Понимание того, к чему вела эта история, наложила на лицо Мисти печать сожаления:
– Собственного сына… о Селестия!
Лемон кивнул:
– Я старался избежать этого. Пытался поддержать его жизнь. Он всё время проводил дома, он никому не вредил. Пока мы не унесли тело Блоссом. Он тогда орал и ревел, и кусал любого, кто приближался, а потом просто лёг в кровать, будто ничего и не было. Спустя несколько дней он как-то смог немного привыкнуть к изменившейся обстановке и начал просто стоять на месте гибели матери по несколько часов ежедневно.
Ночь опустилась на сожжённый городок. Единственным источником света в доме оставался вечно "снеживший" экран пипноги Лемона. В дополнение к нему Мисти Клауд зажгла фонарь своего пипбака.
– Ещё через пару недель, – продолжал Лемон, – он стал просто невыносимо жуток. Жизнь полностью покинула его, не оставив даже малейшей искорки. От него осталось лишь ужасавшее напоминание о прежнем Лемонэйде… и о Блоссом, и о всех других, кто погиб той ночью. И вот однажды я присел рядом с ним, обнял его, совсем как ты сейчас меня… взял кусок бетона и проломил его маленькую головку.
Гуль посмотрел на обнимавшую его Мисти взглядом, полным двухсотлетней печали:
– Я не могу этого повторить, Мисти. Это было очень трудно.
Мисти Клауд не ответила ничего и лишь снова обняла его.
Заметка: Следующий уровень
Новая способность: Держимся вместе
При путешествии с другим пони из Стойла ваши инвентари объединяются, и вы получаете возможность пользоваться объёмом рюкзака напарника также, как и его вещами, до тех пор, пока не расстанетесь. И даже если это случится, не пытайтесь предварительно забрать у неё всё ценное – она знает, что вы боитесь щекотки.
День второй
Живи и жить давай другим
или умри пытаясь
Мисти проснулась из-за чьей-то возни с её пипбаком. Она подняла взгляд и уставилась прямо на пару болезненно жёлтых глаз, посаженных над подгнившим носом на морщинистом лице без шерсти.
Мисти с криком отпрянула к стене, но затем вспомнила, что это лицо ей было знакомо.
– Так и до сердечного приступа недалеко! – громко возмутилась кобылка, пытаясь привести дыхание в норму. – Видеть пыхтящего рядом зомби, просыпаясь, не очень-то приятно, знаешь ли!
– Прости, не хотел тебя будить, – отвечал Лемон. – Думал просто лампу выключить, но у нас, похоже, разные модели пипбаков, и я никак не мог разобраться с твоим.
Мисти раздражённо выдохнула:
– Скажи спасибо, что я не такая паникёрша!
Она выключила фонарь пипбака и поднялась.
Презрев своё вчерашнее решение, Лемон вскинул бровь:
– Да? А выглядело иначе.
Единорожка буравила его недовольным взглядом:
– Если что, твой пистолет всё ещё у меня.
– Ага. И нужна где-то неделя, чтоб хотя бы худо-бедно развить панический рефлекс типа "пали сразу в лицо".
Мисти нахмурилась, она не могла понять, серьёзно он говорил это, или нет. Хотя узнавать это её и не тянуло.
– Ну ладно, – продолжил Лемон. – Раз уж ты проснулась и уже вся такая энергичная, то, я полагаю, мы готовы продолжить путь?
– А поесть у тебя ничего не найдётся? А то я очень проголодалась.
Лемон кивнул:
– Пока ты спала, я покопался в здешних шкафчиках. Нашёл пачку "Сахарных морковных пряников", они этот пожар как-то пережили. Хотя вид у них сейчас не очень.
Он достал упаковку из своей сумки. Каждый пряник когда-то лежал в отдельном пакетике, сейчас же от всей упаковки остался лишь один большой ячеистый комок пластика. Но где-то внутри него оказались запечатаны несколько пряников, что ещё сохранились. В дырявых же ячейках снаружи пластикового кома осталась лишь пыль – даже вековая плесень, поглотившая сладости, давно погибла и рассыпалась.
– Только давай ты по пути поешь, ладно? – попросил гуль. Мисти заметила его обеспокоенный вид.
– А в чём дело? Тут что-то опасное рядом?
Лемон Фриск покачал головой:
– Да нет. Просто уже хочется поскорей отсюда уйти. Беря в расчёт этого обгоревшего беднягу, даже и думать не хочу, что же может оказаться в других домах.
– Хорошо, – ответила Мисти и, выходя из дома, левитировала пакет с собой. Лемон бросил взгляд туда, куда он положил мёртвого погорельца, встряхнул головой и отправился прочь из городка. По ржавому оранжевая кобылка последовала прямо за ним, одновременно пытаясь достать свой завтрак из оплавленного пакета.
* * *
Существует один факт о пустоши, который многие часто забывают. Он заключается в том, что пустошь – это пустошь. И хоть вы наверняка и слышали всяческие истории о героях, выжигающих одно гнездо рейдеров за другим, в действительности же при всём этом бо́льшая часть пустоши мертвенна, однообразна и, прежде всего, банально скучна.
И это не очень хорошее сочетание, если вам случится путешествовать с тем, кто не только пытается забыть об ужасающей гибели своих друзей детства, но ещё и считает тебя "мягким".
Лемон Фриск в который раз вскрикнул и повернулся к своему компаньону:
– Селестии рог, да прекратишь ты это, наконец, или нет?
Мисти прекратила ощупывания и приложила копыто к подбородку, в задумчивости сдвинув брови:
– Хмм. А ты можешь предложить что-то другое?
– Ну не знаю… поговорим, может?
– Не, я – пас, – ответила единорожка и снова ткнула гуля, получив очередной возмущённый возглас.
– Прекрати! Это, вообще-то, вредно для моей кожи. В отличие от вас, гладкошкуриков, у гулей кожа заживает плохо! Ушибёшь раз, и она через неделю отваливается!
– Да не выдумывай.
– Да не выдумываю я!
– Что-то ты слишком хорошо сохранился после двухсот-то лет обшаривания руин и свалок.
Лемон улыбнулся:
– А вот ты знаешь, что всякие неискушённые собиратели никогда не подбирают?
– Нет конечно, я же ещё только неделю снаружи. Но ты же, без сомнений, мне это расскажешь?
– Необязательно становиться такой циничной. В общем, это средства по уходу за кожей.
– …не-е-ет. Нет-нет-нет. Вижу, куда ты клонишь, но это точно какая-то подколка.
– Да я серьёзно! Говорю ж тебе, никто это даже подбирать не хочет – считают роскошным мусором, который и продать-то невозможно, если только не тащиться за тридевять земель в хуфингтонское Общество!
– Так вот как тебе удалось выглядеть… ну, более-менее… после двухсот-то лет?
– Да ты погоди, – с усмешкой ответил Лемон. – Ты ещё других гулей не видела. Ну, кроме того обгоревшего бедняги, хотя даже для дикого гуля он – крайне неудачный пример чего-то похуже.
– И всё-таки, ты не так уж и хорошо-то выглядишь, – сказала Мисти. – В смысле, у тебя вон там голый череп видно.
– А, ты об этом… – вздохнув, произнёс Лемон. – Так вот запомни: если найдёшь что-нибудь с маркировкой "Химическое подразделение корпорации Солярис"… брось это. Серьёзно. Хотя теперь мне и кажется, что надпись "Мозгопромывочный шампунь и бальзам-ополаскиватель черепа" должна была бы сразу намекнуть, что они там сплошь пройдохи.
– Ты серьёзно? Ты и правда опробовал содержимое двухсотлетней бутылки с надписью "Мозгопромывочный шампунь" на заводской этикетке?
– Да ей не было двести лет! – возразил Лемон. – Я нашёл её всего лишь года через четыре после нападения!
– Мозгопромывочный. Шампунь. – беспристрастно повторила Мисти.
Лемон повесил голову:
– Я думал, это шутка! У них был такой бесшабашный слоган, что я никак не мог подумать, что они это всерьёз!
Мисти раздражённо вздохнула:
– Что ж, будь так любезен, озвучь-ка его, а то я ещё не весь рассудок утратила.
Лемон принял драматичную позу и воскликнул:
– Вспень, смой, ПОДЧИНИСЬ!
Мисти уставилась на гуля безэмоциональным взглядом:
– Правда, что ли?
– Клянусь Сёстрами, – отвечал гуль. – Деточка, я на своём веку много чего повидал и ничего ещё бредовей того, что я видел своими глазами, я уже не придумаю.
– Так он хотя бы промыл тебе мозг?
– Не-а. Но пробраться к нему он точно попытался… прожигая мой череп. И когда я его уже смыл… ну, в общем, итог очевиден.
– Эй, Лемон… – спросила Мисти, глядя вдаль. – А что вон там такое? – она указала копытом в сторону необычной конструкции, выглядывавшей из-за холма. Три большущих столба, опиравшихся вершинами друг на друга, были накрыты плёнкой, которая с весьма раздражающим звуком трепыхалась на ветру.
– Не знаю. А пипбак твой что показывает?
– Стог [1].
– Что?
– Ну так тут написано. "Стог" и всё.
– Ну-у… ладно. Давай заглянем, что ли?
Когда путники поднялись на холм, они увидели, что то сооружение, которое действительно когда-то могло быть гигантским стогом, стояло в центре оживлённого поселения.
– Наконец-то цивилизация! – произнёс Лемон и повернулся к Мисти: – Но ты сильно не обольщайся. На пустошах "цивилизация" – понятие весьма и весьма растяжимое.
– А откуда ты знаешь? Ты же сказал, что из Кантерлота никогда раньше не выходил!
– Зато я видел "гостей города"! – парировал Лемон, пытаясь сохранить свой имидж старого мудреца.
– А ещё ты говорил, что, не считая гулей, нужно быть сумасшедшим, чтобы пойти в Кантерлот.
– … я прочёл в копытоводстве, – пробормотал гуль.
– Ясно, это всё твоё расчудесное копытоводство по выживанию в Пустоши. Давай проверим, верна ли хотя бы часть той лапши, что ты мне навешал, и попробуем на эти твои крышечки там экипироваться.
Лемон улыбнулся:
– Ты будешь удивлена.
* * *
– Пони из Стойла и кантерлотский гуль! Хвати меня солнечный удар, если вы не самая странная парочка из тех, что я видал на своём веку!
– Нет-нет, нам просто так выпало – путешествовать вместе! – выпалил Лемон Фриск прежде, чем кобылка позади него успела бы довести эту безобидную шутку охранника до ситуации с риском словить пулю.
– По-ня-ятно! – с улыбкой ответил охранник. – Ну, у нас в Хэйдене [2] к гулям отношение нормальное, даже когда они занимают всех кобыл-красавиц. У нас они тут есть, – он бросил взгляд сквозь прутья ворот за ним. – В смысле, гули есть. А вот что красавиц много, так и не скажешь.
– Я всё слышу, Слагер! [3] – прокричал женский голос из-за ворот. Но охранник лишь улыбнулся и впустил путешествующую пару.
Маленький городок кипел жизнью. Мисти заметила, что пони на вышках, расставленных по периметру, держали оружие направленным внутрь города вместо того, чтобы осматривать в поисках угроз окрестности снаружи. И это наблюдение она озвучила Лемону.
– Я думаю, всё логично, – ответил тот. – Те пони наверху следят за тем, чтобы никому не взбрело в голову пристрелить нас в затылок и отнять крышки. Пока от нас не будет проблем, они на нашей стороне.
Это Мисти немного успокоило, хотя сам Фриск заметил, что с вышек именно на них двоих смотрели ужасно долго. Возможно, так происходит со всеми новоприбывшими… или привратник был прав насчёт недостатка в симпатичных кобылках, и охранники попросту хотели получше полюбоваться крупом его компаньонши.
Внезапно, вышеупомянутая красавица издав возглас удивления побежала в сторону одного из магазинчиков.
– Спрей Пейнт?! – воскликнула она, глядя на бирюзового цвета жеребца, помогавшего кому-то в магазине.
Вслед за единорожкой в магазин вбежал Лемон. И его глаза округлились, когда он заметил на шее жеребца металлический ошейник.
– Мисти, стой! – крикнул гуль. Нотки паники в его голосе хватило, чтобы остановить бежавшую кобылу. Она недоумевая взглянула на него.
– На шее, видишь? Взрывной ошейник, – объяснил гуль. – Он раб.
– Не совсем, – прервал его ещё один голос. Из подсобки вышел владелец магазина, широкоплечий белый единорог, и улыбнулся: – Так вы знаете энтого хлопчика?
– Она знает, – Лемон указал на Мисти. – Хотя и я тоже не прочь узнать, как он здесь очутился. Потому что, с её слов, его растерзал радигатор и… – гуль бросил взгляд на спутницу. – Порвал напополам.
Единорог рассмеялся:
– И эт почти что правда! У меня ушло два ультрасильных лечебных зелья и бутылка Гидры, чтоб собрать паренька!
– И зачем тогда ошейник? – спросила Мисти. Спрей Пейнт разочарованно уронил голову, хоть и ничего не сказал.