– Да ну тебя. Функцию карты я сейчас вообще впервые использовала. Там наверняка все данные просрочены лет на двести.
– Да на моей то же самое. Только она в придачу ещё и слиплась вся.
Мисти взглянула на его жалкое подобие карты:
– Только не говори, что ты ещё и заплатил за неё.
– Конечно, кроме этой предлагалась и ещё одна, – с задумчивым видом отвечал Лемон Фриск. – И она даже была в намного лучшей форме… полностью раскрытая, все надписи читаемы… вот только она, к сожалению, окончательно приплавилась к столу. Я предпочёл вариант, так сказать, попортативнее.
Мисти лишь моргнула:
– А-а, понимаю. А что же её, э-э, приплавило-то?
Лемон Фриск вздохнул:
– Кантерлот. Там сплошной ужас. Всё срастается и сплавляется.
Лемон отметил на своей карте важные, на его взгляд, места, а также примерное направление на Новую Эплузу, которая сама, к сожалению, расположилась на фрагменте карты, навсегда слипшемся с другим. И хорошенько загруженные неиспользованными крышечками, с двумя лечебными зельями из подвальной аптечки и координатами огромного хранилища, полного Спаркл-Колы, в пипбаке Мисти Клауд эти двое теперь трусили в том самом обозначенном направлении.
– А почему ты своим пипбаком не пользуешься? – спросила Мисти, глядя на левую ногу гуля. – Да и что с ним стряслось такое?
– Приплавился. Как та карта. Я правда не хочу разъяснять тебе принцип действия розового облака, – отвечал Лемон Фриск. – В копытоводстве почитаешь. А если вкратце, то Кантерлот подвергся воздействию какой-то особенной гадости, которая и творит такие вещи. Хотя у большинства гулей пипбаки работают нормально. Мой просто слишком глубоко вплавился мне в ногу.
Мисти склонилась, чтобы рассмотреть безобразное соединение ноги и пипбака поближе, и сразу же пожалела об этом. А Лемон лишь улыбнулся и показал ей экран устройства, не отображавший ничего, кроме помех.
– Всё, что он ещё может – это радио ловить. Это если правильно кнопки нажать. Хотя он и как оружие тоже неплох, да так и нога получается усиленной титаном до самой кости.
– А-а-га, – медленно кивая протянула Мисти. – Так раз ты уже видел Новую Эплузу на большой карте, может, отметишь её в моём пипбаке?
– Хм. Это я могу, наверное, – гуль наклонился поближе к пипбаку Мисти, но она внезапно ткнула копытом ему в бок. Лемон издал удивленный вопль.
– Это ещё за что? – негодовал он.
– Просто… мне стало интересно, – выражение лица Мисти застряло где-то между отвращением и удовольствием.
Лемон Фриск с ненавистью буравил её взглядом:
– Ты меня ткнула!
– Ну прости! Любопытно же было, как оно на ощупь!
Лемон нахмурился:
– Ладно. Только больше так не делай.
– …такой мягкий, – произнесла Мисти, не в силах сдержать улыбку.
– Ка-кой?!
– Мягкий! – ответила она и ткнула гуля снова. Тот снова вскрикнул. Улыбка Мисти ограничивалась лишь ушами. – И щекотки боишься!
– А ну прекрати! – потребовал Лемон, уворачиваясь от третьего тычка. – Обычно пони избегают физических контактов с гулями, а вот ты… Да у тебя просто нет понятия о личном пространстве!
– Не могу удержаться, ты такой мягкий!
– Ладно, всё ясно! – раздражённо буркнул Лемон. – А теперь перестань в меня тыкать и дай мне отметить тот долбаный город на твоей карте, да так, чтобы все рейдеры и радигаторы в радиусе десяти километров не узнали, что мы тут.
Когда Мисти напомнили о реальных опасностях пустошей, она сразу же стихла и мигом протянула свой пипбак гулю.
– Прости, – сказала она гулю, листавшему карту пипбака в поисках Новой Эплузы. – Мне просто необходимо иногда побыть легкомысленной, переключить внимание на окружающих меня пони, иначе я совсем с ума сойду здесь. А как ты с этим справляешься?
– С чем, с пустошью? – рассеянно ответил Лемон, сохраняя координаты в пипбаке.
– Тишиной. Простором. Смертью.
Лемон нахмурился и поднял взгляд на Мисти:
– Так, что с тобой случилось? Что за тобой гналось?
Мисти уставилась под ноги, заметно нервничая:
– Я не знаю, – тихо произнесла она. – Что-то зелёное, зубастое. Выскочило из ниоткуда и убило Биг Эпла[2] и Спрей Пейнта[3]. Спрей кричал, чтоб я бежала оттуда, я его послушалась… Всё равно я бы ему н-не смогла помочь… его разорвало н-напополам.
Лемон кивнул:
– И ты спряталась в первом же попавшемся укрытии. Скажи-ка, дверь та легко поддалась?
Этот вопрос, по всей видимости, прервал поток кошмарных воспоминаний единорожки:
– Что?
– Дверь подвала, на фабрике. Просто интересно, легко ли она открылась.
Мисти сосредоточилась, вспоминая ранние события, своё бездумное бегство от ужасавшей твари:
– А, точно, дверь. Нет. Она была хорошо закрыта. Я просто лягала её, пока она не открылась. Может я и магию применила. Точно не помню, воспоминания будто в тумане.
– И долго ты в подвале сидела?
Мисти обратилась к своему пипбаку и активировала журнал перемещений.
– Тут написано, что я попала туда в 12:20, а ушла в 15:46. И это после наших получасовых поисков. Так что выходит примерно часа три.
– Тот получасовой поиск того стоил, – улыбнулся Лемон, умело уведя её мысли от тех трёх часов. – Ты бы бросила те крышки, как мусор.
– Так они и есть мусор! Хорошо, хоть пару бутылок успела запихнуть в сумки, пока ты их не набил своими крышками.
– Что одному мусор, другому – деньги, мисс.
– Хм, да, как-то не задумывалась над этим. Но всё равно с трудом верится.
Лемон покачал головой:
– Всё-таки хорошо, что я тебя нашёл. Пустошь – весьма неподходящее место, чтобы там потеряться, особенно одному.
– Я не потерялась. У меня был чётко отмечен обратный маршрут.
– И ты бы правда стала возвращаться местами, где сожрали твоих друзей?
С огромными от ужаса глазами Мисти понурила голову.
– Ну вот, – вздохнул Лемон. – Я тоже так не думаю. А теперь давай-ка найдём, где нам здесь можно укрыться.
* * *
В городе, где они сейчас шли, мало чего осталось. Это место подверглось удару чего-то, хоть и не столь радиоактивного, как жар-бомба, но обладавшего весьма сильным зажигательным свойством. Бóльшая часть города была попросту сожжена, а всё содержимое более-менее уцелевших строений также сгорело или расплавилось. В копытоводстве по выживанию рассказывалось, что могло уцелеть в городе-мишени жар-бомбы, однако здесь сгорело и это. Что бы здесь ни взорвалось, оно смогло заполнить собой все помещения, выбить все окна и двери, и даже умудрилось забраться глубоко в подземные убежища в поисках своих жертв.
Эти обстоятельства напомнили Лемону о розовом облаке, что просачивалось в Кантерлоте буквально через всё. Гуль содрогнулся.
Мисти заглянула в очередную аптечку, найденную в каком-то доме:
– И тут то же самое, – разочарованная, она покачала головой. Склянка с лечебным зельем выглядела, как и все до этого найденные: лишь оплавленные осколки стекла от взрыва перегретого содержимого. – Да в этом городке вообще делать нечего. Если только ты в укреплённые убежища не сможешь залезть.
Лемон окинул взглядом улицу с разбросанными повсюду обгоревшими скелетами:
– Нет, не смогу. Да и там тоже будет склеп, хоть и своеобразный.
Мисти кивнула:
– Ну ладно, старикан, давай тогда выбираться отсюда.
И эти двое отправились в сторону окраин, где воздействие зажигательной бомбы оказалось не столь разрушительным. Через некоторое время они нашли двухэтажное здание, которое выглядело более-менее целым. Лемон открыл дверь и заглянул внутрь.
– ХИЙААААААРРХХ! – вопль почерневшего гуля ударил ему в лицо. Мисти вскрикнула от неожиданности и стала искать, за чем бы ей спрятаться.
– ХИЙЕААААААРРХХ! – рявкнул Лемон в ответ. Обгоревший гуль прекратил свои вопли, возможно, из-за одной только неожиданности. Хотя пасть не закрыл.
Лемон Фриск нахмурился и стал рассматривать существо внимательнее. И он был весьма поражён, когда увидел, что глаза и кожа погорельца были словно смыты волной пламени, а сам он был приплавлен к полу и зафиксирован в одном положении. Как те скелеты на тротуарах Кантерлота. Отличие было лишь в том, что этот пони навечно застрял здесь бессмертным пугалом из-за одного лишь жара огня.
– О нет… снова это… – Лемон попятился и осел наземь. – М-мисти, у меня там пистолет, в сумке, – чуть громче шёпота произнёс он. – Пожалуйста, избавь его от страданий.
Единорожка осторожно шагнула из-за разбитой повозки, за которой пряталась:
– Лемон, что с тобой?
Она поймала его шокированный взгляд.
– Пожалуйста, – умолял её Фриск. – Я не в силах сделать это ещё раз.
Мисти осторожно приблизилась, с опаской поглядывая на обожжённого гуля. Жуткий бурлящий звук раздался из его рта – он пытался дышать, из одной лишь привычки.
– Он не причинит тебе вреда. Он этого вообще не может, – произнёс Лемон, прикрывая глаза копытами. – Сейчас он – просто ужасающее напоминание о событиях прошлого. Прошу тебя, подари ему покой.
Покопавшись магией в сумках Фриска, Мисти наконец извлекла из-под залежей крышек пистолет. Оценив его вес и форму, единорожка подняла и нацелила пистолет в широко раскрытую пасть погорельца и выстрелила. Однако тот не упал, не осел, и даже не закрыл рот. Лишь отсутствие жуткого клокочущего звука стало признаком его окончательной смерти.
Лемон наконец поднял взгляд, внешне успокоившись. Не произнеся ни слова, он вошел внутрь и стал с силой упираться в бок обгоревшего гуля до тех пор, пока тот не отделился от пола. Подсунув голову под труп, Фриск поднял его к себе на спину, вынес наружу и бросил за углом. Возвращаясь в дом, он жестом позвал за собой Мисти. Она проследовала сразу за ним, попутно бросив полный дискомфорта взгляд на копыта, оставшиеся в почерневшей плитке, которая покрывала все полы дома.
– И дверь закрой, – хриплый голос Фриска колебался. Лемон вошёл в некогда гостиную и свалился посреди неё.
* * *
– Что это только что было?
– Мне их так жаль, – отвечал Лемон. – Диких гулей. Они словно испорченная пластинка, повторяющая раз за разом фрагменты жизни. Пони, ставшие простым напоминанием о событиях, произошедших с ними. А этот… он в них буквально застрял!
Гуль перевёл на Мисти взгляд, полный скорби и возмущения:
– А ЧТО ЕСЛИ ОН ДО СИХ ПОР БЫЛ КАК Я?! – воскликнул он. – Что если он сохранял рассудок?! Всё осознавал, всё видел все эти десятилетия, пока его мозг не разложился окончательно?! На что похожа такая жизнь?
– Я слышала, ты тогда сказал "снова это", – сказала единорожка, садясь с ним рядом. – Такое уже случалось с тобой? Тебе уже приходилось… избавлять от страданий… гулей?
Лемон лишь кивнул. Мисти мягко обняла его:
– Расскажешь?
Лемон снова кивнул и после короткой паузы начал рассказ.
– У меня была семья. В Кантерлоте. Жена и сын. В Стойло мы попали вместе. Те последние моменты, когда розовое облако стало просачиваться сквозь стены… нам никогда не было так страшно. Помню, как обнимал свою умиравшую супругу, задыхаясь сам.
Шёл закат. Последние лучи солнца пробивались из-за облачной завесы Анклава. Мисти глядела на оранжевый шарик, очарованная им почти как жеребёнок. Но голос Фриска развеял эти чары.
– Очнувшись, я понял, что что-то было не так, что-то изменилось, во мне и во всём Стойле. Я мог вдыхать розовое облако безо всякого вреда для себя. Я обнаружил, что дыхание даже перестало быть необходимым. Было… жутковато, но в то же время я испытывал и некоторое облегчение. Что каким-то образом остался.
Мисти кивнула:
– А сын и жена не выжили?
– Блоссом Три[4] сплавилась головой со стеной. А малыш Лемонэйд Спаркл[5], он…
Лемон перевёл на Мисти нездоровый взгляд:
– Он очнулся! Посмотрел на меня и, опираясь на Блоссом, поднялся… а потом пошёл к кроватке, забрался в неё и лежал с широко раскрытыми глазами и взглядом в никуда.
– Его кроватку мы из дому перенесли. Чтобы у него в Стойле было что-то родное и знакомое. Позже я вышел узнать, что случилось с остальными жильцами, были ли ещё выжившие. Оказалось, что были. Очень многие пони были в том же состоянии, что и я, и они уже обсуждали случившееся.
– Сначала я думал, что у него шок. Что он был таким же, как и я, что он был просто травмирован произошедшим. Но так я считал до тех пор, пока у многих других пони не обнаружились те же признаки. Симптомы у всех были одинаковы. Они продолжали или пытались продолжать то, что делали раньше, до Стойла. И становились невероятно агрессивны, если им пытались помешать и выбить из привычного круга дел.