Моряк был просто выглядевшим мужчиной, с темно-коричневыми волосами и глазами. поверх простой одежды был накинут пропитанный солью плащ, и Джон заметил, что пальцы на левой его руке выглядели издалека как-то странно.
– Лорд Станнис, – поприветствовал моряк, поклонившись.
– Сир Давос, – ответил в свою очередь Станнис, положив руку на правое плечо рыцаря. Уголки его губ изогнулись в улыбке, совсем небольшой, но тем не менее улыбке. Так значит Станнис умел улыбаться, отметил Джон.
– Я скучал по тебе, сир, – сказал Станнис. – Слишком долго пробыл рядом с Робертом и его невыносимым двором, и мне нужны твои честные советы. Как всегда.
– Я польщен, милорд, – улыбнулся в ответ Давос.
– Ты лучше всех знаешь, что я никогда не льщу.
– Тогда приношу вам искренние извинения. Я просто хотел сказать, что для меня это честь, просто я не умею обращаться со словами.
Станнис фыркнул и прошел на корабль вместе с Давосом, обсуждая пути и приливы. Джон передал лошадей конюхам, поднявшись на борт. Его глаза были широко раскрыты, когда он смотрел по сторонам, на людей, карабкающихся по огромной мачте, спускающих золотые паруса.
– Должно быть, ты Джон.
Джон обернулся и оказался лицом к лицу с сиром Давосом. У него было доброе лицо, и он протянул руку для приветствия. Джон пожал ее, выпалив:
– Вы знаете, кто я?
– Лорд Станнис сообщил через ворона, что ты будешь его сопровождать. Он очень тщателен в подобных вещах, как и… во всем остальном.
Джон слабо улыбнулся Давосу, неуверенный, что думать. Когда Станнис сообщил, что сир Давос, верный ему рыцарь, которому он доверяет больше всех, будет капитаном его галлеи на пути из Белой Гавани, Джон вообразил себе высокого, сурового мужчину, который никогда не улыбается. Давос не был высок, не был суров, и он мог заставить Станниса улыбнуться.
– Ты наверное устал это слышать, но ты очень похож на своего отца.
Джон покачал головой. На самом деле он втайне гордился этим, что хотя его имя и было Сноу, никто не мог отрицать, что кровь Старков течет в его венах. Хотя он никогда не говорил этого вслух, в особенности рядом с леди Старк.
– Вы встречали моего отца?
– Однажды, много лет назад, во время Восстания Грейджоев. Он любил говорить о своей семье, и гордился, что у него было двое сыновей, один так похожий на него.
– Он действительно так сказал? Или вы просто пытаетесь быть добрым ко мне?
– Я никогда не говорю никому ничего кроме правды, эта моя привычка завоевала расположение лорда Станниса – и раздражала его много раз.
Джон не знал, что ответить на это, и тут дал знать о своем присутствии Призрак. Лютоволк вышел из-за его спины, обошел кругом вокруг Давоса, виляя длинным хвостом, и ткнулся носом в левую ладонь Давоса. Давос рассмеялся и взлохматил белую шерсть Призрака.
– Дружелюбный волк, так получается?
– Не всегда, – последний раз Призрак вел себя так с отцом и его братьями и сестрами, хорошими людьми, которых Джон знал и любил. Волк доказывал, что умел разбираться в людях, и, что странно, его поведение отражало мнение Джона о других. Призрак полностью избегал леди Старк, ему не нравился никто из Ланнистеров, кроме Тириона, и он был настороже рядом со Станнисом. Так что, судя по всему, Джон решил доверять сиру Давосу Сиворту.
– Ты когда-нибудь раньше был на корабле, малец?
Джон покачал головой. “Определенно все заметили, как я глазею вокруг”. Давос не был против, его глаза засветились.
– Тогда лучше привыкай. Драконий Камень – остров, и только так туда можно попасть, или выбраться оттуда. Ну, если только ты не тайный Таргариен с припасенным поблизости драконом. Я же был повсюду в Вестеросе, от Дорна через Ланниспорт до Стены, – он снова взлохматил шерсть Призрака. – Но никогда в Винтерфелле.
– Почему?
– Слишком далеко на суше.
___________________________________________________________________________
Лорд Годрик Боррел со Сладкой Сестры был некрасивым человеком. Он был рослым, грузным, без шеи, на его лице были бородавки, нос был бесформенным. Не говоря уже о перепонках между пальцев. Но его характер был еще уродливее, подумал Станнис.
Как только Джон Аррен, повелитель мелких лордов Трех Сестер, скончался, Станнис начал получать воронов с сообщениями об ужасных кораблекрушениях у Челюсти – многие из этих кораблей были торговыми, везшими товары в Белую Гавань. Лорды Трех Сестер должны были беречь Ночные Огни, которые могли вести корабли через обманчивые волны, но иногда они бросали это, чтобы мародерствовать в обломках, набивая собственный карман. Станнис имел дело с лордом Боррелом и раньше, и он с огромной радостью посмотрел бы, как повесят этого человека, ничем не лучше пирата, на Ночном Светоче.
Станнис объяснил все это Джону, когда Ярость подошла к Сладкой Сестре. Многие корабли под флагом короля уже были здесь, как сообщил сир Давос, и Давос лично проследил за арестом уличенных в мародерстве.
– Вы повесите лорда Боррелла?
– Он это заслужил, десять раз заслужил. К сожалению, у меня нет против него доказательств, только косвенные. ты сам узнаешь, Джон, – объяснил Станнис, – что человек, обладающий властью, с радостью принимает славу, пусть даже ее на самом деле заслужили его люди, и столь же быстро он перекладывает вину на подчиненных, пусть винить надо только его. Законы королевства были написаны такими же развращенными властью людьми, к сожалению.
Джон был ошеломлен.
– Если это так, то почему вы так высоко цените закон?
– Закон служит цели, он задает рамку для справедливого суда. Без законов общество впадет в анархию. Лучше сжать зубы и отправлять несовершенный закон, чем иметь дело с другой альтернативой.
Джон обдумал его слова. Он доказал, что умеет слушать, и, в отличие от идиотов в Малом Совете, не шел в эти слова в противодействие. В особенности таким был Мизинец, который продал бы собственную мать в бордель, если бы мог выручить за это деньги.
– Я хочу, чтобы ты поехал со мной, когда я вынесу решение по лорду Борреллу, – Станнис посмотрел на волка, который всегда был рядом со своим хозяином. – Твой волк тоже.
– Я? Но я только…
“Только бастард? Это ты хочешь сказать?”
– Ты только сквайр, это верно, но ты сын лорда Старка и к тебе следует относиться серьезно. Тебе следует поинтересоваться пиратом, который наносит вред интересам богатейших знаменосцев твоего отца.
Это заткнуло мальчишку, и Станнис принялся отдавать приказы.
___________________________________________________________________________
– Так это меня следует винить в том, что корабли гибнут в штормах?
– Еще лето, лорд Боррелл. Бурные шторма не начнутся до осени. Не может быть причин для столь частых кораблекрушений вокруг Трех Сестер, иначе эти воды звались бы Гаванью Погибших Кораблей, а не воды у Штормового Предела.
Станнис был безжалостен с лордом Борреллом, выдвигая обвинение за обвинением, отмахиваясь от объяснений. Джон видел, как лорд с перепонками на пальцах все сникал и сникал, изо всех силу стараясь сохранять лихой вид, но не умея это сделать. Что бы он ни сказал, ничто не могло поколебать Станниса, у которого были свидетельства и закон. Да, Станнис полностью владел ситуацией. И делал это без криков и воплей, его голос был также ровен, как раньше, разве что немного более суров.
– Кроме того, – продолжал Станнис, – мои моряки сказали мне, что за лишнюю монету таверны здесь добавляют щепоть шафрана в Сестринскую Похлебку. Шафран стоит дороже своего веса в золоте, а ваши низкорожденные повара могут отдавать его вот так запросто? И вино, что вы мне подали… Не назову себя знатоком, но это ведь вино из Волантиса?
Волантис? Джон покрутил кубок с вином, который ему предложили. Неудивительно, что у него такой интересный вкус. Конечно, Джон последовал примеру Станниса и сделал только несколько глотков, чтобы продемонстрировать учтивость. Сир Давос и сир Эндрю, которые были с ними, тоже подражали их лорду.
– Даже лорд Старк не мог позволить себе такой роскоши, когда принимал короля Роберта Баратеона, Первого Его Имени, в Винтерфелле.
– Лорд Старк? И король? – Боррелл начал ощутимо дрожать при упоминании этих имен. Как оказалось, лорда Мандерли и покойного лорда Аррена было недостаточно, чтобы посеять в нем страх. В первый раз Боррелл внимательно посмотрел на Джона.
– Вы привели сюда одного из отпрысков Неда Старка, – заметил он.
– Да, лорд Боррелл, – ответил Станнис, показывая в сторону Джона. – Это один из сыновей лорда Старка, как вы уже так вежливо отметили.
– Ну конечно. Вы похожи на своего отца, – Боррелл настороженно посмотрел на Призрака, оскалившего на него зубы. – Вы знали, что мой отец спас жизнь вашему отцу много лет назад?
– Правда? – поинтересовался Джон.
– Совершенная, – ответил Боррелл, хватаясь за идею. – Лорд Старк пытался сбежать из Орлиного Гнезда в Винтерфелл, когда король Эйрис потребовал его головы. Мой отец имел шанс исполнить свой долг и казнить изменника короны, но он оказал милосердие. Вы верите в милосердие, мой юный лорд? Особенно когда лорда обвиняют в том, что он не мог исправить?
Джон широко распахнул глаза, ошеломленный тем, что к нему обратились “лорд”. Это было впервые. “Но это было неискренне, просто лесть, в надежде, что я скажу что-нибудь в его защиту”. Джон оглянулся на Станниса, не зная, что ответить. Выражение лица Станниса было нечитаемым, но он кивнул,что Джон счел разрешением ответить.
– Конечно я верю в милосердие, милорд, – начал Джон. – Ваш отец был прав, оказывая милосердие моему, потому что единственная измена лорда Эддарда Старка была в том, что он носил имя Старк. Тем не менее, лорд Станнис обвиняет вас в более серьезных преступлениях, – Джон остановился, чтобы сделать глоток вина. Он задумался, был ли этот странноватый привкус из-за шафрана. – Вы не можете позволить себе волантийские вина, и приобрести их могли только через воровство, пиратство и мародерство. Я признаюсь, что не знаю лорда Станниса хорошо, но он знает милосердие.
Джон чувствовал на себе взгляд Станниса, и он молился, чтобы следующие слова не показались ему оскорблением.
– Лорд Станнис не повесит вас. Для этого у него недостаточно доказательств, хоть и не потому что, он недостаточно пытался.
Джон оглянулся на Станниса, но его лорд был занят, разворачивая документ с золотой печатью короля.
– Вот что решено, лорд Борелл. Я не чужд милосердию. Вас не повесят, но вы заплатите лорду Мандерли и купцам, перечисленным здесь, суммы за потерянный груз и корабли, что они потеряли, не говоря уже о жизнях многих невинных людей.
– Я… Мои лорды… – заикался лорд Боррелл, оглядываясь со Станниса и Джона на рыцарей, но не стал спорить. Тем не менее…
– Не хотите ли забрать с собой бочонок шафрана на Драконий Камень, лорд Станнис? В благодарность за ваше милосердие?
Это была ошибка, подумал Джон, а Станнис сжал зубы и выплюнул:
– Я не принимаю взяток, в особенности из краденных вещей.
Приятно было видеть Ярость после этой тесной комнаты с этим странным вином. Когда корабль отправился на юг, Джон пошел к Станнису. Его лорд стоял на мостике, рядом с ним был сир Давос. Это было обычное зрелище, как начал понимать Джон.
Давос приветственно улыбнулся:
– Ты хорошо справился на Сладкой Сестре, Джон. И ты был прав, назвав лорда Станниса милосердным человеком, – он погладил странный мешочек, свисающий с его шеи, о котором Джон не хотел расспрашивать.
– Я не был милосерден с тобой, Давос, я был справедлив, – ответил Станнис, не отрывая взгляда от моря.
Согласился с ним Давос или нет, Джон не понял, так как рыцарь извинился и ушел, чтобы сделать что-то на корабле. Станнис не обернулся и ничем не показал, что знает о присутствии Джона.
– Милорд? – осторожно спросил Джон. Была одна мелочь, которая беспокоила его с самой встречи с лордом Борреллом.
– Да, мальчишка?
– Когда вы представили меня лорду Борреллу, вы сказали… Сказали, что…
– Да?
– Вы представили меня сыном лорда Эддарда Старка.
Теперь Станнис обернулся, отвернувшись от моря.
– И? Это неправда?
– Нет, – признался Джон, прикусывая губу. – Но вы заставили его поверить, что я был законным сыном моего отца, а не бастардом.
Синие глаза Станниса прищурились, и он скрестил на груди руки.
– Этот болван-пират не понял разницы. Одного упоминания твоего отца хватило, чтобы вселить в него страх, и не было нужно упоминать что-то, что могло этот страх уменьшить. На этом все, Джон?
Джон знал, что ему следовало просто кивнуть и уйти, но вместо этого он выпалил:
– Вы стыдитесь того, что я бастард? – “Все, я буду честен и признаюсь, что это беспокоило меня еще до Сладкой Сестры”. – Нет никакой причины для такого лорда как вы соглашаться меня воспитывать, так почему вы согласились? Разве вы не предпочли бы моего брата Робба, или Брана, если бы он не упал?
Станнис нахмурился и ничего не сказал, оглядев Джона с ног до головы. Он так долго ничего не отвечал, что Джон задумался, задавал ли он вообще этот вопрос. Но резкий тон Станниса явно давал понять, что он несомненно все слышал, и как следует обдумал каждое слово. Джону хотелось развернуться и убежать, но раз ему хватило дерзости задать вопрос, то следовало набраться мужества выслушать ответ.
– Я хочу быть предельно понятным, Джон Сноу, и я сказал бы то же самое, если бы тебя звали Джон Старк. Мне неважно, какое ты носишь имя, потому что я достаточно повидал бесчестных рыцарей, никчемных принцев и абсолютно мерзостных королей, чтобы понять, что имя не создает характер. Для меня важнее дела и поступки. Тебя могут звать хоть король Джон Таргариен, и мне не будет дела, потому что и тогда я не стану восхищаться тобой, пока ты не докажешь свою значимость.
“Такого ответа я не ждал”. Но, как начал понимать Джон, это было понятно, когда дело касалось Станниса. Станнис судил всех только по делам? А может ли он это доказать? Словно услышав мысли Джона, Станнис спросил:
– Ты знаешь, как сир Давос попал ко мне на службу?
Джон покачал головой. Он много говорил с сиром Давосом о мореходстве, о его землях на Мысе Гнева, о его семье. У Давоса было семь сыновей, многих из них Джон должен был встретить на Драконьем Камне, и возможно подружиться.Как именно Давос попал на службу Станниса – эта тема в разговоре не всплывала, и Джону казалось, что не стоит ее подымать.
– Сир Давос провез корабль, полный лука, соленой рыбы и других припасов в Штормовой Предел, когда замок был под осадой. Я, мой брат Ренли, весь наш гарнизон погибли бы от голода, если бы не он, и за это я наградил его землями и рыцарством. За многие годы с тех пор сир Давос заслужил мое доверие и место рядом со мной своей верностью и разумными советами. Сыном какого лорда был сир Давос? Сыном бедного рыбака из Королевской Гавани, что умер слишком рано, слишком рано, чтобы увидеть, как его сын становится самым известным контрабандистом Вестероса.
Джон широко раскрыл глаза, к мрачному удовлетворению Станниса.
– Так что, как видишь, Джон Сноу, никогда не полагай, что я стыжусь тебя потому, что тебя зовут Сноу. На моей службе есть как бывшие преступники и бастарды, так и сыновья великих лордов, и я ко всем им отношусь одинаково, если только они не заслужили иного.
Станнис ушел на нижнюю палубу, оставив Джона наедине с его мыслями. И Джон вспомнил, что хотя Станнис настоял, что имена ничего для него не значат, он так и не ответил, почему он принял его в сквайры, и Джон не осмеливался спросить снова. Джон быстро отверг мысль о том, что отец его подкупил, потому что даже если бы Эддард Старк мог предложить взятку, Станнис Баратеон ее бы не принял. Так почему тогда?
Джон вздохнул. “Я могу никогда не узнать ответа, как никогда не узнаю, кто была моя мать”. Ему ничего не оставалось, кроме как принять слова Станниса и доказать свою значимость, чтобы весь мир запомнил – у лорда Эддарда Старка было четверо сыновей, не трое.