Вечерело. Хагрид в последнее время особо ненавидел темное время суток – не зря говорили, что зло оживает ночью.
То зло, которое теперь обитало рядом с ним – было активным всегда, но в гости приходило только по ночам – вмешивалось во сны, издевалось, ерничало и просто не давало покоя. Лесничий уже триста раз проклял тот день, когда любопытство сыграло с ним шутку. Ужасную и очень жестокую шутку.
— Как дела, Хагрид? — шелестел ветер в черных вершинах деревьев Запретного Леса. — Не поведал ли ты кому-нибудь нашу тайну?
— Ты должен уйти, Хагрид, — шептали голоса, — навсегда, прочь отсюда!
— И молчать. Молчать вечно. Можешь вырезать себе язык, — раздавалось гудение из глубин.
У зла были тысячи разных голосов. Хагрид никогда не знал, как оно заговорит снова. Прошлой ночью оно заговорило с ним через Клыка. Теперь Клык… мертв.
А сегодня зло перешло все возможные границы. Теперь, неизгнанное когда-то, оно изгоняло лесничего из собственного дома. И Хагрид подчинялся. Не мог не подчиниться.
При этом лесничий должен был молчать. Молчать обо всем. В одиночку нести тяжкое бремя знания. Он, правда, пытался извлечь воспоминания. Даже оставил одно из них в бутылке из-под сливочного пива, пока зло не явилось во тьме. Но это не помогло. Наоборот, стало только хуже – страх овладел лесничим, страх перед тем, что Он узнает. Что Он разгневается.
И, видимо, убьет несчастного лесничего. Тут уж никакая магия не спасет от кары.
Уже давно перевалило за полночь, когда дверь в комнату старосты вдруг распахнулась. Глазам Гарри предстал растрепанный и запыхавшийся Северус. Поттер раньше никогда не видел его таким.
— Профессор?
— Они здесь. Нужно уходить. Быстро собирайтесь! — выпалил Снейп, тяжело дыша. Поттер, мгновенно все осознав, схватил палочку и начал скидывать в рюкзак вещи.
— Минуту, профессор, — попросил он.
— Впервые рад тому, что вы ночуете в башне Гриффиндора, — Снейп перевел дыхание и заговорил более ровно. — Невыразимцы переворачивают подземелье вверх дном, ищут вас. Наденьте свою мантию, Поттер! Мы пойдем через тайный проход Аберфорта, но до него еще нужно добраться. Вы готовы?
— Да, профессор.
— Тогда идемте скорее! — Снейп развернулся и быстрым шагом направился к Полной Даме. Гарри поспешно зашагал следом, закидывая рюкзак на плечи и набрасывая мантию-невидимку.
Вместе они вышли в темный, едва освещенный коридор ночного Хогвартса.
— За мной, Поттер! — шепнул Снейп. Вдвоем они зашагали по направлению к лестницам.
Проблемы начались неожиданно.
— Профессор? — окликнул вдруг кто-то Снейпа. Северус побледнел.
— Поттер, ни звука! — процедил он сквозь зубы. Обернулся в сторону невыразимца, внимательно глядящего сквозь Поттера.
— Что-то не так? Вы закончили в подземелье свои дела?
— Профессор, что вы делаете в такой поздний час в таком неожиданном месте? — вкрадчиво поинтересовался невыразимец. — Разве вы не должны быть внизу?
— Я всего лишь совершаю ночной обход замка, — ответил зельевар. — С тех пор, как мистер Филч слегка приболел, на плечи преподавателей была возложена эта посильная ноша. А как же вы? Разве ВЫ не должны быть внизу?
— У нас есть право осмотреть замок более чем полностью, — невыразимец был невозмутим. — С подземельем мы закончили и теперь желаем осмотреть башню Гриффиндора…
— Башню Гриффиндора? — тут Снейп, словно почуяв неладное, отступил на шаг, загораживая собой Гарри. Поттер старался дышать совсем не слышно.
— Да, — подтвердил невыразимец. От стен тенями отделились еще пятеро волшебников в серых мантиях. — Вы чем-то взволнованы, профессор?
— Всего лишь не понимаю, почему нельзя было подождать до завтра. Сейчас все спят, — Снейп старался говорить спокойнее, — завтра им на занятия…
— Таков приказ, — коротко ответил второй невыразимец, до этого молчавший. А затем дернулся в сторону Поттера. Цепкие пальцы в перчатке ухватили тонкую серебристую ткань мантии, делая ее видимой.
Секундное промедление…
— Бегите, Поттер! — заорал Снейп, пугая картины на стенах. — Протего! — почти проревел, создавая щит, отгораживая себя и путь отхода Гарри от невыразимцев.
— Экспеллиармус! — поздно отреагировал один из волшебников в сером. Заклинание разбилось о щит.
— Инкарцеро! — попытался связать Поттера второй. Веревки не достигли цели.
А Поттер побежал. И бежал без оглядки…
…а затем развернулся.
— Профессор! — заорал он. — Пригнитесь!
— Идиот! — заорал в ответ Снейп. Над его ухом пролетело два Ступефая. — Я же сказал тебе бежать, непослушный мальчишка!
— Пригнись, зельевар! Экспульсо! — метнул в сторону Снейпа и невыразимцев заклинание Гарри. Северус рухнул на пол. Прогремел взрыв, разнесший кусок стены в крошку. Невыразимцев раскидало по коридору – один остался лежать, остальные немедленно вскочили.
— Авада Кедавра! — крикнул главный из волшебников в сером. Гарри увернулся от зеленой молнии и кинул второй щит в сторону лежащего Снейпа.
— Сюда, профессор! — позвал он.
Снейпа не нужно было приглашать дважды. Под двойным Протего он кинулся к Поттеру. Над головой пролетело Смертельное, рядом, в стену, ударились красные молнии Оглушающих заклинаний…
— Выручай-комната отменяется, Поттер, — бросил Снейп, достигая Поттера и хватая того за руку. — Бежим в Астрономическую башню! Оттуда – трансгрессируем!
— Экспеллиармус! — невыразимцы уже были рядом. — Ступефай! Петрификус Тоталус!
…и так быстро Гарри еще не бегал.
— Ступефай! — поворот налево. Чуть не поскальзываясь на каменном полу.
— Экспеллиармус! — ступени вверх. Когда же они закончатся?
— Авада Кедавра! — позади рухнул, отколовшись, кусок стены. Интересно, им официально разрешено использовать Непростительные?..
На вершине Астрономической башни было темно и тихо. Нарушая эту тишину, Снейп и Поттер вырвались из стен замка и бросились в объятия друг друга.
— Романтика… башня, ночь, только я и ты… — успел съязвить Поттер, а потом его резко сдернуло с места и унесло вдаль. Зеленая молния ударила в то место, откуда только что трансгрессировали Северус и Гарри.
— Упустили! Черт… — сплюнул один из невыразимцев, тяжело дыша. Их предводитель нахмурился, опускаясь на пол.
— Доложить в штаб! Чертов Поттер!
====== 11. Холодный берег ======
- Ты знаешь, что такое крестражи, мальчик мой? – смотрит на него Дамблдор. Невилл мотает головой.
- Нет, сэр.
- Ну вот и иди на хуй, тупорылый мудак, блядь, книжки не читает нихуя, уебан, сука.
— Поттер… Поттер!
В мутной после трансгрессии голове громко шумел своими холодными водами океан. Вокруг было темно, и даже когда Поттер открыл свои зеленые глаза, он так ничего и не увидел. «Ночь», — понял Поттер неожиданно для себя.
А океан рядом действительно шумел. И этот запах… Он навевал непередаваемые чувства…
— ПОТТЕР, ДА МАТЬ ВАШУ!!!
— Профессор?
До Гарри только сейчас начало доходить. Медленно, по-черепашьи. Поттер, конечно, иногда отличался сообразительностью, но не в этот раз. Гермиона бы давно поняла, что к чему.
Выхватив волшебную палочку, Гарри, похлопав себя по карманам в поисках спичек, плюнул, осознав правду, и Люмосом зажег огонек на ее конце. Свет распространился на пару метров, и Поттер увидел зельевара. Снейп лежал у его ног и медленно, так же, как и соображал Поттер, истекал кровью. Гарри побледнел.
— Профессор, с вами все… — хотел было спросить он, но потом до него дошло, что если из человека течет кровь, то ему, как минимум, немножечко грустно. А в качестве максимума Поттер представлял себе глобальный, истекающий кровью, пиздец.
— Поттер, какой же вы тупой… у меня расщеп… — простонал Снейп, да так, что Гарри немножечко возбудился. — У меня в кармане… экстракт бадьяна… обработайте рану, я вас прошу!
— Да, сейчас! — Гарри немедленно кинулся к зельевару на песок. Ткань рукава его мантии была мокрой и липкой от крови. Нашарив пузырек в кармане Снейпа, Гарри отвернул окровавленный рукав и, стараясь не обращать внимания на отсутствующий шмат мяса, оторвал кусок от мантии, смочил тряпку бадьяном и принялся обрабатывать рану.
— Черт, это была моя любимая мантия… — ухмыльнулся сквозь боль Снейп. — А вы ее так нещадно порвали… минус двадцать… — тут Снейп замолчал, не успев снять баллы за порванную мантию. Гарри было обеспокоился, но потом нащупал пульс – зельевар был жив. Вот рука его не очень хотела заживать…
Значит – нужно больше бадьяна!
Закончив, Поттер поднялся с колен. Теперь, когда профессор был в относительной безопасности, Гарри мог разведать окружающую их обстановку. Однако вокруг было слишком темно, чтобы увидеть хоть что-нибудь дельное. Нужно ждать рассвета – пока же лучи солнца не горели желанием освещать временное пристанище двух беглых волшебников. Или не нужно?
— Люмос Максима! — взмахнул Гарри палочкой. Конец палочки вспыхнул и тут же погас, оставив Поттера в темноте и недоумении.
Почему не сработало заклинание?
— Люмос Максима! — попытался слизеринец снова. И ничего.
— Окей, как скажете… Люмос! — Поттер зажег огонек. Это заклинание работало… Работало же! Так почему не работает Максима?
В голове вдруг всплыли знания о зонах ослабленной магии. Запретных зонах.
Куда они, Мерлин его дери, попали?
Не, серьезно – где они?
Вот океан – совсем рядом. Шумит себе, разбивая волны о каменистый, усыпанный холодным песком берег.
Вот небо над головой – матово-темное, мрачное, без каких-либо намеков на звездный и лунный свет.
Вот песок, забивающийся в кроссовки, холодный и острый, как перец-чили из холодильника.
Да, они действительно на берегу.
Но на каком, мать его, берегу?
— Профессор, — тихо позвал Гарри, но Снейп, видать, надолго вырубился. Он был инициатором трансгрессии, он утянул Поттера сюда. Он должен знать, где они. Ну, да ладно.
Вдруг задул сильный, пробирающий до костей холодный северный ветер – это слетели остатки защиты с двух волшебников, дабы они прочувствовали эту ночь сполна. Поттер поежился. Ему почему-то показалось, что он знает, что это за место.
Океан, холод, северный ветер…
— Мерлин меня дери… — вздохнул Гарри, вдруг пораженный разгадкой. Над океаном, забив на случайные тучи, выползла ярко-желтая луна. — Мерлин меня дери…
Черные тени на фоне ночного светила как бы намекали. Поттер выругался более нецензурно. Все было плохо.
— Профессор, — зная, что не слышит, но не в силах молчать. — Нахера вы притащили нас к Азкабану?
— Значит, Азкабан, — Снейп нахмурился. — И где я свернул не туда? Вот скажите мне, Поттер?
Близилось утро – такое же холодное и пронизанное запахом океана. Двое волшебников, сгорбившись, сидели у скудного, оберегаемого от ветра магией костерка и пытались согреться, выжить еще немного – прежде чем двинуться дальше.
— Когда вы стали подкатывать к моей матери, ваша жизнь уже поехала голубым паровозиком, — Поттер хмуро посмотрел на черные фигуры дементоров, зависшие в холодной дали. — Что, думали, я ничего не вижу?
— Я любил вашу мать с того момента, когда мы впервые повстречались, — Снейп подкинул в костер еще дровишек. — А после смерти вашего отца я, наверное, единственный, кто поддержал ее. И вообще, Поттер, какое вам до этого дело? Или мне напомнить вам, как я застал вас с…
— Молчите, профессор! — погрозил кулаком Снейпу Поттер. — Я был сильно пьян и не понимал, что делаю. А Полумна… она такая добрая и податливая…
— Пить в стенах школы тоже запрещено, кстати, — прищурившись, посмотрел на Гарри Северус. Поттер уткнулся в костер.
— Это вы своему самогонному аппарату скажите, профессор.
— А гнать – не запрещено, — восторжествовало что-то внутри Снейпа, и он улыбнулся.
Утро понемногу вступало в свои права. Прикрытые магическими щитами, укутанные в мантии, двое волшебников сидели и перепирались – просто так. Но каждый из них думал, что им делать. Ни на секунду не переставал думать.
Ведь отсюда нельзя трансгрессировать. Нельзя обойти защиту Азкабана.
А значит, нужно идти куда-то пешком. Искать зону, в которой трансгрессия разрешена. Кто знает, сколько километров придется преодолеть?
И кто знает – что за магия оберегает Азкабан? Быть может, при попытке неудачной трансгрессии их просто разорвет на части?
Все, в общем, было немножечко грустно.
Так думал Поттер, так считал и Снейп.
Впрочем, грусть – обычное явление, когда в километре от тебя над океаном порхают, словно черные бабочки, дементоры.
— Знаете, Поттер, когда вы устанете меня заебывать, я смогу сосредоточиться на решении проблемы, — Снейп задумчиво смотрел вдаль, где парили дементоры, возможно, уже чувствующие, что близ Азкабана появились живые, целые, вкусные души.
— Знаете, профессор, почему мы в запретной зоне? — Гарри не переставал заебывать зельевара.
— Понятно… — вздохнул Снейп. — В общем, Поттер, заткнитесь и внимайте. Выбраться мы не можем. Так?
Гарри, помедлив, кивнул.
— Трансгрессия не работает, магический купол ослабляет и блокирует практически все заклинания, дементоры рядом, — перечислял Северус. — На скалы влезть мы не сможем, защита простирается на многие километры и единственный доступный нам путь…
— Профессор, давайте останемся тут?
— …по воде, а потом – пешочком! Вот. — Снейп довольно посмотрел на Гарри. Слизеринец не знал, что и подумать, как охарактеризовать состояние Северуса Снейпа на данный момент. Когда Снейп вдруг улыбнулся, Поттер понял, что его любимый зельевар чуточку ебнулся.
— Но как же дементоры? — задал вопрос Гарри. Улыбаться Снейп тут же перестал.
— Вы знаете, что такое Патронус, Поттер?
— Ну… — Гарри смутно вспомнил занятия с Люпином на третьем курсе. Тогда он так и не смог вызвать ничего путного. А вот Невилл вызвал большой серебристый страпон – Гермиона страшно завидовала. — Это такое… такое…
— Ну, тогда вам будет грустно, Поттер, — Снейп встал и принялся раздеваться. — А потом вас высосут. Ну, или нас. Хотя второе вот вообще вряд ли.
Гарри пожал плечами.
— Раздеваетесь, чтобы им было удобнее сосать, профессор?
Северус лишь мрачно посмотрел на Гарри, а затем вернул взгляд в черно-жуткую даль.
— Только не говорите, что нам действительно придется плыть! — запротестовал Поттер. Снейп закатил глаза.
— Нет, что вы, Поттер, зачем нам куда-то плыть! Раздевайтесь – мы с вами займемся безудержным горячим сексом на холодном берегу! И дементоров прихватим – они же прекрасно сосут! — Снейп поморщился. — Снимайте одежду, в которой неудобно плыть. Быстро!
— Я не хочу! Давайте останемся здесь еще на пару часов, пока не просветлеет! Здесь вроде бы безопасно и… сухо, — Гарри передергивало лишь от одной мысли о том, что придется окунуться в холодную пучину. — Наверняка есть и другой путь!
— Поттер, вам помочь наложить Согревающее заклинание? – проигнорировал зельевар ученика. Поттер вздохнул.
— Вы уверены? Мы… доплывем?
— По-моему, я уже все сказал по этому поводу, — зельевар провел палочкой по себе, и одежда его слабо замерцала желтым. — Я готов. А вы?
Дементоры висели так рядом, что Поттеру казалось, будто он может схватить одного из них за обрывок черного, прогнившего балахона. Правда, хватать никого не хотелось, а было даже страшно, настолько, что Гарри хотел поднырнуть под очередную холодную волну и не выныривать.
Заклинание, которое должно было согревать его промокшее насквозь тело, как и многое тут, работало абы как, и потому Гарри хотелось больше спать, чем плыть. Чувствовалось, знаете ли, дыхание смерти. Поттер плыл практически на автомате, вспоминая, что где-то там, в другой жизни, у него осталась любящая Гермиона, что мама ждет его и Снейпа к ужину, а Драко на неделе должен подогнать новую партию гашиша.
Только на этих воспоминаниях Гарри и держался.
Снейп плыл в двух метрах от него. Тут, вроде бы, было неглубоко, но проверять истинность предположения зельевару не хотелось. Хотелось иного – доплыть до далекого берега, что виднелся среди скал в полумраке утра. Доплыть – и молиться, чтобы Поттер добрался следом, чтобы запретная, мертвая магическая зона кончалась именно там, среди серых, холодных камней, чтобы дементоры не обнаружили их и не превратили двух дорогих Лили людей в пустышки с остекленевшими глазами.