Но все это она слышала, видела и понимала, что рано или поздно Дадли сам все узнает. И если ему и впрямь так важно… пусть. Пусть она потеряет его после этого знания, но ведь… если он хочет, если правда хочет…
Петунья нервно облизнула губы.
- Сегодня вечером мы с Верноном уезжаем в гости к его кузену. Дадли остается дома, - выпалила она и быстро вылетела из кухни.
Гарри вздохнул. Гермиона, наверное, была права. Война сильнее человека. Но если за спиной одного незримо стоят еще тысячи… быть может, есть шанс победить.
И да, пусть лучше Дадли будет ему никем, чем врагом.
***
Когда было так плохо, он обычно тренировался. По негласному договору тренера с родителями для поддержания сына в соответственной форме, во дворе у турника висела приличных размеров боксерская груша, по которой Дадли периодически мстительно бил. Обычно он тренировался по утрам, пока не жарко, лишь этим летом у него все никак руки не доходили. И кто виной? Чертов Поттер! Ну, еще чуть-чуть Джо, но ей-то можно простить.
Надев перчатки, он ощерился на грушу и представил на ее месте Поттера.
Постепенно стало жарко. Контраст между горящим лицом и грудью и замерзшими в росе от утреннего тумана ногами. Пот стекал в десять ручьев. Дадли не был слабаком, он привык выжимать из себя максимум. Он привык быть лучшим в своем деле. Быть сильным.
После получаса такой зарядки юноша выдохся. Запас злости не кончился, но стало полегче. Солнце не думало выходить из-за плотной завесы туч, но было душно. Джо уже поливала лужайку перед домом. Он чувствовал себя виноватым за прошлый раз, но он же был Дадли Дурслем! Ему прощалось все, везде и всегда.
- Эй, Морис!
Джоанна обернулась на его голос и натянуто улыбнулась.
- Привет, - он почувствовал неловкость.
Она кивнула и продолжила поливать растения.
- М-м-м… может, прогуляемся?
Девчушка закусила губу и подняла серые глаза на собеседника.
- Прости, мне что-то не хочется, - голос был тихим, но этого хватило.
Дадли стушевался. «Все этот Поттер…» - мелькнуло в его голове, прежде чем он сделал то, что делал не так уж часто. Или, если точнее, вообще не делал.
- Морис, я… прости меня, я повел себя… ну… как дурак. Просто Поттер, он… ну, короче… ты меня бросила, - почти капризно закончил он.
Та снова подняла на него глаза. Грозный Дурсль выглядел как обиженный ребенок. Нижняя губа оттопырилась, глаза хмурились, уставившись вниз.
- Такой сильный и такой смешной, - ласково сказал она.
Дадли несмело улыбнулся.
- Ревнивый, - хихикнула Джо.
Тот покраснел, но улыбка расплылась до ушей.
- Твой кузен странный, но он говорит как нормальный человек. Тебе совсем не жаль его?
Парень вполне определенно дернул плечами.
- Расскажи мне о нем. Хоть что-нибудь. Он всегда один, у него совсем нет друзей, он совершенно беззащитный, а ты на него так…
Под ее укоризненным взглядом Дурсль усмехнулся.
- Беззащитный? Ну, знаешь… Только если ты обещаешь на него не засматриваться.
- Мне просто его жалко.
- Ладно, - ворчливо проговорил парень. - Я старше него всего лишь на год. Он появился в нашем доме, когда мне было два. Мама сказала, что его нашли ночью, на пороге. Там еще было письмо, где рассказывалось о смерти родителей от рук этого… серийного убийцы, - хмыкнул он, вспомнив выражение Поттера.
- А кто были его родители?
- Без понятия. Мать с отцом когда-то говорили, но это все было так, - он махнул рукой, - чтоб отвязался. А сам Поттер молчит. Я из него уже несколько недель выбить пытаюсь рассказ. Крепкий орешек.
Они шли по тротуару, тихо разговаривая.
***
Джо ушла через два часа после утренней прогулки, Дадли проводил ее до самого дома, заметив умиленно-слюнявое выражение лица миссис Морис. Еще бы, усмехнулся он, «серьезность» и «благонадежность» семьи Дурслей – это вам не шуточки.
По дороге он встретил всю честную компанию во главе с Диком. Солнце пекло вовсю, когда он разогнал дружков «пастись, где хотят» и направился домой. Он был слегка подшофе, благо, родители должны были уехать через полчаса. Подходя к дому, услышал тихое тарахтение отцовского минивена. По непонятной причине к дядюшке Фреду они никогда его не брали. Отец, говоря о нем, постоянно ворчал и распалялся. Приезжали в основном недовольные. «Очередные выходки», «опять эти его игрушки» - буркал Вернон Дурсль, устало читая вечернюю газету.
В саду его встретила тишина. Телевизор, который постоянно бормотал на кухне, говоря о присутствии матери, молчал. Окна закрыты, чтобы было попрохладнее. Немного не рассчитав, Дадли ударился о дверной косяк.
- Бесит, - беззлобно пробормотал он и прошел в холл.
Поттера нигде не было. Появилась расплывчатая мысль о том, что следовало бы наведаться в его комнату. Алкоголь в крови поубавил страха. Усталость от вопросов и любопытство снова взяли свое. Распахнув дверь, он подошел к столу, ударившись об угол. Пробормотав, что «вечно у Поттера всякая хрень валяется», Даддерс не увидел требуемого. Справедливо рассудив, что кузен все попрятал к чертям собачьим, юноша начал открывать ящики стола. В одном из них обнаружился знакомый альбом.
Дурсль плюхнулся на кровать Поттера и открыл первую страницу. Быстро пролистал знакомые рисунки. На одном из листов он увидел пару. Незнакомые ему парень и девушка. Лоб парня закрывала челка, придавая веснушчатому лицу выражение радости и простоты. Он обнимал симпатичную девушку с растрепанной шевелюрой. В ее лице была капля лукавости, успешно переданная прищуром глаз, и высокий лоб, как у умного и глубокомысленного человека. На ее плече висела сумка, забитая книгами. Оба были в странной одежде.
Он видел много разных лиц: незнакомых юношей и девушек, один держал в руках неизвестное растение в горшочке, другой метлу, третий просто улыбался, одна из девушек была похожа на индианку, вторая смотрелась в зеркальце, еще несколько щебетали в стайке.
Пожилая женщина с пучком волос и в очках грозно держала в руках палочку, маленький старичок на стопке книг что-то рассказывал, сумасшедшего вида мадам в огромных очках и в платках махала руками в забитой разнородной пакостью комнате. Возле домика на фоне леса широко улыбался громадный человек, лица которого было не видно из-за бороды и усов. Знакомый, кстати. Девушка с короткими торчащими волосами смотрела долгим и теплым взглядом на усталого мужчину из сна Поттера, а он выглядел моложе и смущался. Красивый, но очень изможденный человек с длинными черными волосами в хвосте задорно улыбался, салютуя бокалом в украшенной рождественскими игрушками комнате, в которой Дадли не сразу узнал убогое место, виденное вчера при странных обстоятельствах.
- Ты какого черта тут опять забыл?! – раздалось с порога. Голос был негодующим и недовольным.
- А что, нельзя что ли? – лениво проговорил Дурсль, даже и не думая вставать.
- Имей в виду, я терплю, но мое терпение может и закончиться! – кузен бросил книгу, которую держал в руках, на стол. – Проваливай отсюда!
- С какой стати?
- Я не трогаю твоих вещей, Дурсль! Будь добр, не …
- Как это здорово, чувствовать себя правым, правда?! – взвился тот. - Мне плевать на твои шмотки, чего я тут не видел? Но ведь ты мне не даешь другого шанса узнать! Я просил тебя. Сколько раз просил! Я часто прошу? Да я вообще никогда этого не делаю! Ответить трудно?
- Заткнись, - устало плюхнулся рядом кузен. - Откуда я знаю, что тебе можно говорить, а что нельзя? Ты бы спросил у своей мамаши!
- А ты считаешь, она ответит, да? – съязвил пришедший в себя после удивления Дурсль.
Тот хмыкнул.
- Отец был аврором. Он умер первым от проклятья Avada Kedavra. Мать могла выжить. Ему нужен был только я, - в голосе слышалась плохо скрываемая боль, - но она не ушла. Он убил ее. А вот меня почему-то не смог. Ты мне вот что скажи, какого черта тебя это интересует? Байки родителей утратили свежесть? – поняв, что раскис, Гарри съязвил под конец. Еще минута и они вообще друзьями станут!
- Может и так. Может и надо иногда знать, что за хрен обитает у тебя под боком.
- Столько лет обитал и вдруг на тебе!
- Иди ты на фиг, Поттер. Я – не мать и не отец.
- А всегда был. С чего это вдруг такие изменения?
- Заткись. Лучше толком объясни, кто такие авроры.
- Если честно, никогда не думал, что ты читал мои учебники…
- Там нет про авроров. И вообще, я только пару раз из любопытства… давно.
- Да ладно, не отпирайся.
- Сейчас доржешь, буду на тебе удары отрабатывать.
- Авроры – это как у вас полиция. Ну … посерьезнее немного. Как спецслужбы.
- Ясно. Придурок.
- Сам не лучше.
- А крестного твоего кто?
Поттер нахмурился и сжал кулаки. Его лицо, на котором обычно все отражалось как на ладони, стало больше напоминать старый черно-белый телевизор, зацикленный на двух-трех неизбежно похожих каналах. Дадли знал, такие враги – опаснее всего.
Голос кузена опасно понизился.
- Его приближенная. Тварь, каких мало. Беллатрикс Лестрейндж.
Они замолчали. Даддерс не знал, что говорить, Гарри погряз в воспоминаниях, которые день ото дня не блекли, а только усиливались.
- Кто это? – тихо спросил Большой Дэ, перелистывая страницу и указывая на юношу и девушку. Поттер отвлекся и непонимающе посмотрел на него. Потом печально улыбнулся рисунку.
- Мои друзья. Рон и Гермиона.
- А это?
- С растением – Невилл, с метлой – Дин, этот красавчик – Симус.
- Ирландец что ли?
- Может быть. Здесь Парвати, а с зеркальцем – Лаванда.
- А это ваша типа учительница?
- Типа профессорша, - усмехнулся кузен, - но не дай Мерлин кому-нибудь ее так назвать. Профессор МакГонагалл, наш декан.
- Мерлин?
- Забей, - отмахнулся кузен. - На книгах профессор Флитвик, та, которая смахивает на сумасшедшую - Трелони. А это Хагрид, лесник.
- Тут Люпин?
- Откуда ты знаешь? А-а-а, точно… Рядом Тонкс.
Оба снова замолчали.
- Блэк? – тихо, прилично опасаясь за свою жизнь, спросил Дадли.
- Он. Переверни страницу, - зло выплюнул тот.
На ней была нарисована арка. Арка и тонкая вуаль, идущая волнами. Мужчина замер в падении, взмахнув руками. Часть рисунка с левой стороны была тщательно затерта.
- Он… так умер? – недоуменно спросил Даддерс.
- Это не просто арка. Те, кто упали в нее, уже не вернулись. Ни один. Он бы не упал, но заклятье этой суки… - Поттер поспешно отвернулся.
Дурсль встал и направился к двери. Он узнал все, что хотел. К тому же, противно было видеть бессильную злость и боль Поттера. Тихо прикрыв за собой дверь, он спустился на кухню и налил себе чаю. Дурсль пока не знал, как на это реагировать. Он просто хмурился и сжимал губы в нитку, совсем как мать.
Гарри был рад, что кузен не спросил, что было нарисовано в левом углу листа, а затем затерто. Он видел, столько раз видел это во сне. Там был нарисован он сам, успевший протянуть руку, успевший спасти.
А стерто было потому, что так и не успел. Даже во сне.
***
- Поттер! Проснись, - прозвучало издалека.
- Что? – злобно спросил он и пораженно замолчал. Голос поразил его своей хрипотцой и неясно откуда взявшимися интонациями. Впрочем, отстраненно подумал он, совсем даже не «непонятно откуда».
Собеседник, а точнее, собеседница, поразилась не менее сильно. Хотя быстро пришла в себя.
- Ты сказал ему? – послышалось нервное ерзанье.
Гарри поднялся. Хрустнул сустав, и по телу разлилось расслабление. Оказалось, он был очень напряжен, пока спал. Это стало в некоторой степени… открытием. Раньше сны были менее… точнее, это реальность была менее подвержена влиянию снов.
В паре шагов от него стояла, нервно теребя нелепый махровый халат, тетя Петуния. Прическа ее оставляла желать лучшего, а под глазами залегли круги.
Он кинул взгляд на часы.
- Шесть утра… Боже, тетушка, вы что, не могли найти более подходящего времени? – простонал он.
- Не дерзи мне, мальчишка! – взвилась она. - Ты можешь ответить или нет?!
- Я бы с удовольствием сказал «нет», но я еще жить хочу, - проворчал тот. - Рассказал.
- О чем именно?
Ее дрогнувший голос выдавал важность вопроса.
- О чем он спрашивал. О родителях, о друзьях, о Волдеморте… Зачем вам? – устало пробормотал он, закутываясь в одеяло от утренней свежести, задувающей в открытую форточку.
Женщина мрачно усмехнулась. Поттер поежился то ли от сквозняка, то ли от этой ее нетипичной усмешки.
«Как там Гермиона сказала? Куда более интересная? Ну-ну…»
- Ты ведь, конечно же, рассказал об отце-авроре, об умершей за тебя матери, о замечательном крестном, - она улыбнулась чему-то своему, горько и обреченно.
- Что? – от удивления он перестал на мгновение ощущать даже прохладу.
- Ты всегда был доверчивым мальчишкой, Поттер, а окружали тебя идеалисты. Все те, кто знал их… Господи, как все смешно! – она и впрямь тихонько засмеялась. - Как ты там говорил? «Вполне в вашем духе»? Ложь во благо. Кого тебе от нее избавлять, если ты сам живешь в ней, а? – прервалась она на полуслове и прошипела, подходя к двери. - Если с Дадли что-то случится, я найду тебя даже в Хогвартсе, маленький гаденыш, и тебе не поздоровится даже под защитой Дамблдора!
Дверь хлопнула, и Гарри вздрогнул от этого звука. Мысли замерли в киселе.
Звенящая пустота в голове прекращаться и не думала.
Стало страшно.
***
На заднем дворике дома Дурслей обыкновенно слышались звуки работающего на кухне телевизора тети Петуньи. По вечерам к ним прибавлялось шуршание газеты дяди Вернона и короткие его замечания в адрес новостей. Если Даддерс был в нужном настроении, сверху доносились звуки стрелялок, которые он никогда не считал нужным делать потише, вовсю наслаждаясь кровавой бойней.