========== Глава 3. Драконий Камень ==========
Чем ближе Ярость приближалась к Драконьему Камню, тем напряженнее становился Станнис. Когда корабль обогнул Клешню, он начал хмуриться, а когда остров показался вдали, он заскрипел зубами. “Если бы только это был Штормовой предел, а не эта груда камней”. Каждый раз, приближаясь к Драконьему Камню, он вспоминал пламя и кровь, которыми была взята крепость последних Таргариенов. Единственной положительной стороной острова было то, что отсюда Станнис мог контролировать морские торговые пути в Королевскую Гавань и Вестерос, как Таргариены делали еще до рождения Эйгона Завоевателя. Все проходящие суда платили налог, и таким образом Станнис содержал флот, как служивший ему, так и способный защитить столицу. Если из-за Серсеи начнется война с Ланнистерами, флот Тайвина Ланнистера в Ланниспорте ничего не сможет поделать.
Солнце весь день пряталось за серыми облаками, что отражало настроение Станниса. “По крайней мере меня будет рада видеть Ширен”. Старк одолжил ему книгу из библиотеки Винтерфелла, с детскими сказками Севера, это могло заставить ее улыбнуться. Ширен наслаждалась чтением, и это отличало от нее Роберта и Ренли в ее возрасте, чем Станнис был горд. Возможно, однажды Ширен станет леди Драконьего Камня в собственном праве, и тогда умение читать ей не повредит.
Джон с его волком стоял у носа корабля, с интересом глядя, как растет перед ними Драконий Камень. Его серый с белым плащ развевался на ветру. Волк все больше нервничал на корабле, и Станнис предупредил Джона, что на острове негде охотиться, возможна только рыбалка.
– Тогда Призраку придется освежить свое умение плавать, – просто ответил Джон.
____________________________________________________________________
Джон воздал хвалу Старым Богам, когда он снова ступил на твердую землю. Ему понадобилось много времени, чтобы “обрести морские ноги”, как называл это Давос, как и держать в себе съеденное, и Джону неудобно было в этом признаваться доброму рыцарю. рассказывать такое Станнису и вовсе было невозможно, потому что Станнис чувствовал себя в море как дома. Настолько как дома, что Джон не удивился бы, узнав, что он может ходить по воде.
Станнис ненавидел говорить о Драконьем Камне, но Давос этого не испытывал. Даже сир Эндрю, выросший на острове Эстермонт, с радостью о нем рассказывал, о замке, непохожем ни на один в Вестеросе. И все же, ничто не могло подготовить Джона к тому, что открылось его глазам. Замок был сложен из каменных драконов – драконы возвышались над каждой башней, складывались вместе в стены, поднимались над скалами.
Жена и дочь Станниса ждали его у главных ворот замка, сделанных в виде когтей драконьего крыла. Джон не удивился бы, узнав, что ворота были сделаны из настоящей драконьей кости, делающей их несгораемыми. Леди Селиса была высока и сурова, ее худое лицо подчеркивали большие уши. Одной рукой она придерживала дочь за плечи. Ширен Баратеон не была похожа на мать, за исключением ушей, в остальном у нее были лицо, волосы и цвет глаз ее отца. Следы серой хвори покрывали правую щеку и часть шеи, почти такие же черные, как ее волосы. Нет, Ширен не была красивым ребенком, но ее улыбка была мила, когда она подбежала поприветствовать Станниса.
В прошлый раз, когда отец возвращался из долгой поездки, он подбросил Арью вверх, когда она подбежала к нему, и то же сделал с Браном и Риконом. Леди Старк он поприветствовал коротким, но страстным поцелуем, Джон всегда отворачивался в такие моменты. Он не сердился на отца за то, что тот любил жену, но что же та неизвестная женщина, которую он оставил? Неужели его мать так мало значила для Эддарда Старка, что он не желал произносить ее имени? Джон отогнал от себя эту мысль, сердито покачав головой, и посмотрел на семью Станниса.
Ширен обняла отца за пояс, прижимаясь лицом к его груди. Станнис неловко погладил ее по голове, словно неуверенный, что делать. Потом он коротко кивнул своей леди-жене и повернулся к старому мейстеру, который, казалось, был искренне рад снова видеть своего лорда. И все? Возможно, Станнису было неуютно быть на виду, но опять же, это малое сборище вовсе не было огромным пиром в присутствии короля.
– Миледи, Ширен, – мрачно начал Станнис, показывая Джону подойти поближе. – Я должен представить вам…
– Ты Джон! – немедленно воскликнула девочка, отпуская отца и поворачиваясь к Джону. – А это твой лютоволк! Можно мне его погладить? Мейстер Крессен разрешил мне читать воронов отца из Винтерфелла, и тот, в котором было написано, что сын лорда Старка приедет, тоже…
– Ширен, – резко осадила ее Селиса. – Это грубо и неприлично, перебивать того, кто говорит, в особенности если это твой лорд и отец.
– Твоя мать права, Ширен, – сказал Станнис, не глядя на жену. Лицо Ширен омрачилось, но она послушалась родителей.
Станнис начал снова.
– Я должен представить вам Джона Сноу, сына лорда Эддарда Старка из Винтерфелла. Он приехал, чтобы воспитываться на Драконьем Камне и служить моим сквайром, как когда-то мой брат Роберт в Орлином Гнезде.
Леди Селиса свысока посмотрела на него, и ее фигура заметно напряглась. В ее глазах не было ненависти, но Джон видел в них разочарование, когда она перевела взгляд с Джона на Станниса. И стыд. Джону были знакомы эти чувства, благодаря леди Старк. Она считала, что муж опозорил и унизил ее, приведя в дом бастарда другого мужчины. Скажет ли она Станнису это? Или она слишком вежлива, чтобы сомневаться в муже?
– Леди Баратеон, – сказал Джон так вежливо, как только мог, кланяясь. Ее лицо не изменилось. Джон повернулся к Ширен, снова низко кланяясь. – Леди Ширен.
Ширен улыбнулась, и в этот момент она показалась так похожа на Арью, что ему очень захотелось вернуться в Винтерфелл. Но он был на Драконьем Камне, и это был его собственный выбор.
– Вы можете погладить моего лютоволка. Его зовут Призрак, и он не причинит вам вреда. Можете спросить сира Давоса, если не верите, – Джон услышал за спиной смешок Давоса, и Ширен побежала к нему и обняла и его, радостно спрашивая, почему он приехал на Драконий Камень, а не вернулся на Мыс Гнева. Призраку понравилась девочка, и он терпеливо сидел, пока она тискала его.
Селиса, тем не менее, встревожилась:
– Этот дикий зверь останется здесь?
Джон открыл было рот, чтобы защититься, но неожиданно первым заговорил Станнис, тем же суровым голосом, что он говорил с лордом Боррелом.
– Этот волк прекрасно выучен. Джон – гость на Драконьем Камне,и волк – его ответственность. Больше мы не будем обсуждать это, пока в этом не пришла нужда, Селиса.
– Конечно, милорд, – ответила она, смирившись. – Ширен, позволь отцу отдохнуть после долгого путешествия. Мы увидимся за вечерней трапезой.
С последней улыбкой Призраку, Ширен взяла мать за руку и пошла с ней в замок.
_______________________________________________________________________
Джона поселили в комнате в Башне Ледяного Дракона, башне, выходящей на север, украшенной драконом, крылья которого покрывали каменные сосульки. Джон задумался, не посмеялся ли кто-нибудь над ним в замке. В честь возвращения Станниса не был задан пир, Джон подумал, что это было по желанию самого Станниса, а не потому что леди Селиса пренебрегала обязанностями леди замка. И все же, ужин с рыбной похлебкой и черным хлебом был довольно неловок. Станнис и его жена не обменивались любезностями, Селиса просто пересказывала скучные детали всего происшедшего, пока Станниса не было. Ширен радостно рассказывала о своих уроках с мейстером Крессеном, старым мейстером, которого Джон видел раньше, явно не замечая холодное настроение своих родителей.
Ночью, не сумев заснуть, Джон решил прогуляться по замку. В отличие от Винтерфелла, который был собран из нескольких несоединенных зданий с дворами между ними, Драконий Камень был одним огромным строением. Черные стены были теплыми, частью вулкана внизу. Он изучил Разрисованный Стол в Каменной Башне, впечатленный самой подробной картой Вестероса, что он видел. Оттуда он пошел в башню, на которой возвышался дракон, обращенный на юго-запад, к Королевской Гавани. Только услышав голоса, когда он повернулся на лестнице, он понял, как тих был замок – только волны бились о берег вдали.
Два голоса не ссорились, но явно не говорили дружелюбно. Джон тихо последовал за Призраком, подойдя к деревянной двери, украшенной драконом, плавающим в море.
– Я думала, ты говорил, что Эддард Старк тебе не друг.
– Не друг.
Джон застыл. Он сразу узнал суровый голос Станниса, а второй голос, визгливый, мог принадлежать только его жене. Здравый смысл велел ему продолжать идти, что не следует подслушивать чужие беседы, но… Упоминание его отца заставило его заинтересоваться…
– Если ты ненавидишь его, то почему позоришь себя, воспитывая его бастарда?
Джон задержал дыхание, схватившись за Призрака. Так Селиса Баратеон все же смеет задавать вопросы своему мужу. Станнис долго не отвечал, и Джон слышал только сердитый скрип стула по каменному полу.
– То, что Старк мне не друг, не значит, что я его ненавижу. Я уважаю его и доверяю, что он будет исполнять свой долг.
– Роберт заставил тебя, верно? Еще одна его прекрасная шутка! Он всю жизнь тебя оскорблял, сначала отобрав Штормовой Предел, потом…
Что бы не сделал король Роберт Станнису, Джон этого не узнал, потому что Станнис немедленно перебил жену.
– Я сам могу принимать решения, Селиса.
Призрак побежал дальше, и у Джона не оставалось выбора, кроме как последовать за волком. Путь назад в башню Ледяного Дракона длился словно вечно, и подслушанный разговор снова и снова играл в его голове. Джон упал на постель и закрыл глаза, но сон, которого он так жаждал, все не шел.
Мнение Станниса об отце… Оно не имело смысла. Он прямо сказал, что отец не был его другом, и все же в следующей фразе заявил, что уважает его и верит! И отец сказал то же самое о Станнисе, разве дружба не основывается именно на этом? Взаимном уважении и доверии?
Конечно, Джон не сомневался, что это он был причиной ссоры Станниса и Селисы. Отец и леди Старк тоже иногда спорили из-за него, все чаще со временем. Джон всегда понимал, что это случилось, потому что лицо отца обычно застывало, а леди Старк тяжело смотрела на него. “Они никогда не повышали друг на друга голос, если только не говорили обо мне”. Джон думал, что оставил все это позади в Винтерфелле, Станнис заставил его поверить, что на Драконьем Камне только дела и поступки имеют значение, не имена и титулы.
Тирион Ланнистер все же был прав, горько подумал Джон. “Станнис может заявлять, что забыл, что я бастард, но весь остальной мир будет помнить”.
_________________________________________________________________________
– Я сам могу принимать решения, Селиса. Больше я не собираюсь продолжать разговоры об Эддарде Старке, Джоне Сноу или моих глупых братьях, – объявил Станнис. – Я выслушал тебя, как всегда. Будь благодарна.
Станнис сидел в своем кабинете в Башне Морского Дракона, страстно сожалея, что не прогнал жену в ту же секунду, как она постучала в двери. Вечер прошел довольно мирно, на ужине Ширен радостно рассказывала об уроках, потом мейстер Крессен сообщил, что во время его поездки в Винтерфелл не случилось никаких важных проблем. “Ну, кроме того, что я не знаю, как рассказать Роберту об инцесте Серсеи, без Джона Аррена”.
Селиса открыла было рот, явно для того, чтобы продолжить перечислять причины, как именно бастард Старка может запятнать его репутацию. У ее сестер или кузин есть сыновья возраста Джона, которые подошли бы больше – Станнис с трудом удержался от желания высказать, что он думал о большинстве ее родственников, особенно о сире Акселле, чье присутствие он терпел только потому что Селиса любила его как отца.
– Ты уже выражала подобные тревоги касательно сира Давоса, и все они не имели под собой оснований. Его преступные дни уже далеко в прошлом, и он стоит больше, чем любой лорд на моей службе. Я никогда не приказывал тебе любить его, но я просил тебя держать свои чувства при себе. То же ты будешь делать с Джоном.
– Я забочусь только о ваших интересах, мой лорд.
– И я благодарен. Ты моя леди. Но это не значит, что я всегда должен с тобой соглашаться.
На этом Селиса поклонилась и ушла в свои комнаты. Станнис подошел к ближайшему окну, одному из двух глаз дракона, смотревшего в сторону Королевской Гавани. Город был слишком далеко, чтобы увидеть его, и это его устраивало. Теперь, когда ушла жена, единственным доносившимся звуком был грохот волн, бившихся о камни.
___________________________________________________________________________
Следующим утром, позавтракав на на кухне, Джон встретился с Станнисом, чтобы обсудить свои обязанности на Драконьем Камне. Но первым заданием не было ознакомиться с замком и обитателями.
– Следующие несколько дней ты будешь вместе с моей дочерью брать уроки у мейстера Крессена. Он учит ее гербам и девизам южных домов.
– Гербам и девизам, – ровным голосом повторил Джон. “Сколько мне лет, он считает?”
Должно быть выражение лица Джона отразило его мысли, потому что Станнис скрестил руки на груди и нахмурился.
– Если ты считаешь, что это ниже тебя, то проясни.
– Я только…
– Каковы герб и девиз дома Баратеонов?
– Коронованный олень на золотом, “Нам Ярость”, – настороженно ответил Джон, подозревая ловушку.
– Дом Ланнистеров? Тирелл? Аррен? Мартелл? Талли?
Джон каждый раз отвечал, думая о львах, украшавших красные платья королевы Серсеи и серебряных рыбках, которыми леди Старк закалывала свои плащи.
– Значит, ты знаешь верховных лордов, это может любой паж. У которого дома на гербе лиса в венке из цветов? Серый корабль на черном? Черепаха?
Джон замолчал, и Станнис ждал этого.
– Лиса – герб дома Флорентов из Ясноводного Чертога, дома моей жены. Сир Давос выбрал серый корабль на черном, когда я посвятил его в рыцари, а черепаха представляет дом нынешнего Десницы Короля, моего деда по матери, лорда Эстермонта. Возможно, ты очень хорошо знаешь Север, но Драконий Камень очень далеко от Винтерфелла. Мне подчиняются разные знаменосцы, но бессмысленно будет рассказывать тебе о них, об их личных и политических взаимоотношениях, раз ты не можешь мне даже о моей семье рассказать.
Это укололо, но Станнис был прав. Джону ничего не оставалось, кроме как кивнуть. Сжав зубы. К счастью, вся обида быстро пропала, когда он узнал мейстера Крессена. Этот человек был старше мейстера Лювина, и недобрые чувства он питал исключительно к лестницам Драконьего Камня.
– Ты очень напоминаешь мне лорда Станниса в твоем возрасте.
– Я… Правда? – Джон был ошеломлен этим замечанием.
– Милорд всегда был очень сдержанным и серьезным, особенно с тех пор, как умерли лорд Стеффон и леди Кассана.
Это были родители Станниса. Мейстер Крессен служил Баратеонам Штормового Предела задолго до рождения Станниса и его братьев, сказал он, но он никогда не рассказывал, как умер его предыдущий лорд. И скоро Джон узнал, что Станнис еще меньше говорил о своей семье, чем отец о своей сестре Лианне.
– Когда это было?
– Сколько тебе лет, мальчик? – спросил мейстер Крессен, разглядывая его.
– Мой пятнадцатый день рождения через месяц.
Мейстер Крессен печально улыбнулся, перебирая кольца его цепи.
– Что ж, лорд Станнис был ненамного младше тебя. Они утонули в Заливе Разбитых Кораблей.
Не только Джона учили о важных южных родах, мейстер учил его истории и легендам Драконьего Камня. Казалось, Ширен много знала о древней крепости Таргариенов, и она с радостью показывала ему цветные картинки, изображавшие настоящих драконов, которые жили здесь. Как и Арья, Ширен любила не все свои уроки. Вышивание она любила, но обошлась бы без часов, что ее мать проводила в септе.
– Я читала Семиконечную Звезду, – сказала она как-то Джону. – Я сказала матери, что она такая же, как моя книга сказок, но она ответила, что я слишком мала, чтобы понять. Но я знаю, отец со мной согласен.
– Да? И что он сказал?
– Ничего. Он просто сидел там молча, и он не сказал, что мать была права. Он никогда не ходит в септу, зачем мне ходить?
– Я никогда не был в септе, – септа Винтерфелла была местом леди Старк и ее богов, и Джону не хотелось ходить туда, где его не ждали. – Но я был в богороще, – Джон принялся рассказывать Ширен о Винтерфелле, описывая замок, что там растет. Она внимательно слушала.