- Это будет слишком долго! - бывшая жена Лайтмана фыркнула. – Я распоряжусь, чтобы за ними прислали правительственный вертолёт.
- Когда Вы будете здесь?
- Ты сказала Джиллиан, что Кэла нашли?
- Я дала ей снотворное, она наконец-то уснула.
- Скажи ей, когда она проснётся.
- Конечно…
Торрес положила мобильный телефон на стол, а затем вошла в кабинет Кэла. Джилл по-прежнему лежала на диванчике, но уже не спала. Её взгляд был пустым:
- Как ты? – тихо спросил Рия, присаживаясь на край.
- Не знаю, что ответить… - севшим голосом отозвалась психолог, переводя взгляд с потолка на свою коллегу.
- Рейнольдс выходил на связь несколько минут назад. Кэла вытянули из-под завала. Он жив, но без сознания, – всё началось вновь. Безжизненное спокойствие испарилось так, словно его и не было, а Фостер вновь уткнулась в мягкую обивку дивана, стараясь сдерживать рыдания. – Джиллиан, всё будет хорошо. Через несколько часов они будут в больнице. Им окажут помощь. Я принесу тебе воды.
- Спасибо, - сквозь слёзы протянула Фостер.
- Зоуи скоро будет здесь.
***
Становилось холодно. Дождь прекратился практически сразу после того, как начался.
Осторожно погрузив Лайтмана на борт вертолёта при помощи подчиненных Рейнольдса Локер и сам взобрался, внутрь, сказав Бену, что полетит здесь, рядом с шефом.
Лопасти вертолёта с шумом черпали воздух, помогая железной птице подняться в небо. Вертолёт легко тряхнуло, и сквозь оглушающий свист ветра Иллай услышал сдавленный стон Кэла:
- Кэл? – эксперт склонился над своим начальником. Лайтман смотрел на него из-под припущенных век, не моргая. – Ты слышишь меня?
Попытка ответить своему подчинённому не увенчалась удачей. Кэл слышал его достаточно хорошо, ему даже показалось, что слишком хорошо, не смотря на то, что ни одной из частей своего тела он не чувствовал так остро, как уши. Открыть глаза полностью не получалось. Кожу стягивала пересохшая кровь, которая, казалось, была повсюду. Эксперт по лжи отчётливо видел, с каким страхом Локер смотрит в его глаза. Его губы подрагивают от напряжения. Дыхание тяжёлое, рваное, словно пробежал тысячи миль, прежде чем остановился.
Осознание произошедшего медленно и болезненно вернулось к Лайтману. Голова разрывалась на части, ещё больше разрывалось в груди сердце. Тёплая кровь беспрерывно продолжала струиться по спине и груди под одеждой. Дыхание перехватывало болезненными спазмами, и Лайтман тесней сжал зубы, чтобы подавлять вырывающийся стон. Иллай смотрел в полузакрытые глаза Лайтмана с детской надеждой и верой в лучшее. Так обычно характеризуют преданность.
В памяти всплывали обрывки каких-то фраз. Почему-то захотелось, чтобы к горящей коже прикоснулись прохладные руки Джиллиан. Словно в замедленной съёмке перед глазами мелькали кадры из жизни. Любовь, предательство, снова любовь. Вперемешку со всем этим Лайтман должен был знать, успели ли они увести людей. Не зря ли было всё то, что несло в себе подобные последствия.
- Кэл… - вновь повторил Локер, заметив, что Лайтман опять теряет сознание.
Оклик сработал весьма болезненно. С закрытыми глазами Кэлу было гораздо проще. Не так сильно болела голова, впрочем, Лайтман уже не мог сказать точно, что болит сильно, а что не болит вообще. Хриплый стон всё же вырвался наружу, когда мужчина попытался пошевелиться, и Локер расценил это как признак того, что его наконец услышали. Открыть глаза снова эксперту не удалось. Иллай спохватился. Начал вновь искать на шее начальника пульс.
- Угомонись… - одними губами попросил Лайтман.
Парень замер и сдержано кивнул. Оставаться объективным в подобной ситуации было довольно трудно.
- Мы в вертолёте. В больнице нас уже ждут! – тихо сообщил он.
- Люди живы? – всё так же едва слышно поинтересовался Кэл.
- Да! – Локер улыбнулся сквозь выступившие слёзы. Ему казалось, эта улыбка очень важна, не смотря на то, что Лайтман её не мог увидеть. Голос дрожал. – Все живы. Получилось.
- Хорошо… – Кэл судорожно втянул в грудь воздух, проваливаясь в туманную пустоту.
- Лайтман? – Локер поёжился. Позвал мужчина, чтобы просто услышать ответ. Ему вдруг стало не по себе от мысли, что ответа может и не последовать. Так и вышло. Кэл снова был без сознания.
========== Глава 20 ==========
Иллай мечтал о тишине. По большому счёту, ему было всё равно, как именно он с ней столкнётся. Будет это тогда, когда он останется один, или в этот момент с ним рядом кто-то всё же будет.
По прибытию в больницу было много шума и суматохи. До тошноты раздражали однотипные вопросы, ответы на которые были более чем очевидными. Беспрерывный поток врачей, вновь вопросы, указания, а в ответ лишь энергичное кивание головой, которое, кстати, тоже давалось с огромным трудом. Тело болело, нет, даже не болело, ныло.
До сегодняшнего утра, Локер никогда раньше не летал на вертолёте. И вот приземлившись на землю, он не мог вспомнить, что именно ощущал паря в небе. Чувствовал ли беспокойство, было ли заветное и желанное ощущение растекающегося по крови горячего адреналина. Было ли хоть что-то, за исключением воспоминаний, возвращающих его к разрушенному храму на полуострове Африки вновь и вновь. Остался довольно неприятный, болезненный осадок. Словно что-то осталось незавершённым. Глупое желание вернуться назад и понять, проверяя снова и снова, что же было не доделано или в противном случае, что было сделано, но не так.
Здесь среди своих друзей, близких и не очень, Иллай чувствовал себя словно под прицелом. Будто люди, которые его окружали, были киллерами, державшими его на мушке. Смотреть в глаза Эмили он не решился бы. Речь была не в том, что он чувствовал за собой вину, просто думал, что она будет винить его за то, что её отец пострадал больше, серьёзней. А взглянув на Фостер, понял, что лучше бы его винили, чем умоляли объяснить всё то, что происходило за минувшие сутки. И только Торрес смотрела в его глаза с нежной тревогой. Желая разделить беспрерывный поток неконтролируемых эмоций. Возможно, она единственная из всех присутствующих способна рассуждать трезво. Та, кто могла бы попросить людей хоть немного подождать с расспросами.
Одинарная палата, предоставленная Локеру больницей – стала спасением. За закрытой дверью шум стихал, и уши постепенно переставали разрываться от боли. Лекарства начинали действовать. Глаза наполнялись свинцом и невольно закрывались, умоляя тело отдохнуть. Чья-то рука погладила его по волосам, а затем переместилась на его руку:
- Поспи, я посижу с тобой… - тихо сказала Рия.
Иллай проваливался в туманную дымку, с благодарностью сжав тёплую ладонь.
***
Тихий цокот каблуков по плитке в больничном коридоре, ведущем к реанимационному отделу, вывел Джиллиан из глубокой задумчивости. Мысли в её голове хаотично метались из стороны в сторону, то давая возможность насладиться фактом, что её мужчина жив, то вновь бросая в холод от страха, что его жизнь до сих пор балансирует на грани:
- Фостер! – Тихо позвала Ландау, присаживаясь рядом с психологом. – Как он?
- Врач ещё не выходил… - Джилл перевела взгляд на бывшую жену Лайтмана, сглотнув подступивший к горлу ком. – Где Эмили?
- Я рассказала ей то, что знала сама. Но решила, что будет глупо везти её сюда сейчас, – Зоуи устало облокотилась о стену, запрокинув голову. - У неё истерика. Ты же знаешь, как она привязана к Кэлу.
- Дети переживают подобное тяжелей, чем взрослые… - тихо заметила Фостер, стараясь побороть дрожание в голосе.
- Тогда, ты ещё ребёнок, Джиллиан! – женщина тяжело вздохнула. Фостер действительно едва сдерживала новые приступы истерики внутри. – Понимаю, что говорить об этом нет смысла, но какого чёрта его понесло на Африканский полуостров?
- Работа… – Джиллиан передёрнула плечом, отгоняя наваливающуюся на неё дрожь.
Сейчас она была не в том состоянии, чтобы что-то разъяснять Зоуи. Ей было понятно, что и женщина, сидящая рядом с ней сейчас, вовсе не хочет слушать какие-то причины. Попросту нужно было отвлечься от плохих мыслей, закрадывающихся в голову. Оставалось лишь выдержать оставшиеся минуты, пережить это невыносимое ощущение опустошённости.
- Оставить Эмили, уехать непонятно куда… Рисковать своей жизнью, и всё ради чего? Чтобы кому-то в очередной раз угодить! Ради работы? Я злюсь, безмерно злюсь! Когда его выпишут из больницы…
- Я должна была лететь вместе с ним… – прервав поток неприятной речи Зоуи, Джиллиан прикрыла глаза, надеясь, что пульсирующая в висках боль хоть на мгновение оставит её в покое. На влажных от слёз щеках, вновь появились свежие, солёные дорожки. – Мы разругались, и Кэл… уехал с Локером.
- И ты решила, что виновата в этом? – темноволосая женщина серьёзно посмотрела на собеседницу. - Кэл взял Локера не потому, что вы поругались, а потому, что скорей всего наперёд знал, чем рискует. Не думай, что легче было бы, если бы ты была там вместе с ним.
– Он мог сказать мне, если причина не в ссоре…
- Привыкай к тому, что многого теперь он говорить тебе не будет! - Зоуи нервно одёрнула рукав пиджака. – Он всегда так делал, и так будет делать, когда испытывает к человеку нечто большее, чем просто необходимость. Ты нужна ему, он тебя любит. Этим всё сказано.
- Ты забегаешь вперёд, – Джиллиан с грустью перевела на Ландау взгляд. – И сейчас не время говорить о чувствах.
- Самое время, как мне кажется! – бывшая жена Лайтмана устало прикрыла глаза, дрожащими руками потирая виски. – Эмили все эти дни была с тобой?
- Большую часть времени.
- По крайней мере, он позаботился о том, что бы наша дочь не осталась одна…
***
К полудню больница была до отказа забита людьми. По коридорам то и дело, сменяя друг друга, проносились врачи, на ходу перекидываясь диагнозами и новостями об общем состоянии тех или иных поступивших пациентах. Но ничего не было слышно о Кэле.
Вы когда-нибудь слышали, как невыносимо визжит струна скрипки, когда кто-то нарочно медленно растягивает её? Как её писк постепенно превращается в рёв, оглушая до неприятных колик. Такие звуки слышат люди, которым до потери сознания необходимо найти утешение в близости родного человека. Человека, ожидая которого и Джиллиан, и Зоуи неформально сблизились. Провели параллель, отсекающую нелепые статусы «бывших и настоящих». Неважно, что завтра всё вернётся на прежние места. Ландау вновь будет давать Кэлу ценные указания по воспитанию их общей дочери, а Фостер будет готовить ему вкусный кофе по утрам перед работой. Главное, что сейчас, объединённые общим горем, они могли сказать друг другу много того, что выдёргивало бы их из ступора:
- Кто здесь родственники Кэла Лайтмана? – громко спросил высокий мужчина в белом халате, неожиданно появившийся в коридоре.
- Мы здесь! - сообщила Зоуи, первой очнувшись от размышлений.
Женщины торопливо поднялись с места и так же быстро приблизились к врачу.
- Кем вы приходитесь мистеру Лайтману?
- Я его бывшая жена. Моё имя Зоуи Ландау. А это Джиллиан Фостер, его подруга, они живут вместе, – психолог ничего не добавила.
Начинать нелепое размышление о том, насколько неразумным было заявление Ландау, и насколько это было поспешно, не было никакого смысла. Врача ответ вполне устроил, в подтверждение он сдержано кивнул и продолжил:
- Для начала успокойтесь. Самое страшное уже позади. Операция прошла более чем успешно. Во время взрыва мистер Лайтман получил довольно серьёзные повреждения. Я не беру во внимание мелкие ссадины, царапины и порезы. Все осколки, которые приняло в себя его тело, мы извлекли. Их было довольно много, и некоторые из них находились в зоне риска, - врач перевёл дыхание, а затем, активно жестикулируя руками, продолжил: - Так врачи называют зоны, в которых располагаются жизненно важные органы. Сердце и так далее. Всё необходимое было сделано, теперь дело за организмом, который, я должен сказать, довольно крепок и вынослив. Далее обширное сотрясение мозга. Не нужно сразу паниковать, оно не повреждает мозг в плане умственного развития, но имеет последствия в будущем. Возможно в виде сильных головных болей. У некоторого типа людей это длится недолго, у остальной части остаётся навсегда. Это не смертельно. всё лечится. Нет ничего невозможного.
- Как он сейчас? – Джиллиан закусила губу.
Слёз, практически не осталось, но влага в глазах начала неприятно покалывать.
- Учитывая все факторы, состояние стабильно тяжёлое. Затруднение в дыхательной системе восстановится через определённое время, это последствия тяжести, которую приняло его тело на себя. Есть риск частичной потери памяти, но это быстро пройдёт. Нужен покой и уход.
- Когда можно будет его увидеть? – Ландау нежно сжала плечо Фостер на мгновение, проявляя поддержку. Скорее этим пытаясь успокоить и себя саму.
- Его выводят из наркоза. Будем наблюдать, если всё пойдёт хорошо, к утру мы переведём его в одинарную палату при реанимации, где вы сможете его навещать. Медсестра выпишет вам список необходимых лекарств и продуктов, которые можно будет приносить. Так же, можете взять удобную для него одежду. Не каждому по нраву больничные рубашки.
- Спасибо… – Фостер слабо улыбнулась.
Сердце бешено колотилось то ли от радости, что всё идёт на поправку, то ли от тревожного представления их первой встречи после всего случившегося.
- Он настоящий везунчик! - на мгновение, задумавшись, сообщил доктор. - Второй мужчина, которого доставили вместе с мистером Лайтманом, умер на операционном столе несколько часов назад. Травмы несовместимые с жизнью…
Врач ушёл, а Зоуи с заметным облегчением выпустила из лёгких воздух. Новости были не лучшими, полученные Кэлом травмы - серьёзными, но осознание того, что он жив, что поправится, была важней других счастливых вестей. Теперь можно было рассказать обо всём и Эмили, которая до сих пор не пришла в себя от услышанного раньше от мамы.
- Тебе нужно отдохнуть, Джиллиан. Поезжай домой. О нём здесь позаботятся сегодня.
- Я останусь, – Джилл облизнула пересохшие губы. – Мне будет спокойней, если я буду здесь.
- Тогда найди место, где сможешь хоть несколько минут посидеть в тишине. Выпей крепкого чая. Мне нужно заехать домой, чтобы Эмили не изводила себя. А потом встретить в аэропорту Гарри.
- Конечно. Я понимаю, – женщины обменялись ободряющими улыбками.
- К вечеру я ещё появлюсь здесь. Если что-то изменится, позвони.
- Конечно.
***
Организм Кэла и впрямь оказался сильным и выносливым. Он быстро шёл на поправку. Его лечащий врач Адам Катнер сообщил, что пациент пришёл в себя и, получив все необходимые лекарства, спит, набираясь сил. Говорить о переводе в палату при отделении реабилитации было слишком рано, но к вечеру следующего дня, как и предполагалось, Кэла Лайтмана перевели в одиночную палату при реанимации. Оставив при пациенте круглосуточное наблюдение.
Джиллиан сидела у кровати Кэла с момента его перевода. Страх встречи с ним остался где-то позади. Теперь было только это трепетное чувство, которое обычно испытывают матери к своим детям. Хотелось защитить его, заботиться о нём.
Мужчина, руку которого она так нежно держала, всё ещё спал, давая Фостер возможность изучить его лицо без стеснения. Оно не было страшным, пугающим, отталкивающим. Скорей, выглядело так, словно, Кэл в очередной раз затеял игру, которая требовала допинга в виде чужого кулака. Мелкие царапины, усеявшие его лоб и щёки, глубокий порез на подбородке - всё это было незначительным, неважным. Пройдёт какое-то время, и от них не останется следа. Рубцы на голове затянутся, впрочем, за густыми волосами их никто бы и не увидел. Швы, наложенные хирургами в операционной, через неделю снимут, оставив на груди и спине, незначительные, бледные полоски, которые легко будет скрывать одежда.