Кони Даждьбога дождем резвятся,
И конь коней - корона на небе.
Жаркой волной - в глаза жрице,
Железом каленым - жрице к запястьям,
Звездами за пояс золотыми,
Звоном зовущим - мое имя…*
Песня, подхваченная еще двумя женскими голосами, неслась над лесом, разрывая ночную темноту, и мне казалось, что на ее звук слетаются все окрестные духи, чтобы плясать с нами в свете луны, водить хороводы и прыгать через костер.
Песня утихла, а мы остались стоять, улыбаясь сквозь огоньки свечей.
- Сегодня в праздник весёлый, ночь Ярильную, пришли к вам мы, девы славянские: Лада** и Леля***, Доля и Недоля****. И принесли с собой свет будущий, солнца утреннего, что взойдет на исходе сегодняшней ночи. Так идите же за нами, и веселитесь, и приветствуйте Солнце! И пусть улыбнется сегодня вам удача, да сбудется ваше заветное желание!
Договорив эти слова, я поставила свечу на камень и сняла со своей головы венок. На самом деле их там было два – куда бы я его еще дела?
Пройдя оставшееся до кухни расстояние, я остановилась перед пологом – нельзя мне сегодня под крышу заходить. Совсем нельзя.
- Выйдите, добры молодцы, уважьте дев лесных! – я протянула руки, держащие венок, вперед, выразительно глядя на Тома.
Нельзя нам этой ночью под крышу заходить, пока не пригласят. Духи мы сегодня, богини, жрицы языческих богов. И ритуалы соблюдать надо неукоснительно – не зря же мы который год все это разыгрываем. Хотя, чем дальше, тем больше мне кажется, что это не игра и все происходит взаправду…
Тома опередил Сергей, выйдя вперед на полшага и протягивая руку к венку. Я сверкнула глазами, показывая: не для тебя подарок, не тебе сегодня с Лелей под руку ходить! Он остановился, как вкопанный, во все глаза глядя на мое лицо. Ты смотри, подействовало, в кои-то веки!
Я сделала еще шаг вперед и, поднявшись на цыпочки, надела венок Тому на голову. Слава богам, что он не знает значения обрядов… Представляю, как бы он удивился, узнав, что на сегодняшнюю ночь стал суженым «богини»… Оно ни к чему не обязывает, но сам факт…
Мы шли через ночной лес, по освещенным только луной тропинкам. В такую ночь нельзя зажигать фонари. Только свет огня может осветить ее.
На берегу, совсем близко к краю воды, был сложен большой костер. Там нас ждал Макс, и стоило Лисе, идущей под руку с шефом, появиться из леса, поджег кусочки бересты, проложенные между поленьями. Огонь взвился под поленьями, подобно птице с обжигающими крыльями. Макс испуганно шарахнулся от пламени, а мы остановились – никто не ожидал, что костер займется сразу и так высоко.
А оно и к лучшему – значит, благосклонны к нам сегодня древние боги.
А дальше были хороводы, многоголосье распеваемых песен, славящих Ярилу и других богов, шутки и смех людей, словно попавших в прошлое своего народа. А потом…
Костер вознесся в ночное небо с новой силой. Мы с улыбками смотрели на танцующий огонь, стоя чуть поодаль. Никто не решался прыгнуть первым.
Костер не случайно разложили так близко от воды – если, не приведи боги, у кого одежда затлеет, или обожжется кто-то, неудачно прыгнув – скатится в ледяную воду, и все будет хорошо.
- Даша, а что дальше? – тихий голос стоящего рядом Тома вытащил меня из пучины собственных мыслей.
- Дальше? Дальше надо прыгнуть через костер и очиститься от всей той тьмы и скверны, что в тебе скопилась. Огонь сожжет все злое, и утреннее солнце осветит только радость, - я глянула на него и улыбнулась испуганной физиономии.
- Прямо через огонь?!
- Прямо через огонь. Смотри!
Я отступила чуть назад, решив, что, раз уж остальные трусят – быть мне первой. Разбежалась и со всего духу прыгнула. Язычки пламени лизнули мои ноги, и в следующую секунду я плюхнулась в воду, присев от неожиданности и замочив подол платья. Да и леший с ним! Все равно через прыжок вся мокрая буду!
Поправив венок, я выбралась на берег и отступила, давая возможность остальным пролететь через огонь костра. Практиканты взирали на происходящее со священным ужасом. Ничего, минут через двадцать так же летать будете!
- Даша, а мне обязательно прыгать? – Том подошел ко мне сзади, бесцеремонно положив руку на талию. Ты смотри, осмелел! С чего бы это?
- Ну, вообще-то нет. Каждый сам выбирает, что ему делать в эту ночь! Или ты боишься? – я повернулась к нему лицом, не сбрасывая руки, и ухмыльнулась.
- Не то, чтобы боюсь… Не хочу прыгать один.
По лицу Тома я не смогла ничего прочитать, но сама идея мне понравилась.
- Так пошли! Я прыгну с тобой!
- Пошли!
Дождавшись своей очереди, мы разбежались и перелетели через взвившийся перед нами огонь. При приземлении я не удержалась и рухнула в воду, утянув за собой Тома. Смеясь и отплёвываясь, мы поднялись на ноги, и я почувствовала, как тонкая ткань платья, пропитанная холодной водой, облепила тело. Том быстро отвел взгляд, но я поняла, что открывшаяся картинка ему явно пришлась по душе. Вот леший…
- Венки! Поплыли!
Крик Аньки, донесшийся из-за пламени костра, заставил нас оглянуться и увидеть, как слетевшие из-за ныряния венки выплыли на стремнину. У меня защемило внутри: утонут или нет?!
Они плыли по ревущей стремнине Катуни и пропали из вида, будучи на плаву. Не утонули. Не утонули!
- Ты не замерзла? – Том обеспокоенно смотрел на меня сверху вниз, и я почувствовала, что ноги действительно начали леденеть в воде ночной реки. – Иди-ка сюда!
Он наклонился и поднял меня на руки. От удивления я даже возмутиться не смогла, тупо обхватив его руками за шею и наблюдая изумленные лица товарищей по отряду. И выражение бешенства на лице Сергея. Так, кажется, тут все понятно…
Не останавливаясь на берегу, Том пронес меня мимо обалдевших коллег и направился к лесу.
- Эй, вы куда?! – возмущенный крик Алисы настиг нас уже у самой кромки леса.
- Продолжать праздновать! – Том расхохотался и вступил под тьму сосновых крон.
*Мельница - Мора
**Лада — славянская богиня любви и красоты.
***Леля — богиня весны
****Доля и Недоля — в славянской мифологии богини судьбы и удачи.
========== 10. Цветок папоротника. ==========
Стена леса, сомкнувшись за спиной Тома, вывела меня из шока, заставив поперхнуться собственным вздохом.
- Том, куда ты меня тащишь?!
- В лес. Искать цветок папоротника. Ведь так полагается в этот праздник? – прорывающийся через кроны деревьев лунный свет отражался в глазах Тома, которые, казалось, светятся в темноте, и делал его улыбку воистину дьявольской. Я чувствовала его руки сквозь мокрую ткань платья, и они казались мне почти горячими. Он шел через лес так, словно видел в темноте не хуже кота, умело обходя камни и рытвины.
- Откуда ты знаешь…
Мою попытку повозмущаться прерывает тихий смешок, от которого по спине начинают бегать мурашки.
- Даша, я получил неплохое образование. Это во-первых. Во-вторых, после того, как ты сказала, что сегодня праздник бога солнца, я не поленился посмотреть Википедию. А в-третьих… - он аккуратно поставил меня на землю, – … я просто не мог упустить шанса сбежать от всех. Но если ты замерзла или хочешь вернуться…
Мне стало одновременно как-то стыдно и легко на душе. Он угадал мое желание сбежать, выполнил то, что изначально задумала я. Да как выполнил… Моё настроение мгновенно скакнуло вверх.
- Не хочу я возвращаться! Пошли искать это волшебное растение! – я озорно улыбнулась и протянула Тому ладонь, которую от тут же сграбастал своей рукой так, словно боялся, что я вырву ее.
Мы углубились в заросли папоротника уже безо всякой тропинки.
Да, я знаю, что папоротник не цветет и размножается спорами. Но ведь это волшебная ночь! И я сегодня не кто-нибудь, а Леля! В такую ночь чудеса просто не могут не случаться.
Мы довольно долго бродили по темным зарослям. В какой-то момент Том взял на себя роль ведущего и шел чуть впереди. Пару раз это спасло меня от падения носом вперед… Я улыбалась сама себе, ощущая силу и тепло его руки, аккуратно, но крепко сжимающей мои пальцы, и думала над его словами о том, что он знает суть праздника. Интересно, как много он успел прочитать? В Википедии информации немного, слава богам…
Задумавшись, я не заметила, что Том остановился, и влетела в него, тут же инстинктивно отскочив на полшага. Мы почти забрели в овраг, расположенный между двумя стоящими рядом турбазами, и, если бы Том не затормозил, я, увлеченная собственными мыслями, уже катилась бы по его склону.
- Извини… - я смущенно потупилась, радуясь, что в темноте не видно цвета моего лица.
- За что? Все хорошо, - он улыбнулся, и в глазах снова отразился лунный свет, превратив их в два огонька. – Кажется, мы что-то нашли! Смотри!
Он сделал приглашающий жест. Посмотрев в указанном направлении, я увидела в темноте оврага светлые точки, разбросанные в хаотичном порядке по склону. А склон был покрыт папоротником.
- Что там, говоришь, дает цветок папоротника?
- Показывает клады и исполняет заветные желания… - я зачарованно смотрела на светлые пятнышки, не в силах поверить в происходящее. – Пошли, посмотрим!
Мы аккуратно, держась друг за друга, начали спускаться по склону в направлении ближайшего скопления пятнышек. Я порадовалась тому, что платье почти высохло и уже не облегало так тело, заставляя меня нервно вздрагивать каждый раз, когда Том оборачивался ко мне. Спасибо теплой ночи.
Добравшись до таинственных цветков, я сорвала один и подавила вздох разочарования – даже в темноте было понятно, что среди зарослей папоротника затесались небольшие «колонии» тысячелистника или чего-то, на него похожего. Именно эти белые соцветия-метелки и привлекли наше внимание. Но… Да какая, к лешему, разница?! Будет цветок папоротника, и все!
Том, стоящий рядом, протянул руку и сорвал еще одно соцветие. Задумчиво повертев его в руках, он повернулся ко мне.
- Даша, наклони голову, пожалуйста.
Я без возражений подчинилась и почувствовала, как его пальцы пробежались по моим волосам, втыкая в них сорванный цветок.
- Жаль, что здесь не растет омела.
Я улыбнулась, восстанавливая в голове английскую традицию. Надо же…
- Почему же, растет. Только ее в темноте не видно, - я подняла голову и хитро сощурилась.
- Тогда будем считать, что она висит на деревьях вокруг!
Том наклонился ко мне, и я снова ощутила легкие, но настойчивые прикосновения его губ, как тогда, в палатке… За секунду в голове пронеслось огромное количество мыслей и образов, которые были вытеснены звучащим в голове голосом Алисы: «… А там – куда боги выведут!». Вот пусть и выводят. Я приподнялась на цыпочки и ответила на поцелуй. Мы взрослые люди. Так что, будь что будет.
Мы не могли оторваться друг от друга так, словно это последний раз в жизни, как будто стоит нам прекратить этот обмен дыханием – рухнет мир… Я ощущала тяжесть его рук поочередно то на спине, то на талии. И не хотела, совершенно не хотела, чтобы он меня отпускал. В голове не было никаких мыслей, только вязкий туман, вытесняющий их и заставляющий продолжать и продолжать… Я не поняла, кто из нас остановился первым, раскрыв глаза уже тогда, когда опустилась с цыпочек. Том смотрел на меня так, что даже в темноте, скрывающей выражение лица, я, в который раз, залилась краской. Вот же…
- Даша, я прочитал все, что нашел про этот праздник… И про костер, и про венки, и про… - он протянул руку и заправил прядь волос мне за ухо. – Ты подарила мне венок сегодня… Я знаю значение этого символа. Кто такая «Лелья»?
- Богиня весны и любви, дочь богини Лады – покровительницы жизни, богини-матери… - я отвела взгляд, не в силах смотреть на Тома. Мне было одновременно страшно и интересно – что же будет дальше? Пальцы мелко подрагивали от волнения и постепенно начинающего подкрадываться с реки ночного холодка. Костер, скорее всего, давно потух, и народ продолжает праздновать в чадыре…
- Значит, меня сегодня выбрала богиня. Даша!.. – от звука его голоса меня словно прошило током. Я вскинула голову. – Я приехал сюда ради тебя.
Это прозвучало, как гром. Я молча хлопала глазами, не зная, что ответить на такое признание. Что сказать?..
- Я… я очень тебя ждала. Не верила, что приедешь, но ждала.
Мне показалось, что в груди все завязалось в тугой ком. Стало трудно дышать. Мы стояли и смотрели друг на друга, кажется, целую вечность. Потом Том протянул руку и, переплетя мои пальцы со своими, покачал головой.
- Ты замерзла. Надо вернуться в лагерь.
- Я не…
- Даша, я же вижу. Идем.
Он потянул меня за собой вверх по овражному склону, и я последовала за ним безо всякого протеста или сопротивления. Да что со мной происходит?! Веду себя, как… да что уж там, как влюбленная дурочка.
До лагеря мы шли молча. Том периодически оглядывался на меня, а я смущенно улыбалась в ответ. Выйдя на поляну под лагерем, мы услышали шум, доносящийся сверху. Точно – чадыр освещён изнутри, народ будет сидеть там, скорее всего, до утра. И, раз так хорошо слышно, выход из нашего «фигвама» открыт, а, так как он выходит на главную тропу, незамеченными мимо пройти не получится – другой дороги в лагерь нет. Хотя…
- Ты хочешь к ним присоединиться? – Том остановился у начала тропинки, ведущей вверх по склону.
- Нет. Но мы можем сделать так, что они нас не заметят… - я ухмыльнулась в темноту, вспоминая обходной путь.
- Тогда чего мы ждем?
Черт возьми, я уже начинаю бояться такой его улыбки!
Обойдя вокруг стоящий на подошве горы лагерь, мы зашли в него с другой стороны. Обычно тут никто не ходит – только если «старички» в деревню – больно уж склон неудобный, с кучей камней, которые днем-то не очень в папоротнике разглядишь, не то, что в темноте.
Я споткнулась об один из камней и забористо выругалась на «великом и могучем». Сняв тапочек под обеспокоенным взглядом Тома, я обнаружила, что рассекла палец. Вот проклятье! Больно-то как…
- Иди сюда, я тебя…
- Даже не думай – вместе грохнемся. Дойдем до палатки – откопаю аптечку и заклею пластырем. Пошли! – я повела Тома вверх, теперь выбирая дорогу куда аккуратнее. Не хватало еще раз споткнуться…
Добравшись до палаток, я раскрыла полог Алискиной палатки и обнаружила ее отсутствие. В чадыре сидит, ну и хорошо. Допрос устроит утром, а не сейчас.
Покопавшись в своем рюкзаке, я вспомнила, что свою аптечку оставила в хоз.палатке, а в Алискином рюкзаке леший ногу сломит, да бородой запутается…
- Нашла пластырь? – Том присел рядом с выходом, из которого живописно торчали мои ноги.
- Нет, сейчас у Алисы посмотрю…
- Не надо – у меня есть. Давай, выбирайся, будем тебя лечить.
Старясь опираться на пятку и не задевать пораненный палец, я вылезла из палатки и оглянулась. Том расстегнул полог моей-своей палатки и протягивал мне руку, приглашая внутрь.
Черт. Моя ж палатка, чего мне так неудобно-то?
Я тряхнула волосами, отгоняя смущение, и сделала два неуклюжих шага, преодолевая расстояние между входами. Сбросив тапочки, я аккуратно забралась внутрь и отметила про себя, что Том умеет создать уют. Он оставил нетронутым мой «ловец снов», организовал пространство палатки рационально и аккуратно. Не то что у меня – вечный бардак…
- Давай сюда свою ногу! – он забрался следом, включил фонарь и выудил из пластикового чехла полоски пластыря и пузырек с какой-то жидкостью.
- Это что такое? – я с подозрением уставилась на флакончик.
- Антисептик. Надо же ранку обработать.
Я зашипела от прикосновения ватного диска, смоченного в этой резко пахнущей жидкости.
- Тихо, потерпи, - Том подул на мой палец, заставив меня захихикать, и заклеил ранку широким пластырем. – Вот и все, совсем не больно!
- Спасибо, доктор! – я уже вовсю веселилась – уж больно комично смотрелась вся эта «больничка». – Теперь можно и…
- Даша, не уходи.
Все веселье с меня как ветром сдуло. Я подняла глаза на Тома, и мне стало не по себе. В неровном свете фонаря его глаза мерцали так же, как там, в лесу. Только здесь не было луны, а был свет маленькой электрической лампочки. Он протянул руку и выключил фонарь, убирая его себе за спину.
- Просто не уходи. Сегодня же ночь Ярилы, ведь так?..