Все будет хорошо. Утром я поеду в первую разведку этого года. И дней через пять-шесть вернусь. И будет банкет с мясным тортом - тушенкой, намазанной на белый хлеб, будет ночной чай с травами, которые мы привезем из путешествия, и жареные на костре зефирки. Засунешь такую в огонь, подождешь, пока загорится, и быстро дуешь, гася пламя. И кусать ее, еще горячую, обгрызать подпаленный край!..
А потом приедут практиканты, человек двадцать. И станет совсем весело - будем учить молодняк премудростям походной жизни.
Я уселась на камешки, которые мы именовали “стиральной машиной Катунь-два” и вытянула ноги, чтобы они высохли. Ветер приятно холодил ступни, унося частички влаги. Отряхнув с них песок, я натянула носки и кроссовки и двинулась к темнеющим впереди высоким камням.
- Дашка! - я оглянулась на тихий голос, раздавшийся чуть сбоку. Из леса вынырнула Алиса и спустилась ко мне.
- Одна собралась на Камень лезть? Сдурела? А страховать кто будет? - она обеспокоенно покачала головой и неожиданно шлепнула меня пониже спины. - Пошли давай, заместитель начальника экспедиции!
Я поморщилась. Не люблю это название.
- Да какой я заместитель…
- Да уж получше Горохова! Палыч его специально не выбрал - мы бы все застрелились от его пафоса! - Алиска смеется и тянет меня за собой. - Пошли!
- Ну, Серега да… Он может…
Я покачала головой и двинулась вслед за Алисой. На камень мы залезли удивительно легко и сочли это хорошим знаком. Наше место встретило нас радушно, не заставляя испуганно замирать, прежде чем поставить ногу на очередной выступ.
Я дернула резинку, стягивающую волосы, и тряхнула головой, давая волю отросшим за год прядям. Ему нравилось в шутку меня за них дергать…
- Я ухожу вослед не знавшим, что значит слово “страх”. О, не с тобой ли все пропавшие, погибшие в горах, что обрели покой там, где пляшут ветры под твоей рукой на грани ясного утра?.. - тихо пропела Алиса, глядя в окутанную легким ночным туманом даль, где едва виднелась полоска Семинского перевала.
- Господином Горных Дорог назову тебя, облака кружат стаей перед грозой. Наша кровь уходит в песок, позабудь ее, и она прорастет тугою лозой…** - я ответила ей и, придвинувшись, обняла за плечи сзади, положив голову на плечо.
- Все будет хорошо, Дашка. Не волнуйся. Вы хорошо скатаетесь и вернетесь с победой!.. - голос подруги, звучащий над ухом, одновременно успокаивал и заставлял все внутри сжиматься.
- Да я не беспокоюсь. За рулем дядя Вова, да и мне не привыкать - чай, не первая разведка…
- Дашка, почему ты ему ничего не сказала? - Алиска повернулась ко мне, не сбрасывая рук.
- Кому? - я сделала удивленное лицо. Я всегда так делала, когда она поднимала эту тему.
- Тому! Он же тебе нравится!
Я сжалась под прямым взглядом Лисы. Что я должна ему сказать? Что эти каникулы, которые он провел в Новосибирске, я считаю лучшим временем в своей жизни? Что мне достаточно видеть, как он улыбается, слышать, как смеется, и чувствовать себя счастливой до эйфории? Зачем?!
- Ну, нравится. И что дальше?
- Даш, ну ты дура… Он в новогоднюю ночь рванул в Россию, в Сибирь. Зная прогноз погоды и вероятность того, что тупо не сядет в Новосибирске из-за мороза, сел в самолет и прилетел!..
- Так Джереми тоже прилетел! - я помотала головой, отступая на полшага. - Не, Лис, фигня все это. Ну, нравится. Дальше-то что? Мы с ним в разных весовых категориях. Да и знаешь, я думаю, что наша с ним дружба для него - экстремальное приключение. Хорошее, доброе, но приключение. Так что пусть так дальше и будет. Я не хочу ломать или портить ее тем, что называется “отношения”. Даже пытаться не буду. И вообще, я сюда пришла у Духов благословения просить!
- Дура ты, Дашка, ой, дура… А прикинь, если он приедет? Ты же ему все координаты дала!.. - Алиска фыркнула, складывая руки на груди. - Что тогда делать будешь? Куда поселишь, кстати? Или сама ко мне переедешь?
- Да не приедет он, Лисён. Хотел бы приехать - позвонил бы уже. Мы с ним с момента, как лагерь поставили, не разговаривали. Полторы недели уже. Так что…
- Ни о чем не говорит. Ладно, проехали. Сама думай. Я тебя все равно люблю, хоть ты и дуреха!
Я делаю шаг и крепко обнимаю подругу. Дай бог каждому в жизни иметь такого человека. Родного, слушающего… принимающего тебя таким, какой ты есть. И ценить его. И отвечать тем же.
- Я тебя тоже очень люблю, родная моя!..
Мы еще немного постояли, глядя на медленно ползущий по реке туман***, и, аккуратно спустившись с камня, вернулись в лагерь. Осталось спать всего пять часов, а завтра сложный день. У меня - первый перегон до места. У Алисы - разгребание отрядной документации.
Я засыпала с каким-то беспокойством и непонятным ожиданием чего-то. Все правильно - на следующие пять или шесть дней я буду нести ответственность за все, что будет происходить в разведке… Оказывается, это так страшно - отвечать за кого-то…
*Мельница - Дороги.
**Мельница - Господин горных дорог
***http://pixs.ru/showimage/QaUPzEvy6l_1348025_7115229.jpg
========== 3. Утро в горах. ==========
Я стояла на уступе скалы и всматривалась в медленно светлеющее небо. Солнце лениво выползало из-за горы, постепенно наполняя долину своими лучами и прогоняя ночную прохладу. Скоро выпадет роса, а значит, пора спускаться вниз. Иначе придется садиться на пятую точку и катиться по склону вниз – на мокрой траве и камнях не удержится даже подошва нежно любимых мною берцев*.
Обожаю встречать рассвет вот так, стоять в одиночестве на уступе очередной горы и наблюдать, как солнце золотит своими лучами вершины гор и пробуждает их от ночного сна; как они меняют цвет и воздух дрожит вокруг вершин – это ночной туман уходит из долины и рассеивается, подобно привидению. Туман, наверное, и есть множество привидений, раз он так боится солнца…
Шли пятые сутки разведки. Мы сделали все, что задумали, и даже больше – не просто заложили шурф на предполагаемом могильнике, но и пронивелировали** предполагаемые курганы, чтобы шеф смог сравнить нашу картинку с данными аэрофотосъемки. Потому как курган мы нашли. Мало того, трехметровый шурф не показал всей площади его каменной насыпи, а в ее середине не было характерного провала, что натолкнуло меня на мысль, что курган не грабленный. Учитывая его географическое положение - очень может быть, что оно так и есть. Мы на вездеходе-то сюда еле доехали, а что уж говорить о конном транспорте? Пешком – реально, но очень далеко от нахоженых дорог…
Дорога сюда оказалась гораздо труднее, чем я предполагала. Не технически, а психологически. Проехали мы сюда спокойно, по сухой долине. Прошли нехоженый перевал и вышли на нужные координаты. Место для лагеря тут оказалось просто сказочным: гора своим основанием чуть нависала над местом предполагаемого раскопа и была покрыта слоем земли, достаточным для того, чтобы поставить палатки. Местными жителями тут и не пахло, да и не местными тоже. Несмотря на то, что мы находились на высокогорье, температура ночью не падала ниже двенадцати градусов, что радовало меня несказанно – ненавижу мерзнуть в спальнике и спать в шерстяных носках.
Что касается психологического фактора, то меня здорово напрягал Серега. Сергей Горохов, аспирант-недоучка, ездящий с Палычем еще в те времена, когда я на истфаке не училась. Парень умный, археолог очень опытный… но на этом его достоинства, по моему скромному мнению, заканчивались. Сережа тихо ненавидел меня и весь женский род, не оказывающий ему должного внимания. А с назначением меня на должность, на которую он метил несколько дней подряд, к ненависти добавилась зависть и попытки саботажа. Одна только фраза: «Я этой пигалице подчиняться не буду!» чего стоит. Сдался ты мне… Работай, как надо, и слава богу.
И именно Сережа навязался со мной в помощники в первую разведку. Надо отдать ему должное – с раскопками он разобрался быстро. Но тут он был далеко не один. А документацию я ему не отдала, решив оформить все сама. Во-первых, я отвечаю за этот выезд, а во-вторых… не доверяю я ему.
Сейчас, стоя на уступе скалы, я не просто встречала рассвет, но и наблюдала за спящим лагерем. Или… не совсем спящим. Мужская фигура тихо-тихо приблизилась к моей палатке, присела у входа и расстегнула полог. Заглянув внутрь, посетитель тут же отпрянул. Все правильно, Сережа, меня там нет. И протокола раскопок тоже нет – он в рюкзачке у меня за спиной.
- Чего ищешь, Серега? Случилось что? – я громко и четко проговорила заготовленную фразу, выходя на край уступа, в поле видимости снизу.
Парень дернулся, как от удара током, и распрямился. Мне показалось, что я увидела, как сверкнули его глаза. Но я списала всё на богатое воображение - что бы я с такого расстояния увидела?
- Тебя ищу! Вспомнил, что не отфотографировали раскоп начистовую. Как всплыло – так из спальника вылетел! – Серега сделал шаг от палатки и направился в мою сторону.
Я аккуратно сошла с уступа и лесенкой начала спускаться вниз. По прямой нельзя – ноги разъедутся, и не факт, что потом съедутся обратно.
Меня он ищет, конечно. Скорее уж, документы, протокол раскопа. Так вот спала бы я без задних ног – не нашла бы утром заветную бумажку и получила бы от шефа за потерю документации. А Сережа бы “нашел” и торжественно предъявил. И ладно бы я страдала манией преследования – просто за Сережей такое уже водилось.
- Давай руку! – он протянул мне руку, помогая спрыгнуть с камня. Вот чего у Сереги не отнять – так это манеры. Несмотря на его отношение к женщинам, воспитание у него безукоризненное. Человек-контраст, блин.
- Не боись, я все сняла, - я подмигнула ему и широко улыбнулась. – Пока вы грузились, мы с Кубинцем не только все пронивелировали, но и отсняли. Кстати, уже пять утра, через час подъем. Пошли, чайник поставим, раз уж встали ни свет ни заря.
Серега изучающе посмотрел на меня сверху вниз – это на каблуках я ненамного ниже, а вот в экспедиции мои сто шестьдесят четыре сантиметра смотрелись несерьезно.
- Пошли. Может, кофе лучше? У меня молотый заныкан.
- Так тащи давай! Я с вечера щепочек в палатку утащила – чтобы не отсырели за ночь. Давай, на кухне через пять минут, - я широким шагом направились в сторону своей палатки, с удовольствием ощущая, как пружинят берцы.
Утро и проснувшийся отряд мы встретили чуть подгоревшей кашей и крепким кофе. Сахар неожиданно кончился, потому пришлось пить почти что жидкую смолу. Учитывая предстоящий почти суточный перегон, данное варево было очень актуально.
Если бы я знала, какие приключения нас ждут на обратном пути, я бы туда еще и валерьянки намешала.
*берцы – тяжелые армейские ботинки. Бывают также туристические, но с армейскими не идет ни в какое сравнение.
**нивелир - геодезический инструмент для определения разности высот между несколькими точками земной поверхности относительно условного уровня.
========== 4. Маленькое персональное безумие. ==========
Я ехал в стареньком туристическом автобусе, периодически пытаясь вытянуть ноги. Получалось только по одной – внизу стоял рюкзак, который попросту не влез в багажный отсек. За окном царила кромешная темнота, изредка разрываемая фарами встречных автомобилей. В России междугородние трассы не освещаются. Еще один интересный факт в мою копилку.
Я долго думал, ехать или нет – после новогодних каникул, совершенно безумных и каких-то истерически счастливых, я боялся, что испорчу себе впечатления и воспоминания. Мы с Дашей часто обсуждали мой летний приезд, а потом… Она не настаивала, а я не хотел навязываться. В конце концов, у нее своя жизнь и неизвестно, что будет там, в этих горах. Даша говорила, что их отряд – как семья. Вряд ли я смогу в нее влиться…
А потом она уехала в эти горы. Присылала кучу фотографий через Инстаграм – вот они с Алисой на берегу Катуни, вот восседают на каком-то камне на ошеломляющей высоте, вот изображают русалок после купания в ледяной воде… Глядя на эту фотографию, испорченную треклятым Инстаграмом, я невольно залюбовался точеными фигурами девушек и длинными волосами Даши. Она очень красивая. В России очень много красивых девушек, я больше нигде не видел столько. Даже зимой, в лютый мороз, они остаются прекрасными – прихваченные морозом щеки, блестящие глаза…
И Даша… у нее особая красота – не холодная, а какая-то настоящая, смешливая и интеллектуальная, отточенная жесткими линиями и нежная одновременно. Я слабо понимал, как в ней уживается бешеный нрав байкера и та экспедиционная романтика, которая горит в ее глазах.
По глазам резанул свет фар очередной машины, возвращая к прежним мыслям. Ехать сюда я решил совершенно спонтанно, вернувшись с очередных съемок. Просто лежал, глядя в темноту, и пытался уснуть. Последняя фотография от Даши пришла три дня назад – она стояла на вершине перевала, опираясь рукой на капот огромного темно-зеленого грузовика, и смотрела вдаль. За ее спиной простиралась невообразимая ширь с виднеющимися в дымке горами. А потом она пропала из эфира, как в воду канула.
Я лежал, представлял себе горы и то, как по долинам между ними бежит зелено-голубая река и как туман гуляет под вершинами. А потом вспомнил, что русская виза у меня действительна еще полгода как. И эта мысль просто смела меня с постели. Я подхватил телефон и набрал номер Люка.
- Том, что случилось? Ты вообще представляешь, сколько времени?! – возмутился тот. На заднем плане раздался недовольный голос. Люк неисправим.
- Представляю. Люк, я улетаю завтра. На месяц, - я проговорил эти слова и сам не поверил сказанному. На месяц?!
- Куда?! Том, а как же мероприятия?.. – голос Люка звучал ошарашенно. Это еще мягко говоря.
- Далеко, в Россию…
- Том, ты пьян? В какую еще, к дьяволу, Россию? Или твоя русская подружка тебе совсем мозг сломала?
- Люк, не ори. Я давно говорил тебе, что поеду. А ты мне не верил, - я усмехнулся в трубку. - Ладно, до связи.
Вечером я улетел в Москву, а оттуда ближайшим рейсом в Новосибирск. На этом закончилась спокойная часть путешествия. Уехать туда, где находилась Даша, можно было только на автобусе. Автовокзал я нашел быстро – Google сработал безукоризненно. Оказалось, что почти никто вокруг меня не говорит по-английски. Билет я кое-как купил и отправился гулять по городу – автобус уходил ровно в полночь.
В Новосибирске стояла удушающая жара, от которой некуда было спрятаться. Ну или просто это я не знал нужных мест. Дойдя пешком до центральной площади, которая оказалась в паре километров от автовокзала, я сначала увидел огромные статуи рабочих, а за ними – не менее огромного Ленина, протягивающего вперед правую руку. Зимой, припорошенный снегом, он выглядел совсем иначе и не казался таким огромным. Хотя, мы не гуляли рядом с этими памятниками – я только на третий день осмелился отойти далеко от теплого дома, и то Даша с Алисой вытащили. Оказалось, что при температуре в минус тридцать два можно не просто жить, на еще и гулять. Сейчас в городе была такая же температура, только со знаком плюс. На мои вопросы, отчего возможны такие перепады, Даша обычно смеялась и отвечала: «Сибирь!».
А сейчас автобус несет меня еще дальше – в Алтайские горы, где, по словам девочек, нет цивилизации, зато живут древние духи и очень красиво.
Ранним утром водитель высадил меня на остановочном пункте с названием «Манжерок». Даша дала мне точные координаты лагеря, и сейчас я пытался сориентироваться, где я нахожусь и куда идти.
Видимо, Даша ошиблась. Навигатор показывал, что искомая точка находится прямо на горе, посреди растущего на ней леса. Благо, населенных пунктов с похожими названиями вокруг нет – ошибиться с высадкой я не мог. Я стоял на краю дороги, у указателя с названием поселка, и смотрел на светлеющий под лучами солнца лес. Может, лагерь в лесу? Долго же я его искать буду. По-английски, скорее всего, тут никто не говорит, значит придется звонить девочкам. Жалко – сюрприза не получится.
Я набрал номер Даши и почему-то затаил дыхание. Она, скорее всего, спит еще…
«Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».