— Тут полный набор необходимых для обычных уроков компонентов, плюс кое-что из особого перечня, — пояснил он, обводя широким жестом тянущиеся к потолку стеллажи.
— Насколько особого? — уточнила Иванна.
— Ну, вряд ли вы здесь найдёте нечто опасное или относящееся к Тёмным Искусствам, — туманно ответил Снейп, делая лёгкий акцент на слове «здесь».
— В таком случае, предлагаю пройти туда, где вы храните ингредиенты, которые нельзя оставлять с учениками без присмотра, — многозначительно глянула на него Иванна, похлопав себя по карману с «гостинцами».
Снейп чуть склонил голову и вопросительно приподнял бровь. Иванна так же многозначительно кивнула и с самым честным видом уставилась ему в глаза, глядя поверх очков. После пары секунд игры в гляделки, Снейп недоуменно сдвинул брови и спросил:
— Что у вас с глазами? Вчера вы прекрасно обходились без очков, а судя по стёклам, близорукость у вас достаточно сильная.
— Ого, вот это наблюдательность! — похвалила Иванна без тени издёвки. — Вчера я была в контактных линзах. Вот только не надо так морщиться. Хотела бы я посмотреть на вас, когда вы в очках будете лазить по горам под проливным дождём!
— Такого удовольствия я вам точно не доставлю, — Снейп отобразил на лице крайнюю степень неприятия её идеи. — Что ж, Дамблдор отрекомендовал вас как персону, располагающую его доверием… Прошу за мной.
Он проводил её в мрачного вида комнату, полную книжных стеллажей, шкафов и полок со склянками, в которых виднелись разнообразные заспиртованные образцы. Подле одного из стеллажей располагалась передвижная стремянка и пара стульев. Центр комнаты занимал массивный стол, заваленный свитками, рядом стояло кресло. В простенке между стеллажами полыхал камин. В дальнем, самом тёмном углу можно было разглядеть небольшую дверь.
Снейп приставил к столу один из стульев, смахнул свитки в ящик стола и пригласил Иванну присесть.
— Итак, что вы хотели мне показать? — спросил он, опускаясь в кресло напротив неё.
— Не показать, а презентовать. Уверена, вам пригодится, — Иванна достала из кармана свёрток, положила его на стол и увеличила. — Тут кое-какие ингредиенты, которых обычно недостаёт даже в хорошо оснащённых лабораториях. А, и ещё, пока не забыла — спасибо, что одолжили, — она достала уменьшенную мантию и отдала её хозяину. Тот вернул её в нормальное состояние и бросил на спинку кресла, после чего обратил всё внимание на свёрток. Тщательно изучив заботливо подписанные печатными буквами на латыни баночки, коробочки, склянки и кулёчки, Снейп задумчиво уставился на Иванну.
— Доктор Мачкевич, как вас с этим через границу пустили? — спросил он. – Нет, даже не так. Как вы умудрились хоть шаг сделать по улице, имея в кармане весь этот ассортимент? Например, это, — он указал на склянку с притёртой пробкой, содержащую маслянистую жидкость чёрного цвета, — должно было обеспечить вам Азкабан пожизненно.
— У меня, во-первых, дипломатический статус, как у международного учёного. А во-вторых, я не вижу необходимости кричать на каждом углу, что у меня бомба в чемодане. Вообще, меня всегда удивляло ваше законодательство, — Иванна сложила руки на груди. — Фаланги висельника, добытые через неделю после погребения или печень чёрной кошки у вас можно купить на каждом углу, а вот сок чёрной пещерной плесени считается чем-то противозаконным и, не побоюсь этого слова, аморальным.
— Ни фаланги висельника, ни кошачья печень не являются катализаторами для настолько опасных зелий, — сказал Снейп, по второму кругу принимаясь рассматривать содержимое свёртка.
Иванна, изрядно позабавилась, обнаружив старательно скрываемый энтузиазм в подозрительно заблестевших глазах профессора.
— Ага, значит, давайте резать кошек, — фыркнула она.
— Я понимаю, у вас личный интерес, но выхода другого нет, — возразил Снейп, осторожно нюхая содержимое маленького флакона из кобальтового стекла. – Хм, не старше двух лет.
— Полгода, — поправила Иванна. — … Выход есть всегда. Даже если вас съели — их два, — процитировала она древнюю мудрость. — Я отнюдь не вегетарианка, но в растительном мире можно найти множество интересных аналогов.
— Знаете, ваши речи никак не вяжутся с железной статистикой.
— Вы имеете в виду утверждение, что редкий тёмный волшебник не оканчивал Дурмштранг? Боюсь, тут дело вовсе не в доступности опасных ингредиентов, а в кое-чём ином, — Иванна многозначительно посмотрела на Снейпа. — У нас просто количество студентов в разы больше большинства волшебных учебных заведений.
— Расскажите, что за исследования вы собираетесь проводить? — невозмутимо сменил тему Снейп.
— Работа, на самом деле, может показаться мелкой и неинтересной… — Иванна устремила на собеседника внимательный, даже выжидающий взгляд. — Я изучаю вопрос хранения магических ингредиентов. Существуют наработки по их хранению в условиях остановленного времени. Я же разрабатываю методику… скажем так, в области криомагии.
— А у вас случайно нет брата или какого другого родственника по имени Айвен? — Снейп вдруг оторвался от своих подарков и всё внимание переключил на неё.
— Иваном зовут моего пятилетнего племянника, сына двоюродной сестры по отцу, — ей стоило значительных усилий не начать ухмыляться до ушей.
— Нет… Я имею в виду взрослого, — покачал головою Снейп.
— Таких нет, — у Иванны даже скулы заболели от напряжения.
Она вальяжно откинулась на спинку стула, снова скрестив руки на груди. До Снейпа наконец-то стало доходить, не прошло и полгода.
— Пять лет назад я стал вести переписку с сербским коллегой, вашим, можно сказать, полным тёзкой, Айвеном Мачкевичем. …Вы ведь сербка?
— Наполовину. По маме я русская, — уточнила Иванна.
— Всё с вами ясно, — Снейп дежурно возвёл очи горе, но быстро продолжил: — Значит, у вас нет родственника с таким именем… Примерно два года назад…
— …после крайне неприятного исхода опыта я отправилась в исследовательскую экспедицию, — подхватила Иванна. — Чтобы, в частности, поискать аналоги крайне редких компонентов для зелья — я разрабатываю состав, которым можно будет опрыскивать некоторые ингредиенты для последующего сохранения их в замороженном виде, — Снейп молчал, не сводя с неё пронизывающего взгляда. — «Дорогой Северус, пишу вам в крайне обескураженном настроении. Самый Важный Опыт сегодня с треском провалился — точнее, с грохотом разлетелся — и мне приходится радикально пересмотреть свои планы. Боюсь, мне придётся исчезнуть на некоторое время, чтобы вытравить этот, не побоюсь этого слова, позор из своей памяти и сделать всё, чтобы исправить сложившуюся ситуацию. Вы только представьте…». Ну, примерно так, я не помню уже точный текст. Дальше идут горькие сетования на тему собственной криворукости и скудоумия и просьба не поминать лихом. И далее по тексту.
Снейп уставился на неё примерно тем же взглядом, каким давеча изучал её гольфы.
— Так вы… женщина? — спросил он.
Иванна наконец-то смогла расхохотаться и некоторое время не унималась.
— Ох, коллега… вы меня в гроб вгоните… вашими шуточками, — всхлипывая и утирая слёзы, выдавила она. — Английский язык хорош, но чертовски несовершенен в плане гендерной дифференциации. Прежде чем я поняла, что меня считают мальчиком, прошло довольно много времени. Вот я и не стала заострять на этом внимание, во избежание.
Снейп издал неопределённый звук и достал из ящика стола большую кожаную папку для бумаг. Раскрыв её и покопавшись в письмах, он извлёк небольшой магический фотоснимок и стал придирчиво сравнивать изображение с оригиналом. Иванна вытянула шею, чтобы лучше видеть, и узнала фото, которое сама в своё время отправила. На фотографии совершенно точно была Иванна, но… центральный персонаж снимка стоял в полутёмной аудитории спиной к фотографу, лицом к огромной доске, на которой энергично записывал модифицированный рецепт Умиротворяющего бальзама. Очертания фигуры персонажа надёжно скрывала лабораторная мантия, волосы были стянуты на затылке в хвост, и, в целом, провести половую идентификацию по фото было проблематично.
— Это моя спина, честное слово, волосы только другого цвета, но это же детали. И почерк мой, видите? — закивала Иванна. — Кстати, фото это я выслала задолго до того, как догадалась, кем вы меня считаете.
— Возможно, — голос Снейпа продолжал выражать крайнюю степень недоверия.
После новой порции раскопок в папке на стол легла вырезка — статья из «Алхимического вестника» о научном конгрессе в Белграде. В центре текста красовалась групповая фотография — девять женщин и шестеро мужчин в три ряда.
— Я вторая слева во втором ряду, — поспешила с комментарием Иванна. — Тут мелко, но рассмотреть можно. Очки тут у меня дурацкие, это я проспорила. Подпись неправильная, редактор перепутал нас с Янко Назичем — мы дружим с первого курса. Со спины нас, правда, во время аспирантуры часто путали, мы примерно одного роста и схожей комплекции тогда были. Да ещё и имена переврали… В сербском отделении «Ядов и противоядий» заместитель редактора — наша сокурсница, и потому дежурные статьи об алхимических мероприятиях частенько комплектуются фотографиями, которые я там делаю. Фотографий моей персоны в прессе почти нет, да и на особо крупных съездах я докладов не читала, видимо поэтому мало кто из заграничных коллег знает меня в лицо, — только сейчас Иванна более-менее осознала, что, видимо, зарубежные коллеги не знают не только её лица, но и вообще о ней самой у них информации минимум. Если уж даже Снейп, с которым она переписывалась продолжительное время, находился в таком вот забавном заблуждении…
Снейп уставился на молодого мужчину, которого до сих пор считал товарищем по переписке. Рядом с длинноволосым рыжим колдуном с залихватскими усами и эспаньолкой стояла столь же длинноволосая и рыжая ведьма в солнцезащитных очках с ядовито-зелёного цвета оправой, украшенной стразами и разноцветными пёрышками. Оба кривлялись и строили рожи фотографу. Снейп переводил глаза то на фото, то на Иванну, сопоставляя увиденное. По крайней мере, очки, которые были на ней сейчас, в сравнении с теми, что были на фото, смотрелись более чем вменяемо. Иванне нравилось, что тёмно-янтарный материал оправы делает глаза ярче, изгиб верхнего края линзы повторяет изгиб брови, а нижний край — подчёркивает скулы так, что кажется, будто она скептически ухмыляется каким-то своим мыслям.
— Слушайте, если вы по-прежнему не верите фактам, можете покопаться у меня в голове, — раздражённо фыркнула Иванна, сдёргивая свои замечательные очки; она положила их на стол и принялась вытаскивать из левого уха одну за другой семь серёжек. — Сейчас, только железо из головы уберу… — серьги тихонько брякнули о столешницу рядом с очками, руки Иванны метнулись к затылку, и через несколько секунд рядом с серьгами легла горсть шпилек; сеанс предстоял серьёзнее, чем поверхностное считывание в исполнении Дамблдора, так что она предпочла подстраховаться. – Всё, можете приступать, — она встряхнула головой, расправляя волосы, откинулась на спинку стула и сложила руки на коленях, глядя ему в глаза. — Никаких блоков.
Для плодотворной работы ей нужно было его доверие, иначе куча бестолковой суеты обеспечена.
…Он атаковал без предупреждения. Вторжение в память было грубым и бесцеремонным, как раскалённый девятидюймовый гвоздь, загоняемый в висок кувалдой. Перед глазами запульсировала алая пелена. Иванна поморщилась, втянула воздух, почувствовала щекотку на верхней губе. Облизнувшись, ощутила солоновато-железный вкус. Стараясь отрешиться от происходящего в её голове, она подняла потяжелевшую правую руку и утёрла рот тыльной стороной ладони. Ожидаемые красные разводы на коже она механически попыталась оттереть о водолазку. Не ослабляя контакт, Снейп протянул ей носовой платок. Иванна приняла его и приложила к носу. В следующий момент боль усилилась. Присутствие чужого сознания в голове почти всегда неприятно, а уж когда легилимент даже не пытается быть деликатным — и говорить нечего… Иванна стиснула зубы. Отвлечься от боли можно было только одним способом. И она шагнула в бездну.
========== Глава 5 ==========
30 сентября, четверг.
Кабинет Снейпа — лаборатория.
Боль, обрушившаяся на неё в тот же миг, была совершенно особого рода. Мигрень казалась Иванне лёгким дискомфортом, когда она захлёбывалась непроглядной безысходностью, вдруг затопившей её. Безысходность, вызревшая и выдержанная, прошедшая все стадии от тревоги, через ярость и отчаяние, до смирения, затягивала её всё глубже. И никаких видимых, слышимых или осязаемых образов, сплошная чернота. Она судорожно прижала руки к груди, стараясь унять потерявшее ритм сердце.
Но самое ужасное заключалось в том, что эта безысходность грозила разрушить столь тщательно выстроенные барьеры, держащие взаперти её личную давнюю боль.
— Так… невозможно… — хрипло выдохнула она.
С трудом она выпрямилась. Снейп, должно быть, понял, что что-то пошло не совсем по его плану, но глаза отвести не мог. Прошло, быть может, несколько мгновений, а может и несколько часов, как вдруг Иванна, тихо вскрикнув, пошатнулась и схватилась за столешницу.
Зрительный контакт оборвался. Оба некоторое время сидели молча, приходя в себя. Иванна, борясь с какой-то пригибающей к полу тяжестью, вяло перебросила скомканный платок его владельцу. Тот поймал его, прижал чистым фрагментом к носу и тихо сказал:
— У вас отвратительная манера давать сдачи, доктор Мачкевич, — Иванна молча поморщилась в ответ, глядя перед собой и безуспешно стараясь удерживать голову прямо. — Но что с вами? Только не говорите, что вас так потрясла тёмная сторона моей личности.
— Не пойму, как вам разум удаётся сохранить во всём этом, — чуть слышно просипела она.
— Можно научиться черпать силы практически во всём, — сухо ответил Снейп.
Иванна не ответила, спастически согнувшись. Она оглядела комнату, заметила камин и с трудом поднялась со стула.
— Что вы задумали? — он поднялся с кресла в стремлении поддержать её.
— Не прикасайтесь! — Иванна выставила перед собой руку. — Только не сейчас.
Спотыкаясь, чудом сохраняя равновесие, она доковыляла до камина, по пути вытащив из-за обшлага рукава веер, и скинула мантию, в подоле которой постоянно путалась. Она рухнула перед камином на колени и протянула руки к огню; пламя, казалось, отпрянуло от них. Иванна всхлипнула, сделала сложный пасс веером и снова поднесла руки к огню. Ничего не изменилось. С досадой кусая губы, она достала из внутреннего кармана зажигалку и бросила её в огонь.
Полыхнуло жёлтым шаром, из камина выплыло чёрное дымное облачко, распространяя отвратительный запах жжёной пластмассы, затем пламя на миг окрасилось фиолетовым, после чего стало вроде бы прежним…, но всё же чем-то отличалось. Когда оно потянулось к рукам Иванны, она смогла выдохнуть с облегчением и сунула руки прямо в огонь. Вид огненных языков, струящихся сквозь пальцы, гипнотизировал.
— На минуточку… — тихо позвала Иванна.
Когда он приблизился, она ухватила его за рукав и потянула вниз. Он опустился на пол рядом с ней.
— Ignis essentialis, — пояснила она, погружая руку обратно в пламя. Снейп последовал её примеру.
Они сидели в молчании, омывая руки огнём, пока тот не стал постепенно угасать.
— Ну вот, — уже вполне твёрдым голосом сказала Иванна; опираясь о каминную решётку, она передвинулась к книжному шкафу и села возле него, прислонившись спиною к углу, затем подтянула колени к груди и обняла их. — Не найдётся ли чего-нибудь покрепче выпить? — спросила она, зябко поводя плечами.
— Вы, дурмштрангцы, расточительные особы, как я погляжу, — словно очнувшись от гипноза, Снейп тряхнул головой и поднялся на ноги.
— Кому расточительство, а кому ментальное здоровье дороже, — нервно буркнула Иванна, стуча зубами; её начинало сильно трясти, а по желудку медленно прокатывались спазмы. — Я таки повторю вопрос про выпить…
— Сейчас… — подав Иванне её мантию, в которую та немедленно закуталась, он подошёл к книжному шкафу позади стола и открыл деревянную створку, скрывающую бар. — Виски, коньяк, джин? Водки, простите, не держу.