- Ай! – Вельзевул вскрикнул и тут же закрыл пострадавший глаз рукой.
Гнев улетучился, как джин из своей бутылки, - моментально и бесповоротно, а на смену ему пришла жалость.
Отбросив чугунную сковородку, от которой, в принципе, толка не было бы никакого, я направила свои нижние конечности в сторону поверженного демона, который, держа правый глаз закрытым рукой, осел на пол.
Вот так мы и сидели, на сером полу кухни. Я – обнимая демона за шею и прижимая к своей груди, он – тря глаз и тихо меня обзывая.
- Ну, Велзи, ну прости меня! – почти рыдая, сказала я, гладя своего «брата» по растрепанным волосам. – Сейчас я принесу водичку, и мы промоем твой бедный глазик!
- Только не святую, хорошо? – убитым голосом простонал он, все еще не отнимая руку от лица.
В принципе, от повреждений типа этого ткани организма у захваченных демонами тел не краснели и не воспалялись, поэтому после промывки пострадавший зеленый глаз Вельзевула выглядел не таким уж и пострадавшим.
- Так зачем ты это сделал? – я выжидающе глянула на демона, который от скуки нарезал на разделочной доске… нет, не человеческую плоть, а всего лишь помидорку.
- Да мне Люцифер приказал! – истерично выкрикнул Вельзевул, метнув нож в стену.
- То есть как? – я широко распахнула глаза от удивления.
- Да вот так! Сказал сводить тебя на концерт Rammstein, познакомить с Тилльхеном и устроить вам двоим встречу.
- Но зачем?
- Да я почем знаю? Кто ж поймет, что у этих архангелов в головах творится? То братьев своих в клетку запихивают, то драться их заставляют, то Апокалипсис устраивают, то друг друга на тот свет отправляют…
- Ну тогда… что дальше?
- Как что? Встретишься завтра с Линдеманном, поговорите, погуляете, может быть, сделаете что-нибудь еще… - на лице демона появилась пошлая улыбка.
- Вельзевул! – рявкнула я на него своим громоподобным альтом, который по силе ничуть не уступал баритону вокалиста Rammstein.
От моего выкрика демон подпрыгнул на месте, постоял в ожидании чего-то пару секунд и, вернув к себе нож телекинезом, продолжил нарезание томата. Потом он взял со стола какой-то творожный сыр, намазал его на уже нарезанный белый хлеб, положил поверх ломтики помидора и, отправив это все на тарелочку, поставил передо мной. Я, сказав «спасибо», принялась трапезничать. У простого блюда был потрясающий вкус.
Демон уселся на стул передо мной.
- Слушай, крошка, я понятия не имею, зачем Люци приказал вас познакомить, но, видимо, ваша встреча должна была состояться так или иначе, потому что Тилльхен меня чуть обратно в Ад не отправил одним лишь взглядом за то, что я тебя привел.
- Но если это была любовь «с первого взгляда»… стой, это была любовь «с первого взгляда»?! – я уже хотела было подавиться бутербродом, но трезвый и вполне адекватный взгляд Вельзевула не дал мне запаниковать.
- Именно. Благо, только с одной стороны, иначе Люцифер не дал бы вам встретиться, - спокойно сказал «брат». – Вероятнее всего, он просто не хочет лишний раз злить Атропос, ломая все ее планы.
- Атропос? Судьбу, что ли? Одну из тех трех страшных древнегреческих бабешек?
- Ну, она не такая уж и бабешка и вовсе не страшная, - демон сцепил руки за головой, откинулся на спинку стула и загадочно улыбнулся, глядя куда-то в бок. – Короче говоря, моя милая фрау, ты в любом случае должна встретиться с Тиллем. И я уже организовал вам встречу.
- Ах ты…
- Тише, мелкая. Завтра, в пять вечера вы встречаетесь здесь, в рок-баре. Что будете делать дальше – дело сугубо ваше, но я был бы не против поспособствовать начатию одного естественного у людей процесса…
- Вельзевул!!!
Завтра наступило как-то слишком уж быстро. Быстро просто донельзя. Может, это из-за того, что ночь всегда проходит с неприличной скоростью, а может, потому, что захрапела я сразу же, как только мое бренное тело оказалось в кровати под одеялом. Вельзевул, после того, как устранил последствия нашей маленькой «семейной» баталии на кухне рок-бара, переместил нас в шикарную парижскую гостиницу. Номер был один, но с двумя спальнями. О Господи, какая же здесь кровать! Так и не хочется вставать.
- Просыпайся, моя маленькая любимая сова, я поведу тебя завтракать французскими круасанами, - задорно произнес Вельзевул, ударив меня по голове подушкой.
- Ты что, спал?
- Да.
- Зачем?
- Это весело.
- Очень. Особенно, когда снится Чак Норрис, венчающий тебя с Тиллем Линдеманном.
- Кто-то переборщил с колой.
- Думаешь, там была наркота? Кокаин, героин, гашиш?
- Кофеин, женщина, в коле содержится кофеин.
- О, а я и забыла.
Кое-как поднявшись с кровати (точнее, упав с нее, не без помощи Вельзевула), я отправилась умываться и чистить зубы, после чего сделала уже давно привычную для меня зарядку: отжимания, пресс и прочая лабуда, из-за которой Винчестеры прозвали меня «качком». Зато я буду сильной и здоровой.
Как только все мои утренние процедуры были завершены, Вельзевул, заставив меня надеть вчерашнюю юбку, ссылаясь на то, что «она делает меня очень милой», бежевую рубашку с закатанным до локтя рукавом и того же цвета кеды (право, понятия не имею, откуда он берет эту одежду и почему заставляет меня ее надевать), спокойно и под ручку вывел меня из здания гостиницы.
Кафе находилось всего-то в ста метрах от нашего временного пристанища и выглядело очень уютным. А то, какую еду там подавали, - словами не описать. Не хуже итальянской пиццы, которой меня кормил Самандриэль.
После завтрака, который на самом деле был обедом, Вельзевул повел меня прогуляться по набережной Сены. Пока мы шли, я держала демона под локоть и рассматривала окружающие нас пейзажи, а сам он рассказывал про характер своего человеческого друга Тилльхена и про то, как они познакомились.
- …Это было что-то невероятное. И меня не волнует то, что он человек. Люди тоже бывают хорошие.
- Ага, а демоны все паиньки.
- Не придирайся к словам.
Как оказалось, узнали они друг друга еще тогда, когда в Аду всем заправляла Лилит. К счастью, ее правления мне застать не удалось. Случилось это лет двадцать пять тому назад, и подробности той встречи носили просто невообразимый характер. Если точнее – герр Линдеманн перепутал какого-то ухажера своей младшей сестры с Вельзевулом и уже чуть было, как говорят в народе, не начистил ему физиономию. Сам Вельзевул в то время тщательно конспирировался от вездесущего матриархата царства Люцифера, а посему не мог показать обычному смертному человеку, «кто здесь главный». Впрочем, на поле боя очень вовремя подоспела та самая фрау Линдеманн и разняла несостоявшихся дуэлянтов. На том и порешили, как говорится.
- А его не смущает тот факт, что вы знакомы уже четверть века, а ты выглядишь на тридцать?
- Тилльхен знает, что я демон.
- Что?!
- Да-да, герр Линдеманн в курсе обо всей «темной стороне» этого и без нас прогнившего мира.
- Это было неожиданно.
Мы вернулись в гостиницу, и часы показывали уже три после полудня.
Я скинула обувь и упала в полюбившуюся кровать, Вельзевул сел в кресло.
- Знаешь, милая моя, Тилль действительно чистейшей души человек. Уж кому, как не мне, видеть это, - как-то горько произнес демон.
- Ранимый, чувственный и робкий? – глядя в потолок, уточнила я.
- Как догадалась?
- Душа поэта, никак иначе. Зачем ты говоришь мне все это?
- Просто я очень жалею, что между вами стоит Люцифер. Хотя, я заглядывал во все варианты развития твоей и его жизней, и во всех вы так или иначе знакомитесь и завязываете очень крепкое общение, - демон вдруг замолчал, но затем продолжил: - помню, было даже несколько вариантов, где у вас была нормальная семья и дети.
- Какая прелесть. Надеюсь, там не было дочерей?
- Нет, - хохотнул Вельзевул.
- И сколько же мне было?
- Как правило, двадцать два.
- Ужас…
- Вы отлично смотрелись и были счастливы, - по комнате раздался смех демона. – Я бы даже сказал, что Тилльхен помолодел годиков этак на двадцать.
- Вот бы и в реальности так помолодел, - я перевернулась со спины на живот.
Честно говоря, иметь детей в двадцать два года мне не казалось радужной перспективой. Что поделать, такая я вот свободолюбивая особа. И я не имею ввиду измены, кучу парней и ночные клубы, я имею ввиду какие-либо семейные обязательства, закрепленные никчемной бумажкой и кольцом металла на пальце.
Подул ветер, и от его порыва окно резко распахнулось, заставляя меня оторваться от размышлений. Взгляд невольно зацепился за часы, и я соскочила с кровати, направляясь в ванну, - циферблат показывал четыре дня. Быстро освежившись второй раз за сутки, я начала переодеваться, случайно замечая, что Вельзевула в комнате не было. Заменив черные колготки тонкими телесными, мне вдруг подумалось, что выгляжу я, как подросток, и в таком виде мы с герром Линдеманном вряд ли будем вызывать хорошие мысли у народа. Ну да ладно. В конце концов, когда это меня волновало мнение людишек?
- Селестия, нам пора, - в комнату вошел Вельзевул и посмотрел на меня. – О, так гораздо лучше.
- Думаешь, мы с Тилльхеном будем нормально смотреться? – я критично оглядывала себя в зеркале.
- Вполне. Или ты думаешь, что он, как брутальный дядечка с кучей денег, постоянно носит смокинги и рубашки? – демон усмехнулся.
- Да нет…
- Ну тогда идем.
Он взял меня за руку и переместил нас недалеко от того парка. Видимо, чтобы не вызывать подозрений, он решил отправить нас в какой-то переулок метрах в десяти от бара. Как только мы подошли к дверям особняка, демон коснулся моего лба, и все волнение, из-за которого мои руки похолодели, а спина грозила намокнуть, мгновенно пропало.
- Если что-то пойдет не так – просто позови меня мысленно, и я приду, - начал говорить мне напутствия «брат». – Мы договорились, что Тилльхен проводит тебя до гостиницы.
Я кивнула, и Вельзевул в мгновение ока пропал из моего поля зрения. Глубоко вздохнув и открыв двери, я отправила свою тушку внутрь здания.
Там, внутри, раздавались спокойные мотивы Битлз, и народу было так же, как и вчера, - немного. Наверное, люди здесь собираются только под вечер.
Бенджамин, протирающий полотенцем бокалы, завидев меня, помахал рукой, широко улыбаясь. Напротив него я увидела очень знакомую могучую спину немецкого вокалиста и уверенным шагом, не забыв так же приветливо помахать рукой бармену, направилась к барной стойке.
- Герр Линдеманн? – позвала я мужчину и удивилась, что говорю почти без акцента.
- О, Дас Фройляйн Селестия! Как я рад Вас видеть! – вокалист широко улыбнулся доброй улыбкой, и я не смогла не улыбнуться в ответ. – Присаживайтесь.
Я забралась на высокий барный стул и с облегчением заметила, что Тилльхен пришел без цветов, с которыми, как правило, бывают все мужчины на первом свидании. Нет, это нам ни к чему. Я не хочу цветов, я не хочу романтики. Я не так воспитана.
Сегодня Тилль выглядел куда лучше, чем вчера: выспавшийся, не уставший и без этого ужасного грима. Конечно, его сценический имидж я вовсе не считаю ужасным, но он хорош только на выступлениях, а уж никак не в повседневной жизни. Если вчера герр Линдеманн выглядел лет на сорок (что очень хорошо, ибо он старше этого возраста), то сегодня я могла бы дать ему годиков этак 33-35.
К нам подошел Бенджамин.
- Привет, Селестия, - он, как всегда, улыбался. – Отлично выглядишь. Что-нибудь будете заказывать?
- Спасибо, Бен. Давай, как вчера.
- За счет заведения!
Пока бармен повторял все вчерашние манипуляции с бутылкой тоника и бокалом, Тилльхен решил разговорить меня.
- Вы знакомы с барменом, Селестия?
- Да, брат познакомил. А Вы понимаете английский, герр Линдеманн?
- Просто Тилль, хорошо? Да, я знаю английский. Можем перейти на него.
- Нет-нет, я хочу попрактиковать немецкий, - я скованно улыбнулась.
- У Вас отличный немецкий, фройляйн. И очень милый акцент, - Тилльхен улыбнулся.
Мне кажется, или на моих щеках появился румянец? О, только этого не хватало – смутиться в обществе рок-вокалиста, до этого показав себя спокойной и не фанатичной личностью.
Но, с другой стороны… было приятно слышать такой необычный комплимент.
Бенджамин поставил передо мной высокий стакан с малиновым тоником и задорно подмигнул, после чего оставил меня и Линдеманна наедине.
- Вельзевул никогда не говорил, что у него есть сестра. Вы родные? – он решил перевести тему.
- Да, родные. Просто когда я была маленькой, мы практически не виделись. Это долгая история, Вам, наверное, будет неинтересно слушать ее.
- Селестия, я знаю, что Вельзевул демон, - вокалист в мгновение стал серьезным.
- Что-то вылетело из головы… - я поводила соломинкой в стакане. Напряжение нарастало. – Вельзевул – мой опекун. Но Вы ведь знаете, что он, в отличие от других демонов, относится к людям снисходительно, и поэтому я могла бы назвать его братом. Тем более, мы похожи внешне. Похожи ведь?
- Очень. А как вы познакомились?
- Мм… я не знаю, могу ли рассказывать это. Может быть, позже?
- Конечно. И, Селестия… давайте перейдем на «ты»? – Тилльхен повертел в руках пустую кружку из-под кофе.
- С удовольствием, я чувствую себя неуютно.
- А я себя старым.
Мы рассмеялись, и все невидимое напряжение, незаметно появившееся между нами, сразу же пропало.
POV Тилль Линдеманн.
Я предложил Селестии прогуляться, на что она ответила согласием.
Мы шли вдоль лесопарковой полосы, она держалась за мой локоть и что-то красочно и увлеченно рассказывала про одну из песен Pink Floyd. Кажется, она имела ввиду «Time». Поразительно, но за свои полвека я еще ни разу не встречал человека, который мог бы так говорить о музыке.
Людей здесь почти не было, автомобильные дороги находились далеко, и поэтому я наслаждался тишиной, разбавляемой эмоциональным мягким альтом Селестии с ее очаровательным акцентом. В этой девушке чувствовалась русская кровь, из-за чего мне еще сильнее хотелось присвоить ее себе.
- Скажи мне, Селестия, откуда ты? Я так и не понял, - спросил я, как только она перестала говорить.
- Из штатов, Тилльхен. Но я не американка. Точнее, не полностью. Мама у меня русская.
Как жаль, что я оказался прав.
- Пойдем к гостинице? Я обещал Вельзевулу, что украду тебя ненадолго.
- Если ты хочешь, то пойдем.
Нет, конечно, я не хочу! Просто твой «брат» бесцеремонно обломал меня, сказав, что ты помолвлена. Не рановато ли, в восемнадцать-то лет?
Мне хочется смотреть в эти зеленые глаза, на эти крупные темные кудри, спадающие на крепкую, не по-девичьи широкую спину и пышную грудь. Прекрасная юная Селестия, которой не суждено стать моей.
Глядя на нее, я понимаю, как разнообразна может быть красота. Вряд ли кому-то из парней ее возраста Селестия казалась красивой из-за широких плеч и крепкого тренированного тела. Но когда она стояла рядом со мной, двухметровым мужиком весом под сто килограмм, с устрашающей мускулатурой и медвежьим басом, сразу казалась хрупкой и совершенно беззащитной. Как пелось в какой-то русской песне, «разнообразна природа – в ней очень мало уродов». Да, мудрость русского народа поразительна.
На прощание, у дверей гостиницы, я поцеловал ее руку, желая оставить себе как можно больше приятных воспоминаний. На этот жест Селестия смущенно улыбнулась, и какая-то едва заметная грусть появилась в ее красивых глазах, после чего она, тихо сказав «было очень приятно пообщаться», скрылась за резными дверями гостиницы.
- Ну и как погуляли? – в моем номере появился Вельзевул, но это уже давно перестало быть неожиданным – к подобным заявлениям я привык.
- Зачем спрашиваешь, если знаешь, что я тебе скажу? – я был хмур, как лондонская дождевая туча.
- Ну, серьезно. Скажи хотя бы, о чем беседовали, - демон вальяжно развалился в кресле.
- О разном. Ты бы слышал, как твоя «сестренка» говорит о музыке, - просто поразительно! Никогда еще таких людей не встречал.