смех в соседней камере.
- Ну все, - заявил Натаниэль с неуместной улыбкой, - вот теперь меня точно повесят. Мало того, что я потерял одну из наших Стражей, так еще и привел в орден убийцу.
Продолжая смеяться, он закрыл лицо руками:
- Чтоб я еще хоть раз в экспедицию пошел.
- Оставляю их на вас, - вполголоса обратился к Кейру сенешаль. – Командор должен скоро явиться с допросом.
- Буду ждать с нетерпением, - почти не размыкая губ, отозвался юноша.
Когда за Вэрелом закрылась дверь, с лица Хоу сразу исчезла улыбка. Поднявшись на ноги, он внимательно посмотрел на свою соседку. Его взгляд заставил Калах немного подрастерять уверенность.
- Ну, - мрачно и требовательно обратился к ней Натаниэль, - и что ты скажешь в свое оправдание? Я теперь почти уверен, что ты не Молчаливая Сестра, и язык у тебя цел.
Нахмурившись, гномка разинула рот и продемонстрировала розовый обрезок языка, совсем коротенький. Эремон поморщился от этого зрелища; Хоу же, похоже, ничуть не смутился.
- Ничего. Писать ты еще не разучилась, так что объяснить все обязана. Не Командору – мне.
- Вы уверены, - вмешался Кейр, - что разумно начинать допрос без участия Командора?
- Уверен. – Узник нервно усмехнулся. – Нет, ну надо же было так ошибиться…
Калах вдруг развела руками и начала что-то говорить – точнее, беззвучно шевелить губами. Из ее рта вырывались ошметки ничего не прояснявших звуков. Ясно было одно: гномка лишилась языка недавно и, очевидно, не успела отвыкнуть от нормальной речи.
- Эремон, - покосился на своего охранника Натаниэль, - тут поблизости есть бумага?