— Мистер Малфой, что вы городите? — взвыл Уитмор.
Скорпиус, воодушевленно пересказывающий до этого момента сюжет серила «Ходячие мертвецы», в который вплел легенду о «великом шпионе Доминик Уизли» и скрепил все до кучи своим велегласным талантом, умолк и с негодованием взглянул на констебля.
— Не верите, да? — хмыкнул он.
— Ни единому слову, — кивнул Уитмор. — И знаете, мне сейчас очень хочется проверить вас на наркотики.
— Ой, будто вы что-то обнаружите, — нервно хихикнул Скорпиус.
— Мистер Малфой, я жду.
Скорпиус закатил глаза и закинул ногу за ногу.
Его совершенно не пугал тот факт, что сейчас на него грозным взглядом смотрит констебль.
О возможном сроке в тюрьме он тоже не думал.
Гувернер был просто раздражен.
От любимой девушки его отделял лишь тонкий слой земли и крышка дубового гроба, к этому дню он стремился все это время, просыпался и засыпал с мыслями об этой ночи, но какие-то жалкие маглы позволили себе просто взять и перечеркнуть планы Скорпиуса Малфоя.
— Хорошо, — холодно произнес Скорпиус. — Я расскажу правду.
Уитмор демонстративно уселся поудобнее.
— Я потомственный волшебник, уроженец древнейшего и благороднейшего рода Малфоев. Окончил школу магии, затем сделал этой самой Доминик Марион Уизли предложение руки и сердца, на которое она ответила согласием. Потом я умер, а примерно через год Доминик погибла под колесами «Форда» пьяного водителя. Потом я воскрес, а годы спустя понял, как воскресить и мою невесту. И вы отвлекли меня от этого, и, как видите, я недоволен.
— Малфой, не раздражайте меня, — взмолился Уитмор. — Ну вы уже такого наплели…хоть, ей-богу, книгу пиши…
Скорпиус, будучи готовым к такому ответу, вытащил из кармана джинсов волшебную палочку, направил ее на табельный пистолет Уитмора, кобура которого виднелась на ремне у констебля.
— Акцио, — быстро сказал Скорпиус, прежде чем Уитмор открыл рот.
Пистолет тут же метнулся ему в руку, и гувернер, не обращая внимание на то, как рот констебля раскрылся настолько широко, что образовал идеально ровную букву «о», приставил холодное дуло к виску и нажал на курок.
— Итак, вы меня услышали, Уитмор, — вещал Скорпиус, расхаживая по кабинету, как хозяин.
— Господи, спаси и сохрани, огради меня молитвами всепречистия…
— Сейчас мы с друзьями дружно уходим и все равно рано или поздно раскопаем могилу Доминик. Вы же закроете на это глаза, или последствия будут…
— … силою честного и животворящего креста… — бормотал бледный, как мел, констебль, забившись в угол и тыкая в Скорпиуса «животворящим» крестом, сооруженным из длинной деревянной линейки и карандаша. — Изыди, Сатана!
— Я не Сатана, не льстите мне, — улыбнулся Скорпиус, осторожно ощупав пальцами висок, который минуту назад пронзила пуля: рана затянулась молниеносно, оставив лишь следы крови по всему кабинету, на лице и светлых волосах Малфоя. — Так вот, я могу запросто стереть вам память, но не стану, потому как вы должны помнить меня, не факт же, что наша доблестная полиция не задержит меня на кладбище снова.
— … избавь меня от чародейства, проклятия, сглаза и от всякого навета вражия…
— Вы где на полицейского учились? В Ватикане? — хихикнул Скорпиус. — Ну еще водицы святой мне в лицо плесните.
Судя по всему, Уитмор лихорадочно начал думать, есть ли где-нибудь соль.
В коридоре участка толпились полицейские, прибежавшие на звук выстрела, но Скорпиус, предусмотрительно закрыв дверь на замок, не обращал на крики и ходьбу никакого внимания.
— Сейчас я выйду, а вы объясните своим коллегам, что выстрел произошел случайно, — протянул Скорпиус, легким взмахом волшебной палочки очищая от крови кабинет. – И, Бога ради, уберите этот крест.
Уитмор побледнел еще сильнее.
Скорпиус, покачав головой, преспокойно вышел из кабинета и, дождавшись друзей на улице, хитро сверлил взглядом окна кабинета несчастного констебля, который в секунду уверовал и в Бога, и в дьявола, и в справедливость.
— Ал, я, по ходу, нашел идеального мужа для Лили, — сунув руки в карманы пальто, сказал Скорпиус, вспомнив, как констебль лихо соорудил из подручных материалов «животворящий крест». — А как он на одном дыхании мне половину молитвенника зачитал…
Альбус хмыкнул и, устало упав на мягкий диван в гостиной квартиры на Шафтсбери-авеню, прикрыл глаза.
— Вообще, Скорпиус, проблем будет немерено, — напомнил Луи, откупорив бутылку красного вина. — Магия на глазах у магла, запугивание…
— Ой все, — отмахнулся Скорпиус. — Меня больше нервирует тот факт, что надо выждать еще некоторое время, прежде чем снова идти на Хайгейтское кладбище. Иначе полиция подумает, что мы гребанные идиоты.
Луи пожал плечами и сел в кресло.
По крайней мере они уже совсем рядом.
Если бы чертовы маглы не были бы столь навязчивыми.
====== Мертвая невеста ======
Надо сказать, что как бы сильно желание осуществить задуманное не занимало бы мысли Скорпиуса, здравый смысл взял верх и старательно удерживал его от безумной идеи продолжить расхищение могилы сразу же после того, как он с друзьями покинул полицейский участок.
Время тикало, прошла неделя, за ней и другая, вот уже на календаре красовалось тридцать первое октября. И именно в этот день, а вернее в эту ночь, друзья, вооружившись странным арсеналом (лопатами и философским камнем), вернулись на Хайгейтское кладбище к могиле Доминик Марион Уизли.
— Порядок? — спросил Ал, наконец воткнув лопату в землю после нескольких часов поиска могилы и копания.
— Ну как тебе сказать, я стою у раздербашеного гроба моей сестры и смотрю на то, что от нее осталось. — Кажется, Луи был близок к нервному срыву.
Ал перевел осторожный взгляд на Скорпиуса, который за этот вечер почти все время молчал.
Гувернер своей бледностью и выражением лица мало чем отличался от каменного ангела, скорбящего на могиле Доминик.
— Может, накатим? — вдруг сказал Скорпиус.
— Да, это очень кстати, — закивал Луи.
Скорпиус достал флягу, полагаясь на то, что его излюбленное «винишко» придаст им сил и смелости и, сделав глоток, передал ее собратьям по плану.
Оттягивать дальше нельзя было по той простой причине, что ближе к полуночи на Хайгейтское кладбище, прослывшее во всей Англии средоточием мистики, подтягивались в эту хэллоуинскую ночь подростки, переодетые в типичные костюмы «сексуальных ведьмочек-вампиров с нарисованными алой гуашью кровью у губ». Скорпиус, достав из рюкзака тяжелый артефакт, размотал полотенце, в которое тот был завернут и спустился в разрытую могилу.
Крышку гроба Луи разломал лопатой, однако не в щепки, поэтому за ней, чуть сдвинутой, не был виден скелет, лишь виднелся грязный край платья из некогда белого шифона.
Скорпиус выставил руку с философским камнем вперед и замер.
— Ал, что я там говорил, чтоб Луи ожил? — прошептал Скорпиус, когда пятая минута такой позы не принесла никаких результатов.
Альбус задумался и, почесав затылок, протянул:
— Кажись «Пикачу, я выбираю тебя!».
— Пикачу, я выбираю тебя! — дрогнувшим голосом произнес Скорпиус.
— Какой Пикачу? — взвыл Луи, закрыв лицо руками.
Этот смешно выглядящий со стороны, но совсем не смешной по факту момент, когда кажется, что ты вроде знаешь, что делать, но не получается.
Как в телешоу: угадал все буквы, но не смог назвать слово.
И снова по новой, как в тот раз, морге.
В ход пошли «танцы с бубнами», махание камнем в разные стороны, избиение артефактом крышки гроба. Луи, как убежденный католик, начал читать молитву, прижимая сложенные в замок руки к нательному кресту.
Альбус стоял и не знал, что делать: то ли забрать у Скорпиуса камень и что-то думать самому, то ли вспомнить хоть какую-нибудь молитву и присоединиться к Луи.
— Парни, оно шевелится, — послышался вдруг голос Альбуса, прозвучавший как в тумане.
Скорпиус круто обернулся и, к своему ужасу увидел, что показывает друг не на скелет в гробу, а на надгробную статую ангела.
— Ал, хорош уже пить это винище, — буркнул Скорпиус, но вдруг сам заметил, что вытесанные из камня крылья дрогнули.
— Какого…
— В гроб загляните, дурни, — скрипуче и совсем не «ангельской трелью», произнесла статуя. — И бегите отсюда.
Скорпиус и Луи переглянулись.
— Только честно, что это было за вино? — прошептал перепуганный Альбус и, на всякий случай, потыкал статую пальцем.
Та даже не дрогнула. Камень и есть камень.
Луи тоже спустился в могилу и, приподняв тяжелую крышку гроба, сдвинул ее в сторону.
На казавшейся ветхой и пыльной бархатной обивке лежала вряд ли живая фигура, в которой, впрочем, Доминик узнавалась.
Вместо груды костей, утопающих в шифоновом платье, в гробу лежало очень худое тело, больше похожее на обтянутый серой кожей покойника скелет. Лишь растрёпанная копна тусклых волос напоминала о красавице Доминик, по крайней мере о такой, как ее помнили.
— Почему не сразу? — опешил Скорпиус, глядя на неживое тело. — Луи оклемался спустя минут десять.
— Луи был мертв пару дней, а Доминик…лет семь, не меньше, — предположил Альбус. — Черт, я надеялся, что она вылезет из гроба и все.
Луи, наклонившись, осторожно поднял покойницу на руки и перекинул через плечо невесомое тело, похожее в таком ракурсе на тряпичную куклу, сшитую безумным поклонником мультфильмов Тима Бёртона.
— Надо уходить, — произнес оборотень, выбравшись из могилы. — Статуя сказала уходить.
— Аргумент, — кивнул Скорпиус и снова взял лопату. — Надо закопать этот «котлован», пока мракоборцы не набежали.
— Закопать-то закопаем, — сказал Альбус. — Но как донести ее домой? Трансгрессировать с неживым…может расщепить.
Скорпиус нахмурился и задумался.
Могила была почти закопана, когда голову Скорпиуса озарила идея.
— Ты больной, понимаешь? — шипел Альбус. — Нас всех посадят.
— Скорпиус, ну как так можно? Ты просто генерируешь идиотские идеи.
— Спокойно, — прошептал Скорпиус. — Сейчас Хэллоуин, маглы разоделись в хрен знает что, это спасает.
В вагоне метро было людно, несмотря на то, что приближалась полночь. Чудом успев до закрытия метро, друзья заскочили в вагон и, усевшись на свободные места у самого выхода, как могли, пытались не привлекать внимания.
По логике, у них должно было получиться. Несколько подростков в вагоне, с перемазанными гримом лицами, явно спешили на хэллоуинскую вечеринку, там, у поручня, стояла девушка в костюме медсестры, заляпанным бутафорской кровью, какой-то идиот с маской монстра на голове явно ничего не видел и нашел поручень наощупь. Доминик вполне могла сойти за обычную девчонку, гуляющую в канун Дня всех святых на людных лондонских улицах, в костюме…эээ…мертвой невесты.
Могла, но не сошла.
По той простой причине, что невеста действительно была мертвой.
Сейчас она уже не болталась на плече Луи, а была усажена на сидение и поддерживалась с одной стороны братом, а с другой — Скорпиусом, который, осторожно сжимая ее безжизненную костлявую руку, то и дело поправлял свободной рукой спутанные волосы Доминик, прикрывая ими ее лицо.
На них смотрели. Даже пялились. Шептались, почему же девушка не двигается.
Наконец один почтенный господин, явно ехавший с вокзала, судя по саквояжу, запахнул ворот своего твидового пальто и поинтересовался:
— С девушкой все в порядке?
— Абсолютно, — кивнул Альбус, поднявшись с сидения и закрыв своим телом Доминик.
— Вы уверены? Кажется, ей…нехорошо.
«И это мягко сказано» — подумал Скорпиус, не зная, чем скрыть трупные пятна на руках Доминик.
— Почему она так легко одета? — не унимался джентльмен.
— Закаляется, — нервно сказал Луи.
— Может, стоит вызвать полицию и…
— Какая полиция? — возмутился Скорпиус. — Вы что, не узнали ее?
Три взгляда: Ала, Луи и мужчины удивленно взглянули на него.
— Это ж Доминик Уизли! — воскликнул гувернер, чувствуя прилив фантазии. — Двукратный лауреат премии «Золотой глобус» за лучшую женскую роль второго плана. Она в «Ходячих мертвецах» зомби играет.
Луи усиленно закивал.
— Вот, отсняли сегодня десятый сезон, домой звезду везем, — добавил Скорпиус. — Так на метро спешили, что даже грим с нее смыть не успели.
Мужчина явно поверил, хотя бдительность до конца не растерял.
— А почему девушка без сознания?
— Я ж вам говорю, сезон десятый отсняли, — раздраженно соврал Скорпиус. — Ну наклюкалась немного на банкете…
— Две бутылки шампанского и коньяк, — покачал головой Альбус.
— И без закуси, — добавил Луи.
Пассажиры, краем уха слыша этот бред, явно заинтересовались и начали пялиться еще сильнее.
— А почему на метро? — спросил кто-то.
— Ну я же сказал, — прорычал Скорпиус. — Отсняли десятый сезон, актриса перебрала с бухлишком. Везде папарацци. Только в метро от них и скрылись.
— А почему с лопатами?
Скорпиус простонал что-то матерное и прищурился.
— Отсняли десятый сезон. Актриса нажралась на банкете. Мы бежали от папарацци. Так спешили, что реквизит не сдали.
— Лестер-Сквер! — крикнул Луи, когда они остановились на нужной станции. — На выход! Звезда «Ходячих мертвецов» выходит, а ну разошлись все!
Скорпиус пулей вылетел из вагона и, крепко держа лопату, дождался, пока Ал, сжимающий свою лопату, выйдет за ним, а Луи, снова взваливший тело Доминик на плечо, выйдет последним под аплодисменты пассажиров «великой актрисе».
До Шафтсбери-авеню идти от силы десять минут. Внимания не привлекали, местный народец явно принял Доминик за вырядившуюся к Хэллоуину девчонку.
— Ну вот и все, — сказал Луи, опустив Доминик прямо на кухонный стол.
— Я тут подумал, — протянул Скорпиус.
— Да ладно? — ахнул Ал.
— Быть не может, — хмыкнул Луи.
— А если она реально как в «Ходячих мертвецах» будет?
— Скорпиус, ты идиот, — слабо улыбнулся Луи. — Сам наврал, сам поверил. Если теория верна, остается лишь ждать, пока она будет похожа на живую.
Скорпиус снова задумался.
— То есть, чем дольше человек мертв, тем дольше он возрождается? Если Луи ожил за считанные минуты, Доминик пока еще не совсем, хотя прошел час… Выходит, если воскресить умерших, скажем, двести лет назад, то это…
— … прямой путь к зомби-апокалипсису, — скорбно заметил Альбус, опустив куртку на диван. — Давайте отдыхать, не знаю как вы, а я устал.
— Согласен, — кивнул Луи. — Отнесу Доминик в комнату.
Луи вышел из комнаты, оставив тело на кровати, и, не оглядываясь, снова спустился на кухню, где уже кипел чайник. Скорпиус, дождавшись, пока друг уйдет, вошел в комнату и, присев на кровать рядом с мертвой невестой, включил лампу и внимательно взглянул в сероватое изможденное лицо с неестественно острыми скулами и бескровными губами. Растрепанные волосы, словно тусклая рыжеватая солома, рассыпались по подушке. Костлявые руки не хватало только сложить на груди, для завершения картины мертвеца.
Скорпиус улыбнулся и, поцеловав холодный лоб, поймал себя на жуткой, непонятной мысли о том, что никого более красивого он в своей жизни не видел.
====== Инквизитор ======
Тридцать относительно спокойных дней спустя
Скорпиус подцепил пальцами занавеску и отодвинул ее в сторону. Темнело рано, еще не было и семи вечера, а на деревню Билбери уже давно надвигалась темень. Ферма Галлагеров, которая стала временным пристанищем, была огромной, территория куда больше Малфой-мэнора, и для того, чтоб со второго этажа дома разглядеть то, что происходило за забором, требовался бы, по идее, бинокль, но Скорпиусу вполне хватало своего зрения, чтоб разглядеть блеск фар припаркованного у орешника «Седана». Значит, этот человек так никуда и не уехал.
— Он не уходит, — произнес Скорпиус, оторвав взгляд от фар. — И даже не пытается прятаться.