- ЕСТЬ НЕ ОРАТЬ, ПРОФЕССОР САЛЬВАТОРЕ! – рявкнул Гарри. – СЛУЖУ ДОБЛЕСТНОЙ АРМИИ ХОГВАРТСА!
- Поттер, – прошипел Деймон, схватив своего любимчика за ноздри. – Тихо, я сказал. Никому не орать, иначе…
- Кто пиздит гречку?! – Душещипательный ор из кухни заставил командора посинеть от ужаса. – Опять какая-то паскуда целую пачку спиз….
- Тихо, – взмолился Деймон, швырнув в появившегося на палубе повара пустую банку из-под тушенки, служившую пепельницей. – Мы в очень большой опасности. Не поднимайте шум…
- НЕТ, ЕЛЕНА, Я НЕ ИЗМЕНЯЮ ТЕБЕ! – пророкотал Стефан, прижимая к уху мобильный телефон. – Тут нет женщин почти! Ну почему же я сволочь?
Деймон чуть за борт от ужаса не выбросился.
- Закрыли все рты, уроды, – комкая свою рубаху, просипел он. – Мы в Русалочьей бухте и…
- Let it go! –А прославленный исполнитель романсов как раз репетировал свою партию. – Let it go!!!
- Гречка где, твари?!
- Елена, не надо звонить своей бабке и говорить, что на мне порча!
- КАКИЕ БУДУТ РАСПОРЯЖЕНИЯ, ПРОФЕССОР САЛЬВАТОРЕ?!
- ЗАТКНИТЕ ХЛЕБАЛЫ! – рявкнул Деймон, не выдержав этого бедлама.
И тут же об этом пожалел. Грязная вода за бортом тут же забурлила, будто какой-то придурок бросил в нее огромный кипятильник и Эдвард, раскрасневшийся от волнения, не знал, что снимать: рожи команды «Пикачу» или эти странные метаморфозы за бортом.
Потихоньку экипаж начал понимать, что что-то здесь не так. Заткнулись все, даже Сэм. «Хорошие парни», члены синдиката Н.Я.Ш.К.А., мигом отбросили свое занятие (плетение узелков из ленточек) и осторожно свесились за борт. Дин Винчестер тоже смотрел на воду, и к своему ужасу увидел небольшие водоворотики, окружающие броненосец «Пикачу» устрашающим веночком.
Деймон эффектно вытащил из ножен мясницкий нож, при этом, чуть не стянув с себя штаны, и осторожно взглянул на воду.
- А что будет, если в воду плюнуть? – прервал общее напряжение Дин.
- Не смей, придурок, – прошипел Деймон. – Ты разозлишь их еще сильнее…
Смачный плевок, в который его некультурный исполнитель явно вложил все горести, обиды и печаль.
- Стефан, какого хера?! – забывшись, заорал Деймон.
- Ну интересно же, – промямлил Стефан, скромно улыбнувшись.
- Да вы еще нассыте туда! Нет…не смейте…застегни штаны, вша ты подзалупная!
- Смотрите! – крикнул Эдвард, все еще снимающий происходящее за бортом.
Экипаж тут же свесился за борт.
В воде плескалось что-то огромное и, видно, обиженное на плевки, так как рыбий хвост от души пнул борт корабля. На глазах перепуганных путников творилось то, чего так опасался Деймон. На острый камень карабкалось странное существо, гибрид карася и страшной девушки, именуемый в народе милым словом «русалочка».
Русалок оказалось много. Куда больше, чем надеялся отважный командор. Несколько гибридов заняло камни, не боясь поранить свои рыбьи ягодицы, а еще два таких чудища карабкались по якорному тросу на борт.
- РУБИ ТРОС! – дурным голосом заорал Сэм Винчестер, бегая по палубе как ошалелый придурок.
- Я тебе сейчас руку отрублю! Это старинный броненосец! – возмутился Деймон. – Поверните штурвал влево! Корабль занесет, и эти твари упадут.
- Да там же скалы, – возразила Гермиона, закатив глаза.
- Да пошла ты нахуй! – прорычал Деймон, швырнув лохматую девицу за борт.
Недовольный вопль Гермионы вдруг прервало сладостное пение. Тонкие русалочьи голоски выводили какие-то грустные рулады, и, в отличие от Клауса, в ноты попадали.
Русалочья песнь становилась все громче и завораживающее, но матросы, словно окаменевшие и моргнуть не могли, не в силах противостоять гипнозу.
- Закройте уши! – крикнул Эдвард, на которого, в силу его голубизны, обворожительные мелодии не действовали.
- В сторону! – рявкнул Деймон, мигом оклемавшись и схватив в охапку Гарри и Драко, швырнул их на другой конец палубы. – Вспышка справа! Они, блядь, ползут к нам! Слушай мою команду! Закрыть уши, как конюшню перед цыганским табором!
Стефан рухнул на палубу и, корчась в адских муках, насилу заткнул уши валявшимися неподалеку винными пробками. Люцифер, пытаясь восстановить спокойствие, сгрудил няшек в хоровод. Сэм повесил на кладовку с гречкой амбарный замок. И только Дин Винчестер, проявил минутную слабость.
- Эх, держите меня семеро! – завопил он и дельфинчиком прыгнул за борт.
- О Боже! – заорал Эдвард, перекрикивая песни русалок. – Мы его потеряли!
- Еще нет, – крикнул Деймон. – Он зацепился трусами за гвоздь, вбитый в борт! Какая сука вбила гвоздь в бесценный броненосец?!
- Снимите меня! – кричал Дин, мигом потеряв к русалкам интерес. Сейчас он висел в трех метрах от водной глади, трусы предательски трещали, а сердце билось колотушкой.
Но у путешественников были свои проблемы. Одна за одной, русалки карабкались на борт и протягивали костлявые руки к членам экипажа, в особенности к Деймону, который орал, как оперная дива, швыряя в ушлых рыбо-баб, столовые приборы.
- Взвод, готовь оружие, етить твою колотить! – рычал Деймон, отпрыгнув от очередной русалки.
Русалки ползали медленно, их хвосты оставляли склизкие следы на палубе. Невилл судорожно вздохнул, понимая, что убираться будет он.
Счет был на секунды. Не успела одна из русалок прижаться бледными губами к перекошенному рту Стефана, оравшему, что он женат, как дверь одной из кают резко распахнулась, зашибив Эдварда, снимавшего этот экшн на камеру, и на палубу шагнуло нечто, одетое в семейные трусы, майку-алкоголичку и повязанный как мантию пододеяльник.
Клаус Майклсон, прекрасно понимая, что против пения идет только пение, вышел на охоту.
- ТОЛЬКО, – проорал он, раскинув руки. – РЮМКА ВОДКИ НА СТОЛЕ…
Русалки замерли. Их скользкие лица застыли в ужасных гримасах. А пение за бортом стало громче, словно желая показать небритому певцу, кто в этих водах хозяин.
- Спаси нас, о, светлейший! – воскликнул Деймон, воспользовавшись ступором русалок и треснув одной по роже.
- Изыди, отродья Тьмы! – проорал Сэм, скрестив два черпака на подобии животворящего креста. – Это вы у меня гречку тыбрите, проститутки!
Клаус откашлялся и вновь начал петь настолько дурным голосом, что у Стефана из ушей потекла кровь. Русалки заорали, как пожарные сирены и принялись отползать, чтоб упасть за борт и не слышать воистину смертоносного пения.
Клаус, почувствовав себя хозяином морей, раскинул руки и, завершив атаку песней из «Титаника», довел многих матросов до истерики и лопания барабанных перепонок.
Деймон, зажав детям уши, героически орал, не в силах зажать свои. Няшки водили в такт песне хороводы. Сэм, помахивая «животворящим крестом», орал что-то про Родину, гречку и смысл жизни.
-MY HEART WILL GOOO ON!!!!! – голосил Клаус, стоя в луже крови, лившейся из ушей его друзей. – AND OOOOOOOOON!!!!!!
Сиплые визги за бортом стали еще громче. Но, стоило Клаусу взять особо высокую завершающую ноту, как русалки забились в предсмертных конвульсиях, и уже совсем скоро всплыли кверху брюхом, больше не двигаясь. Лишь волны колыхали их гибридные тела, не сумевшие выдержать тягость голосовых связок Клауса Майклсона.
Деймон шатаясь, встал на ноги, и, глядя в упор на Клауса, добродушно улыбнулся.
- Эти морские сучки явно не знали, что мы везем оружие массового поражения! Ура, товарищи!
- Ура! – заголосил экипаж, смакуя первую победу.
- Долгопупс, слушай мою команду, – распорядился Деймон. – Выловить из воды Грейнджер, вернуть на борт Винчестера и помыть палубу, етить ее влево!
- ЕСТЬ ВЫЛОВИТЬ ИЗ ВОДЫ ГРЕЙНДЖЕР, ВЕРНУТЬ НА БОРТ ВИНЧЕСТЕРА И ПОМЫТЬ ПАЛУБУ, ЕТИТЬ ЕЕ ВЛЕВО! – кровожадно рявкнул Невилл.
Деймон опять выпрямился и застыл на носу корабля. В небе блеснула первая звезда, неизменная спутница ночи, полной загадок и приключений.
- Господа, поднять флаг, – гаркнул Деймон. – Нас ждут великие дела!
====== Глава 8. ======
Броненосец «Пикачу» мерно рассекал волны, двигаясь вперед навстречу неизведанным далям. Солнышко уже спряталось за горизонт, создав на борту мистическую атмосферу, которой еще больше таинства прибавляли расставленные вокруг свечи, сплетенные послушниками Люцифера гирлянды и неряшливые кадки с подвявшими цветами. Начищенная до блеска палуба в сумме с этими романтическими метаморфозами «Пикачу» ясно давала понять, что этим вечером на Эдварда Каллена нахлынуло вдохновение.
Точнее, муза посетила клыкастого метросексуала еще утром, когда тот, пытаясь справиться с неожиданно развившейся после встречи с русалками морской болезнью, блевал за борт. Сейчас, с наступлением вечера, Эдвард как раз заканчивал съемки самой, на его взгляд, животрепещущей сцены, для которой и были произведены эти приготовления.
Одетый в нежные шелка Клаус, с припудренной щетиной и густо подведенными бровями, настолько вжился в образ «Сладкоголосой Эльзы», что спел свою знаменитую песню шесть раз, разными голосами, с разной скоростью и разными телодвижениями. Когда же, наконец, это «андрогинное чудо» удалось заткнуть крепким подзатыльником Деймона, Эдвард навел камеру на самого командора, одетого, в честь своего дебюта, в наглаженные недовольной Гермионой портки.
Клаус извивался вокруг своего киношного возлюбленного так, будто сожрал килограмм таблеточек LSD, запил их водкой, разделся догола и полез в трансформаторную будку. «Золотой голос Хогвартса» сначала спел свою коронную песню «Let it go», скача как придурок по палубе, потом, как стриптизер со стажем, крутился вокруг мачты, два раза чуть не падал за борт в порыве чувств, а потом, вспомнив, что существует все-таки сценарий, покраснел и начал придерживаться всех тонкостей, придуманных Эдвардом.
Деймон же стоял как перекошенный памятник жертвам гомосексуализма. На лице – явственное отвращение, дрожащие руки обнимают извивающееся в танцах-песнях-хороводах тело Клауса, а взгляд, адресованный Эдварду Каллену, словно прожигал насквозь, как новомодный лазер, с функцией уничтожения режиссеров-гомосексуалистов.
- А ведь есть же что-то в Эдварде, – прошептал наблюдающий за съемками Стефан, утирая слезы, вызванные драматической сценой Клауса и Деймона.
- Талант, безусловно, – кивнул Дин Винчестер. – Но, по-моему, он как-то немного гей.
- Он человек искусства, мужлан, – прошипел Стефан, звучно высморкавшись в свой пиратский камзол, при виде того, как Деймон, усиленно работающий на камеру, рухнул на колени и начал завывать слезливую песню.
- Какой человек искусства? – не вытерпела Гермиона, закатив глаза. – У него же ни вкуса, ни образования….так, камеру в руки дали, по доброте душевной. Неужели никто не заметил, что в его фильме нет сюжетной линии?
- Грейнджер, пизда ты ушастая, захлопни булькалку! – прорычал Деймон, но, поймав прищуренный глаз Эдварда, мигом вернулся к образу лирического героя, продолжив песню.
-Няшки, срочно в кадр! – махнул рукой Эдвард.
На палубе тут же возник синдикат Н.Я.Ш.К.А., члены которого по случаю съемок сменили свои нежно-голубые мантии на великолепно белые одеяния, похожие на что-то среднее между древнегреческими тогами и мешком для картошки. Медленно передвигаясь, в такт песни Деймона, няшки сгрудились в бессменный хоровод, и, опустив головы, начали кружиться вокруг вошедшего в роль генералиссимуса и Клауса, приложившего ко лбу ладонь, демонстрирующего скорбные рыдания.
- Ну вот кто мне объяснит, почему профессор Сальваторе поет песню «Черный ворон», мистер Майклсон, одетый в женское платье, рыдает, а няшки водят вокруг них хороводы? – взвыла Гермиона.
- Девочка, ты тупая, – прорычал Стефан, израсходовав уже пачку бумажных салфеток, чтоб промокать глаза от слез. – Мы сейчас наблюдаем сцену расставания, так умело обыгранную профессором Сальваторе и мистером Майклсоном, а хоровод «купидонов» словно заключил их в круг, не желая прерывать их пути.
- Вы сами-то поняли, что сказали?
Стефан оскорблено повернул голову в сторону ненавистной девочки и, в очередной раз звонко высморкавшись, проорал:
- Долгопупс!
- Я! – еще громче рявкнул Невилл, перекрикивая пение обожаемого генералиссимуса.
- За борт эту сучку!
Невилл замешкался, хлопая глазенками, явно не понимая, что от него хотят.
- СЕРЖАНТ ДОЛГОПУПС! – прорычал Деймон, спугнув своим голосом няшек. – СКИНУТЬ ЗА БОРТ ЭТУ СУЧКУ, ЕТИТЬ ЕЕ ВЛЕВО КОРОМЫСЛОМ!
- ЕСТЬ СКИНУТЬ ЗА БОРТ ЭТУ СУЧКУ, ЕТИТЬ ЕЕ ВЛЕВО КОРОМЫСЛОМ! – кровожадно рявкнул Невилл.
Ошалелый девичий крик и плеск воды оповестил о том, что исполнительность сержанта Долгопупса всегда была на высоте.
- Снято! – наконец-то заключил Эдвард. – Все молодцы. Клаус…ты просто божество.
Клаус раскраснелся и поклонился, а после, под звучные аплодисменты удалился в свои покои, смывать тональный крем со щетины.
- Итак, господа, – важно произнес Деймон, рядом с которым тут же замельтешили Гарри и Драко, протягивая капитану «Пикачу» махровый халат и чашку чая. – Чует мое сердце, что до Дурмстранга осталось немного. У кого есть идеи по захвату замка?
Воцарилась тишина.
- Как я и думал, мы не стратеги, – покачал головой капитан броненосца. – Сержант Долгопупс!
- Я!
- Немедленно выдать мне гениальный план по захвату Дурмстранга!
- ЕСТЬ НЕМЕДЛЕННО ВЫДАТЬ ВАМ ГЕНИАЛЬНЫЙ ПЛАН ПО ЗАХВАТУ ДУРМСТРАНГА! – кровожадно рявкнул Невилл и тут же исполнил приказ. – Можно на них напасть!
- Да он чертов гений! – восхитился Дин Винчестер. – Как же мы не догадались? Долгопупс, ты просто космос.
Невилл покраснел, как кипящий борщ. Деймон послал своему любимчику гордый взгляд и, резко повернувшись к бескрайней глади воды, сцепил руки за спиной и прищурил глаза.
Постояв так минут сорок, Деймон наконец произнес:
- Так, когда обед?
- ОБЕД! – прорычал Невилл, со всей дури лупя по ведру половником. – ОБЕД! ТОВАРИЩ САЛЬВАТОРЕ ДАЛ ДОБРО НА ЧРЕВОУГОДИЕ!
- Что я дал? – не понял Деймон, на всякий случай строго нахмурив брови.
- Он имел в виду, что ты захотел жрать, – перевел Стефан, глядя за борт. – Деймон, может уже достанем из воды эту противную девку?
- А она еще не утонула? – искренне удивился Деймон.
- Нет, барахтается еще.
- Ага, я понял. РЯДОВОЙ КЕФИРЧИК!
Драко подбежал к любимому учителю со скоростью молодого гепарда, которого заставили выпить канистру дизельного топлива.
- Бросить в Грейнджер якорь!
- Есть бросить в Грейнджер якорь! – весело крикнул Драко.
- А это не слишком, голубчик? – встрял в беседу Люцифер, до этого кормивший чаек перловой кашей.
- Согласен, – кивнул Деймон. – Некого будет забрасывать на минные поля. Кефирчик, выловить ее из воды!
- Зайчики, пойдемте мыть руки, – прощебетал Люцифер, подгоняя няшек. – Да, мои хорошие, вы очень красивые снежинки вырезали из бумаги. Давайте-давайте, покушаем и будем жарить на костре зефирки!
- УРА, ЗЕФИРКИ! – прогудели няшки и ломанулись в ванную.
Сэм Винчестер и несколько матросов уже гремели посудой, сервируя длинный стол, Гарри Поттеру доверили помешивать кисель, Рональд Уизли шинковал капусту для салата. Гречневая каша булькала в казане, который охраняли восемь юнг, вооруженных дробовиками. Гречку Сэм не доверял никому.
Эдвард, переодевшись в розовый пеньюар и пушистые тапки, поправил бигудюшки на голове и быстро направился к столу.
- Мистер Сальваторе, мистер Винчестер, – почтительно кивнул режиссер военруку и трудовику, протягивая им какие-то бумаги. – Снимаем вас в четверг, выучите, пожалуйста, к тому времени вот эти песни.
- Понял, – кивнул Дин. – А что я буду исполнять? «От чего так в России березы шумят» или «Ты неси меня река»?
- Там посмотрим, – сказал Эдвард, растирая на руках автозагар.
- Все жрать! – рявкнул Сэм, долбанув брата половником по затылку. – Не дай Бог кто гречку не доест. У меня каждая крупинка на счету.
- Опять гречка, да он издевается…
- ЗА БОРТ ЕЕ! – рявкнул Сэм, самолично толкнув Гермиону в холодную воду, которая таила свои загадки.
====== Глава 9. ======
Ночь всегда была самым любимым временем Эдварда Каллена. Во-первых, ночью Сэм Винчестер спал в каюте совершенно один. В трусах. А по понедельникам без трусов. Тусклый свет ночника освещал мускулистые изгибы его тела, скрытого днем под костюмом пирата, а рельефный пресс, пахнущий борщом, заставлял мысли путаться в голове, искажая жестокие жизненные реалии на манер немецкого порнофильма. Только под покровом ночи Эдвард мог дать волю своим действиям, мог открыть все дебри своей личины, которую днем прятал за непринужденной скромной маской. Каждую ночь Эдвард был свободен от совести, морали и осуждений и беззастенчиво пользовался беспомощностью спящего Винчестера, чье апполоноподобное тело было спрятано лишь тонкой простыней, совершая свои грязные грехи.