- В «Пророке» работают лжецы и истерички…
- Именно поэтому я имею право знать правду, - Молли наконец опустила руку и смотрела на Фабиана с надеждой, как на единственный оплот благоразумия в этом доме. - Ты не можешь защитить меня от всего. И если когда-нибудь на пороге Норы появятся уроды в белых масках, я хочу знать, по какой причине они выбрали меня и моих детей.
Неожиданный грохот прервал ее излияния. Молли и сама не ожидала такого эффекта от своей речи. Моментально схватившись за палочку, она вертела головой в поисках источника опасности, Фабиан рядом с ней застыл в точной такой же позе, с оружием наизготовку.
Гидеон сидел на полу рядом с опрокинутым стулом и бормотал:
- Я в порядке, я в порядке…
- Ты не в порядке, - сердито сказал Фабиан, убирая палочку. - Ты отключился. И Молли права, ни о какой легилименции в таком состоянии не может быть и речи. Так что давай-ка, друг мой, соберись и говори самое важное. А потом я потащу тебя в Мунго.
Гидеон вскарабкался обратно на стул: суровый взгляд старшего брата почему-то его стыдил.
- Молли, - Фабиан умоляюще посмотрел на сестру. - Дай нам десять минут. Клянусь, потом мы расскажем тебе все.
«В пределах разумного» - добавил он про себя.
- Меня подстерегли у самого дома. Навалились втроем. Я узнал голос одного из них. Это Долохов. Ничего нового, но… - он пожал плечами.
- Ты уверен?
- Шутишь?! Я у этого ублюдка на обысках бываю чаще, чем у себя дома, я его голос где угодно узнаю.
- Следили от Министерства?
- Нет, хвоста не было, это точно. Скорее меня банально сдали. Но главное не это. Меня не хотели убить. Я насчитал штук пять Ступефаев и столько же Инкарцеро, прежде чем аппарировать. Я был нужен им живым, - Гидеон чуть повернул голову и уставился на брата одним глазом: левое веко по-прежнему было обездвижено. - А это наводит меня на мысль, что я не был их конечной целью.
Фабиан угрюмо посмотрел на него в ответ.
- Рановато началось.
- Рановато? «Пророк» такую рекламу устроил, что тебе впору Орден Мерлина давать. Фабиан Прюэтт, правая рука Барти Крауча, молодая надежда магического сообщества. Разве что титула самого завидного жениха Великобритании не хватает, но это подразумевается. Я думаю, они догадываются, каких дел ты можешь понаделать в своем департаменте.
Фабиан молчал. Он был согласен с братом, и такой расклад нравился ему все меньше.
- Поверить не могу, - Молли снова покачала головой, обнимая ладонями чашку. - И вы скрываете это уже несколько лет. Уж нам с Артуром могли бы сказать.
- Да, - Артур энергично закивал, потом перехватил взгляд жены и проявил удвоенный интерес к своей чашке.
Над столом повисла неловкая тишина.
- Рыжий ты засранец, Артур Уизли, - буркнула Молли, ощущая себя преданной со всех сторон. - Я бы тебе рассказала.
- Артур и сам не в курсе всего, - вступился за него Фабиан. - Вполне достаточно того, что он приносит нам вести и слухи из своего отдела. Чем меньше вы будете знать о делах Ордена, тем лучше. И не спорь, Молли, пятеро детей — это не тот груз, который нужен бойцу.
Молли молчала, и старший брат положил свои пальцы на ее руку, в которой она сердито вертела чайную ложку.
- И если ты не на поле боя, это еще не значит, что ты не воюешь.
На следующее утро Бартемиус Крауч получил записку от своего подчиненного, Фабиана Прюэтта: «Мистер Крауч, я подумал над вашим предложением».
1979
Смит, молодой блондинчик, на тренировках всегда махал руками, словно ветряная мельница. Это его первая боевая операция, и он, кажется, уже понял, что последняя. Кровь брызжет из его горла струей, и он пытается прикрыть рану ладонью, но сам медленно оседает на пол. Гидеон пытается бежать к нему, но неведомая сила удерживает его: ноги налились свинцом, и он пытается позвать на помощь, пока голубые глаза Смита смотрят на него с мольбой. Смит дергается, кровь пульсирующими движениями вырывается между пальцев, забрызгивая красно-синюю аврорскую мантию. Под белой кожей все еще идет судорожная жизнь: двигается кадык, хрипят обнаженные голосовые связки. Но глаза выдают его. Свет в них гаснет медленно, словно наступают нежные, но неотвратимые сумерки…
- Н-н-н-н…
- Тсс, все хорошо, все хорошо…
Гидеон открыл глаза и уставился в темноту. Почему так темно? Кто умер — Смит или он сам?
- Все хорошо, это просто сон, - из темноты появились очертания гостиной и Молли, теплая рука которой нежно гладила его лоб.
Гидеон сделал несколько вдохов и сел на диване, чтобы удостовериться в том, что вполне владеет своим телом. Кошмары были для него не внове, но от этого не становилось легче их переносить.
До поздней ночи они с Фабианом рассматривали архивные снимки — немудрено, что они стали преследовать его и во сне. Гидеон перебирал одну фотографию за другой и клал их на стол.
- Джереми Смит, попал под заклинание лезвий, истек кровью до прибытия колдомедиков.
Когда они прибыли, лужа крови из сонной артерии Смита заполнила собой всю комнату, и медицинская бригада и оставшиеся в живых авроры — все разносили на своих ботинках и полах мантий липкие красные следы. Частички Смита, который лежал посреди этой лужи, глядя в потолок остекленевшими, замутненными, но все еще изумленными глазами.
- Имогена Кларк. Приговорена к году Азкабана за жестокое обращение с подозреваемым, в настоящий момент восстанавливает психику в Мунго. Вряд ли восстановит.
Когда Гидеон вместе с коллегами пришел ее навестить, она сидела в углу палаты и увлеченно размазывала по полу и стенам собственное дерьмо.
- Грегори Горн. Усовершенствование заклинание гниения плоти.
На фотографии с трудом угадывались очертания человеческого тела — потемневшего, распадающегося на куски. К тому времени, когда Горна отдавали в Мунго, гниль уже подступала к верхним слоям кожи, и когда он кричал (а кричал он не переставая), из его горла горстями высыпались белые черви. А вот запаха — сладкого, тошнотворного трупного запаха, который потом несколько недель преследовал Гидеона — фотография не передавала. В Мунго сказали, что кричать он перестал лишь через сутки — когда умер.
С невозмутимым видом Фабиан конспектировал все, что диктовал ему брат, только периодически выдавая одну и ту же фразу: «Это пиздец. Это просто пиздец».
- Я очень громко кричал? - спросил Гидеон, прогоняя видение залитой кровью оторванной ноги Джулии Прауд и потирая глаза.
- Нет, ты не успел. Меня разбудили Фред с Джорджем, а потом я решила проведать тебя.
- Какая прелесть, - Гидеон рассмеялся. - тридцатидвухлетние дети заслуживают столько же внимания, сколько и полугодовалые!
- А я всегда говорила, что у меня на трое детей больше, чем кажется, - в тусклом лунном свете, пробивающемся через окно, он увидел улыбку сестры.
- Я очень рад, что ты справляешься с материнскими обязанностями лучше, чем… - Гидеон осекся так и не выпалив то, что вертелось на языке. - Чем кто бы то ни было. Ты отличный Патронус, Молли.
Она сосредоточенно теребила край пледа, выдергивая ниточки из разноцветной бахромы.
- Высоковато ты меня поставил. Я всего лишь домохозяйка, не способная никого защитить. Когда вы говорите о делах Ордена, я чувствую себя самым бесполезным человеком на свете.
«Потому что сейчас никто не может никого защитить, - подумал Гидеон с невольной тупой злостью. - Потому что мы летим в тартарары на ебанувшемся фестрале. И среди огромной навозной кучи, которую мы разгребаем уже несколько лет, ты — то единственное светлое, что у нас есть».
- Знаешь, почему я тогда аппарировал сюда? - сказал он вслух. - Потому что первое, о чем я подумал — это «безопасное место». Так бывает, когда тело действует само, опережая мысли, на уровне рефлексов. Вот так у меня и получилось. И единственным безопасным и светлым местом для меня оказался твой дом.
В темноте он не видел сестру, но был уверен, что она зарделась от гордости.
- Ты так говоришь просто чтобы сделать мне приятно.
Гидеон рассмеялся:
- Поздно, сестренка, назвался Патронусом — терпи!
Министерство Магии или Министерство убийств?
На минувшей неделе новая волна ажиотажа поднялась вокруг скандальной инициативы главы Отдела Магического Правопорадка о предоставлении особых полномочий сотрудникам Аврората, а также расширения пределов допустимой самообороны.
Напомним, вот уже несколько месяцев Бартемиус Крауч лоббирует закон, помимо прочего разрешающий сотрудникам Аврората использовать в схватках с Пожирателями смерти Непростительные заклятия. Спорная идея мистера Крауча не без оснований вызывает опасения, но теперь, похоже, Визенгамот оказался перед тяжелым выбором: предоставить магическому сообществу защитников с правом убивать, либо оставить его без защиты вовсе.
Возмущение и даже шок всего магического сообщества, вызвало выступление Фабиана Прюэтта, главы Исполнительного департамента Отдела, на очередной сессии Визенгамота.
Получасовая речь мистера Прюэтта состояла в основном из статистических данных. По его словам, 75% Пожирателей смерти до сих пор находятся на свободе по той причине, что бюрократическая машина Министерства не позволяет довести их дела до конца, а текучка кадров в Аврорате (за эту информацию спикер любезно поблагодарил своего коллегу Аластора Грюма) возросла на 200% за последний год, и причиной таковой текучки, помимо высокой смертности, является большое количество административных дел, заведенных на сотрудников отдела за якобы превышенные полномочия.
Свою пылкую речь, подкрепленную умело подобранным иллюстративным материалом, Прюэтт завершил… открытым шантажом. От своего имени, а также имени Аластора Грюма он заявил, что оба они, а также сотрудники их департаментов в полном составе в течение недели намерены сложить с себя полномочия в том случае, если Визенгамот снова откажет Аврорату.
Продолжение на странице 2
- Жаль, что я не мог предварительно обсудить с тобой этот вопрос.
Профессор Дамблдор задумчиво смотрел на компанию молодых людей, которая накрывала на стол. Совсем молодые, вчерашние школьники, и все гриффиндорцы, как на подбор. Фабиан почти слышал, как шумно бежит по их жилам кровь, как они уверены в том, что завтра же перевернут мир. А еще он и сам чувствовал себя нашкодившим старшекурсником.
- Простите, профессор, - ответил он, наблюдая, как Джеймс Поттер жонглирует пустыми тарелками. - Я знаю, как вы к этому относитесь, а мне нужно было… решить этот вопрос самому. Для себя.
Дамблдор чуть заметно наклонил голову.
- Ты поступил совершенно правильно, Фабиан, я и в мыслях не держал тебя укорять. Я лишь надеюсь, что вы с Аластором правильно взвесили тактические умения и добрые намерения Бартемиуса.
Фабиан покосился на своего бывшего учителя. Тот сосредоточенно ковырял ноготь на большом пальце.
- Не волнуйтесь, мы оба прекрасно понимаем, что Краучу были нужны, выражаясь словами Грюма, «мальчики для битья». Как видите, мы ими не стали.
- И это хорошо, - Профессор наконец поднял голову: его голубые глаза были абсолютно спокойны и внимательны. - Тем не менее, ящик Пандоры уже вскрыт, осталось лишь узнать, что в нем — наше спасение или наша погибель.
Они помолчали. У праздничного стола Лили Эванс придирчиво просматривала бокалы на свет, стирая уцелевшие отпечатки пальцев.
- Я понимаю, чего вы боитесь, профессор. Но ведь вы знаете этих людей даже лучше, чем знаю их я. Вы же знаете, что ни один из них не станет использовать Непростительные заклятия, кроме как в самых исключительных случаях.
- Верно, - все так же спокойно ответил Дамблдор. - И мне очень хотелось бы, чтобы эти люди такими же и оставались.
Внезапно все звуки в комнате перекрыл зычный, командный голос Грюма:
- Ну, друзья, сегодня у нас большой день. Есть что отпраздновать. Марлин, ты принесла камеру, как я просил? Ага-ага…
Дамблдор вздохнул:
- И еще один совет, Фабиан. Никогда не отращивай бороду. Вживую выглядит представительно, но ты себе не представляешь, как трудно с ней хорошо смотреться на фотографии…
Паб. Прекрасное место, где работяги скрываются от надоевших жен и детей, старые хиппи вспоминают ушедшую молодость, а одинокие дамы подыскивают кавалеров. Пинту пива и горсть соленых орешков Фабиан не раздумывая променял бы на микроскопический кусок пирога с патокой от Молли, но об этом и думать было нельзя.
- Я говорил с Артуром, - сказал Гидеон, - она ничего не помнит.
- И слава Мерлину, - вздохнул Фабиан, делая большой глоток.
Они сидели в самом углу маггловского паба в паре улиц от «Дырявого котла». Подобные мелкие заведения в последнее время стали единственным местом конспиративных встреч, помимо штаба Ордена.
Количество угроз, которые они получали, со времени триумфального выступления перед Визенгамотом увеличилось в разы. К шраму от ожога на лице Гидеона прибавилось еще парочка на руках. Фабиан обезвредил несколько ловушек у входа в свой дом. Но все это мелочи по сравнению с тем, что случилось две недели назад.
Молли и Артур собирали всю семью на ужин. Фабиан, закрутившись с министерскими делами, взял с собой некоторые бумаги с работы. Он до сих пор ненавидел себя за то, что тот злополучный конверт вообще попался на глаза Молли. Скорее всего, на самом конверте тоже было заклятие, и она почувствовала непреодолимое желание открыть его. Это картина до сих пор не шла у него из головы. Вот Молли проходит к столу, вот берет в руки нож — и с невозмутимым выражением лица направляет его себе в живот.
Они держали ее втроем, наверное, целых полчаса, и понадобилась помощь двоих специалистов, вызванных Гидеоном, чтобы избавиться от заклятия. А затем братья, запершись на кухне, разработали четкий план дальнейших действий, которые должны были обезопасить их, Молли и ее семью.
И вот уже две недели оба брата таскались по съемным квартирам, незаметным кафе и прочим злачным местам. Сестру они видели последний раз погруженной в магический сон. Проснувшись она не вспомнит того, что произошло. И мысль о том, что он, насколько мог, сохранил ее маленький мир, хоть немного успокаивала Фабиана.
- Как ты думаешь, это когда-нибудь закончится? - спросил он и подумал, что на пиво, пожалуй, не стоит налегать, раз в ход пошли такие дурацкие вопросы.
- Чем-нибудь да закончится, - Гидеон пожал плечами. - Либо мы, либо нас. Надеюсь, что мы. Я женюсь тогда.
Фабиан фыркнул: представить себе брата в роли заботливого мужа ну никак не получалось.
- А чего ты ржешь? Я серьезно. Канидатуры, правда, нет. Хотя Мелоди Стоун все еще ягодка и все еще свободна.
Фабиан покачал головой. Может, Гидеон и прав, не время сейчас для философского настроя. Как говорится, делай что должен, и…
- Блядь, - тихо, но отчетливо проговорил Гидеон. Фабиан проследил за направлением его взгляда и застыл.
Рядом со входной дверью царила невнятная кутерьма: пьяная компания глумливо хихикала, кто-то у стойки бара даже аплодировал. Центром всеобщего внимания стали несколько человек, появившиеся на пороге. Несколько человек в черных мантиях и белых масках. Пока они ничего не предпринимали, улюлюканье магглов становилось все громче. Фабиан увидел, как одна из масок слегка повернулась из стороны в сторону, и непринужденным жестом поднял над столом большую пивную кружку, закрывая лицо.
- Я беру того, что стоит в центре, - негромко проговорил он.
- Я начну с самого ближнего, - так же тихо ответил Гидеон, ковыряя ногтем столешницу.
- Ну хули, чувак, дай померить, - пьяный мужчина протянул руку и дотронулся до маски.
Фабиан тихо поставил кружку на стол и поднялся. Он уловил движение под мантией Пожирателя, стоявшего впереди, и скорее четко представил себе, чем увидел, руку в черной перчатке, но прежде чем эта рука успела что-либо сделать, Фабиан сделал шаг вперед: