Все было банально и касалось, как обычно, Волдеморта. Семь кусочков души, спрятанных по всему миру. Некоторые были уже использованы, часть – уничтожена. Злодей не умрет до тех пор, пока существует хоть один крестраж. Я уцепилась за смутную мысль, что, пытаясь разрушить один из них, пострадал директор. Но Гарри сам был не уверен в этом, и мысль быстро скрылась. Интересно, что с ним?
Все это я разузнала, бездумно выводя руну. Мы поболтали еще немного, доделали домашнее задание (Гарри на Руны не ходил и сидел с нами просто за компанию), и я отправилась на очередную отработку со Снейпом. Позавчера я, наконец, доварила зелье Ночного Видения, и сегодня меня ждало зелье Прочности.
- Вы опоздали, - прокомментировал мое появление Северус Снейп.
- Прошу прощения, - я сбросила сумку на парту и достала оттуда два экземпляра «Продвинутого Зельеварения». Один мой, другой – Принца-Полукровки. Его я положила на преподавательский стол перед Снейпом. – Возвращаю вам книгу, профессор.
- Не обнаружили больше ничего интересного?
- Обнаружила ваше следящее заклятие, - в тон ему ответила я. Заклятие было наложено мастерски, я даже не заметила, когда он это сделал. Впрочем, я была тише воды последние дни, вряд ли он обнаружил что-нибудь запрещенное. А учебник… что ж, я сделала копию, конечно.
- Даже не буду спрашивать, как вам это удалось, - голос говорил об обратном – он очень хотел узнать, как я его нашла и сняла.
- Хорошая мысль. Было бы еще великолепней, если бы вы ни о чем не спрашивали ближайший час, пока я варю зелье.
- Вы опять дерзите.
- Вы опять отвлекаете меня.
На этом перепалка была закончена. Как ни странно, зелье я сварила с первого раза.
Хэллоуин в Хогвартсе был поистине потрясающим. В Карроте мы никогда не праздновали ничего подобного – даже Рождество проходило у нас весьма аскетически, и я пришла в дикий восторг, увидев все эти резные тыквы, свечи и прочие украшения. На этот праздник маги позволяли себе наряжаться, как вздумается. Различные карнавальные костюмы, маски, крылья и прочее. Было довольно забавно смотреть на вихрь цветов и форм. Я не знала о подобной традиции и не запасла костюм заранее. Но, к счастью, у меня с собой было несколько комплектов веселенькой маггловской одежды еще с Мексики, которую дед наверняка бы выкинул, оставь я ее у него. Поколдовав над ней с помощью палочки и ножниц, я сотворила нечто волшебное и развратное (да, бытовая магия у меня была на среднем уровне, что бы там не думал Снейп, и юбка получилась несколько короче, чем планировалась). Я прицепила к кофте маленький амулет – подарок Эдмонда на день влюбленных (расстались мы ужасно, он не захотел даже говорить со мной, как и другие мои друзья – это было запрещено правилами школы, но амулет был хорош). За спиной распустилась радужная иллюзия крыльев бабочки. Я нацепила маску (смешно, в любой маске меня можно опознать по копне рыжих кудрей) и отправилась в зал.
Блез и Драко решили не посвящать свои костюмы какой либо тематике – атласные рубашки, красивые прически и скромные элегантные маски делали их обоих неотразимыми. Я впервые подумала, что Малфой, оказывается, не просто пакостный засранец, но и довольно привлекательный парень. На миг промелькнуло сожаление, что влюблен он вовсе не в меня. Мы бы замечательно провели время, правда? Но он охотился совершенно за другой принцессой, и, если я хоть что-то понимаю, сегодня у него как никогда есть шанс получить ее нежное сердце.
- Очень… смело, - Блез, как всегда, говорил правду. – Не боишься, что кто-нибудь набросится?
- Может, она этого и ждет, - Малфой толкнул Блеза локтем.
- Попрошу без намеков, Малфой, - я взяла Блеза под руку, и мы отправились в Большой Зал.
Сегодня были разрешены легкоалкогольные напитки (после ухода преподавателей в десять вечера – и тяжелоалкогольные), и веселый школьный народ вовсю зажигал под разнуздалые песенки «Безбашенных Ведьм». Я эту группу слышала впервые, но мотивы у нее были весьма неплохими. Мы нашли Гарри с Гермионой, которая была сегодня особенно очаровательна в карнавальном платье и маске (Рон, слава Мерлину, был зажат Лавандой в дальнем углу), выпили по коктейлю (я пила воду, мой пост еще длился) и рванули на танцплощадку.
Гарри все еще общался с Малфоем весьма натянуто, хотя мы в три голоса заверяли его все это время, что тот не имеет к Волдеморту никакого отношения, и они даже пожали руки позавчера в знак примирения со всеми обидами прошлых лет. Но, к счастью, неловкость была разрушена, стоило появиться Джинни Уизли. Она выглядела просто потрясающе, и неудивительно, что Гарри забыл обо всем, обнимая ее в танце. Малфой тем временем ни на шаг не отходил от Гермионы. После третьей композиции она позвала меня отойти в сторонку выпить воды. Лицо ее раскраснелось.
- Чего он ко мне приклеился, ума не приложу, - Гермиона пила только безалкогольные напитки с соком и газированной водой, я взяла свою простую воду, замахнув стакан залпом. На миг в моих глазах потемнело. Кажется, я перестаралась с согревающим заклинанием, уповая на излишнюю открытость своего наряда, и теперь мучилась от жары.
- Малфой очаровашка, - Мерлин, это я сейчас сказала? Гермиона странно посмотрела на меня.
- Я точно сейчас не с Джинни говорю?
Я пожала плечами и двинулась обратно танцевать. Странно, но мои ноги слегка подкашивались.
Дальнейшие события вечера я помню плохо.
Кажется, я танцую, танцую, танцую… А потом мне становится душно и дурно, я, пошатываясь, выхожу из Большого Зала. Я прижимаюсь лбом к колонне, слабо соображая, что я делаю и что со мной. Я же ничего не пила. Почему я себя так чувствую?! А потом этот настойчивый голос над ухом и рука на моем плече.
- Мисс Берк… Мисс Берк, вы меня слышите?
Я издаю стон и разворачиваюсь к нему лицом. Меня поглощает тьма, которая туманными щупальцами выползает из его зрачков. Но я совсем не боюсь ее, я хочу, трепетно желаю в ней раствориться. Хочу, чтобы она была во мне, была мною, ведь это так прекрасно – состоять из тьмы.
- На вас нет маски, - говорю я и повисаю у него на шее.
- Вы пьяны, - в холодном голосе отвращение.
- Я… я ничего не пила. Профессор…
- Я отведу вас к мадам Помфри.
Еще один стон и, кажется, я теряю равновесие. Он держит меня в руках, где-то, вероятно, за талию, и его лицо так близко. Не знаю, что мной двигает, но я запускаю руки в его волосы, а сама прижимаюсь губами к его губам.
Новый провал в памяти, а потом он уже тащит меня за руку по подземельям.
- Куда мы идем? – слабый лепет вместо голоса.
- Я дам вам зелье, чтобы вы протрезвели, глупая девчонка, - голос походит на рычание.
Следующая картинка – мы в его кабинете, я сижу на диванчике и он сует мне какое-то зелье.
- Я потеряла туфли, - не знаю, почему-то мне кажется это очень важным.
- Выпейте немедленно.
- Найдите мои туфли, - я забираю флакон и набираю зелье в рот, заранее шепча заклинание пленки. Когда он отворачивается, выплевываю смесь вместе с пленкой и уничтожаю следы. – Как я пойду без обуви.
Он снова рычит.
- Вы невыносимы.
Мне хочется, чтобы он остался и обнял меня, а потом… Эти мысли кажутся мне странными, и я останавливаю себя, прежде чем сказать хоть что-то. Он выходит, вероятно, чтобы найти мне обувь. А я валюсь на бок и засыпаю прямо на диванчике, прямо в его кабинете.
========== Глава 8 ==========
Мне еще никогда не было так плохо. Даже после изнурительных тренировок в Карроте, даже после того, как я обожгла все свое тело жутким заклинанием, даже после первого превращения, никогда до этого мне не было так плохо.
Меня тошнит на пол рядом с диваном. Это хорошо, что желудок пустой, иначе я бы испачкала здесь все вокруг. У меня хватает сил, чтобы убрать следы своей дурноты, и я лежу, пытаясь составить из всех этих кусочков и черных кругов цельную картинку мира.
Со мной произошло что-то ужасное. Я не могла совершить такую глупость и напиться прямо во время соблюдения поста. Я же не дура (заявление спорное, но хотелось бы верить). Я помню, что пила только воду. Вода… я проверила ее на яды? Нет, конечно, нет. Хогвартс был безопасным местом, не в пример безопаснее Карроты. Кто мог додуматься отравить меня? Это уже конкретный вопрос. Кто бы это ни был, я найду и отомщу. Если выживу, что сейчас кажется не такой уж и простой задачей.
Меня снова скручивает, и я сгибаюсь, выплевывая на пол, кажется, один лишь желудочный сок – или что там у меня в желудке.
На этот раз сил нет даже на то, чтобы взмахнуть палочкой. Я лежу на диване в кабинете профессора Снейпа, укрытая пледом (вчера он здесь был? Ничего не помню), и мне кажется, что я вот-вот умру. Позовите, кто-нибудь, врача, что ли. Или палача. Ну почему меня не убили этой весной?
С этой оптимистичной мыслью я снова вырубаюсь.
Когда я в следующий раз пришла в себя, в заколдованное окно светило бледное уже ноябрьское солнце (я знала, что кабинет Снейпа под землей, и окно здесь лишь изображает пейзаж). Голова кружилась, а живот болел. Я пыталась вспомнить вчерашний вечер, и воспоминания, которые лезли в мою голову, вовсе не настраивали на хорошее настроение. Я многое успела вчера натворить, правда? И это только из того, что я помнила.
Я села и огляделась. Пол рядом с диваном был чистым. Значит, кто-то приходил и прибрал здесь все. И видел меня в таком ужасном состоянии. Кто-то, вероятно, был профессором Снейпом, которого я вчера поцеловала. О, ужас. Я спрятала лицо в руки. Даже в страшном сне я не могла представить себе такое. В душе было что-то смутное. Кажется, впервые в жизни мне было стыдно.
Рядом с диваном валялись мои туфли, а на столе стояла тарелка с остывшим завтраком и стакан чая. Без молока. Это что, забота? Похоже на последнюю трапезу обреченного на казнь. Все мои желания учтены. Суп-пюре и нормальный чай. Об этих желаниях мог знать только Блез и Северус Снейп, который подглядывал за моими мыслями во время завтрака. Я застонала. Теперь меня точно исключат. Без сомнений. Такой щедрости не бывает просто так.
Желудок скручивало, меня тошнило. Одновременно я хотела есть, и меня тошнило от одного вида еды. К тому же у меня пост… Какой, к черту, пост, если вчера я выпила какую-то дрянь? Теперь все начинать с начала.
Я с помощью палочки подогрела суп и чай и заставила себя проглотить первую ложку. Явно добавлено какое-то зелье. Я на миг засомневалась, но потом решила, что терять уже нечего. Не отравит же он меня, в конце концов. И не напоит Веритасерумом, надеюсь, чтобы вызнать все тайны. Даже он не может быть таким подлым, чтобы сделать это сейчас.
Я съела половину тарелки, выпила чай и покинула гостеприимный кабинет Снейпа, так и не дождавшись хозяина. На душе было нехорошо. Меня явно должны вскоре вызвать к директору.
- Наконец-то! – Блез поймал меня в гостиной. От его бурной энергии у меня вновь закружилась голова. – Снейп сказал, что с тобой все в порядке, но…
Он пропускал занятия, чтобы дождаться меня. Милый, милый Блез. Он усадил меня в кресло возле камина – меня снова трясло от холода, и укрыл покрывалом.
- Кто-то отравил меня, вчера.
Блез замялся.
- Честно говоря, мы с Драко подумали, что ты просто, хм, выпила.
Я подняла на него несчастные глаза.
- Скажи, ты действительно считаешь меня такой идиоткой?
Он медленно покачал головой, с сочувствием глядя на меня.
- Тебе что-нибудь принести?
Забота. Вот, что люблю в друзьях. Они о тебе заботятся, когда тебе плохо.
- Только если кровать. И воды.
Он осторожно подхватил меня на руки и пронес в спальню, чтобы уложить под спасительный балдахин. Затем появился с кувшином воды. Я осушила два стакана, прежде чем откинуться на подушки.
- Блез, я серьезно. Кто-то подмешал мне какую-то дрянь в воду.
- Я тебе верю.
- Что было вчера?
Он отвел глаза.
- Блез?
Парень откашлялся.
- Ну… ты приставала к нам с Малфоем, а потом куда-то пропала. Мы искали тебя, пока не встретили Снейпа. Он сказал, что с тобой все нормально.
- Слишком сильно… приставала?
- Ну-у…
- Блез!
Я застонала. От этих его неопределенностей становилось только хуже.
- Ты поцеловала Малфоя.
Мне захотелось залезть под кровать и никогда оттуда не вылазить. Снова оно. Стыд. Какой кошмар. Это было почти также ужасно, как поцеловать Снейпа. Я спрятала лицо в подушку.
- Ты была, как одержимая, - Блез сегодня кидался из крайности в крайность – от жуткого недоговаривания до бесстыдной правды.
- Так и есть, - глухо простонала я из-под подушки. – Это было зелье Одержимости. Я уверена.
- Кому это надо было, - по голосу я чувствовала, что Блез хмурится.
- Кто бы это ни был, он не жилец.
Весь день, валясь в своей постели, я с тревогой ожидала вызова к директору. Меня навестили Гермиона, Гарри и Джинни, потом подошел даже Малфой.
- Знаю, знаю, Блез мне все рассказал, - отмахнулся он, когда я открыла рот, чтобы извиниться. Он совершенно бессовестно расселся на моей кровати, как когда-то я рассиживалась возле него в Больничном Крыле. Должна признать, если бы мы не начали с взаимных унижений, мы бы неплохо поладили с самого начала. – Но согласись, достойное наказание для твоего дурного характера, а? – он с подозрением разглядел яблоко, лежавшее у меня на тумбочке, и с аппетитом в него вгрызся.
- Отвали, Малфой. Если мы целовались вчера, это еще не значит, что можно вести себя так нахально, - я пыталась восстановить утраченные позиции гордой и независимой и столкнуть его с кровати.
- Ладно, ладно. Но в любом случае, ты неплохо целуешься!
Второе яблоко стукнулось о дверь, которую он успел за собой закрыть.
Почти у всех слизеринцев были амулеты, заглушающие мысли. Слизеринцы вообще осторожный народ. Был он и у Панси Паркинсон, жаль, осторожностью, как и мозгами, Бог ее обделил.
Это действительно было зелье Одержимости, запрещенная смесь, как и зелье Подчинения, которым я поила как-то пару раз Пивза (с тех пор он, кстати, старался не попадаться мне на глаза). Должна признать, она подстраховалась, выкинув и склянку, и не снимая, даже на ночь, свой амулет. Она не учла, что я могу действовать более прямо, и что список подозреваемых, конечно, начинался с нее.
- Петрификус Тоталус! Легиллименс!
И вот, оно все, как на ладони.
- Не знаю, убить тебя сразу, или испробовать свои изобретения, - я расхаживала вокруг нее по спальне, куда она имела неосторожность сунуться вечером. Она, конечно, была не одна, но я успела захлопнуть и зачаровать дверь прямо перед носом у Миллисент. Простой Алохоморой она ее отпереть не смогла, и теперь стучалась и истерично визжала с той стороны. – Или, может, что похуже?
Дед всегда говорил, что хуже смерти может быть только безумие. А хуже безумия – сожаления. Я прикинула варианты и со вздохом отложила заманчивые перспективы. На примете у меня было нечто другое.
- Алопециус! Фините Инкантум!
Девушка села, потрясенно качая головой.
- Что ты сделала? – ее голос дрожал. Скоро узнаешь, сладкая, что я сделала.
- Зелье Одержимости относится к разряду запретных, - сообщила я ей, пряча свою вторую палочку, которую использовала для подобных случаев, в чехол. Ее же я использовала и при изучении темных заклинаний Принца, и когда постигала Анимагию. Вспомнив о том, что пост, после некоторого перерыва, придется начинать заново, я разозлилась еще больше и чуть было не добавила еще парочку милых заклинаний. Но нет, нельзя же быть такой мстительной.
- О чем ты вообще? – она, кажется, здорово испугалась
- Ни о чем. Я тебя прощаю.
Я отперла дверь, и в комнату влетела Миллисент. Она начала что-то орать, но я, оттолкнув ее, проскользнула между любопытствующими слизеринцами, и оказалась в гостиной.