Он попробовал возразить:
— Завтра я мог бы…
— Нет, Уилл. Сейчас. Это не сделка на рынке за медяк, ты либо принимаешь мое предложение, либо нет.
— Чтобы ты убил меня?!
— Вполне возможно. Но разве не в этом все веселье? — он улыбнулся. — Не изображай из себя труса, Уилл. Выбор делается человеком в первые же секунды на эмоциях. Это уже потом подключается левое полушарие и пытается здраво его обосновать.
Ощущения в животе были, словно его собиралось стошнить прямо на пол. Уилл прикрыл на секунду глаза и вздохнул, признавая поражение. Гостеприимно приглашая его внутрь, Лектер показал рукой на дверь.
Разум Уилла буквально кричал о том, что это очень-очень плохая идея, и все же он достал электронный ключ, провел по магнитному замку и ввел код. Дверь слегка пшикнула, и он замер, удерживая небольшую щель.
— Ты же не попытаешься выйти?
— Зачем? Когда ты войдешь, все, что мне нужно, будет здесь.
Спокойствие Лектера было обманчиво. Еще вчера, когда охранники выносили книги и рисунки из камеры, один из них оказался слишком близко, и тот молниеносно дернулся в его сторону в попытке укусить. Забыв о наморднике доктора, охранник чуть не обмочился.
— Уилл, — терпеливо напомнил о себе Лектер, и он кивнул.
— Да, ладно. Черт.
Не успев задуматься о последствиях, он зашел, оставив дверь открытой, и замер, приготовившись выскочить обратно в любой момент. Никаких резкий движений, никакого молниеносного нападения. Ганнибал снова рассмеялся.
— Присаживайся, пожалуйста.
— Спасибо, я постою.
— Уилл, прошу, — он еле слышно вздохнул, призывая терпение. — Мы с тобой взрослые люди.
Ганнибал обошел камеру по дальней стороне и выдвинул для него стул. Подойти по собственному желанию, да еще и повернуться спиной?
— Ага, хорошая попытка.
Вместо стула Уилл выбрал край тюремной койки и присел. Теперь их разделяло шагов десять. Ганнибал выглядел изрядно позабавленным, пока устраивался напротив.
— Как пожелаешь. Мне бы хотелось, чтобы ты чувствовал себя в безопасности.
Уилл открыл рот от удивления:
— Это не тебя могут съесть за первое же грубое слово.
— Скажи мне честно, ты правда думаешь, что я причиню тебе вред?
— Если тебя вынудить, — осторожно ответил Уилл, и Лектер обхватил колено в замок, напоминая учителя нерадивого ученика.
— Ты собираешься меня вынудить?
— Нет.
— Тогда о чем переживать?
— Я не понимаю, что тебе от меня нужно. — Он махнул рукой на окружающую их камеру. — Здесь. Чтобы я почувствовал себя на твоем месте?
Ганнибал перестал улыбаться, но его взгляд оставался мягким и спокойным.
— То, чего я от тебя хочу, ты можешь дать мне только по своей воле. Твое доверие.
— А если я не захочу тебе его давать?
— Хочешь. Поэтому ты здесь, где тебя могут поймать охранники, если им вдруг придет в голову сходить на обход раньше.
Уилл сжал челюсти, понимая, что спорить бесполезно. Они оба будут знать, что он лжет, его поступки говорили сами за себя.
— Я скажу тебе, как найти Джейми, но чуть позже. У меня все еще есть некоторые вопросы. Ответь, если не сложно, когда ты убил первый раз?
— Это долгая история.
— У меня много времени.
Уилл нахмурился:
— Ты правда хочешь, чтобы я сидел тут и рассказывал о своем прошлом, как на приеме психотерапевта?
— Я хочу, чтобы ты рассказал мне, как другу, — исправил его Лектер.
— Господи, ладно. — Он провел ладонью по лицу. — Где-то за год до первого письма. Я жил в Луизиане, меня повысили до детектива убойного отдела, дали напарника. Затем в городе объявился серийный маньяк по прозвищу Дровосек.
— Он убивал топором?
— Да. Жертвы — женщины, от двадцати до тридцати, нападения происходили ночью. Он писал нам в участок, издевался, угрожал, называл себя демоном из ада.
— Поклонник Джека Потрошителя, я полагаю.
— Я тоже так подумал. Мы проверили всех столяров, плотников, строительные компании на случаи агрессии к женщинам. Я много пил в то время, вместе с галлюцинациями не очень хорошее сочетание. Меня не покидала мысль, что Дровосек дал нам все подсказки, а я просто их не видел, и однажды ноги принесли меня к одной из больших строек, к бару на углу.
— Что-то выдало его. Что?
Уилл закрыл глаза и словно оказался той ночью на пристани. Свет фонарей. Смех из бара. Пьяные прохожие. Женщина, изображенная на вывеске.
— Музыка. — Он открыл глаза. — Джаз. Он упомянул Оливера Кинга в одном из писем. Самое ужасное было не то, что я нашел его в этом чертовом баре с первого раза, а то, что, когда я зашел, я был им. Я смотрел на женщин его глазами. Я всерьез думал, чтобы убить одну из них в подворотне. Мы вышли в переулок, но я не смог спустить курок, так что неудивительно, что он всадил мне нож в плечо и сбежал.
Лектер кивнул своим мыслям.
— Ты оказался слишком вовлечен. Твое внутреннее «я» было слишком слабым, и чужие желания мгновенно захватывали твои мысли. Для тебя его убийство было равносильно самоубийству. Почему ты не сдал его полиции, а убил сам?
Уилл тяжело вздохнул, вспомнив крики напарника и обжигающее чувство стыда.
— Две недели спустя он убил девушку лет шестнадцати. Чернокожую. Ее единственную нашли с венком цветов на голове. Я пролежал с ней в обнимку в морге около пяти часов на одной каталке. Я… — Уилл сделал судорожный вдох. — Когда меня нашли, то лишили значка за подозрение в некрофилии, тогда и началась моя долгая дорога по психиатрам.
— Когда ты убил его, ты почувствовал освобождение? Что он там, мертвый, а ты живой?
— Да, — Уилл признался, и будто камень свалился с его плеч.
— И каково это было?
— Лучше всего, что я когда-либо чувствовал за всю мою жизнь. Я был я, и больше никто.
Ганнибал задумчиво провел пальцами по губам.
— Как думаешь, ты почувствуешь то же самое, убив меня?
Уилл покачал головой.
— Сейчас я знаю, кто я. И также знаю, кто ты. И я знаю, что ты убиваешь не только из-за человеческой грубости. Это было бы слишком просто. Все именитые психиатры говорят, что тебя бесит грубость, потому что ты сам себе ее не позволяешь, но это не так.
— Неужели? — Лектер улыбнулся, оголив зубы.
— Тебе просто нравится убивать. И в жертвы ты выбираешь тех, без кого мир, по-твоему, станет только лучше. Браконьеры, коммерсанты, политики, люди, которые не видят красоту жизни. Не ценят ее. — Уилл сделал еще один глубокий вдох, думая, что они были похожи. Слишком похожи. — Ты и так все это знаешь, зачем я тебе рассказываю?
— Потому что я попросил. И потому что ты хочешь быть услышанным и понятым. Не надо стыдиться собственных чувств, — мягко произнес тот. — Вспомни себя шесть лет назад. Мог ли ты представить, что когда-нибудь у тебя будут отношения с женщиной? Что она доверит тебе своего ребенка? Был ли способен на отношения детектив, который пролежал с трупом пять часов?
— Шутишь, что ли? Я с людьми-то не мог разговаривать, не то что довести дело до секса.
— Настоящая проверка это не секс, Уилл. Назови самое страшное табу в человеческом обществе.
Уилл ухмыльнулся, чувствуя вызов:
— Каннибализм?
— Одно из, но не самое страшное, — ответил Ганнибал, не моргнув и глазом. — Еще варианты?
— Инцест. Растление малолетних. Некрофилия. Не знаю, — Уилл пожал плечами.
Ганнибал встал со стула и, прежде чем сделать шаг, уточнил:
— Могу я подойти?
Уилл тоже поднялся с койки, только сейчас поняв, что все это время был удивительно расслаблен. После секунды на размышление, он кивнул. Лектер подошел к нему практически вплотную, его лицо было спокойно, а тон напоминал преподавательский, будто они изучали новый урок.
— Самое страшное табу, и самое парадоксальное, это не половой акт, не насилие и даже не убийство. — Ганнибал медленно положил теплую ладонь ему на шею, устроив большой палец под самым ухом. Уилл дернулся, и мурашки пробежались вдоль позвоночника, чудом он остался на месте. — Это близость, Уилл.
— Я бы поспорил, — он нервно хохотнул. — Ласку я переживу, а вот смерть вряд ли.
Голос Ганнибала упал до шепота.
— Нет, Уилл. Не переживешь.
Уилл еще улыбался, когда чужие руки обхватили его, но стоило ему ощутить тепло объятий и коснуться грудью сильного тела, и он уставился перед собой невидящим взглядом.
Это был не страх, а скорее временный шок от ощущений. Ганнибал все так же держал одну руку у него на шее, другой обхватил его за поясницу и прижался к шее еле теплой, гладкой щекой.
— Закрой глаза, Уилл.
Он не понимал, что происходит. От неловкости у него горели щеки, уши и даже лоб, и он не знал, куда пристроить руки — спина Ганнибала казалась наиболее безопасным местом. Уилл с трудом сглотнул и закрыл глаза, сосредоточившись на своем пульсе в висках. Шум крови приглушил тянущую боль в груди и животный страх, умоляющий немедленно это прекратить.
— Все хорошо. — Ганнибал стал поглаживать его по спине. — Все в порядке.
— Мне не три года, я ни обо что не ударялся, и мне не нужно утешение, — непроизвольно огрызнулся Уилл, боль в груди усиливалась с каждым прикосновением, а горло сжалось.
Лектер не обратил на его грубость никакого внимания:
— Разве утешение нужно только детям? Или при физической боли? Это естественная потребность — хотеть и получать ласку. Ты чувствуешь себя некомфортно?
— Обнимаясь с серийным убийцей?
— Позволь напомнить, ты тоже серийный убийца, Уилл. Объятия тебе неприятны?
Уилл почувствовал себя еще глупее и вздохнул. Если это то, что Лектеру нужно взамен информации о Баффало Билле, что ж, так тому и быть.
— Нет, Ганнибал. Ты вполне обнимателен.
— Хорошо, — произнес спокойный голос. — Тогда отпусти чувство вины за то, что наслаждаешься этим.
— Я не…
— Уилл. — Ганнибал слегка повернул голову, и теплое дыхание коснулось его щеки. — Ты тоже очень обнимателен, как ты выразился. И ты не обязан держать руки только на моей талии, если хочешь.
Уилл рассмеялся, напряжение выходило из его тела, как воздух из до упора надутого шара. Он прижался в ответ, положив ладони ему на лопатки.
— Меня никогда не выпустят отсюда, Уилл. И я очень рад, что ты меня навестил. Твое прикосновение — первое за шесть долгих лет, принесшее мне радость. Это был очень щедрый подарок с твоей стороны, я его ценю. Именно поэтому, когда сегодня вечером ты придешь домой, я хочу, чтобы ты не искал себе оправдания. Ни за то, что не убил меня, ни за наши разговоры. Ни за это, — Ганнибал мягко коснулся его виска губами, и Уилл прильнул к нему, позволив им обоим остаться так ненадолго. — Ты сделаешь это для меня, Уилл?
— Да.
Он посмотрел ему в глаза, и за фасадом острого, как нож, разума, спокойствия и вечного голода для него словно открылась совсем другая дверь. Что-то, что другие всегда прятали от Уилла, боясь, что он уничтожит бившееся за ней живое, горячее сердце. Иногда оно билось слабо, еле слышно, а иногда с громом и набатом, раздирая грудь изнутри.
Он помнил это ощущение с отцом. С Аланой, а затем с Молли Уилл видел лишь свет из-под этой двери, так и не узнав, каково это — нежиться в его тепле. Для него Ганнибал открыл ее нараспашку, и сработали законы физики тел: два предмета с похожими волнами и колебаниями попали в резонанс и усилили амплитуду до максимума.
Уилл задержал дыхание.
— Джейм Гамб портной. Это все, что тебе понадобится.
========== Эпилог ==========
Нэшнл Тетлер от 7 октября 1981
ГАННИБАЛ-КАННИБАЛ СБЕЖАЛ ИЗ ТЮРЬМЫ
По последним данным Ганнибал Лектер, так же известный как Чесапикский Потрошитель, на счету которого девять только официально известных жертв, сбежал из изолятора временного содержания в штате Теннеси. Туда его поместили по запросу сенатора Рут Мартин для помощи в расследовании убийств маньяка по кличке Баффало Билл.
По словам доктора Чилтона, директора больницы особо опасных преступников в городе Балтиморе, он настаивал на собственном персонале. «Мы держали Лектера шесть лет, но сенатор Мартин решила, что справится с ним сама и отказалась сотрудничать. Результаты ее некомпетентности на лицо. Теперь нам всем угрожает опасность.»
Напомним, что не далее как два дня назад Баффало Билл, или Джейм Гамб, похитил дочь сенатора Мартин прямо возле дома. Агент ФБР Мириам Ласс, которая вела это дело, находится в больнице после нападения Мэтью Брауна, работавшего санитаром в больнице самого доктора Чилтона.
«У него было идеальное резюме», — прокомментировал доктор. — «И он отработал в моем заведении три полных года без единого нарекания. Я предупреждал, что Лектер — чудовище, и с ним требуются дополнительные меры предосторожности, но меня никто не слушал. Из-за постоянных переработок он наверняка залез парню в голову и перемешал все словно ложкой».
Доктор Ганнибал Лектер содержался в Мемфисе на третьем этаже суда. Во время ужина связь с обоими охранниками прервалась, раздались выстрелы. Поднявшись наверх, оперативная группа обнаружила Дюка Остби в виде чудовищного орла под потолком, видимо, в насмешку над символом свободы Соединенных Штатов Америки.
(фото Дюка Остби с пропуска; фото Дюка Остби, привязанного простыней к решетке камеры)
Второго охранника по имени Луис Джонсон нашли изуродованным на полу и тут же отправили в Госпиталь Святого Франциска, но скорая до места назначения так и не доехала. Самого Луиса, в этот раз настоящего, обнаружили на крыше лифта в форме заключенного. Он был уже мертв.
Комментарии близких погибших охранников, а так же полное интервью доктора Фредерика Чилтона читайте на развороте 5-6 стр под заголовком «Я БОЮСЬ ЗА СВОЮ ЖИЗНЬ».
Нэшнл Тетлер от 14 октября 1981
«ЧУДЕСНОЕ СПАСЕНИЕ ИЗ ЛАП БАФФАЛО БИЛЛА»
10 октября в Штате Огайо возле 22 шоссе, ведущего в небольшой городок Бельведер, на заправку выбежала девушка в грязных лохмотьях. Тобби Свон дежурил ночную смену и сначала испугался, что на бедняжку напали, но все оказалось гораздо хуже.
«Она кричала о помощи не переставая. Я вызвал полицию, а затем напоил ее водой и накормил. Казалось, она не ела целую вечность, запихивала в себя как сумасшедшая. Волосы паклей, вся в земле, я ее даже сразу не узнал», — рассказал нам мистер Свон.
Это оказалась Кэтрин Мартин, пропавшая еще 4 октября из Мемфиса, штат Теннеси. Почти неделю маньяк держал ее в яме в доме некой миссис Липпман, которая подрабатывала швеей в торговом центре «Ричард», затем, по официальной версии, уехала во Флориду, где и скончалась. Никаких фактических подтверждений, что миссис Липпман действительно покидала границы штата, не обнаружили. Все ее имущество передалось некоему Джеку Гордону, проживавшему в ее доме, которым и оказался Джейм Гамб, более известный, как Баффало Билл.
Полиция Джейма Гамба в доме не нашла. Куда исчез Гамб и почему освободил Кэтрин — неизвестно, ФБР проводит расследование.
Вот что нам удалось узнать от самой Кэтрин, которая сейчас находится под охраной в реабилитационном центре Вудроу Вилсон:
«У него был громкий звонок в подвал, чтобы слышать, если кто-то пришел. Он разговаривал с кем-то наверху, затем раздался сильный грохот. Пару минут спустя кто-то посветил на меня фонариком, но я не смогла разглядеть лицо. Кажется, у меня спросили «Ты в порядке?», а затем что-то попало мне в бедро, вроде дротика, и я отключилась. В следующий раз, когда я очнулась, я уже лежала возле дороги.»
ФБР отказывается комментировать произошедшее, но наши внутренние источники полагают, что в этой истории замешано еще одно лицо. Этот человек не только свершил самосуд над Баффало Биллом, но и удерживал Гейба Ройса в доме поблизости Вулф Треп. Напомним, что мистера Ройса считали погибшим в своем доме от рук Мэтью Брауна, убийцы и фаната Ганнибала Лектера. Сейчас мужчина находится в реанимации из-за сильной потери веса и многочисленных травм челюсти.
Может ли так быть, что Браун действовал не один, и пора ли объявлять о наборе в клуб фанатов каннибала? ФБР изъяло все вещи Ганнибала Лектера из госпиталя, подозревая, что в его переписке кроются ответы на эти вопросы.