- Что хотел? – я приоткрыла глаза и скосила их на приземлившегося рядом Сережу. Совсем охамел – шапку сорвал, так еще и отдыхать мешает!
- Спросить хотел. Девчонки говорят, что ты с этим американцем…
- Он британец, и у него есть имя. Это первое. Что у меня с ним – не твоего ума дело. Это второе. Еще вопросы есть? – произнесла я это с плохо скрываемым раздражением. Сережа покачал головой и продолжил:
- Не нравится мне это. Ну, приехал он сюда. Ну, ладно, согласен, парень он видный. Но, Даш…
- Сережа, иди-ка ты отсюда, а?! Вот с кем я точно не буду обсуждать свою личную жизнь, так это с тобой! Как тебе вообще пришло в голову задавать мне эти вопросы?! - я поднялась с травы и уставилась на обомлевшего от моего хамства парня злыми глазами.
- Ладно, ладно, не ори…
Он покинул мое убежище, но настроение было уже безнадежно испорчено. Я поднялась на ноги и направилась в сторону небольшого рынка, стоящего у дороги. Как раз до конца перерыва успею сходить. Думаю, квасок у бабы Розы не перевелся.
Вернулась я ровно к началу работы – все-таки мастерство не пропьешь. Прохладный, чуть сладковатый квас привел меня в адекватное состояние, а неиссякаемый позитив бабы Розы свел на нет испорченное настроение.
Тома и его голый торс я стоически игнорировала, повернувшись спиной к отвалу и заканчивая чистовую зачистку. Уффф, ну и жарища! Сейчас бы в водичку, в холодненькую… Ладно, Даша, сосредоточься! Дочисти кусочек насыпи, и будет тебе водичка, даже холодненькая. Другой один черт нет.
- В лагерь! - крик шефа застал меня уже на последнем издыхании, а ведь нам еще километр по пересеченной местности топать!
Я по привычке подцепила треногу, заткнула совок и кисточку в задний карман шорт и двинулась в сторону леса, догоняя убежавшую вперед Алису.
- Даша, стой! Дай сюда! - это Том меня догнал. Рубашка, развевалась за ним, как порванный парус на ветру.
- Все нормально, мне не тяжело, - я покачала головой. Привыкла я к этой фиговине, да и как-то…
- Дай сюда! - едва ли не рявкнул он. - Я же говорил, что тебе не стоит таскать тяжести! - снял ремень с моего плеча и закинул на свое, болезненно поморщившись. Ага, таки сгорел. Что я говорила?..
- С чего ты так обо мне заботишься? - я заставила себя взглянуть ему в глаза, переборов огромное желание смущенно потупиться и залиться краской.
- Ну, должен же хоть кто-то! Пойдем! - он весело подмигнул и уверенным шагом двинулся вперед по тропинке. Я покачала головой и направилась следом, параллельно прикидывая, жива ли еще купленная вчера сметана - после речки всяко придется лечить этого обормота, а крем от алтайского солнышка не поможет. Это проверено на собственной шкурке.
При ближайшем рассмотрении спина Тома оказалась не просто сгоревшей, а конкретно обожжённой. И не только спина. Плечи и руки находились не в лучшем состоянии и после мытья в речке напоминали по цвету отменный, спелый помидор. Вот же упрямое существо!
Ругаясь на чем свет стоит, при этом осознанно мешая русские и английские слова, я отправила несчастного Тома в свою палатку, а сама пошла добывать на кухне сметану. Надеюсь, не сожрали по тихой грусти, а то в деревню бежать придется. Прибью нафиг, позер недоделанный.
- Ты же сказала, что не будешь меня лечить! - в голосе нашего пострадавшего слышались одновременно торжество и обида.
- Иди уже, чудо природы! А то я не только лечить, но и издеваться буду!
К превеликому счастью, сметана нашлась. Целых полбанки, как раз на его немаленькую тушку хватит.
Запинав его и свои кроссовки поглубже под полог - чтобы не накалились на солнце, я закрыла внешний тент от любопытных взглядов и велела сидящему по-турецки Тому:
- Раздевайся!
Сказать, что на лице моего визави отразилась огромная гамма чувств - значит, не сказать ничего. Он уставился на меня, как мелкорогатый скот на произведение из свежей древесины.
- Фу, блин! Рубашку снимай!
- А сметана тебе зачем? Обычно делают сливками…
Тут до меня дошла причина его удивления, и я зашлась истерическим хохотом, заставив Тома до кучи еще и покраснеть.
- Лечить тебя будем! Сметаной в России солнечные ожоги лечат - через час-два будешь как новенький!
Пока Том аккуратно стягивал рубашку с саднящей кожи, я отковыряла крышку и приготовила банку с влажными салфетками - оттирать руки или одежду, если таки измажу что-нибудь.
- Так, укладывайся на живот и терпи, может быть неприятно.
Я зачерпнула сметану ладонью и стала аккуратно распределять ее по самым ярко окрашенным местам на коже. Нежный ты у нас, однако, раз так сильно обгорел за такое короткое время… С другой стороны - наука будет, как опытных археологов не слушаться!
Превратив Тома в сметанного снеговичка, я вытерла руки и велела ему лежать так, пока я не вернусь. За час не помрет, я думаю. Сгоняв до речки еще раз и таки вымыв голову, я вернулась в лагерь, получила на орехи от шефа и узнала потрясающую новость - практиканты приезжают не как обычно, а на три дня позже. Аккурат к празднику Ивана Купалы. Ну, не повезло им, значит, сильно не повезло… Потому как отменять прыжки через костер, поиски цветка папоротника и прочие непотребства никто не собирается!
Вернувшись в палатку, я чуть не расплакалась от жалости. Здоровенный красивый парень смотрел на меня глазами побитого олененка и заявлял о том, что дико хочет есть и уже готов покуситься на лечебное средство! Отсмеявшись, я предложила ему попробовать это сделать, и тут хохотали уже мы оба. Ладно, убью свой запас салфеток, завтра в деревню сгоняю за новым. Или сегодня после обеда - по настроению.
Если руки он оттер от сметаны сам, то спиной пришлось заниматься мне. Цвет кожи значительно улучшился, и, если не усугублять ожог, то завтра-послезавтра уже почти ничего не останется. Я увлеченно оттирала от него купленную у бабы Розы сметану, начав с плеч и болтая с “пациентом” о всякой ерунде. Но в какой-то момент поняла, что что-то не так, и не так уже давно. Чем ниже я опускала руки, тем сильнее напрягались мышцы на спине Тома. Ну, я дуууууура… Ой, блин, вот же идиотка несчастная… Так, ладно, надо сделать вид, что я ничего не заметила.
Я вытерла руки и бросила последнюю салфетку в пакет.
- Все, пациент, можете одеваться! Курс лечения завершен! - нарочито бодро произнося английские слова, я старалась, чтобы голос не дрогнул. Два раза, ага.
Том плавно, как в замедленной съемке повернулся ко мне лицом. Так, кажется, пора валить отсюда, и побыстрее…
Далеко сбежать мне не дали. Сантиметров буквально на тридцать.
Том резко наклонился ко мне, перехватывая одной рукой за плечи, а вторую укладывая на щеку. В следующую секунду я ощутила тепло его дыхания на своих губах и почувствовала легкое, но вместе с тем очень настойчивое прикосновение. И неожиданно для себя ответила точно таким же. Прошла еще одна мучительно долгая секунда, и я оказалась прижатой к широкой груди целующего меня мужчины. И, к собственному стыду и ужасу, даже не попыталась это остановить.
Мне показалось, что прошла вечность, состощая из дыхания, тепла и вспыхивающих перед глазами раноцветных искорок, прежде чем мы отстранились друг от друга. Я смущенно опустила глаза и в эту же секунду заметила нечто, восстановившее желание сбежать в тройном размере.
- Даша, прости, если я…
Я подняла голову, снова встретилась взглядом с его глазами, кажущимися темно-синими в свете, пропускаемом пологом палатки, и промолчала. А зачем что-то говорить, когда и так все понятно?..
- Эй, там, в лазарете! Вы жрать идете или как? - стук по пологу палатки вывел меня из прострации и пробудил еще одно желание - этой же ночью задушить Сережу его же спальником. Ибо неуместность его появлений в последнее время перешла все возможные границы.
Освободившись из рук друг друга, мы выбрались из палатки и направились к кухне, сопровождаемые пристальными взглядами товарищей по отряду.
*пазырыкцы – Пазырыкская культура - археологическая культура железного века (VI—III вв. до н. э.), причисляемая к «скифскому кругу», основные находки предметов которой были сделаны в Горном Алтае.
**большие камни с острыми краями
========== 9. Костер Ярилы. ==========
Следующие пару дней мы усиленно делали вид, что все хорошо, и ничего, в общем-то, не произошло. Кажется, даже получалось. Главное слово тут – кажется. На четвертый день Алиса оттащила меня в лес на склоне и устроила предметный допрос, начавшийся простым и гениальным вопросом:
- Дашка, какого хрена происходит? Чего вы друг от друга шарахаетесь?!
Я уставилась на подругу квадратными глазами.
- Кто?
- Не прикидывайся, а? Что случилось?
- Да нормально все! – я оглянулась вокруг, выискивая пути к отступлению. Но Алиса не была бы Алисой…
- Ты мне не рассказывай, ладно? Я тебя почти двадцать лет знаю, так что давай, колись, чего между вами там произошло. А то я сама придумаю!
В свете такой угрозы дешевле было расколоться. Для собственного психического здоровья дешевле.
- Ну, целовались мы, когда я ему спину лечила.
- И все?! – брови Лисы поползли вверх.
- А мало?!
- Дашка… - Алиса приземлилась на поваленное дерево и расхохоталась. – Я-то думала, что все по-взрослому, а вы как старшеклассники, честное слово… Пионеры, блин…
- Блин, ну чего ты ржешь?! Я который день не знаю, как ему в глаза смотреть…
- Улыбаться, блин! Потому как он тоже не знает, как смотреть!
- А ты-то откуда об этом знаешь?! – я уставилась на подругу в немалом изумлении. Неужели Том с ней разговаривал на эту тему? Да нет, не может быть – это мы с Алиской можем что угодно обсуждать, а у него воспитание, и вообще…
- Да на рожах ваших все написано! – она снова покачала головой. – Короче, Дашка, слушай сюда. Иван Купала когда? Сегодня. Про практику вечером можешь забыть – на себя беру. Плети венки и дари один ему. А там – куда боги выведут. И прекрати трусить. Нравитесь вы друг другу, так и ведите себя как взрослые люди. Тем более в такой праздник…
- Лис, да как я…
- Руками, едрить твою налево! Сережу я тоже на себя возьму, а то он уже дырки скоро прожигать взглядом будет!
Я промолчала и начала потихоньку спускаться со склона. Иван Купала – красивый языческий праздник, сейчас превратившийся просто в символ. А раньше… А раньше девушка могла выбрать себе парня, парень – девушку. И никто не имел права им мешать. И никакая мораль не могла порицать то, что происходило в этот праздник. А следом за ярильными кострами и венками, пускаемыми в воды рек, происходило очень многое…
В чем-то Алиса права. Действительно, ведем себя, как школьники. Что меня останавливает?.. Сама не знаю. Точно не природная добродетельность и скромность. В голове сама собой всплыла сцена из «Обыкновенного чуда»: «..я чертовски привлекателен, вы чертовски привлекательны… Так чего время тянуть?!». Действительно, чего? Один черт первый шаг уже сделан, и скрываться друг от друга как-то глупо… Все равно “как раньше” уже не будет.
Практикантропов, как шеф называл студентов-практикантов, университетская машина привезла к обеду. Какие же они мелкие… Неужели я такая же была лет эдак восемь назад?..
Распинав вновь прибывших по местам для постановки палаток и вдоволь нахохотавшись над пытающимися «собрать парашют» студентами, я помогла парочке и отправилась по своим начальственным делам, благо шеф меня отпустил на вторую половину дня. Велел при этом подготовиться к вечеру, но это-то как раз в моих интересах…
Первое, что я сделала – откопала в рюкзаке зеленое хлопковое платьице, разрисованное бело-желтыми цветами. Специально для Ивана Купалы с собой тащила. Надо же, особо не помялось… Так. Теперь надо припахать кого-нибудь приготовить дров для костра, чтобы ближе к ночи незаметно оттащить их на берег. Венки… Кому надо – сам себе сплетет. Свечки лежат в хозпалатке. Все нормально. С ужином дежурные без меня разберутся. Кстати, я дежурю послезавтра… Вот черт, дежурю-то я в наряде с Томом и кем-то из практикантов. Им еще посвящение в археолохи еще предстоит… Потом еще на стадию археолуха «аттестовываться», а кто доживет – и посвящения в археологи удостоится.
А Тома-то тоже посвящать будем! Ох, чую, ждет его тотальный разрыв всех возможных шаблонов…
Тихо хихикая и представляя посвящение нашего «божества», я вынырнула из палатки и нос к носу с этим «божеством» столкнулась. Обратно нырять, делая вид, что что-то забыла, было глупо. Пришлось дошнуровывать кроссовок и выбираться.
- Даша, Андрей Павлович говорил, что сегодня будет какой-то праздник. Это по поводу приезда студентов? – он кивнул в сторону кривовато стоящих разноцветных палаток.
- Нет. Сегодня очень древний языческий праздник, посвящённый славянскому богу солнца – Яриле. Не только ему, на самом деле… Все действо будет ближе к ночи. Тебе понравится, я уверена.
- Хорошо… А что надо делать?
- Радоваться и получать удовольствие от жизни, - я улыбнулась, хитро прищуриваясь. На лице Тома появилось заинтересованное и одновременно с этим хитрое выражение. – Не смотри на меня так. Если все расскажу – будет неинтересно. Кстати, я тебя приглашаю!
Надо же, таки сказала, набралась смелости. Теперь еще венок сплести и цветок папоротника найти осталось…
- Хорошо… - он чуть склонил голову и без того хитрая улыбка приобрела «чеширские» нотки. – А могу отказаться?
- Если тебя приглашает девушка – не можешь! – я расхохоталась и проскользнула между ним и растяжкой Алискиной палатки. – Жди вечера!
- А ты куда?
- Готовиться к празднику! – я помахала рукой и бодро зашагала по протоптанной в зарослях папоротника дорожке. Не пойду по дороге. Через лес ближе, да и думается лучше.
Пополнив запас всяческих мыльнорыльных принадлежностей, включая давешние салфетки, я забежала в «тряпочный» магазин. Носки в экспедиции – это предмет самой первой необходимости. Всегда надо иметь заначку. Стоило мне звякнуть колокольчиком, приделанным к облезлой двери, как я увидела ЕГО. Оно было поистине прекрасно - тонкая ткань, солнечный, желтый цвет и маки, маки, маки… Платье висело прямо напротив входа и смотрелось в этом маленьком сельском магазине совершенно неуместно. И я не могла его не купить. Пофиг, что оно мне чуть длинновато – подол широкий, летящий. И в такой длине есть своя изюминка. Кажется, я нашла себе новый наряд на Ярильную ночь…
В лагерь я вернулась не только с полным рюкзаком, но и с двумя венками в руках. Сплела их по дороге, пока неспешным шагом шла через лес. Меня вдруг охватило состояние какой-то легкой, невесомой эйфории, заставляющей неожиданные огоньки беспричинной радости вспыхивать в голове. Наверное, так же чувствовали себя наши предки, готовясь к летнему празднику и приветствию Ярилы-Солнца…
Венки я спрятала под пологом и отправилась сначала помогать дежурным, а потом поймала Алису, и мы потихоньку перетаскали дрова на берег. Осталось только дождаться, когда горы накроет темнота, и можно будет начинать веселье…
На ужин было картофельное пюре (пробовали готовить его на костре?! Непередаваемые ощущения!), сосиски, салат и торт. Торт – это отдельная история. Берется банка сгущенки и печенье. Много печенья. И из этого делается торт, причем печенье используется в качестве коржей, а сгущенка – крема. Вкуснотища…
Темнота подкралась незаметно, и шеф кивнул, делая условный знак о том, что скоро начнется праздник. Алиса, Юлька, Анька и я потихоньку выбрались с кухни и быстренько отправились переодеваться – нельзя нам, «жрицам», предстать перед богами и духами в непотребном виде. Алиска отобрала мое старое платье, я надела свежекупленное… Через пять минут мы вышли с четырех сторон поляны к лобному месту, рассеивая его темноту светом огоньков толстых свечей, которые мы держали в руках. На голове у каждой из нас красовался венок из полевых цветов. Под изумленными взглядами Тома и практикантов и улыбающимися – шефа и парней, мы медленно шли к центру поляны. Анька и я переглянулись и запели песню, так здорово прижившуюся в отряде к этому празднику.
- Летят кони Стрибога - ветер в гриву,
Перуна подкова - пропасть под молнией,