— Эггзи, — Гарри поморщился. — Я намерен заняться твоим культурным образованием в ближайшее время.
— Что? — Эггзи поднял брови и вдруг увидел, что бутылка виски почти пуста. — Нет, серьезно, Гарри, это комплексы? Я уже не тот, бла-бла-бла… Брось.
— Никогда не сравнивай агентов Кингсмен с персонажами мистера Флеминга, — сурово отрезал Гарри, снова глядя в потолок. Эггзи скорчил рожу:
— По-моему, я в самое яблочко попал.
— У меня никогда не было таких самоцелей, — Гарри выглядел по-настоящему раздраженным. Эггзи вдруг усмехнулся:
— Подумаешь. Костюм на тебе сидит по-прежнему отлично. Я почти научился завязывать твои чертовы галстуки, Гарри, я вот только научусь причесывать твой сраный веник на голове и каждое утро я буду привозить своего Бонда на колесиках на работу. Ты будешь великолепен… я примотаю тебе скотчем пистолет к подлокотнику, м?
— Эггзи, — Гарри почти смеялся, по крайней мере, у него заблестели глаза. Эггзи облегченно плюхнулся поперек его неподвижных ног и выдохнул в покрывало:
— Что? Я серьезно, Гарри. Уверен, у тебя и так неприлично большая пенсия, но все же… неужели не скучаешь?
— Я уже говорил, — негромко выдавил Гарри. Эггзи открыл глаза и повернул голову:
— Что тогда?
— Я не хотел бы это объяснять.
— Да, мне, наверное, не понять, — закатил глаза Эггзи. — Хотя ты знаешь, однажды я упал с брусьев, и так ебнулся головой, что у меня руки и ноги отстегнулись на пять минут просто… я думал, я никогда их больше не почувствую.
— Воображаю твой ужас.
— Мне было шестнадцать! Прикинь, первая мысль — я проснусь утром со стояком, и у меня даже подрочить нечем!
— Немыслимо.
— Ты издеваешься, да? — Эггзи приподнялся на локтях, глядя на Гарри. Гарри смотрел на него со странной легкой улыбкой.
— Отнюдь. Твой страх более чем понятен любому мужчине и практически в любом возрасте…
— Ты скучаешь по этому? — Эггзи снова медленно сел и прищурился. — Ты не контролируешь тело, но оно же живет, вот допустим, пришла Энн, твоя массажистка, или там Рокси неловко нагнулась перед твоим креслом, и ты такой — упс…
— Не то чтобы я скучал именно по неловкости таких ситуаций, — благодушно признался Гарри самым светским тоном. — Но беспомощность порой удручает.
— Так реакция есть! — хохотнул Эггзи. Гарри терпеливо прикрыл глаза:
— Я не чувствую, но я жив, ты абсолютно точно сформулировал.
— Часть возбуждения, — мудрым тоном завел Эггзи, — всегда в голове.
— Ты совершенно прав.
— То есть, ты точно можешь знать, в какой момент твоя нижняя часть выражает энтузиазм? — Эггзи было не по себе от того, куда зашла беседа, но все было лучше, чем дурацкая болтовня о долге Гарри и шансах Эггзи на лучшую жизнь. Его все устраивало.
Гарри неопределенно кивнул:
— В некоторой степени мне доступно и возбуждение, и удовольствие.
— Грязные фантазии? — Эггзи пошло поиграл бровями. Гарри вдруг скользнул по нему хитрым взглядом:
— В том числе.
— Да ты кокетка, Гарри, — Эггзи нетерпеливо закатил глаза. — У меня ощущение, что я пытаю шпиона.
— Оно тебя не подводит, — весело сообщил Гарри. Эггзи с присвистом выдохнул и улегся на его кровать рядом, вытягивая ноги поверх одеяла.
— Давай, колись, секрет за секрет.
— Эрогенные зоны, — монотонным голосом заговорил Гарри, — есть на всем теле, включая голову. Уверен, тебе об этом отлично известно. Тело человека умеет до определенного предела искать замещение отказавшим функциям, так, слепые люди развивают сверхслух, скажем, и тут примерно та же ситуация… уверен, ты представил себе сейчас нечто немыслимое и непечатное, Эггзи.
— Да, Гарри, — давясь смехом, пробормотал Эггзи. — Хуй на голове, что-то вроде того.
— Я бы попросил тебя в таком случае не представлять себе в качестве подопытного объекта именно мою голову.
— Гарри, — простонал Эггзи, хохоча, — боже. «Не думайте о слонах»…
— Я рад, что смог тебя позабавить, — невозмутимо произнес Гарри. Эггзи, отсмеявшись, перевернулся на живот и пристально уставился в его лицо.
— Прости. Итак?
— В моем случае, самые приятные ощущения вызывают прикосновения к шее. Чем ближе к краю потери чувствительности, что любопытно, тем сильнее.
Эггзи завис, разглядывая его, машинально опустил взгляд на его шею и шумно закашлялся.
— Ты в порядке? — спокойно спросил Гарри, изучая потолок. Теперь, кажется, была его очередь веселиться.
— А… а как ты выкручиваешься?
— Мне, как и многим людям, снятся сны определенного характера, — поделился Гарри. — Насчет тактильных ощущений… есть, безусловно, некоторые трудности, но джентльмен способен с подобным смириться.
— Боже, — Эггзи потер глаза рукой. — Ты… ты пиздец, Гарри. Со всем уважением.
— Я оценил, что бы это ни означало, — кивнул Гарри. Эггзи, не в силах затормозить, потянулся и провел пальцем поперек его горла.
— Нет, правда… воротники? Галстуки, эм, я не знаю… или, когда я тебя мою в душе, ты втихушку тащишься?
— Использовать тебя или еще кого-то подобным образом было бы недостойно, — прохладно отрезал Гарри. Эггзи поспешно кивнул, шумно сглотнув, и погладил пальцами по его шее, от яремной впадины до уха и обратно вдоль надувшейся жилы. Коснулся кадыка, наблюдая за лицом Гарри. Гарри прикрыл глаза.
— Наигрался?
— Нет, — тут же отозвался Эггзи и погладил тыльной стороной ладони мягкую кожу под самым подбородком. — Это странно. Ощущение, что я лезу в трусы другому мужику…
— Именно этим ты сейчас занят, Эггзи, — сухо произнес Гарри. Эггзи нагнулся ниже и пробормотал севшим голосом:
— И как ему, нравится?
— Кому?
— Мужику.
— Эггзи. Прекрати это.
Эггзи потянулся и коснулся губами солоноватой кожи. От Гарри пахло его мылом и лекарствами, а во впадине под горлом, чуть горьковато — потом. Эггзи провел приоткрытым ртом по напрягшемуся горлу и, совсем сдурев, чуть прикусил кожу там, где шея переходила в плечо, на самой границе чувствительности, как сказал Гарри.
Гарри прерывисто выдохнул и дернул головой, пытаясь уйти от касания.
— Эггзи!
Эггзи, словно очнувшись, шарахнулся и быстро сел.
— Прости. Я просто…
— Не делай так больше, будь добр, — произнес Гарри ровным голосом. Он плотно сжал веки и поджал губы в тонкую линию. — Я понимаю твое любопытство, но уверен, ты можешь без этого обойтись. Забавляться беспомощностью другого человека в высшей степени недостойно…
— …джентльмена. Я понял, Гарри, я не идиот. Прости. Повело. Мы ведь твой виски допили, как-никак, — Эггзи неловко потер лоб рукой. — Прости. Я свинья.
— Забудем, — Гарри открыл глаза. — Эггзи, я бы хотел, чтобы ты выполнил одну мою просьбу.
— Какую? — Эггзи смерил его хмурым взглядом. — Если ты попросишь меня подумать о себе и позвонить Рокси, эм, Ланселот, то иди-ка ты, я уже сказал…
— Я попрошу тебя пойти и выпить чего-нибудь горячего, Эггзи. И принять профилактические меры против простуды. Скажем, сунуть ноги в таз с горячей водой, или принять согревающую ванну.
Гарри говорил странным голосом, и Эггзи почувствовал, как по его лицу против воли расползается глупая ухмылка.
— Да, Гарри.
Он сам не знал, какого черта.
Гарри уже сказал, для него не секрет, что Эггзи залез во все места в доме, куда ему лезть не следовало. Не то чтобы осведомленность хозяина разрешала продолжать в том же духе.
Просто… Гарри сказал, что хотел, чтобы Эггзи докопался сам до всего и сразу.
И он докопался, правильно же?
Эггзи замер, занеся пальцы над клавиатурой ноутбука.
Пароль он знал.
Он знал слишком много, чтобы выпутаться, и чересчур много, чтобы остаться в стороне, там, где он сейчас.
Нет, он никуда не собирался, но знать, кем был Гарри, и не попробовать узнать чуть больше было просто… глупо. Так же глупо, как и взламывать сейчас компьютер спящего Гарри, но для Эггзи «глупо» часто было синонимом «правильно».
Наверное, там, где Гарри работал, нужны были такие люди.
Откуда-то он отлично знал, что безрассудство, граничащее с безумием, скорее всего, наказуемо там, где Гарри работал, но не возбраняется самим Гарри.
В конце концов, он просто хотел знать.
Рабочий стол был усеян ровными строями папок без названия, и Эггзи несколько завис.
Серьезно, чего он ждал? «Шпионская жизнь, 2015»?
Эггзи открыл первую, уже жалея, что вообще за это взялся.
Коллекция видеофайлов была запаролена, как у заправского ценителя порно, и Эггзи прикусил губу, давя смешок. Недавний разговор про замещение не шел у него из головы, наверняка, Гарри и правда нужен был богатый видеоряд…
До него не сразу дошло, что в архивах записи событий могут идти в обратном порядке, от последнего к старым, когда он открывал первое видео в папке.
Это было видео последней миссии.
Откуда он это знал?
Эггзи понятия не имел, было что-то неприятно-прохладное в том, как Гарри говорил и что делал.
Эггзи смотрел на мир глазами Гарри, через очки на его носу — те же, которые надевал на него Эггзи каждое утро, черт, он должен был хоть раз примерить их, дурачась! Все разом стало бы проще, наверное.
Гарри говорил с Мерлином, сидя в самолете и глядя в иллюминатор — Эггзи видел стелящиеся облака и красный край неба, огромного, каким оно никогда не бывает с земли.
Гарри двигался.
Он брал бокал с водой рядом с сиденьем, поправлял брюки, чистил оружие — легко, как-то пугающе обыденно, перебирал какие-то бумажки — Эггзи не вглядывался, он рассматривал мелькающие в поле зрения руки, ноги — подвижные, несмотря на то, что Гарри следил за собой. Он словно выверял каждое движение, тщательно отмеривая, но делал это легко.
Гарри поправлял печатку на мизинце, постукивал пальцем по дужке очков и делал еще миллиарды движений, простых, но кажущихся Эггзи удивительными просто потому, что Гарри это мог.
Тогда еще мог.
Эггзи посмотрел на дату записи в углу видео — за сутки до Дня В.
Он не мог сказать, что ему не стремно — это было все равно что знать конец фильма, садясь его смотреть впервые, и знать, что финал будет несчастливым.
У него снова было ощущение, что он лезет в чужое белье, но теперь оно сопровождалось странным чувством, что у него есть на это право.
Ему казалось, Гарри хотел бы этого.
— Как там мисс Мортон? — даже голос Гарри казался другим, деловой и легкий тон, которого Эггзи у него никогда не слышал. Ответил ему Мерлин:
— Она будет в порядке. Стивен улетел домой, он в раздрае, но он всегда выглядел так, будто не понял, куда попал. Девочка — другое дело, ты ее видел.
— Передай Перси мои поздравления. Она достойная…
— Сам передай. Боюсь, у меня нет желания общаться с Перси на данный момент, ты знаешь его отношение к последнему тесту, тот случай, когда ты просто душка в сравнении с ним. Люблю эти дни по ряду причин.
— Он отпаивает Рокси кофе с зефирками? — Гарри легко усмехнулся, и Эггзи вздрогнул. Гарри был пугающе другим. Просто другим. Непонятно было, хуже или лучше. Эггзи просто не знал этого человека.
— Нет, она отлично держится… Гарри, я знаю, как ты относишься к этому, но я очень прошу тебя…
— Все в порядке, Мерлин, — Гарри говорил легко, но что-то в его голосе как будто надломилось. Эггзи поймал себя на том, что напряженно разглядывает его руки, сжавшие подлокотники. — Прекрати выставлять меня сентиментальным идиотом.
— Ты сентиментальный идиот, мне не приходится даже напрягаться, — Мерлин, как выяснилось, был из тех, кто не ценил жизнь, как и сам Гарри. — Я ведь всегда могу проследить, узнать, Гарри.
— Не говори мне, что ты уже не узнал, — теперь Гарри был похож на сварливого и раздраженного себя. — У тебя давно готово досье. Держу пари, тебе тоже не все равно, и по этой причине у тебя нет никакого права обвинять меня в сентиментальности.
— Если ты решишь отменить свою идиотскую политику невмешательства, все архивы к твоим услугам…
— Мерлин, — устало сказал Гарри, и Эггзи чуть улыбнулся. — Тебе нечем больше заняться?
— Я умываю руки, — Мерлин громко вздохнул. — Как знаешь, Гарри. Свои правила можно нарушать, если ты не знал.
— Если я буду нарушать свои же правила, Мерлин, мы оба знаем, что может случиться, — Гарри звучал странно. Эггзи моргнул, и ему показалось, что он пропустил что-то — картинка сменилась, показывая уже какой-то городок, тихую улицу и маленькую залитую солнцем белую церковь через дорогу. Когда Гарри подошел ближе, Эггзи смог прочитать на табличке у подъездной дорожки название — Храм Миссии Саутглейд, США, штат Кентукки.
Гарри шел неспешно, несмотря на вредный голос Мерлина:
— Ты опаздываешь, проповедь началась.
— Я не планировал успеть на нее, ведь дело определенно не в ней, правда? Если Валентайн наблюдает, он может меня видеть сейчас?
— Я не уверен, что он не прячет свои камеры от наших датчиков, — с сомнением протянул Мерлин. — Но какова вероятность, что ты, его знакомый, окажешься здесь через сутки после того, как встретил его в ателье?
— Нулевая. Он мгновенно начнет меня подозревать.
— Тогда, полагаю, важная часть веселья без тебя не начнется, — заключил Мерлин. — Если нас, конечно, не пустили по ложному следу…
Гарри кивнул — изображение дернулось вверх и вниз — и толкнул двери перед собой. В церкви было полно народу, Гарри огляделся в поисках свободных мест, ничуть не смущаясь своего опоздания и того, что на него стали оборачиваться. Он зашагал по проходу к рядам скамеек, приметив место в середине зала. Эггзи скорее смотрел на то, как камера неспешно раскачивается в такт шагам, Гарри иногда опускал глаза на свои ботинки.
Эггзи ни черта не смыслил в том, чем занимался Гарри, может быть, ему теперь полагалось умереть за то, что он увидел, но было что-то предательски завораживающее в кусочке другой жизни.
С каждой секундой его желудок сжимался от неясной тревоги, он уже знал, что произойдет.
Но не смотреть не мог.
Гарри, способный на все, оказался ловушкой, фильмом, который нельзя не досмотреть. Не дурацким шпионским боевиком, чем-то более странным, более личным, как старые кино о войне, мафии или любви, мама показывала ему такие. Она говорила, это фильмы из той эпохи, где еще умели делать героев, которых жаль.
Жаль Гарри не было, но что-то… что-то было.
Гарри хамил прихожанке, и Эггзи, отлично зная, как Гарри умеет хамить, все равно засмеялся.
Гарри был… жив.
И ему оставалось недолго.
Эггзи ожидал, что он закроет глаза, может, стоило включить другую запись…
— Досмотри ее до конца, — в ухе негромко заговорил наушник, голос Гарри был совсем рядом, как будто сам он был в комнате, и Эггзи дернулся, чуть не уронив ноутбук. — Это можно смело назвать пиком моей формы, Эггзи. И лучшей демонстрацией того, чего от тебя хотят, как правило.
— Чего я там не видел, — выдавил Эггзи. На экране Гарри выстрелил в лицо бегущей за ним женщине, развернулся и выстрелил еще раз, и еще… — Гарри, это…
— Я попал на испытания того, что на остальной планете опробовали в полном формате. Как видишь, оперативный агент без контроля над собой…
— Ты говорил не об этом, — Эггзи понял, что его голос сел, и не стал искать тому объяснений. — Скучал не по этому. И не это имел в виду, когда говорил с Мерлином о нарушении своих же правил, так?
Гарри свернул кому-то шею так, что Эггзи услышал хруст позвонков. На очках Гарри оставались капли крови.
— Об этом в том числе, Эггзи. Лучше всего мы умеем убивать, потому что это иногда требуется для сохранения других жизней…
— Не в этот раз, правда? — Эггзи думал, что ему станет противно смотреть, картинка от первого лица вызывала странные ассоциации с компьютерной игрой. Он слышал, как орет Мерлин, пытаясь дозваться до Гарри, и отлично знал, что Гарри не слышит его.
Он знал, что в этом безумии не слышно ни звука, ни одного крика или выстрела, только стук собственного сердца, пульс, гремящий в черепе, как откат после оргазма, как тяжелый наркотический трип, от которого плохо только потом, когда отряхиваешь чьи-то мозги с одежды.