– Кавалерия прибыла, сволочи, – выдал Лемон и скрылся за тёмный угол фабрики.
И там он услышал позади себя тяжёлое усталое дыхание. Рейдерша, которой он ударил по лицу, тоже была там, её бок кровоточил.
– …л-лять! – на тяжёлом выдохе заметила рейдерша Лемона. Она явно хотела укрыться от перестрелки, но наткнулась здесь на гуля. Она выстрелила ему пару раз в шею из пистолета. И глаза её округлились при виде того, как раны на теле всё ещё облучённого пони затягивались сами по себе.
Лемон врезал кобыле по морде сбоку, отправив её кувырком обратно на освещённый участок перед фабрикой. Приблизившись, гуль придавил её шею копытом.
– Да что с вами всеми такое? – спросил он.
– Иди в дупель! – бросила ему рейдерша. – Всем надо как-то жить.
– Мне – не надо, – холодно ответил Лемон. – Я умер двести лет назад, – гуль придвинулся к единорожице лицом к лицу. – А теперь ответь мне: какая несусветная дурь заставила вас пасть так низко, что для вас стало нормой осквернение идеалов Селестии вплоть до грабежей и убийств других пони?
Рейдерша рассмеялась:
– Так нихрена ж больше и не осталось! Всё давно сдохло вместе с твоей драгоценной селестией! Так что кто ты, к херам, такой ещё – судить меня?
– Меня зовут Лемон Фриск, – гуль не сводил с неё взгляда. – Я работал на Министерство Морали, решая проблемы, угрожавшие целостности страны. Я был свидетелем конца света, а теперь вижу, как вы, твари, мешаете ему возрождаться, даже два проклятых века спустя.
Кобыла нахмурилась, взгляд её подёрнут страхом:
– Ч-чё?
Лемон придвинулся прямо к её уху:
– Это чтоб ты знала, кто я такой, чтобы судить тебя, – гуль поднялся и надавил на её горло ещё сильнее. – Вообще-то, мне не нравится убивать пони. Я даже надеялся кому-нибудь из вас жизнь сохранить.
Он взглянул в сторону костра и увидел тело помощника, нанятого Кэпсуортом:
– Да кого я обманываю – некому её тут сохранять, – гуль надавил копытом ещё сильнее. Горло рейдерши проломилось.
Смотреть на убитую он не стал и, лишь вздохнув, поплёлся к забаррикадированному входу в фабрику, где Кэпсуорт с Выгарками уже давно расправились с остававшимися рейдерами.
* * *
– Хочешь поговорить об этом? – спросила Мисти.
Лемон поднял голову. С момента убийства той рейдерши он будто выпал из хода событий. Он просто сидел у стены, уставившись в пол, и Мисти хорошо видела, что его явно что-то беспокоило. Наконец оглядевшись же, он увидел, как Грибоеда обрабатывала раны одного пони, пока другие её соплеменники стаскивали трупы рейдеров в остатки костра и разжигали его вновь. Тела пони из группы Кэпсуорта нигде не было видно. Но сейчас Лемона не интересовало даже, заберут ли погибшего в родное поселение, дабы надлежащим образом похоронить, или его уже кремировали в одном огне с рейдерами. Он онемел и телом, и духом.
– Да, – наконец выдавил он. – Но не сейчас. Тебе нужно поспать.
Мисти улыбнулась и подошла к гулю ближе, пока её пипбак не начал напоминать ей о всё ещё облучённом его состоянии. Серьёзным тоном она сказала:
– Может, тебе стоит включить его обратно?
Лемон поднял пипногу:
– Нет, спасибо. Этот треск меня уже вконец достал.
На обратном пути Лемон уже показывал выключатель на своём радиометре. Кантерлотских гулей они порядком раздражали, особенно когда надо было красться по развалинам. Так что когда через 80 лет к ним присоединились гули из Стойла Три, все очень обрадовались способности их пипбак-техника устанавливать такие выключатели.
– Но не у всех же тут пипбаки есть, – сказала Мисти.
– Идущему в пустоши без радиометра да воздастся должная доза, – парировал Лемон. – Ну, а кроме того, я не хочу никому мешать спать этим треском. А теперь иди уже поспи.
Единорожка грустно взглянула:
– Н-ну, ладно.
Лемон улыбнулся:
– Нет, ты, конечно, можешь рядом присесть, но я не уверен, что нам потом антирадина хватит.
Мисти улыбку возвратила:
– Нет уж, лучше не буду. Но всё равно спасибо, что предложил.
* * *
Лемон Фриск бесцельно бродил вокруг фабрики. Тёмные тучи наконец пролились дождём, смывавшим с него радиоактивную пыль и грязь, что набрались около Обломка. Гуль чувствовал, как тепло постепенно сменяется влажной прохладой. Он взглянул на останки костра, где недавно пытались сжечь тела рейдеров. Наверное, они захоронят останки утром. Сейчас же ни один пони (и ни один зеброни-альбинос, если уж всех перечислять) не имел ни малейшего желания покидать сухие помещения фабрики. Ни один, кроме Лемона.
Ему уже приходилось убивать… или, по крайней мере, он не видел особой разницы между убийством диких кантерлотских гулей и устранением сумасшедших рейдеров. Но случай с той кобылой-рейдером очень потряс его. Тогда он оказался и судьёй, и присяжным, и палачом в одном лице. Но даже не это волновало его так сильно. Его беспокоило то, что всему остальному миру было всё равно. Не было никакой высшей инстанции, что стала бы разбираться. Пони вроде Кэпсуорта приветствовали это обстоятельство. Пустоши было абсолютно всё равно, кто убит и чьими копытами.
"Как ты с этим справляешься?" – спросила Мисти при их первой встрече. – "С тишиной. Простором. Смертью".
Лемон вздохнул. Не того она спрашивала. Он никогда всерьёз с этим не сталкивался. До этих пор.
Когда он вернулся на фабрику, он был промокшим до костей. Возможно, даже буквально. Он отстегнул и сбросил с себя одежду и сумки, включил радиометр, удостоверился, что тот уже не щёлкает, и после этого присел к Выгаркам у костра, который те развели в холле здания. Впервые он видел их при ярком свете огня не обмотанными, без шлемов и забрал.
– Всё это так неправильно, – пробормотал он.
– Что неправильно? – спросила Грибби.
– Да весь этот мир, – Лемон покачал головой. – Пустоши эти.
– Ага, скажи-ка нам лучше что-нибудь, чего мы не знаем.
– Пинки Пай изобрела чимичерричангу, – пытаясь улыбнуться, ответил Лемон. – Вот этого вы точно не знали. Отличная, кстати, штука. Двести лет не пробовал.
Грибби тихо рассмеялась:
– Ну, от этого тоже проку мало, если только у тебя рецепта нет.
Лемон склонил голову, задумавшись:
– Вполне могу и вспомнить. Правда, желаю удачи в поисках вишни.
– Интересная личность ты, – заметил кто-то из Выгарков.
Лемон заулыбался:
– Да ладно тебе, говори уже как все: гуль-сумасброд.
– Хоть и из хороших, – отвечала Грибби с улыбкой.
Гуль взглянул туда, где спала Мисти, и вздохнул:
– Наверное. Но ведь этого недостаточно. Чтобы исправить эту хренову пустошь, мало быть хорошим.
Улыбка Грибби была непоколебима:
– Верно, но иногда быть хорошим – это первый шаг.
Лемон поднялся, стряхнул остававшуюся на остатках его гривы и шкуры воду, и снова взглянул на Грибоеду:
– А знаешь, это ведь очень хороший совет, на самом-то деле. Постараюсь ему следовать.
Он тихонько подошёл к Мисти, прилёг рядом и осторожно положил переднюю ногу ей на плечи.
* * *
Мисти разбудил звук гремящих в ящиках бутылок. Солнце уже давно поднялось за облачную завесу, теперь уже мутно-белую и не источающую влагу. Единорожка ощутила знакомую ногу, обнимавшую её, и улыбнулась.
– Который час? – спросила она.
– Где-то полдень, – ответил Лемон. – Я подумал, что тебе нужно выспаться, и потому решил проследить, чтоб никто тебя не разбудил.
– А мы ведь могли бы им помочь, – цокнув языком, сказала Мисти, неспешно поднимаясь на ноги.
– Строго говоря, наше участие здесь прекращалось с момента прибытия сюда с ними.
– Не совсем. Кэпсуорт говорил, что мы тоже сможем взять себе что-нибудь, – ответила Мисти. – Так, может, узнаем, из чьей это будет половины?
Лемон улыбнулся:
– А-а, ну давай.
– Эй, спящая красавица и чудовище, – шёл к ним Спрей Пейнт. – Проснулись уже?
– И поём! – голос Мисти был бодр и весел. Но тут она вспомнила беседу тогда у костра: – Так что, выходит, пришло время прощаться?
– Похоже на то, – ответил Спрей. – А ты что, на самом деле собираешься вернуться в Стойло?
Мисти метнула взгляд в сторону Лемона и вздохнула:
– Да, мы туда пойдём. Я ведь в долгу перед Биг Эплом. Но это не значит, что я там останусь.
Спрей кивнул:
– Ну хорошо. И это… передай тогда моей маме, что я в порядке, ладно?
– А отцу? – поинтересовалась Мисти.
Бирюзовый жеребец расплылся в улыбке:
– Да пусть идёт в зад. Можете ему так и передать.
– Обязательно, – отразила Мисти его улыбку. – О, и мы бы тоже хотели взять отсюда что-нибудь как подарок. Ну-у-у… Кэпсуорт говорил, что нам можно будет.
Спрей заговорщицки им улыбнулся:
– Я там порылся в кладовых в конце подвала. Нашёл кой-чего особенного. Идём, покажу!
Двое проследовали за Спрей Пейнтом в одно из вспомогательных помещений подвала.
– А здесь ведь было заперто, когда мы в первый раз смотрели, – отметил Лемон.
Спрей кивнул:
– А это Кэпсуорт открыл. Он, видать, с замками на короткой ноге. Сам когда-то добытчиком шарился, пока в Хэйдене не осел. Мне так Болт сказал.
– Вот как, – ответил Лемон. – А кто такой Болт?
Спрей посерьёзнел:
– Болт Штырь [1]. Это его рейдеры положили. Мы с ним говорили, пока сюда шли.
– Оу… – замялся Лемон. – Сожалею.
– Так вот, – продолжил Спрей, привлекая внимание к закрытому деревянному ящику. – Кэпсуорт, он же только дверь открыл, а с содержимым разбираться он меня оставил. И глядите, что я нашёл!
Он открыл ящик и достал из него за горлышко одну бутылку.
– П'авда к'уто? – процедил он мимо бутылки, демонстрируя её.
Стеклянная ёмкость была наполнена радужного цвета жидкостью, а на этикетке гордо красовалась надпись: "Спаркл~Кола Радугокрушение!" Надпись поменьше внизу также утверждала, что напиток был сделан "Из НАСТОЯЩИХ вольт-яблок!"
– О да! И правда круто, – ответил Лемон, восхищённый находкой Спрея. – Я даже не уверен, выпускали ли её вообще на рынок. Помню, Рэйнбоу Дэш название не нравилось, ну или что-то там такое было.
– Тут всего двенадцать бутылок, – заметила Мисти. – Значит, по две?
Спрей поставил бутылку на место:
– Зависит от того, учитывать ли ваших зеброидных друзей.
Лемон кивнул:
– В этом деле лучше не рисковать без необходимости. Я сказал, что они получат половину всех бутылок. А Кэпс, если сильно захочет, всегда сможет, извернувшись, отхватить из этой находки у наших новых знакомых. Я предлагаю взять сейчас по одной, а судьбу оставшихся решить всем вместе, – гуль бросил взгляд на дверь. – А крышки ты нашёл?
– Конечно, – ответил Спрей. – Полный мешок набрали. Да здравствует девальвация валюты пустоши.
Лемон сдавленно рассмеялся:
– А Мисти говорила, что в Стойле есть аппарат, который может их делать.
Спрей покачал головой:
– Фальшивомонетничество на пустошах? Э-э нет. Это очень плохая идея, и приведёт она только к такому же плохому концу, так или иначе.
– Да, я тоже об этом так думал, – сказал Лемон. – Мисти, можешь взять сразу две? А то мои сумки всё ещё в холле.
Мисти кивнула и поместила две ёмкости в свою сумку, затем подняла ящик левитацией и пошагала со всеми в холл. Там их встретили Кэпсуорт с Вегейрой.
– Ну, что вы там нашли? – оживился торговец.
– Кое-что особенное, – ответил Лемон. – Мисти уже взяла нам двоим две бутылочки. А вот из чьей это доли – за это вам, видимо, предстоит сейчас побороться.
Под забралом своего шлема Вегейра вскинула бровь:
– Дело в конфликтах нуждается едва ли. Вы помогли нам – вам награда. А мы уж разделим что останется.
– Раз так, то я две возьму, – сказал Лемон, после чего схватил ртом две бутылки и направился к сумкам. Кэпсуорт странно на него посмотрел, но не сказал ничего.
Положив колу в сумку, Лемон снова надел броню и закрепил седельные сумки, причём с удивительной лёгкостью, свойственной всем земнопони при обращении с предметами окружающего мира. Без особых усилий он забросил их на спину и ртом застегнул все застёжки. Мисти наблюдала за всем этим процессом, неподдельно удивлённая быстротой гуля.