— За нас?
***
Девушка нехотя разлепляет глаза. Голова слегка побаливает — последствие их с сербом «примирения», а вот по телу разливается приятное чувство усталости и бодрости одновременно. Солнечные лучики заставляют ее прищуриться, продлевая желанные минуты в мягкой постели. Брюнетка аккуратно повернула затекшую шею набок, дабы размять ее, но тут же получила возможность лицезреть весьма и весьма интересное зрелище.
— Твою мать! — вскрикнула она, оказываясь в сидячем положении. Шелковое темно-синее одеяло прикрывало обнаженное тело, но больше всего ее интересовал тот факт, что пробуждается она не одна. Ее спутник зажмурился, а через пару мгновений разлепил таки свои глаза.
— Ну и чего ты орешь? — недовольный голос с сербским акцентом заставляет Канаеву возмущенно ахнуть. Чего она орет? Получается, что все было, как она и думала: споил, а после затащил в постель.
— Чего я ору? — она резко дернула половину одеяла, прикрывавшего его, на себя. Но только для того, чтобы в очередной раз удостовериться в верности своей теории. Ведь ее спутник тоже обнажен, — Ты… ты… — Даша пыталась подобрать выражения помягче, но отчего-то в голову лезли фразы отнюдь не дамские.
— А вчера ты более ясно выражала свои мысли, — ну вот, опять эта нахальная ухмылка расползается по его довольному лицу довольной роже, — Кстати, детка, в постели ты просто бомба! — смеется он напоследок, прежде чем укрыться от летящей в него подушки в ванной.
========== IX ==========
«Иллюзия и реальность.»
***
— По Вашему желанию, Элеонора Андреевна, договора были несколько скорректированы. Данные условия удовлетворяют нашу сторону, — юрист — высокий мужчина — протянул женщине зеленую папку с документами, на обложке которой печатными буквами было выведено «Брачный договор». Покопавшись некоторое время в своем кожаном портфеле, мужчина протянул Галановой и вторую папку — «Инвестиции».
— Полагаю, у меня есть время, чтобы ознакомиться с документами? — Элеонора притянула папку и перевела взгляд на Виктора, что равнодушно разглядывал интерьер небольшого ресторана, где они все собрались. Рядом с Галановой сидел племянник, а напротив него его будущая жена, что все утро смущенно отводит взгляд, стараясь не смотреть на Павла. Его же взгляд наоборот: жадно разглядывает девушку, впитывая каждую деталь, каждую родинку, каждую неровность на бледной коже. Брюнетке кажется, что он смотрит на нее с привычной, черт бы ее побрал, насмешливостью в глазах. Элеонора твердо знает, что в его взгляде не смешинки, не издевки. Он не смотрит на нее как на добычу, т.е. как на своих однодневок. Эти карие глаза смотрят с любовью. Только никому из присутствующих здесь, кроме Элеоноры, этого не понять. Здесь все слишком равнодушны, все слишком заняты своими собственными мыслями. Кому есть дело до того, как этот избалованный, впрочем как и они все, паренек смотрит на Дашу? И даже Виктор не обращает на это ровным счетом никакого внимания. Только деньги и холодный расчет. Они все знают, что любви нет. Все, кроме Элеоноры. Израненное после стольких разрывов сердце знает, что такое любить. Ей знакомо это чувство. И она искренне верит, что это чувство именуется любовью. Отчетливо понимает, что эти двое влюблены друг в друга, а кольца на пальцах только сблизят их, значит и до любви не далеко. Только из-за этого Галанова пошла на изменения в договорах. Только из-за любви, мать ее. И пусть Павлик только попробует еще хоть когда-нибудь заикнуться о том, что любви нет.
Возможно, это звучит странно, но на третьем десятке своей жизни Паша наконец-то узнал, что такое любовь. Вернее, предполагал, что тот хаос, который творится с ним, внутри него, называют любовью. Если так, то любовь существует. И он любит. Безумно любит одну жгучую особу по имени Даша. С каждым днем это чувство крепнет в нем, заседая все глубже, обволакивая молодого человека полностью.
Только вряд ли он признается тебе в этом, Даша.
— Только пять минут, пока я пью кофе, — отвечает Виктор и поднимается с места, со скрипом отодвигая стул, — И не больше, у меня через несколько часов самолет.
— А как же свадьба? — брюнетка прерывает молчание, что хранила все утро, не смея вставить свои пять копеек в разговор «партнеров».
— Я прибуду как раз к торжеству, не волнуйся. Пять минут, Элеонора, пять минут, — он еще разок окидывает присутствующих пустым взглядом и направляется к барной стойке, желая взбодриться чашечкой эспрессо или чем покрепче. Но собравшимся это знать совсем не обязательно. Признаться, мужчина переживал где-то в глубине своей души. Промерзшей насквозь, похожей на кусок льда, который вряд ли можно растопить, души.
Неделю назад Элеонора прибыла к нему в кабинет с весьма нестандартной просьбой. Или даже требованием, завуалированным под просьбу. Женщина предложила Виктору перенести часть предписанных в инвестиционном договоре акций «Элеона» в брачный договор. И он искренне не понимал, зачем Галанова пошла на такой шаг. Если в инвестиционном договоре по истечению срока она могла вернуть акции назад, выплатив определенную сумму, то здесь нет. Элеонора фактически подарила Даше 30% акций, оставив Павлу 40% и еще тридцать компании Канаева, если не вернет деньги в оговоренный срок.
Но мужчина даже и не стал особо заморачиваться на этот счет. Так ведь еще лучше, Даше не придется долго утруждать себя супружеской жизнью, дабы получить акции. Они сразу будут принадлежать ей, с момента заключения брака. И это настораживало абсолютно всех юристов «Kanaev-Corporation». Ибо с чего бы Элеоноре делать такой подарок будущим «родственникам»? Причина была известна лишь самой женщине, остальных она не считала нужным посвящать в этот вопрос. Да и объяснение этому поступку было столь абсурдным и нелепым, что вряд ли ее кто-нибудь бы понял. Но ее сестра — мама Павлика. Эта великолепная женщина наверняка бы гордилась поступком сестры.
Со дня смерти сестры Элеонора дала себе обещание — она заменит Павлику маму. Хотя бы попытается, ведь ясное дело, что заменить ее просто невозможно. Но постараться было нужно. А любимая сестренка со стопроцентной гарантией поступила бы именно так, как сделала Эля.
Конечно же, лучше подарить акции любимой девушке своего племянника, чем незнакомому мужчине, который смеет называть себя отцом этой девушки. И Элеонора Андреевна не была бы Элеонорой Андреевной, если бы во всей этой ситуации не присутствовало хоть чуточку логического объяснения: Галанова надеялась на благоразумность Даши. Искренне надеялась, что у нее с Павликом все получится и в случае чего свою долю брюнетка передаст сербу, а не отцу. Таким образом, управление отелем все так же останется в руках Галановой и Павла, а ничего не подозревающий Виктор останется с носом. Если, конечно, они успеют выплатить ему деньги.
— Элеонора, ты закончила с изучением? Давай уже подпишем скорее, — Канаев прервал тишину, обрушившуюся на столик номер четырнадцать, за которым и сидела их «веселая компания». Мужчина поставил на стол практически опустошенный прозрачный стакан с апельсиновым фрэшем. Кофе оказалось до жути невкусным, отдавая спаленными кофейными зернами, а «что покрепче» помешало бы мыслить адекватно при подписи. Так выбор и остановился на ничем не примечательном апельсиновом соке.
— Да, думаю, что можем, — она медленно склонила голову, кивая. Юрист радостно подскочил со стула, на ходу выдергивая из внешнего кармана пиджака ручку. Еще бы, ему ведь наверняка перепадет премия в этом месяце за отлично проделанную работу.
— Что же, тогда Вы, Элеонора Андреевна, поставьте свои подписи на всех экземплярах в этой папке. А Вы, Павел Аркадьевич, вот в этой, — работник протянул сербу зеленую папку, открывая на нужной странице.
Молодой человек беглым взглядом пробежался по содержимому одной из страниц:
«В случае измены, изменивший супруг выплачивает компенсацию в размере…»
Глаза парня расширились, что не смогло ускользнуть от Даши, внимательно следившей за ним теперь, когда он не мог уловить ее взгляд, уткнувшись в папку. Где это видано, чтобы за простой контакт с девушкой одноразового использования отдавали столько денег? У него это всегда было бесплатно, а тут за это придется заплатить женушке?
Притягательной, сексуальной, безумно красивой женушке.
— У Вас есть какие-то вопросы, Павел Аркадьевич? — вежливо поинтересовался юрист, готовясь ответить на всевозможные выпады со стороны серба.
— Вопросов нет, мне все понятно, — парень поднял со стола любезно предложенную ручку и аккуратно черканул подпись, одновременно любуясь ровным почерком своей будущей жены. Все пути назад отрезаны. Теперь только вперед. Вдвоем.
Черт побери, у нее даже подпись прекрасна.
— Поздравляю с удачной сделкой, Элеонора, — Виктор выдавил из себя фальшивую улыбку, больше похожую на оскал. А брюнетка вдруг ощутила внутри горечь от сложившейся ситуации и слов отца. Что в большей степени подходит под определение «удачная сделка» — ее брак или инвестиции? Почему-то девушка склонялась ко второму. И Виктор тоже, пусть Даша об этом и не знает.
***
— Сегодня мы прощаемся с моим другом Пашей, завтра он превратится в скучного и занудного женатика. В чем мы все, конечно же, сомневаемся, — рассмеялся Ваня, демонстрируя Павла шумной толпе, состоящей из их общих знакомых: парней из Москвы и Сербии, а еще из компании миловидных девушек, — Давайте же как следует отметим это величайшее событие — день, когда Павлик решил добровольно связать себя узами брака с девушкой, — толпа загудела, послышались выстрелы пробок шампанского, а после по просторному помещению разлилась музыка.
Громкая музыка забирала всех в свой плен, устремляя молодых людей в танец. Кто-то во всю зажигал, полностью отдав себя танцу, подчиняясь ритмичной мелодии, кто-то плавно двигался, болтая и распивая алкоголь на пару с развязными дамами, готовыми на исполнение любой фантазии жениха и его друзей.
— А теперь подарок, как я и обещал, — хрипло рассмеялся Иван, когда вечеринка была в самом разгаре, а на дворе стояла глубокая звездная ночь. Он потащил друга за собой в VIP-комнату клуба, в котором они все отдыхали, провожая Павла в супружескую жизнь.
Посередине комнаты стоял объемный белоснежный торт, украшенный разными кондитерскими изделиями. Радич непонимающе глянул на друга, приподняв темную бровь. И это то, что он дарит ему? Огромный торт, при условии, что Павел их практически ненавидит, отдавая свое предпочтение изысканным десертам. Да и кому нужен торт, когда в главном зале клуба проходит такая тусовка?
— Не вижу радости в твоих глазах, — саркастически усмехнулся блондин, — Ладно, оставлю тебя наедине с твоим подарочком, — он с загадочным выражением лица похлопал серба по плечу и поспешил удалиться из комнаты, закрывая за собой дверь. Паша так и остался стоять рядом с тортом в полном непонимании. Его друг только что подарил ему никчемный торт, а потом еще и оставил с ним «наедине»? — Удачно тебе развлечься, — крикнул через дверь Иван, окончательно приведя в замешательство серба. То ли алкоголь, выпитый за ночь, не дает нормально соображать, то ли его друг-шутник в очередной раз решил его разыграть, но…
— Развлечься? — до него наконец дошел весь смысл сказанных другом слов. Чертова традиция преподносить торт, из которого потом выпрыгнет девушка. По лицу Павла медленно расползлась ухмылка, а руки сами так и потянулись к теперь уже манящему тортику, аккуратно снимая верхний слой, после расправляясь и с остальными.
— Я думала, что ты уже не догадаешься разделать его, — в ее глазах пляшут озорные огоньки, а голос томный, с нотками невинности, что безумно заводит серба. И вряд ли обычная красивая, грудастая модель смогла бы произвести на него такое впечатление, как она — эта жгучая брюнетка. Ведь перед ним его будущая жена в кружевном белье синего — ее любимого — цвета.
Она двигается неспешно, плавно, заставляя своего жениха томиться в ожидании. И когда ему наконец надоедают эти «игры», он сгребает ее в охапку и с легкостью поднимает, но только для того, чтобы через несколько шагов опустить на кожаный диванчик. Обоих накрывает эйфория от ощущения того, что это наконец-то произойдет, и им никто не станет мешать.
Как только обнаженная спина Дарьи касается холодной кожаной обивки дивана, ее тело тут же покрывается мурашками, и она едва ощутимо вздрагивает. И этот факт не ускользает от молодого человека, покрывающего ее бархатную кожу поцелуями. Он вдавливает ее в диван своим телом сильнее, надеясь согреть, и без того пылающую, брюнетку.
Паша дергает за застежку дорогого бюстгальтера, рванув ткань, не рассчитав свои силы. Нежные ручки девушки скользят по его спине, стягивая футболку.
Назойливый рингтон смартфона заставляет разлепить глаза и вновь вернуться в суровую реальность, в которой она уже второй день подряд избегает его. И ни за что. Практически ни за что. Она то ведь думает, что он как последний подлец воспользовался ею, а ничего не было. И вряд ли он стал бы делать что-то без ее согласия.
А ведь она и в трезвом виде была согласна.
— Алло, Павлик! Я уже прилетел и мчусь к тебе, — раздался радостный голос друга на том конце провода, — Ты только адрес назови.
***
— Павли-и-ик, — громко протянул блондин, повиснув одной рукой на плече серба, как бы обнимая, — Дружище, я до сих пор не могу понять, как ты решился на это, — он звонко рассмеялся, делая глоток из полупустой бутылки. Его смех подхватили парни, двигающиеся под ритмичную музыку, а вместе с ними и прекрасные особы.
Что сейчас происходит? Мероприятие, которое называют мальчишником. Впрочем, мальчишник Павла вряд ли чем-то отличался от среднестатистического: парни развлекались вместе с приглашенными девушками. Вот только виновник торжества сегодня был на удивление тихим и не проявлял особого интереса к дамам.
— Я тебя не узнаю! — вновь прокричал блондин, перекрикивая музыку, — Заболел, что-ли? Или это статус жениха так на тебя влияет? А? — Иван ткнул друга локтем в бок, — Или девочки не нравятся? Я нашел самых лучших. Если бы ты позвонил мне раньше, то я бы привез знакомых из Москвы. И тратиться бы не пришлось, — усмехнулся парень. Да, с их статусом и внешностью найти девушек в столице было проще простого. А в Сербии пришлось тратиться на агентство, чтобы прислали кого-нибудь поприличнее и покрасивее.
— Слушай, а может это твоя невеста не дает тебе покоя даже сейчас? — все не унимался молодой человек, несмотря на игнор со стороны Павла, который равнодушно наблюдал за происходящим, лишь попивая виски из прозрачного стакана, — Признайся наконец, она залетела и ты на ней женишься? — он с наигранным беспокойством глянул на друга, — Не смог откупиться? Эх, жаль. Ты хоть оторвись напоследок в статусе свободного человека, а то после завтрашнего дня будешь спать с девушками в статусе женатика, — блондин расхохотался над собственной шуткой, а серб лишь скинул его руку со своего плеча.
— Ты прогадал, дорогой друг. Она не залетела, — наконец-то заговорил Паша, задумчиво потягивая алкоголь, — Но это только пока, — тут же поспешил добавить Радич, а блондин на это присвистнул.
— Ты уже перепил что-ли? Или заболел, может? А может, с катушек слетел с этой свадьбой? — Ваня приложил тыльную сторону ладони ко лбу друга, проверяя, есть-ли температура. Тот раздраженно дернул головой, скидывая руку приятеля, — Ладно, настало время сюрприза, — ухмыльнулся блондин, потянув Павла за предплечье за собой, выводя его к кожаным диванчикам, стоящим в центре шумного зала, в котором царил полумрак, разбавляемый цветными огнями прожекторов. Ему, случайно, не торт сейчас выкатят? Было бы неплохо, если бы вместе с ним и красавицу-невесту.
Музыка сменилась. Ритмичность осталась, но стала более взрывной. В центре зала оказались четыре уверенные в себе женщины-кошки. Со всех сторон послышался одобрительный гул мужской половины гостей этого мальчишника, а виновник торжества оценивающим взглядом пробежался по фигуристым танцовщицам. Рядом присел Иван, с широкой ухмылкой впитывая реакцию друга.
— После танца они твои. Забирай хоть всех и можешь пойти развлечься, — он подмигнул ему, попивая цветастый коктейль из фужера, — Но поделись рыженькой с другом. Уж больно она хороша, а ты ведь знаешь, как я люблю рыжи-их.