— Ладно, Люциус, Нарцисса, Драко. Нам пора. Приятно было встретиться, — не совсем искренне попрощался мой крестный.
Я же легко им кивнул, и в следующее мгновение нас затянуло в перенос портала, который, разумеется, создал я. Так что неприятных ощущений от этого не было. Что было мне на руку, потому что я любил комфорт во всех его проявлениях. Дома нас встретил домовик и Регулус. И торт, к моему приезду. Вообще я обожал сладкое. Наверное, как и большинство гениев, ведь для моего мозга — шоколад лучшая еда. И я кормил его исправно этим лакомством.
— Ну как школа? Сделал все, что планировал? — спросил меня мой начальник. Я просто кивнул, накладывая себе еще десерта, под ехидной улыбкой крестного.
— Гарри, как и обычно, ешь только сладкое. Может тебе насыпать сахара? — спросил меня Сириус. Я лишь фыркнул, запивая торт горячим шоколадом. Да, может, это и было слишком сладко, но рядом была еще и вода. Правда, она не особо то и была мне нужна.
— Сириус, еще стейк? — спросил я, зная, что мясо крестный может есть тоннами. Все-таки его анимагическая форма здорово влияла на него.
— Ладно, я все понял. Ты сделал защиту для всех учеников? Даже Слизеринцев?
Мы с Регулусом закатили глаза на это заявление. Порой крестный забывался, как-будто все еще живя прошлым. Но, скорее, он просто привык так играть на публику. А люди, что окружали его, ненавидели выходцев факультета Слазара. И он должен был чувствовать тоже самое. Так что мы не обижались на него. Хотя, мне в принципе было все равно. Я учился в Когтевране.
— Сириус, они дети. И защита подразумевает, что все одинаково будут в безопасности.
Я им не говорил о Слизерине. Не хотел говорить, что я знаю о себе больше, чем они. Почему-то я считал, что так будет правильней. Нельзя доверять тем, кто может случайно открыть мои тайны. Или же специально, из страха или чувства долга. Люди глупы. И жестоки. Может, они и считают меня семьей, и я их наследник, но по крови мы чужие друг другу. Практически.
— Да, Бродяга, не переигрывай. Это хороший факультет. Намного более сплоченный и верный, чем Гриффиндор. Просто мы этим не кичимся. Нам хватает мозгов скрывать свои лучшие черты. Чтобы никто не мог ими воспользоваться во вред нам.
Я кивнул, соглашаясь с Регулусом. Я жил по тому же принципу. Хотя, думаю, я перенял его у него. Но это не главное. Я понимал, что все мои лучшие стороны — слабые. И никто о них знать не должен. Я не хотел быть на месте Салазара или Елены. Или моих родителей. А ведь у них не было моей силы. И все равно их уничтожили.
— Ладно, не обижайтесь. Сегодня был тяжелый день. Уизли хотят пригласить нас в гости, — на этих словах он поморщился, видимо сама идея об этом ему явно не нравилась. — Но я знаю, что ты с ними не общаешься, поэтому получилось отказаться, — закончил он с широкой и обаятельной улыбкой.
— Да, их дети не блещут интеллектом и воспитанием. Поэтому, думаю, нам не о чем разговаривать. К тому же я был занят другим. Теперь могу вернуться к изучению магии. Лучше сделать защиту я уже не смогу.
— А на кого ты ее замкнул? — спросил Регулус, отпив вина. Этот вопрос я ждал. И знал, что на него ответить.
— На василиска в Тайной комнате.
Нужно было видеть лица Блэков, после моих слов. Такой смеси шока и удивления я еще не видел. Так что это вызвало у меня неконтролируемый смешок.
— Он будет жить вечно, ведь существо магическое, а школа — сосредоточение магии. Он ей и питается. Точнее, ее избытками. И спит в основном. Разбудить его можно только в случае необходимости. Для защиты детей и Замка, например.
— То есть Тайная Комната Салазара Слизерина действительно существует? И ты там был?
Я фыркнул, допив свой горячий шоколад.
— Да, я же изучал Весь Замок, чтобы не было прорех в защите. Так что знаю о нем все. И Василиск очень кстати попался под руку. Знаете, у него выход в женском туалете, где призрак обитает.
От этой информации они засмеялись, и напряжение, царившее в комнате, спало. А я решил попить воды.
— Я рад, что ты все сделал. Теперь нам нужно обезопасить Мунго. Я думаю, что можно установить артефакт, наподобие того, что ты сделал для Отдела Тайн. Только с возможностью эвакуировать пациентов. Или наоборот: доставить их, в случае поднятия полной обороны.
Я кивнул, соглашаясь с его мнением. На самом деле, больница всегда нужна. Но как сделать такие прорехи без опасности для всей структуры? Ведь плетения лучше не прерывать, иначе вся материя будет непрочной. Но я не хотел объяснять, почему это сложно сделать. Все равно никто не понимал моих пояснений.
— Я займусь этим после каникул. Сейчас хочу немного отдохнуть и поработать над зельями. Очень интересный предмет.
Сириус подавился, отпив вина, а я улыбнулся ему, смотря на эту реакцию. Я знал, что он не любил этот предмет. Но я не собирался следовать его примеру. Ведь я прекрасно понимал всю пользу этого предмета. И его плюсы. В отличие от многих. Но профессор Снейп прав. Мало кто может понять очарование кипящего зелья и поднимающегося над котлом пара. Мало кто может быть хорош в таких науках. Иначе не было бы проблем ни с чем.
— Ладно, ты вправе сам решать. На работу будешь ходить?
Я кивнул, допив воду. Все равно времени у меня было очень много. Ведь мой сон сократился до двух часов. Поэтому мне нужно было чем-то заниматься в свободное время. И работа вполне поможет в этом. Я не привык бездельничать.
— Я пойду в свою комнату. Спасибо за ужин.
Они кивнули, и я ушел, начиная прикидывать защиту для Мунго. Я просто загорелся этой идеей. Хотя о зельях тоже не мешало бы подумать. В конце концов, мне нравился этот предмет.
Моя комната была такой же, как всегда. Напоминала библиотеку с кроватью посредине и диваном сбоку. Но я уже прочел все, что здесь было. Но оставил, просто, чтобы было что пересмотреть. Хотя я все это прекрасно помнил. Но любил так расслабляться. Я скинул вещи и ушел в душ, решив, что после пути на Хогвартс-Экспрессе это не помешает. Пижама и полотенца были в шкафчике ванной, так что я ничего с собой не взял. Вода, как и всегда, здорово отчистила мое сознание и расслабила, настраивая на нужный лад. Я был рад вернуться домой. Но все равно чувствовал, что мне не хватает родной магии. Магии Хогвартса.
Очень тяжело было быть иным. И теперь это ощущалось еще ярче. Ведь раньше я думал, что это просто генетическая ошибка, и мне повезло. Я никогда не думал, что просто другой. И раньше был не одинок в этом. И в моих мыслях все еще проскальзывала злость на волшебников. Я понимал, что меня ждет такая же участь, как и моих предков, если обо мне узнают правду. Тем более, когда Регулус узнает, что я больше не обременен обетами.
Я не надеялся на то, что в нем взыграют чувства или любовь ко мне. Он относился ко мне как к работнику, своего рода, эксперименту. А к лабораторным крысам не привязываются. Чтобы не было жалко их, если эксперимент провалится и они умрут. И я понимал, что единственный, кто действительно обо мне заботится — Сириус. Но даже он может причинить мне вред. Неосознанный, но вполне серьезный. Возможно, смертельный. Так что в итоге я был очень одиноким. Но я знал, что это удел всех сильных и гениальных существ. Но это не означало, что мне нравилось быть одному. Я как никто другой нуждался в близких. И все еще скучал по родителям.
Я решил сначала поспать, чтобы дать мозгу немного отдыха. Обычно, после сна мне лучше удавалось придумывать нечто новое. Так что я лег в кровать и уснул в одно мгновение. Мне снился сон. Впервые за долгое время. Я сидел у небольшого озера, в котором не было видно дна. Такие водоемы называют омутом. Так что я с любопытством смотрел на воду, которая скрывала многое. Как и я. Солнце играло на поверхности водоема, рождая блики, и немного ослепляя меня. Легкий ветерок тревожил поверхность воды, отчего игра лучей была еще более яркой. Небо было невозможно — голубого цвета, с редкими облаками, которые лишь подчеркивали его яркость. Трава была сочной, такой, что бывает лишь весной, и редкие цветки делали поляну более яркой. Я сидел на траве и чувствовал себя невероятно спокойным. Умиротворенным.
Несколько раз в озере что-то плескалось, я подумал, что возможно рыба, или русалки играют в столь чудесный день. Воздух был пьянящим, очень свежим. Можно было бы сказать, что вкусным. Но вскоре я увидел на горизонте тучи, которые медленно плыли к солнцу и, вскоре, загородили его, рождая громовой раскат. Молния ударила в озеро, и я проснулся.
Что ж, сон был очень странный. И меня он неимоверно удивил. Я встряхнул головой, отгоняя какое-то неприятное послевкусие после пробуждения, и встал, смотря на часы. Я проспал три часа, что весьма неплохо. Значит, отдохнул лучше, чем ожидалось. Потянувшись, я зажег свет и ушел в ванную, умываться. Почистив зубы и умыв лицо водой, я вышел из ванной и решил остаться в пижаме. Хотелось валяться в кровати и читать. Почему-то было лень становиться серьезным. После сна ощущалась какая-то расслабленность. Так что я взял книгу по зельям, которую еще не читал, и сел в кровати, облокотившись на изголовье. Открыв фолиант, я принялся читать о растениях, которые навевают дурман или сон. Первый, что не удивительно, был Мак, так что я принялся вчитываться в его свойства:
Мак (лат. Papáver) — род травянистых растений семейства Маковые (Papaveraceae). Однолетние, двухлетние и многолетние травы, обычно с развитым стеблем, реже бесстебельные. Растения выделяют млечный сок, белый, жёлтый или оранжевый.
Листья обычно единожды-или дважды-трижды-перисто-рассечённые, голые или чаще волосисто-щетинистые.
Цветки крупные, одиночные, как правило, красного цвета (реже встречаются белые или жёлтые), на длинных цветоносах, или (у бесстебельных видов) цветоножках, без прицветников, у некоторых видов — в метельчатом соцветии. Тычинки обычно многочисленные, с тонкими или вверху булавовидно расширенными нитями; пыльники от округлых до линейных, изредка с головчатым придатком на связнике. Завязь из 3—22 плодолистиков, чаще всего 4—10. Цветки опыляются насекомыми, у некоторых видов возможно самоопыление.
Плод — коробочка, коротко-цилиндрическая, булавовидная, продолговатая, обратнояйцевидная или шаровидная, сидячая или внезапно суженная в короткую ножку, одногнёздная; плаценты вдаются внутрь в виде тонких пластинок; сверху прикрытая пирамидальным, выпуклым или плоским диском, противуплацентные лучи которого соединены обычно плёнчатой или кожистой мембраной в монолитный диск. Открывание коробочки происходит порами, непосредственно под диском. Семена мелкие, ячеисто-сетчатые, без придатка. Созревшие семена выбрасываются на большое расстояние в результате резкого лопанья коробочки. Также они могут высыпаться на ветру из отверстий коробочки, как соль из солонки. Из его незрелых коробочек получают опиум — загустевший млечный сок, из которого выделяют морфин и кодеин, служащие для изготовления медицинских болеутоляющих и снотворных препаратов (папаверин и др.) и наркотиков. Мак занимает особое место в балканской и славянской мифо-ритуальных традициях. У большинства народов этот цветок связывался с символикой сна и смерти; в мифологии греков мак — атрибут Гипноса, бога сна, и Нюкты, персонифицированной Ночи. Он же был одним из символов Деметры, богини земледелия, одно из прозвищ которой звучит как Мекона — «маковая» (Мекон, буквально: «мак» — имя её мифического возлюбленного): благодаря своей чрезвычайной плодовитости этот цветок в фольклорных преданиях и ритуалах нередко ассоциировался с плодородием. В то же время этот атрибут намекает на связь богини с миром мёртвых: она — олицетворение Матери-Земли, порождающей всё живое и принимающей в себя умерших, мать Персефоны, владычицы подземного мира. У римлян считалось, что мак посвящён Церере (аналог Деметры), поскольку он растёт среди злаков. В более поздних легендах мак нередко ассоциируется с невинно пролитой кровью: распространяется поверье, что первые маки выросли из капель крови распятого Христа.
Меня удивил конец текста. Я не думал, что в книгах по зельеварению будет часть о мифах. Но то, что маки могут быть олицетворением богов - было интересной теорией. Учитывая, что я точно знал, кого ими считали тогда. Но Елена ничего не говорила мне об этих растениях. Значит, это лишь домыслы. Хотя, в большинстве случаев они не так уж и не верны. Может, просто это растение влияет на меня не меньше, чем на простых волшебников? Или еще больше. Например, я быстрее поддамся влиянию цветка, или вообще умру от этого. Но одно меня все же, радовало. На уроках мы не работали с этим растением. Как и со всеми, что могли навредить при вдохе. Хотя, при занятиях высшими зельями многое все же изучалось. И я не мог быть уверен, что мак не включат в этот список.
Поэтому мне нужно было понять, может ли это повлиять на меня. Но сначала нужно будет обсудить все это с Еленой. Может она что-то знает об этом. Вздохнув, я отложил книгу, решив, что потом почитаю. И пошел завтракать. Конечно, еще было поздно, но я уже хотел есть. А Блэки уже давно привыкли к моих ночным похождениям, так что этим я их не разбужу.
Заглянув в кладовую, я решил сделать себе блинчиков, так что взял все необходимое и начал готовить тесто. Я любил тонкие блинчики, так что добавлял немного другое количество ингредиентов, чтобы они такими и получились. Спустя полчаса передо мной была небольшая стопка блинчиков, и я достал себе джем и сироп. Сделав себе чай, я приступил к завтраку.
После своей сладкой трапезы, я решил пойти в библиотеку. Там мне всегда думалось лучше. Несмотря на то, что моя комната была ее небольшой копией. Сев в кресло у небольшого камина, я взял записную книжку и стал рассчитывать необходимые влияния на материю при установке защиты Мунго. Я и так знал, какие щиты там стоят, и понимал, что они практически ни от чего не оберегут. На самом деле я владел информацией обо всех объектах, что были защищены заклинаниями, в том числе и о поместьях магических семей. Но все их попытки защититься были бы провальными, реши я напасть на них. Хорошо, что я не горел желанием делать это. Да и не мог, на самом деле. Как бы то ни было, моя сила не была призвана разрушать или убивать.
Я стал строить макет защиты, создавая только мне понятные графики. Нити магии ткались, но разрывы, необходимые для этого здания, делали всю материю в итоге уязвимой. Так что нужен был выход. Ведь делать специальные порт-ключи, не привязанные ни к кому тоже было небезопасно. А оценивать намерения магов защита не могла. Мне нужен был выход из этой ситуации. И свежие идеи.
За этими размышлениями я не услышал, что уже не один. Оторвавшись от своих записей, я поднял взгляд на Регулуса. Вокруг меня лежали книги, чтобы лучше понимать медицинские чары и то, как они применяются, ведь они тоже могли влиять на защиту. Он явно что-то хотел спросить и я со вздохом закрыл записную книжку и посмотрел на Блэка с вопросом в глазах.
— Гарри, почему ты не сказал, что все твои обеты пали?
Я удивленно вскинул бровь. Надо же, я не ожидал, что он так быстро это поймет.
— Зачем тебе это знать, Регулус? Мы и так понимали, что они не помогут. Ты боишься? — спросил я с грустной улыбкой. Он отрицательно мотнул головой.
— Нет, на самом деле нет. Я волнуюсь за тебя. Ведь теперь ты можешь невольно раскрыть себя, забывшись и применив свою силу.
Я фыркнул, потянувшись и позвав домовика. Заказав нам чай, я задумчиво посмотрел на своего собеседника. Точно, нужно сделать не чистую материю, а кружева, тогда сеть будет сильной, как паутина, но защита все равно поможет. И создать условия для пребывания под ее куполом. Например, сделать запрет на некоторые проклятия. Все-таки самые опасные были мне известны. И оставить разрешенными только медицинские и бытовые чары. Я отвлекся от беседы, и уставился на Регулуса, поняв, что он ждет от меня чего-то.
— Я не могу забыться. Ты видимо запамятовал, что мне это совершено не свойственно. Главное, что в случае опасности, я смогу постоять за себя. А не умереть от обетов, что ты навешал на меня. Ребенка, - да, я помнил, что всегда был умнее и взрослее многих, но того факта, что я был ребенком, впрочем, как и сейчас, это не отнимает. К тому же в тот момент я неприлично мало знал о магическом мире. А Регулус этим воспользовался себе во благо. Но не мне. Именно это и обижало меня в дальнейшем.